Античная педерастия
Почему любят красивых мальчиков? - Это вопрос слепого! Аристотель Золотым веком мужской однополой любви считается Древняя Греция. Недаромее часто называют "греческой любовью". Но и там все было неоднозначно, Все боги греческого Олимпа, за исключением бога войны Ареса и богазагробного мира Аида (Гадеса) любили мальчиков. Зевс, послав орла (по другойверсии - превратившись в орла), похитил, обессмертил и сделал своимналожником сына троянского царя Ганимеда, имя которого стало нарицательным. Историями и драмами однополой любви пестрят и мифы о героях.Любвеобильный Геракл увлекался и женщинами, и юношами. Один из его эроменов,Иолай, оставался его боевым соратником и возничим до самой смерти героя. Впозднейшей мифологии Геракл и Иолай считались покровителями влюбленных; вФивах был воздвигнут храм Иолая, где влюбленные юноши приносили друг другуклятвы в верности и просили богов освятить их союз. В северной Грециипокровителем и даже изобретателем педерастии считался божественный певецОрфей; потеряв свою любимую жену Эвридику, он перестал смотреть на женщин,но продолжал увлекаться юными мальчиками и сделал этот обычай популярнымсреди фракийцев. Самая знаменитая древнегреческая мужская пара - гомеровские Ахилл иПатрокл. Прежде всего они друзья, братья по оружию, связанные взаимныминерушимыми воинскими обязательствам. Они сражаются бок о бок, живут в одномшатре, делят стол и постель. Эти отношения ставились выше всех прочихсоциальных и родственных связей. Прямых упоминаний о сексуальной близостиАхилла и Патрокла в "Илиаде" нет, слова "эраст" (любящий, старший) и"эромен" (любимый, младший) к ним не применяются. В дальнейшем, начиная страгедий Эсхила, их отношения изображались также как любовные. Греческие авторы по-разному объясняли происхождение однополой любви. Полегенде, рассказанной Платоном, первоначально на земле, кроме мужчин иженщин, жили двуполые существа-андрогины, но затем боги разрезали всех людейпополам, так что каждый теперь обречен искать свою прежнюю половинку, ибо"любовью называется жажда целостности и стремление к ней". При этом мужчины,представляющие собой половинку прежнего андрогина, охочи до женщин, аженщины андрогинного происхождения падки до мужчин. Женщины, представляющиесобой половинку прежней женщины, к мужчинам не очень расположены, ихпривлекают другие женщины. "Зато мужчин, представляющих собой половинкупрежнего мужчины, влечет ко всему мужскому: уже в детстве, будучи долькамисущества мужского пола, они любят мужчин, и им нравится лежать и обниматьсяс мужчинами. Это самые лучшие из мальчиков и из юношей, ибо они от природысамые мужественные... В зрелые годы только такие мужчины обращаются кгосударственной деятельности. Возмужав, они любят мальчиков, и у них нетприродной склонности к деторождению и браку; к тому и другому их принуждаетобычай, а сами они вполне довольствовались бы сожительством друг с другомбез жен". О том, когда и почему возникла древнегреческая педерастия, спорят исовременные историки. Одни выводят ее из общих свойств мужских союзов,нуждавшихся в поддержании групповой солидарности и соответствующемвоспитании мальчиков. Другие апеллируют к особенностям полового исексуального символизма (одухотворение путем осеменения). Третьи видят впедерастии средство снижения рождаемости и борьбы с перенаселением; ещеАристотель писал, что критский законодатель "в целях отделения женщин отмужчин, чтобы не рожали много детей, ввел сожительство мужчин с мужчинами".Четвертые считают педерастию особым институтом социализации юношества исредством эмоциональной разрядки конкуренции мужчин-сверстников. На острове Санторин, перед храмом Аполлона сохранились многочисленныенадписи такого типа: "Федипид совокупился, Тимагор и я, Эмфер,совокупились", "С помощью Аполлона Дельфийского, Кримон совокупился здесь смальчиком, братом Батикла", "Кримон совокупился здесь с Амотионом" и т.п.