АРХИТЕКТУРА И ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОЕ ИСКУССТВО ЭПОХИ ПРОСВЕЩЕНИЯ
Идеи просветителей, связанные с распространением знаний, пропагандой науки, освобождением от предрассудков, обожествлением природы, призывами к простоте и естественности, соответствовали эстетике классицизма. В области архитектуры и декоративно-прикладного искусства вновь возродились классические традиции и классические формы. В живописи стало модным все, связанное с жизнью и бытом древних римлян, тем более что в 1748 г. начались раскопки Помпеи, а тридцатилетием раньше были открыты под пеплом Везувия развалины города Геркуланума.
Отличительной особенностью архитектуры неоклассицизма XVIII в. во Франции стал отказ от античных классических норм. Уже не соотношение несущих (цоколя, колонн) и несомых (антаблемента, фронтона) частей - альфы и омеги античного классического здания являлось основой архитектурной композиции. Во главу угла теперь ставилась функциональная задача - создание большого внутреннего пространства, соответствующим образом декорируемого.
В архитектуре утвердился классический тип симметричной крестово-купольной базилики. По образцу собора св. Петра в Риме архитектор Жак Жерми Суффло (1713-1780) возвел в Париже собор св. Женевьевы, построенный на месте старинной церкви, где были захоронены останки легендарной покровительницы Парижа. С 1791 г. по ассоциации с римским обычаем церковь была превращена в усыпальницу великих людей Франции и получила название Пантеон. Здание представляет собой в плане греческий крест, в центре которого возвышается купол, опирающийся на четыре столба. Фасад воспроизводит древнеримский портик, украшенный фронтоном. Купол с фонарем покоится на высоком барабане, окруженном колоннадой, над которой расположен еще один, аттиковый пояс - вид барабана, созданный Ардуэном Мансаром для церкви Инвалидов. Именно этот вариант неоклассицизма надолго определил развитие церковной архитектуры не только во Франции, но и во всей Европе (собор св. Павла в Лондоне, Исаакиевский собор в Петербурге).
Другим типом зданий той эпохи стала церковь св. Магдалины, строительство которой началось в 1764 г. Несмотря на христианские мотивы обильного декорума, сооружение напоминает больше языческий храм, являясь воплощением античной простоты и целесообразности.
Выдающимся архитектором и декоратором французского неоклассицизма был Жак Анж Габриэль (16981782). Один из его шедевров - знаменитый Малый Трианон загородный дворец, построенный в Версале по заказу Людовика XV. Малый Трианон на десятилетия определил тип паркового дворца-павильона. Характерным для «стиля Габриэль» было изящное сочетание прямых и округлых линий в оформлении интерьера и в мебели. Этот стиль еще не порывал с рококо, а лишь вво-
дил его формы в более спокойное, рациональное русло.
Малый Трианон. Арх. Ж. А. Габриэль. Версаль
Площадь Согласия. Арх. Ж. А. Габриэль. Париж
На смену асимметрии и усложненности рококо в декоре все шире использовались античные мотивы: факелы, колчаны со стрелами, рога изобилия, грифоны, сфинксы. У кресел стали делать круглые спинки и ножки в виде звериных лап. Господствовавшими цветами оставались все пастельные тона с преобладанием белого и золотого.
То же сочетание просторных плоскостей и округлых форм было положено в основу проекта знаменитой площади Согласия в Париже. И по масштабу, и по замыслу эта площадь явилась гениальным творением, перешагнувшим свое время, и даже столетия спустя она органично вписывается в непрерывно меняющийся план Парижа. С обеих сторон площади Габриэль оставил зеленые массивы Елисейских полей и парка Тюильри, ничем не заслонив мягкие естественные линии ландшафта. Третья сторона нашла природную границу в набережной Сены. И лишь на четвертой архитектор поместил здания, но не замкнутой стеной, а двумя корпусами, в просвете между которыми открывается вид в глубину на церковь св. Магдалины, созвучную боковым ризалитам корпусов. Так родилась площадь нового типа, со всех сторон наполненная движением: в нее вливаются улицы, парковые аллеи, мост, переброшенный через Сену, и сама Сена. Совсем небольшая по своим размерам, она кажется огромной из-за широкой раскрытости пространства и из-за глубины панорам, открывающихся с нее и включающих в ее ансамбль даже отдаленные здания.
Под влиянием нравоучительства французских просветителей и примитивизма их эстетических оценок классицистические тенденции постепенно выродились в сентиментализм.
Сентиментализм являлся крупнейшим в художественной культуре течением, связанным с просветительскими идеалами о доброте, присущей каждому человеку от природы. Слова «добродетельный» и «чувствительный» стали в эти годы самыми лестными эпитетами. Любые проявления какого-либо переживания - сострадания, горя, восторга, любви - принимали самые причудливые формы. Знатные Дамы украшали свои прически портретами подруг или медальонами с видами Церквей, где похоронены их родители; в театральных залах стало обычаем задыхаться от рыданий или терять сознание.
