Международный литературно-художественный конкурс «Листья дуба – 2019»
Произведения для номинации «Лучший видеоклип»
Елена Галиаскарова
Мотыльки собираются в стаи, летят на свет...
Мотыльки собираются в стаи, летят на свет;
Чертит ночь на песке морском колдовские руны;
Не меняются жизни короткие сотни лет,
Словно зря дни сменяют ночи, а солнца – луны...
Мотыльки смотрят в небо с надеждою, ждут ловца,
Их трепещут сердца, дрожат золотые крылья;
С темно-алых магнолий на берег летит пыльца,
Разливается в воздухе запах густой ванили.
В тишине раздается шипенье и шелест крыл,
Мотыльковые взгляды злее, острее молний;
Обжигаясь о них, вспоминай, что меня любил
Много вёсен назад, а когда разлюбил – не помню...
Борис Алексеев
Испанская Пасха
Далеко от России тепло и светло, как в раю.
Далеко от России сладчайшая зреет лоза.
Отчего же на Пасху по русскому календарю
Я подолгу гляжу на восток и слезятся глаза?
А в России мальчишка-звонарь, засучив кулачок,
Бьётся в привязях гулких, задиристых колоколов,
И старушка старушке в ладошку кладёт пятачок,
И толпится народ у весёлых пасхальных столов.
Кто сказал, что в России беда, окаянные дни,
Что российскому Богу назначено не уцелеть?
Кто сказал, что Россию подёнщики-поводыри
Привязали к коням и в калмыцкую вывели степь?
Нет, звенит москов;тая трель даже здесь за бугром,
И колышется рябь горизонта под стать звонарю.
И встают ортодоксы и крестятся на горизонт
За пасхальным столом по российскому календарю!
Мои мысли летят вереницею временных лет
Над дорогами детства, где вязнут в грязи верстовой
И весёлые ангелы будущих русских побед
И печальные ангелы русской судьбы роковой.
Надежда Кожевникова
Цвела сирень
Мне так хотелось спрятать этот день
В какую-нибудь дальнюю заначку,
Где время исчисляется иначе,
Где никогда полуденная тень
К нам под ноги устало не ложится,
Где краешком крыла цепляет птица
Цветущую без устали сирень.
Мне так хотелось, чтоб моя рука
В твоей руке расслабленно лежала,
И чуть заметной ниточкой дрожала
Синеющая жилка у виска
Седого твоего. И облака,
Как паруса, вперёд тянули день.
Да и сирень… Чтобы цвела сирень.
Текла по парку времени река –
Та, что на до и после судьбы делит
Людские. И тонули в ней недели,
Секунды растворялись и века;
А на краю у вечности сидели
Старушка и старик – в руке рука.
И бесконечно длился майский день.
Да и сирень… Вовсю цвела сирень.
Татьяна Тунгусова
Мамин каравай
А хлеб в деревне нынче не пекут –
Из города привозит автолавка.
И очередь у сельского прилавка
С утра толпится – все батонов ждут.
- Мы хлеб ржаной забыли, как и печь, -
Смеются бабы. - Привезут – и рады.
Да и кому теперь все это надо:
Чуть свет творить квашню и ладить печь?
Спим до обеда – что ж теперь не спать?
В хозяйстве ни теленка, ни курёнка.
У мужиков в почете самогонка.
С утра сто грамм – и снова на кровать.
Сломали печку русскую на днях,
Была из глины по старинке сбита.
Приедет в гости дальняя родня –
Пусть подивится городскому быту.
Но есть и то, о чем не скажут вслух,
О времени прошедшем сожалея –
Когда витал в округе хлебный дух,
То становилось на душе теплее.
…Из печки мама вынет каравай –
Он пышет жаром и похож на солнце
И мне краюшка первой достается,
И мама скажет: «С молочком давай!»