Одни ученые приписывают этим надписям сакральное, религиозное значение:молодые люди стремились увековечить важное для них событие сексуальнойинициации. Другие считают их шутливо-порнографическими: Кримон просто хочетоскорбить Батикла, сообщая всему миру о том, что он "трахнул" его младшегобрата. Древнейшие описания институционализированных гомосексуальных отношенийотносятся к Криту и Коринфу УП в. до н. э. Там существовал обычай похищениямальчика-подростка взрослым мужчиной, который вводил его в свой мужскойсоюз, обучал воинскому мастерству, после чего мальчик, вместе с подареннымему оружием возвращался домой. В принципе, этот обычай мало чем отличался отшироко распространенного у народов мира брака посредством умыкания. Толькоместо девушки-невесты занимает мальчик-подросток. Когда срок обучениязаканчивался, эраст вручал ему три ритуальных подарка: воинское снаряжение,кубок и быка, которого мальчик тут же приносил в жертву Зевсу. Отношениямежду эрастом и эроменом считались священными и почетными, а инициированныймальчик отныне начинал носить мужскую одежду и полностью освобождался из-подопеки женщин. Хотя эти обряды похожи на меланезийские ритуалы "осеменения мальчиков",древнегреческая педерастия индивидуально-избирательна и подразумевает нестолько "инсеминацию" мальчика, которая нигде прямо не упоминается(верования такого рода существовали только в Спарте), сколько егоодухотворение и воспитание. В древних Фивах существовал особый "священный отряд" из 300 любовников,который считался непобедимым, потому что, как писал Ксенофонт, "нет сильнеефаланги, чем та, которая состоит из любящих друг друга воинов". Обнаружитьстрах перед лицом возлюбленного, не говоря уже о том, чтобы бросить его вбою, было неизмеримо страшнее смерти. В битве против македонцев при Херонее(338 до н. э.) все эти воины погибли, но ни один не сбежал и не отступил. В воинственной Спарте каждый мужчина принадлежал к определенномувозрастному классу, членство в котором определяло его права и обязанности.Право на женитьбу занятые войной мужчины получали довольно поздно, да ипосле этого много времени проводили вне семьи. Сексуальные связи снезамужними женщинами были строго запрещены. Единственным средствомсексуальной разрядки были отношения с мальчиками. Спартанские мальчики от 7до 17 лет воспитывались не в семьях, а в собственных возрастных группах.Огромное значение придавалось гимнастическим занятиям, причем юноши идевушки тренировались голыми, натирая тело оливковым маслом. Каждый"достойный" мальчик от 12 до 16 лет должен был иметь своего эраста, причем"и добрую славу и бесчестье мальчиков разделяли с ними их возлюбленные".Этот союз почитался как брачный и продолжался до тех пор, пока у юноши невырастала борода и волосы на теле. Если спартанская педерастия связана главным образом с воинскими делами,то в Афинах сильнее звучат гражданские мотивы. Педерастия в Афинах былаузаконена в начале VI в. до нашей эры Солоном, который ставил любовь кмальчикам. "в число благородных, почтенных занятий". Культовым воплощениеммужской любви стал образ героев-любовников Гармодия и Аристогитона.Прельстившись красотой юного Гармодия, младший брат правившего в это времятирана Гиппия Гиппарх попытался ухаживать за юношей, а встретив отказ, грубооскорбил его сестру. Чтобы смыть оскорбление, молодые люди составили заговордля свержения тиранов (514 г. до н.э.). Им удалось убить Гиппарха, но Гиппийускользнул. Гармодий был убит на месте, а Аристогитон умер под пытками, невыдав ни одного из своих сообщников. Когда несколько лет спустя Гиппий былсвергнут, Гармодий и Аристогитон стали символом борьбы за свободу идемократию и были первыми людьми, которым благодарные сограждане в 506 г. дон.