В живописи идеалы сентиментализма наиболее полно выразил Жан Батист Грёз (1725-1805). Его картины отличаются морализаторством, назидательностью, граничащей с пошлостью, а кроме того, слащавостью в изображении молоденьких, соблазнительных, но обязательно бедных и несчастных девушек, нищих детей, обездоленных стариков (см. цв. вкл.). Как отмечали многие, «его простота была наигранной, а нравственность часто оказывалась двусмысленной». Успех художника именно в силу этих качеств был огромен, особенно в том, что касалось его бытовых картин с пропагандой банальных житейских истин. «Паралитик, за которым ухаживают его дети, или Плоды хорошего воспитания», «Балованное дитя, или Плоды дурного воспитания», «Наказанный сын», «Разбитые яйца» и другие кар тины Грёза вызывали фурор; перед ними собирались благоговейные толпы, люди плакали. Резонер заглушал в Грёзе художника, ему так важно было быть рупором добродетели, что он писал пространные письма с подробными комментариями и объяснениями сюжетов и каждой детали своих картин.
Такая всепроникающая литературность, когда картины стали пересказывать, как роман, была отличительной чертой живописи эпохи Просвещения, девизом которой была фраза: «Живопись и поэзия - сестры».
Сентиментализм не требовал особого стилистического оформления, поскольку обращен был к личному и утверждал самоценность внутреннего мира человека, его интимные переживания.
Только Жак Луи Давид (1748-1825) сумел соединить классические образы и формы с идеями и ценностями, ставшими доминирующими во французском обществе. И это гениальное соединение дало искусству и всей культуре новый стиль -революционный классицизм.
К концу XVIII в. французская буржуазия превратилась в могучую силу, способную оказывать решающее влияние практически на все стороны общественной жизни. В области культуры она также выработала собственный вкус и эстетические
Ж.Л. Давид. Клятва Горациев. Лувр. Парцж
нормы, противопоставляя скромные добродетели, полезные для нации, легкомыслию паразитической и расточительной аристократии. Новые ценности - чувство ответственности, готовность выполнить гражданский долг, способность на искренние и верные чувства, скромность - были созвучны духу римской античности.
Давид первым воскресил трагически суровую республиканскую античность, полную политических бурь. Появление «Клятвы Горациев», живописного шедевра французского неоклассицизма, возвещало начало новой, романтической эпохи. Неслучайно Давид в основу сюжета положил древнее предание, рассказанное римским историком Титом Ливнем и воспроизведенное в трагедии П. Корнеля.
В искусство, таким образом, пришел новый герой – римский республиканец, для которого гражданский долг превыше всего -
и который во имя исполнения его готов принести в жертву и себя, и своих близких. Воплощенный Давидом в Горациях идеал политического деятеля и борца стал художественной религией эпохи. И он как нельзя лучше соответствовал представлениям и настроениям того поколения, которому предстояло совершить революцию.
Художественная манера Давида отличается удивительной точностью рисунка, «чеканностью» формы, В то же время его живописи присущи богатые, тончайшие цветовые нюансы,
Давид, один из вдохновителей Великой французской революции, ее активный участник, пережил затем тяжелый идейный кризис и стал первым живописцем Империи и придворным художником Наполеона Бонапарта, прославляя его так же, как до того - героев Римской республики, создав для него стиль «ампир» (от фр. empire - империя). За основу «стиля империи» были взяты формы искусства Древнего Рима, поскольку Наполеон стремился к блеску и славе римских императоров. Пышность, великолепие и театральность отличают этот «величественный стиль римлян». К примеру, спальня императрицы Жозефины во дворце Мальмезон представляла собой некое подобие походного шатра римских императоров; стало модным украшать любые предметы античными и египетскими орнаментами.
Выдающийся художник, Давид был, пожалуй, единственным живописцем, роль которого так велика в создании не только стиля в искусстве, но и стиля жизни целой исторической эпохи. Давид диктовал моду в одежде, прическе, манере поведения. Но при этом он был величайшим эклектиком в силу того, что всю жизнь приспосабливал классицистические формы для выражения самых разных, быстро меняющихся актуальных идей. Его огромные полотна, истинно классические по духу, реалистичны по композиции и трактовке сюжета, романтичны по настроению и ампирны по художественным амбициям,
XVIII век с точки зрения истории искусства был «коротким» веком, отделенным от предыдущего несколькими бесплодными десятилетиями. Его «сердцевина», наиболее значительная часть - была создана во Франции в годы между смертью Людовика XIV - короля-солнца и первыми признаками приближающейся революции, т.е. в промежутке между двумя жесткими государственными системами.
Ж.Л. Давид. Спальня императрицы Жозефины. Мальмезон