Анастасия Вороничева
***
Все заблуждения ума,
Все знаки, поданные свыше,
Всё! – даже то, что ненавижу,
Я прежде выбрала сама.
И беспросветные года,
Как тени, павшие на солнце,
И мой талант канатоходца –
Из прошлой жизни щедрый дар;
Земное мужество и страсть,
И боль, и смех «в одном флаконе»,
И одиночество – такое,
Что хочется порой упасть…
Но темнота и пустота –
Лишь декорации в той драме,
Где радугою меж мирами
Сверкнёт в финале Красота.
Ксения Август
***
Солнце, как воскресная просфора,
Пахнет детством - миром без границ.
Божья мать, под желтым омофором
Спрячь меня, спаси и сохрани.
Обвенчай Покров твой с листопадом,
Окрести язычество руин,
Божья мать, горит моя лампада,
И слова мне шепчет херувим.
Помазай мой лоб вечерним миром,
Где Октябрь, как архиерей
Восклицает: "Господи, помилуй!
По велицей милости твоей."
Елена Ющук
Ничто не вечно…
Ничто не вечно: то ли радость, то ли боль.
Жива лишь память, как потребность в человеке.
Как мало надо, чтоб почувствовать любовь.
Как много надо, чтоб забыть ее навеки.
Так создан мир, чтобы друг другом дорожить.
Душа жива, когда в любовь она оделась.
Как мало надо, чтобы вновь хотелось жить.
Как много надо, чтобы больше не хотелось.
А мир так сложен. Не изучен и на треть.
Кому-то счастье, а кому – сплошная мука.
Как мало надо для того, чтобы запеть.
Как много надо, чтоб не вымолвить ни звука.
И каждый день, и каждый миг не повторить.
Спешите радовать, любить и не бояться.
Как мало надо, чтоб улыбку подарить.
Как много надо, чтобы вовсе не смеяться.
В судьбе, как в горах, надо тропку проложить.
Идти вперед, не падать духом, не сдаваться.
Как мало надо, чтобы дружбу предложить.
Как много надо, чтоб друзьями оставаться.
Когда ты любишь – быть ответственным решись
Перед собой, людьми, пред Богом и пред веком.
Как мало надо, чтобы дать ребенку жизнь;
Как много надо, чтобы стал он Человеком.
Мы рождены, чтоб поддержать, а не винить,
Поверить в друга и ценить его, как брата.
Как мало надо, чтобы маме позвонить.
Как много надо сил, чтоб выдержать утрату.
Построить сложно, легче просто развалить.
А вылить проще, чем вместилище наполнить.
Как мало надо, чтоб кого-то извинить;
Как много надо, чтоб об этом не напомнить.
А в жизни каждого есть гавань и причал.
И о походах в море надо не завраться.
Как мало надо, чтобы крикнуть сгоряча.
Как много надо, чтоб понять и разобраться.
Свой новый день я и рисую, и леплю.
Устала в дружбе, счастье, помощи нуждаться.
Как мало надо, чтоб сказать тебе «Люблю».
Как много надо, чтоб взаимности дождаться...
Екатерина Степанова
***
Мой Дракон рисует крыльями звёзды над крышами,
Он по ночам не спит, выверяя орбиты планет;
С зарёю несёт туесок, наполненный вишнями,
Улыбается мне глазами и говорит – привет!
А в глазах у него туманы, рассветы… А сказки,
Что увозит с собою в потрёпанном рюкзаке,
Мой Дракон заправляет морскими сочными красками
И выпускает летать вместе с птицами по весне.
У него в квартире гуляет солнечный ветер,
В оконных рамах – сине-ситцевые небеса,
На ладонях – шепот дорог и грустные строчки из песен,
Да багряный октябрь, красящий в алый цвет паруса.
В зачитанных книгах хранится шумное лето,
Вечерний прибой, выдыхающий слезы в плечо…
Так хочется с ним улететь за полоскою света,
Ведь если б не он, я, наверно, замёрзла б давно.