э. поставили статую на центральной площади города. Однополая любовь имела и важные психологические функции. Характерныйдля афинского общества дух соревновательности, одинаково сильный и в спорте,и в политике, порождал напряженную потребность в эмоциональном тепле исамораскрытии. В общении с кем мог афинянин удовлетворить эту потребность? С женой? Приниженное социальное положение афинской женщины делало этоневозможным. В древнегреческой культуре очень сильны мотивы мизогинии,неприязни к женщинам и страха перед ними. Афинский брак не был любовнымсоюзом. Жена, которая по возрасту часто годилась супругу в дочери, былахозяйкой домашнего очага и матерью его детей, но практически не покидалаженской половины дома и не участвовала ни в каких мужских занятиях. Кромезаконной жены, афинянин мог посещать проституток и, в редких случаях,поддерживать постоянные близкие отношения с высокопоставленными иобразованными гетерами. Но психологической близости и тут большей частью невозникало. Идея равенства полов глубоко чужда древнегреческой культуре. Невозможна была и интимная близость между отцами и детьми.Мужчина-афинянин проводил дома очень мало времени. До шести лет детивоспитывались в женской половине дома, под опекой матерей, затем мальчиковотдавали в школу, где их обучали специально подготовленные рабы-педагоги.Жесткая семейная дисциплина порождала психологическую отчужденность инапряженность. Проблема отцов и детей в классических Афинах была весьмаострой. Школа? Древнегреческая теория воспитания, "пайдейя" не знает понятияформального обучения, более или менее безличной передачи знаний и навыков.По словам Ксенофонта, никто не может ничему научиться у человека, которогоне любит. Воспитание - это исключительно глубокое личное общение, гдестарший является одновременно наставником, другом и идеалом младшего и, всвою очередь, испытывает к нему чувства дружбы и любви. Наемный педагог,даже независимо от своего рабского статуса, не мог удовлетворить этойпотребности. В этих условиях гомоэротическая дружба-любовь между мужчиной имальчиком (юношей) становится уникальным и незаменимым институтомсоциализации. Дополняя то, чего не могли обеспечить другие социальныеинституты, она фокусировала в себе весь эмоциональный мир личности и былаисключительно значима для обеих сторон. К ним относились с большимуважением. Греческая скульптура часто изображает обнаженное мужское тело. Ногреческая культура - культура самообладания, распущенность и эксгибиционизмей глубоко чужды. Так же сдержанна и греческая гомоэротика. Как и другие народы, греки имели развитый фаллический культ.Символическое изображение эрегированного члена было не только символомплодородия, но наделялось охранными, отпугивающими функциями. Греки дажеставили у своих домов и храмов специальные столбы, посвященные Гермесу, -гермы, с человеческой головой и эрегированным членом, которым приписываласьфункция отпугивания врагов. В обычных изображениях греческие художники искульпторы предпочитали небольшие, "мальчиковые" размеры, наделяя длинными итолстыми членами только похотливых и уродливых сатиров. Мужчины изображаютсябез волосяного покрова, даже на лобке, с нормальной мошонкой и сравнительнокоротким и тонким членом, головка которого, даже в состоянии эрекции,стыдливо прикрыта длинной и торчащей, как у маленьких мальчиков, крайнейплотью. Если разнополый секс, объектами которого были куртизанки или рабыни,часто изображался порнографически, во всех подробностях, включая фелляцию ианальную пенетрацию, то гомоэротические сцены, как правило, ограничиваютсяухаживанием. Опираясь на эти изображения, некоторые исследователи полагали,что сексуальные контакты между эрастами и эроменами вообще ограничивалисьвзаимной мастурбацией и трением друг о друга. Это, конечно, наивно. Нопоскольку рецептивная позиция считалась для мужчины унизительной, ее непоказывали публично. Речь ведь шла о свободнорожденных мальчиках, которыезавтра станут полноправными гражданами. Очень богата греческая гомоэротическая лирика. Хотя большинствогреческих поэтов одинаково усердно воспевали женщин и мальчиков, поллюбимого существа, вопреки наивному суждению Энгельса, был им далеко небезразличен. Рассказывают, что когда Анакреонта спросили, почему он слагаетгимны не богам, а мальчикам, он ответил: "Потому что они - мои боги". Встихах, обращенных к конкретным