АНТРОПОЛОГОЧЕСКИЕ ПОИСКИ БОГДАНОВА А.А. И РЕВОЛЮЦИОННЫЙ ПРОЦЕСС 1917 Г.
Д.А. Тепляков
ФГБОУ ВО ОмГУ им. Ф.М. Достоевского, Омск
Обозначаются поднятая А.А. Богдановым проблема «раздробленности» человека и предполагаемое её решение. Анализируется определение человека А.А. Богдановым. Реконструируется богдановская теория исторической смены господствующих форм бытования человеческого опыта. Обозначается идея «пролетарской культуры», характеристика Богдановым А.А. Октябрьской революции 1917 г.
Ключевые слова: Богданов А.А, сущность человека, историография, «пролетарская культура», Октябрьская революция 1917г.
BOGDANOV’S A.A. ANTHROPOLOGICAL SCANNINGS AND REVOLUTIONARY PROCESS OF 1917 YEAR.
D.A. Teplyakov
FSBEI HE OmSU named after F.M. Dostoevsky
The article denotes raised Bogdanov’s problem of human’s disunity and probable solution of it. Author also analyzes Bogdanov’s definition of human. Besides author reconstructs Bogdanov’s theory of historical replacement predominant essence forms of human’s experience. Designates idea of “proletarian culture”, Bogdanov’s characteristic of the October Revolution of 1917.
Keywords: Bogdanov A.A; the essence of human;; historiography; “proletarian culture”; the October Revolution of 1917.
Подъём рабочего и студенческого движений против капитализма и самодержавия, крестьянские восстания против всевластия помещиков в России на рубеже XIX-XX веков, вылившиеся в итоге единым потоком в революцию 1905-1907 гг., а затем и 1917 г., оживили мощный пласт размышлений о природе человека и общества, подстегнули выдвижение проектов возможных моделей социальных отношений между людьми. Одним из оригинальных, честных и энергичных мыслителей-практиков был Александр Александрович Богданов (Малиновский). На протяжении многих десятилетий, научное и творческое наследие Богданова было несправедливо забыто: в СССР из-за ленинской критики методологии эмпириомонизма, в «западных» странах из-за политической идентификации (он являлся революционером-марксистом и большевиком).
В статье «Собирание человека» (впервые опубликованной в 1904 г.). Богданов задаётся «вечным» вопросом «что такое человек?», являясь неосознанным продолжателем дискурса К. Маркса (ранние произведения и рукописи которого[1] к тому времени не были опубликованы) об отчуждении человека.
Философские и обывательские представления о человеке, претендующие на целостный характер, всё же,- по мнению Богданова,- остаются «наивными» и зауженными [2, С. 7-9]. Научная точка зрения о человеке,- по словам Богданова, «верная»,- остаётся расщеплённой между дисциплинами, каждая из которых определяет человека со своей стороны, частичной, неполной, а потому недостаточной. [2, С. 9]. За что же ещё критикуется «философское» и «обывательское» определения человека Богдановым? За их консерватизм: человек выступает в них как нечто неподвижное, статически-данное. В связи с этим, по Богданову, человека стоит рассматривать «не только как целый мир опыта, но и как мир развёртывающийся, не ограниченный никакими безусловными пределами»[2, С. 11]. Не менее интересным является второе, даваемое Богдановым, определение человека с космологических позиций. Человек есть микрокосм (частичный, в отличие от космоса как целого) с помощью общения с себе подобными пополняющий свой опыт опытом другого. Бесчисленные потоки опыта вливаются в «бесконечный океан», именуемый «природой» (космосом), универсальным миром [2, С. 11-12]. Примечательно, что космологический подход у Богданова соседствует с просвещенческой концепцией борьбы человека с природой во имя господства разумного человека над ней с целью привнесения в неё организованности[2, С. 45-50; 3, С. 181; 4, С. 4].
Богданов накладывает свою социально-психологическую теорию на марксистскую «стрелу времени», в рамках которой человечество в целом должно прожить первобытный, авторитарный, индивидуалистический «формы жизни» и прийти к товарищескому/коллективистскому. «Форма жизни» первобытного родового общества - мир стереотипных людей, где опыт отдельного человека в силу простоты и бедности качественно не отличался от коллективного опыта[2, С. 13-16]. Авторитарный тип создаётся из постепенно складывающегося неравенства опыта между людьми, оформляется в социальные образования организатора и исполнителя, где последний подпадает под эксплуатацию первого[2, С. 16-19]. Индивидуалистическая «форма мышления» предполагает личность со своим «я» (межличностную конкуренцию), не согласную безусловно подчиняться какому-либо авторитету, который уже не может овладеть всей накопившейся суммой опыта, предполагает так же хроническую неприспособленность, стремление к развитию и прогрессу. Так как индивидуалистическая форма не снимает антагонизма организатора-исполнителя, сохраняет различные формы бюрократии, значит, она не может до конца преодолеть авторитаризм[2, С. 26-34].