Николай Иволга
Родина
1.
Поёт мотор, шуршат колёса,
И целый день с небес вода.
А при дороге, по откосам
Полынь, крапива, лебеда.
Осины тонкие, как спички,
А там, вдали, темнеет лес…
Как будто к чёрту на кулички
Завёз меня мой «мерседес».
Но это родина! И места
Роднее не было и нет.
Деревня - русская невеста!
Привет, красавица, привет!
Я долго шёл. Прости, родная.
Ну кто ж, скажи мне, без греха?
Стоишь, тоскуя и вздыхая.
Заждалась, видно, жениха.
Так, сам с собой ведя беседу,
(Хоть впрямь пиши про то рассказ),
На землю прадедов и дедов
Ступаю, словно в первый раз.
2.
Щемит в груди. Замри, мгновенье!
Смотрю я вдаль из – под руки:
Всё тот же дождь с тоской осенней.
Уснули, что ли, земляки?
Но что за чудо? Песню слышу.
(Веселья нам не занимать!)
А дождь стучит, стучит по крышам.
Слегка затихнет… и опять.
3.
«Здорово, друг! Со свадьбы, что ли?
Ты для кого, земляк, поёшь?
Сам для себя, как ветер в поле?
Перекури. Куда идёшь?»
Я говорю, а сердце бьётся,
Но прост ответ у мужика:
«Да вот иду, пока идётся,
Ну и пою, раз жив пока.
А коль возьму да упокоюсь,
Так там и песню допою…»
Но тщетно в памяти я роюсь.
Он чей? – Совсем не узнаю.
Мы изменились. Время властно.
И не поверите, друзья:
Поговорил бы, но напрасно!
Другими стали. Он и я.
Я всё увидел в грустном взгляде.
Увы. Читалось в нём одно:
Езжай своей дорогой, дядя.
И без тебя мне дел полно.
И сам ушёл. Скарб за плечами.
(Видать, полно и дел, и бед),
А я, его односельчанин,
С тоской смотрел ему вослед.
4.
В отцовский дом иду, хмелея,
Приятен ставней мне узор.
Пришёл: глаза поднять не смею…
Мне дом на горке, как укор.
Да! Здесь давно другой хозяин.
Но мне понятен тот укор.
Как будто кто-то что-то занял
И не вернул до этих пор.
Лишь старый тополь машет веткой,
Всё так же строен, как свеча.
Да школа наша, восьмилетка,
Белеет грудой кирпича.
Всё те же серенькие хаты,
Полынь, крапива, лебеда.
И ни родителей, ни брата.
Погост. Столбы да провода.
А на погосте, точно в храме!
Но ни души на три версты!...
И только мокнут под дождями
Родные русские кресты.
Людмила Громова
Весна в Стародубе
Бело окрест. Румянится заря,
проталин серых голубые тени,
небесный свет прозрачней янтаря
ласкает деревянные ступени.
Спит город Стародуб и видит дивный сон,
он полон грез, он полон суеверий,
земля с природой дышат в унисон
и бьется ветер в запертые двери.
Здесь, в Стародубе, поздняя весна,
наполнен воздух прошлогодней прелью,
скрипят деревья, просыпаясь ото сна,
звенит апрель живительной капелью.
Дыхание весны согреет спящий парк,
танцует солнце на ледовой корке,
веселый, звонкий смех играющих детей
подхватит эхо и закружит на задворках.
Журчанье быстрых и холодных вешних вод
разбудит камни, спящие под мхами,
весна зовет в лазурный небосвод,
туда, где ветер хороводит с облаками.
Зима отступит и сойдут снега с полей,
природа стерпит зимние потери,
и праздник света созовет гостей,
хорошим людям город мой откроет двери!
Елена Ларичева
* * *
Мой город, я вновь открываю тебя.
Я слышу биение прожитых лет.