мальчикам, греческие поэты выражают самыеразнообразные оттенки любовных чувств - страсть и жажду обладания, чувствозависимости от любимого, ревность, жалобы, поучения, ласковые наставления,потребность в слиянии душ. Душу свою на губах я почувствовал, друга целуя: Бедная, верно, пришла, чтоб перелиться в него (Платон. Агатону, пер. О. Румера) Любовь к юношам, по Платону, эмоционально столь же насыщенна иблагородна, как любовь к женщинам, но значительно превосходит последнюю встепени духовности. Это не просто телесная страсть и жажда обладания, но иобмен высшими духовными ценностями. Хотя зрелый мужчина социально стоит вышемальчика, любви которого он домогается, он не имеет над ним власти. Вотношениях с эроменом он - зависимая сторона, почти раб. Он может, как тень,ходить за полюбившимся мальчиком, но не смеет даже объясниться ему в любви,пока тот не достигнет надлежащего возраста. И даже после этого решениепринадлежит эромену. Персонажи платоновских диалогов свободно обсуждаютмежду собой плюсы и минусы однополой и разнополой любви, но стыдливокраснеют и немеют при встрече с любимыми. Чувства любящего и любимого, в описании Платона, так же асимметричны,как и их роли. Эраста влечет к мальчику страсть, которой эромен до поры довремени не знает: "Он любит, но не знает, что именно. Он не понимает своегосостояния и не умеет его выразить; наподобие заразившегося от другогоглазной болезнью, он не может найти ее причину - от него утаилось, что вовлюбленном, словно в зеркале, он видит самого себя; когда тот здесь, увозлюбленного, как и у него самого, утишается боль, когда его нет,возлюбленный тоскует по влюбленному так же, как тот по нему: у юноши этовсего лишь подобие отображение любви, называет же он это, да и считает, нелюбовью, а дружбой. Как и у влюбленного, у него тоже возникает желание -только более слабое - видеть, прикасаться, целовать, лежать вместе, и вскором времени он, естественно, так и поступает. Когда они лежат вместе,безудержный конь влюбленного находит, что сказать возничему, и просит хотьмалого наслаждения в награду за множество мук. Зато конь любимца не находит,что сказать; в волнении и смущении обнимает тот влюбленного, целует, ласкаетего, как самого преданного друга, а когда они лягут вместе, он не способенотказать влюбленному в его доле наслаждения, если тот об этом попросит. Нотоварищ по упряжке вместе с возничим снова противятся этому, стыдясь иубеждая". Поведение мальчиков подчинялось строгому этикету. Самые красивыемальчики пользовались в Афинах почти таким же почетом, как герои спорта. Ноони должны были проявлять сдержанность и строгость, чтобы не оказаться"дешевкой". Мальчик, слишком легко или из корысти согласившийся, чтобы еголаскали, терял репутацию, и это могло помешать его будущей политическойкарьере. Некоторые афиняне вообще считали роль эромена сомнительной. Так же строго регулировалось поведение мужчин. В Афинах легальносуществовала мужская проституция и даже публичные дома. Свободнорожденныйафинянин не мог заниматься этим ремеслом, но на военнопленных, метеков ииностранцев запреты не распространялись. Хотя любить мальчиков было"нормально", афинянин, уличенный в сексуальной связи с другим мужчиной заденьги или другие материальные блага, лишался своих гражданских прав, не могзанимать выборную должность, выполнять жреческие функции и даже выступать внародном собрании или перед советом старейшин. Любые обвинения и намекитакого рода были крайне оскорбительны, особенно они усугублялись "пассивной"сексуальной позицией. Древнегреческая педерастия - классический пример разновозрастныхотношений. Но хотя в принципе эраст должен был быть старше эромена,возрастная разница между ними могла быть незначительной, а само старшинство- социально-символическим. Словом paides так называли мальчиков до 15 лет,но иногда возраст повышался до 18 лет. По свидетельству Платона иАристотеля, половая зрелость у мальчиков наступала в 13-14 лет, а переходныйвозраст от детства к взрослости продолжался