В чём же, по Богданову, состоит раздробленность человека, каким путём она преодоляется?. С момента генезиса капитализма профессиональная специализация человека пошла вширь и вглубь, значительно суживая мировоззрение каждого человека: «в сознании одного специалиста жизнь и мир выступают как мастерская…как лавка…как книга…как храм…как сложная, разветвляющаяся схоластическая задача и т.д. и т.д.». Люди перестают понимать друг друга, ибо говорят на разных «языках». Вместе с тем, остаётся «коллективный опыт», который является залогом для перехода к товарищеской форме жизни. «Проклятые вопросы»: что я такое? Что есть этот мир? Откуда всё это? Зачем? Почему столько зла в мире?, - Богданов считает вопросами раздробленного человека[2, С. 31-33]. Несколько лет спустя, он пишет роман-утопию «Красная звезда», где моделирует «идеальное» товарищеское коллективистское общество на Марсе, основанное на господстве сциентистских, рациональных начал. Для проницательного читателя роман воспринимается не только как вариант наглядно-художественной агитации для вдохновения на революционную активность, но и как предостережение: торжество и господство сухой сциентистской позитивистской картины мира, отрицающей «метафизику» и моральные принципы, примирившейся с самоубийствами, насилием, психическими болезнями, утилитаристским и прагматическим взглядом на мир показывает, что эти «проклятые вопросы», к сожалению, остаются актуальными, а человек продолжает быть раздробленным, неполноценным и одиноким[5].
Товарищеская/коллективистская «форма жизни» по Богданову – это гармония в качестве преодоления противоречий (уничтожения общественных антагонизмов), целостность человека, воплощаемая в единстве разнообразного опыта, и самое главное – это эпоха сознательного развития[2, С. 45-51]. В итоге, историософия Богданова, являясь творческим развитием марксизма, предполагает телеологическую направленность исторического процесса модернистского (освободительного) толка, ведущую от «человека-дроби» (как нынешней сущности человека) к «человеку-целому» (как будущему)[2, С. 45]. Коллективистская/товарищеская форма жизни (в пространстве которой человек должен быть уже собран), по Богданову, будет характеризоваться возрастающей общностью основного содержания опыта, а не бесчисленных частных переживаний; возможностью взаимопонимания между людьми, а не их психическим тождеством; способностью каждого овладеть какой угодно частью опыта других людей, а не фактическим обладанием всем опытом. Человек в целях овладения «коллективным опытом» будет руководствоваться общими научными методами познания, которые, по Богданову, являются господствующими. [2, С. 45-48]
В завершении статьи Богданов задаётся вопросом: есть ли смысл словом «человек» обозначать «существа» столь разнородные (индивида первобытной, авторитарной, индивидуалистической, товарищеской стадий развития)? Приходит к ответу: «очевидно, что «нет» здесь вернее, чем «да»/…/ Человек ещё не пришёл». Тем самым, этот вывод коррелирует с утверждением Ф. Ницше, вынесенным в эпиграф к статье: «Человек – мост к сверхчеловеку». Ницшеанский сверхчеловек перекодируется Богдановым в человека коллективистского общества[2, С. 53-54].