Как на ладонях, на картах сюжет
Узорами улиц писала судьба.
Ты пахнешь сиренью, ты светел и тих.
Я выспрошу сказок у старых дубов.
Я кот на цепи, я на сотни ладов
Сложу многостишья, спою тебе их.
Почтенен и юн, ты считаешь века.
Сквозь старые камни пробились ростки.
Медлительно время, как воды реки.
И небо светло, и легки облака…
Лариса Назарова
Возвращение в Стародуб
Чудесного чудесней Рождества
Что может быть? Светлее Светлой Пасхи?
По возвращенье радостней слова
Ужель быть могут, чем простое «здравствуй!»?
Чудесней жизнь? Но Рождество есть Жизнь.
Светлее свет? Но Сам Воскресший – Солнце.
Домой вернувшись, что ты ни скажи,
На слово «здравствуй!» дом твой отзовётся.
Побывками-урывками бывать
Мне приходилось десять лет, мой город –
На Трудовой, в Аллее ли Героев,
Иль под мечом отъезда ночевать.
Так горько было опускать глаза,
По рельсам быстро мимо проезжая,
Но знала, что нельзя и показать,
Как звёзды слёз перроны провожают.
Боясь любовь растратить, не жила:
Я лишь ждала – сколь только было силы –
Как ждёт под снегом вешнего тепла
Цветка костёр, что осень погасила...
Вернулась. Здравствуй! «Здравствуй!», – и стою.
Я знаю: выйдет, встретит и ответит,
По-стародубски выпростав зарю,
Большое солнце. Мне. Как мать. Как детям.
Виктория Семибратская
Жёлудепад
Давно ли водилось в осенней дубраве
Застать удивительный жёлудепад?
Корона деревьев в медовой оправе,
Мундиры сияют - прощальный парад.
Засохшие листья не опадают,
На страже до самой зелёной весны.
Туманная тишь распростёрлась без края,
Укутав в лесные волшебные сны.
Тяжёлые жёлуди, мерной капелью
Свой ритм отбивают – незримый покой.
На юг стаи птиц голубой каруселью
Уносят неспешно тепло за собой.
Наталья Кандаурова
Стародуб (акростих)
Старый Город шепчется с рассветом,
Тишину размалывая шумом.
Ангел колокольни крестит Светом,
Радостью напитывая думы.
Оборвав досадную зевоту,
Деловито перечтет прохожих.
Улицы включаются в работу,
Будет день, конечно же, хороший!
Александр Дивинский
Между Брянском и Клинцами
Между Брянском и Клинцами
Выжимаю сотню я.
Рассыпаются цветами
Вдоль обочины поля,
И под солнечные фрески,
И церковный перезвон,
Пролетают перелески,
Машут кронами вдогон.
И бежит, бежит дорога —
Этот серый серпантин.
Позади печаль, тревога.
Впереди асфальт один.
Так на чудо вы похожи,
Бирюзовые края!
И тебя мне нет дороже,.
Край мой — Брянщина моя!
Деревенские избёнки
Частоколом на холме,
Красный Рог и Ивайтёнки
Утонули в синеве.
И бежит, бежит дорога —
Этот серый серпантин.
Позади печаль, тревога.
Впереди асфальт один.
Синей лентой, без названья
Извивается река,
И плывут воспоминанья,
Словно в небе облака.
До земли, такой любимой,
Мне б притронуться рукой
И — в простор необозримый,
Будто в омут — с головой!
Но бежит, бежит дорога —
Этот серый серпантин.
Позади печаль, тревога.
Впереди асфальт один.
Как ковёр, пестрит стогами
Луг в тумане голубом,
И стоит перед глазами
Незабвенный отчий дом.
От волнения замираю
В этом счастье бытия.
Это — Брянщина родная,
Это — Родина моя!
И бежит, бежит дорога —
Этот серый серпантин.
Позади печаль, тревога.
Впереди асфальт один.