В психологии экстремальных ситуаций выделяют следующие фазы психических реакций при катастрофах. В этих фазах чётко прослеживается поведение, в данном случае, воина во время боевых действий.
Первой фазой является героизм, который начинается в момент катастрофы и длиться несколько часов. Для этой фазы характерен альтруизм, героическое поведение, вызванное желанием помочь людям, спасти их а также спастись и выжить самому. Но у этой фазы есть большой недостаток - человек недооценивает свои возможности, и возникает ошибочное мнение, которое не позволяет "трезво" оценивать ситуацию.
Вторая фаза возникает у воинов после окончания сражения и называется "медовым месяцем". Продолжительность этой фазы от 3 до 6 месяцев. Те кто выжили переживают большое чувство гордости за то что преодолели все опасности и трудности и остались в живых. В этой фазе пострадавшие-участники надеются и верят, что все трудности позади.
Третья фаза - разочарование. Обычно длится от 2 месяцев до 1-2 лет. Возникает сильное возмущение и горечь, в конце-концов разочарование, которое возникает в процессе разрушения этих надежд.
Четвертой фазой является восстановление. Начинается тогда, когда те кто выжили, осознают что теперь им самим необходимо начинать всё сначала: обустраивать быт и берут на себя ответственность за выполнение этих задач.
"Двигательная буря" или "мнимая смерть" военного стресса
У молодых российских солдат в зоне боевых действий во время эмоционального напряжения, обусловленного не вполне осознаваема страхом смерти, сначала появлялись две стрессовые реакции.
1. Стрессовая поисковая активность, направленная на "знакомство" с опасностью. Солдаты - новички, в разной степени осознавая это, противопоставляют себя опасности, смерти. Одни - принижая, отрицая её; в глубине сознания они как бы говорят: "Стреляйте - не попадёте в меня!", "Не боюсь вас!" Это стрессовая социализация с невидимым источником опасности. Другие солдаты - новички утверждают себя, свою индивидуальность, как бы произнося: "Я неуязвим! Я не боюсь!" Обе формы активности могли сочетаться у одних и тех же людей. У солдат, склонных к стрессовой активности, при эмоциональном напряжении кровь может приливать к лицу - они "краснеющие".
2. Вторая первичная стрессовая реакция - пассивность. Она проявлялась в заторможенности движений (с сильной активностью кататаноидностью или с чрезмерной расслабленностью - катаплексоидностью), замедление интеллектуальных действий, субдепрессивности, снижении склонности к общению. У таких солдат при эмоциональных напряжениях может возникать спазм лицевых сосудов - они "бледнеющие" при стрессе.
В процессе адаптации к военным стрессорам дифференциация солдат на активных и пассивных перестала быть заметной.
С древнейших времён учёным - врачам и в Европе, и в Азии известно, что в критических (экстремальных и болезненных) ситуациях многообразие человеческих различий уменьшается, затеняется либо активным, либо пассивным поведением, реакции на неблагоприятные, угрожающие здоровью и жизни причины. Как указывал ещё Гиппократ, крайняя форма активности - мания, пассивности - депрессия.
Первые исследования военного стресса (он ещё не назывался "стрессом") были проведены Эрнстом Кречмером во время первой мировой войны. Активную форму военного стресса он называл "двигательной бурей". Она могла проявляться в форме как слабого беспокойства, суетливости, мнительности, так и сильной обеспокоенности, метания, неудержимой и не управляемой беготни, паники в поисках мнимого спасения. Пассивную форму военного стресса Кречмер называл "мнимой смертью". Спектр её проявлений - от чувства слабости, субдепрессивность, ослабления силы и тонуса мышц до полной, не контролируемой субъектом расслабленности (катаплексоидности), адаптации, депрессии, обморока и даже летаргии. Ганс Селье, предложивший и насытивший понятие "стресс", писал, что, 30 лет изучая его, он увидел: в психологическом смысле "стресс" - это превращение "обычного" поведения в активное либо пассивное.