В «Культурных задачах нашего времени» у Богданова кристаллизуется концепция «пролетарской культуры». С его точки зрения, в новейшем классовом обществе единства культуры быть не может, тенденции культурного развития для различных классов несходны, поэтому культуру нужно рассматривать с классовых позиций [6, С. 5-6, 23]. Именно пролетариат, по Богданову, являясь наследником всей общечеловеческой культуры, имеет не только свои узкоклассовые интересы, но и «великую надклассовую миссию» собирания человека[6, С. 74-75]. Почему? В социальной жизни рабочего класса индивидуалистические и авторитарные отношения постепенно слабеют и отмирают: индивидуальный договор найма уступает место коллективному, перед которым все рабочие равны; коллективистическая связь и товарищеское сотрудничество являются для пролетариата специфической и главной формой организации[6, С. 47-48, 50-52, 54, 87]. Усовершенствование технологии производства преодолевает узкую специализацию и требует от работников всё больше «общей интеллигентности», т.е. общности опыта[6, С.53]. По словам Богданова, новое пролетарское искусство должно быть сугубо коллективистским: оно делает «героем не индивидуума, а коллектив и человека в коллективе. Субъектом познания, носителем истины здесь также является не личность, а коллектив, и критерием истины – его практика» [6, С. 91] Весьма противоречивый и причудливый кульбит, на наш взгляд, Богданов совершает, говоря о новых пролетарских нормах: они, противопоставляясь старым, по его словам, закостеневшим и немотивированным нормам нравственности, праву обязанностям, с одной стороны уподобляются по своей обусловленности и прямой зависимости от интересов коллектива нормам техническим, с другой – являют собой возвращение к человеку: «устав для коллектива, а отнюдь не наоборот» [6, С.85-87]. Основная идея концепции пролетарской культуры – «среди старого общества вырабатывать сознательных и цельных представителей общества нового, людей, которые в полном объёме представляли бы себе гигантское дело преобразования, возложенное на рабочий класс ходом истории, - которые могли бы планомерно создавать культурные формы, подготовляющие эти преобразования, организуя необходимые для него социальные силы» [6, С. 70]. Т.е., это идея органического обретения культурной независимости пролетариата уже в рамках старого строя (капитализма), которая должна предшествовать социальной революции. Именно зависимость «пролетарской культуры», её упадок во время зверств первой мировой войны принудили Богданова отнестись к Октябрьской революции критически и скептически. По его словам, большевистской партии, ставшей партией мира и спасения страны, пришлось организовывать «псевдосоциалистические солдатские массы». Вместо «пролетарской культуры», по его мнению, партия усвоила культуру и логику казармы, через призму которой всякая задача понимается как «вопрос ударной силы, а не как вопрос организованного опыта и труда». Октябрь 1917 года Богданов характеризовал солдатским восстанием, солдатско-коммунистической революцией, что несколько противоположно социалистической революции, началу реализации идеала социализма[7, С.189-192]. На наш взгляд, такая коннотация Октябрьской революции могла возникнуть из-за заведомо скептического отношения к революционному потенциалу общинного российского крестьянства (исключения его из пространства нового общества, где, по Богданову, место только пролетариату), а отсюда и непринятия революционно-демократического характера «государства-коммуны», истоков Советской государственности, что наиболее отчётливо выразилось уже в непосредственно-экспрессивной реакции Богданова на «Апрельские тезисы» Ленина: «Ведь это бред, - прерывал он Ленина, — это бред сумасшедшего! Стыдно аплодировать этой галиматье, — кричал он, обращаясь к аудитории, бледный от гнева и презрения, — вы позорите себя! Марксисты!» [8, С. 39].
Список литературы
1. Маркс К. Экономическо-философские рукописи 1844 года.// К. Маркс и Ф. Энгельс: Сочинения. – 2-е изд. –М.: Издательство политической литературы., 1974. – Т. 42. – С. 41-174.
2. Богданов А.А. Собирание человека// Богданов А.А. Новый мир: (Статьи 1904-1905) - М.: Изд. С. Дороватовского и А. Чарушникова, 1905.
3. Богданов А.А. Авторитарное мышление// Богданов А.А. Из психологии общества - Изд. 2-е, доп. - СПб.: Паллада, 1906.
4. Богданов А. А. Эмпириомонизм: Статьи по философии / Отв. ред. В. Н. Садовский. Послесловия В. Н. Садовского; А. Л. Андреева и М. А. Маслина. — М.: Республика, 2003.
5. Богданов А.А. Красная звезда: роман-утопия//Богданов А.А. Праздник бессмертия: Избранные произведения – СПб.: Издательская группа «Лениздат», «Команда А», 2014.
6. Богданов А.А. Культурные задачи нашего времени. - М.: Изд. С. Дороватовского и А. Чарушникова, 1911.
7. Богданов А.А. А.В. Луначарскому. 19 ноября 1917 г.//Неизвестный Богданов. В 3-х книгах. Под. ред. Г А. Бордюгова. Кн. 1.: А. А. Богданов (Малиновский). Статьи, доклады, письма и воспоминания. 1901 — 1928 гг. — М.: ИЦ «АИРО— XX», 1995.
8. Вполне возможно, что там присутствовал другой Богданов, например, Н.Д., - в виду того, что Сухановым не прописаны инициалы, но, в то же время, и у А.А. были схожие мысли, изложенные более сухо и систематично в «Вопросах социализма». Суханов Н.Н. Записки о революции. Кн. 3. – Берлин, Петербург, Москва: Издательство Гржебина З.И., 1922.