Многочисленные исследования военного стресса входе второй мировой войны, на "малых войнах", в "горячих точках" нашей планеты подтвердили правильность взглядов Кречмера.
После " малых войн" во Вьетнаме, в Афганистане, на Ближнем Востоке много внимания уделяется "посттравматическому стрессу" печальному приобретению многих солдат и офицеров, вернувшихся с войны. Это многоликое длительное нарушение психики. В нём часто перемешаны феномены стрессовой активности и пассивности. Наиболее успешно посттравматический стресс изучен группой Соломон Захавы в Израиле, поскольку и исследование начинались во фронтовой полосе и продолжались в ходе эвакуации, лечения и реабилитации пострадавших.
"Будёновский синдром"
Замечено, что заложники после освобождения часто сочувствуют, не хотят, чтобы их арестовали. Опасность, опасная общая для террористов и заложников, сплачивает, "роднит" одних с другими. Легковесным политикам и судебным следователям бывшие заложники начинают казаться "пособниками" террористов.
При штурме осаждённых террористов возникает не только "братство по крови", которая может быть пролита и ими, и заложниками. В такой ситуации начинают действовать рефлексы поиска защитника (сильного, властного). Возникает психологическая спайка "подвластных" и "властителей", если "властители":
а) в чём-то уравнены с "подвластными": общей опасностью, общими невзгодами, общей добычей, общей радостью спасения от смерти;
б) человечным, участливым отношением "властителей" к "подвластным".
Чеченцы наделены этноархаическими рефлексами в отношении к пленникам как к уважаемой ценности. Они относились к заложникам с видимой доброжелательностью.
По рассказам свидетелей в городе Будённовске чеченцы, видя начало штурма укрывали и успокаивали заложников. В посёлке Первомайском руководитель чеченцев Салман Радуев обходил заложников, успокаивая их, рассказывал о последних событиях. В отличии от многих других террористов осаждённые чеченцы сохраняли детскую игривую лихость. Громкая трансляция танцевальной музыки, обычно повергающая осаждённых в уныние, у чеченцев в Первомайском вызывала неподдельную радость и пляску. Это ободряло и заложников, "роднило" их с чеченцами, пробуждая детский рефлекс.
Даже когда расстреливали кого-то из заложников, срабатывал психологический механизм по принципу "разделяй и властвуй". Люди, оказавшиеся в привилегированном положении, при стрессе, как правило, отворачиваются от ставши париями, обречёнными, "опущенными" (криминальный жаргон).
Напрасно ругают мифических психологов, которые не работают с бывшими заложниками, чтобы избавить их от синдрома "породнения" с террористами. Во-первых, психологов для этого нет. Во-вторых, этот синдром очень стойкий он сохраняется десятилетиями в российском народе, который был "заложником" у кровавого сталинско-коммунистического режима, но испытывает к нему парадоксальную приверженность. Это не утрата исторической памяти, не попытка выразить протест противникам коммунистов, не массовая легкомысленность. Это психобиологический рефлекс сохранения традиций соподчинённости, достигнутой жестокостью.
посттравматический синдром война стресс
Вывод
Психологам всё чаще приходится работать с людьми, которые перенесли психическую травму в последствие экстремальной ситуации: жертв технологических катастроф, насилия, заложничества, природных катастроф и воин. С людьми которые перенесли психотравму в последствие экстремальных ситуаций, у 20% через определённое время (2-6 месяцев) возникают проблемы в одной или нескольких сферах жизни, аффективные, психосоциальные, профессиональные, психосоматические. Немедленное психотерапевтическое вмешательство как можно ближе по времени до перенесённой травмы, помогает предупредить последствия и переход этих последствий в хроническую форму.
Анализ психического состояния военнослужащих, выполняющих военные обязанности в экстремальных условиях деятельности при значительных психоэмоциональных нагрузках, вызванных наличием реальной витальной угрозой, позволяет утверждать, что психогенных факторов такой угрозы вызывает негативную реакцию. Поэтому задачей психологов является помощь людям в экстремальных ситуациях.
A