в среднем от 16 до 20 лет. Юношистарше 18 лет назывались с Афинах эфебами (отсюда - позднейший терминэфебофилия, сексуальное влечение к юношам). Хотя закона, формально запрещающего связи с маленькими мальчиками, вАфинах не было, обычай считал их недопустимыми. Верхнюю границу"эроменского" возраста греческие авторы связывали с появлением бороды иволос на теле, относя это к 21 году. Некоторые юноши стыдились появленияусов и волос на ногах, опасаясь, что это уменьшит их привлекательность, ипытались их сбривать или выщипывать. Практически же это было делом вкуса. Короче говоря, в архаической Греции педерастия имела определенныесакральные, инициальные компоненты. Утратив их, она переместилась изобщественной жизни в частную, стала более тонкой, индивидуальной ипсихологически разнообразной, но одновременно - морально проблематичной.Простые, бедные и не особенно просвещенные люди часто относились к нейподозрительно, как к причуде богатых и знатных, угрожающей семейному очагу.Эта тема звучит в комедиях Аристофана, хотя сама по себе однополая любовьдля него вполне приемлема. Платон в конце жизни, явно по политическим мотивам, писал, что вообще"мужчины не должны сходиться с юношами, как с женщинами, для любовных утех",потому что "это противоречит природе". Сомнения педагогического и этическогопорядка высказывал и Аристотель. Хотя педерастия для него нормальна иестественна, философ обеспокоен возможностью совращения мальчиков. В своей"Политике" он рекомендует воспитывать мальчиков до 7 лет дома, не даватьподросткам смотреть непристойные картины и скульптуры, за исключениемрелигиозных, не позволять им посещать слишком вольные театральныепредставления и т.д. У поэтов и философов эпохи эллинизма любовь к мальчикам становитсясугубо индивидуальным делом. Их отношение к однополой любви зависит главнымобразом от их отношения к чувственности. Философы, признающие право человекана удовольствие, обычно, с теми или иным оговорками, признают иправомерность любви к мальчикам, тогда как для тех же, кто отрицаетчувственные радости, она принципиально неприемлема. По словам философаПлотина (204-270), истинные мыслители одинаково презирают красоту мальчикови женщин. А как обстояло дело с любовью между женщинами? Греческое общество непридавало женской жизни самостоятельного значения. В сферу публичной жизниженская сексуальность не входила, а что происходило на женской половинедома, если при этом не нарушалась святость семейного очага, никого неинтересовало. Единственная древнегреческая женщина, которая воспевалаженскую любовь и чье имя стало нарицательным - Сафо (Сапфо) родилась наострове Лесбос, принадлежала к аристократической семье, почти всю жизньпрожила в городе Митилене, имела троих братьев, была замужем и имела дочьКлею. Предполагают, что Сафо была наставницей группы молодых незамужнихаристократических девушек, которые приезжали из разных концов Греции учитьсякрасоте, музыке, поэзии и танцам. Из девяти книг лирики Сафо, сохранилосьоколо 200 фрагментов, многие - всего из нескольких слов. Поэзия Сафо целиком посвящена женской любви, описанию юной девичьейкрасоты, нежного тела, радости встреч и горести разлук. Эрос вновь меня мучит истомчивый - Горько-сладостный, необоримый змей (пер. В. Вересаева) Этот тип любви не вписывался ни в греческий, ни, тем более, вхристианский канон. Позже ее стали называть "сапфизмом", а затемлесбиянством. Древнегреческая педерастия уходила своими корнями в древние традициимужских союзов и инициаций, а затем была облагорожена философским"педагогическим эросом". В древнем Риме не было ни того, ни другого. Главныминститутом социализации детей здесь была семья. Иным было и древнеримскоеотношение к телу и эмоциям. Римляне не допускали публичной наготы, статуимужчин у них, в отличие от греческих, всегда одеты, а знаменитые римскиебани, единственное место, где римляне общались нагими, предназначалисьисключительно для расслабления и удовольствия. Если в Греции любовь к мальчикам считалась мужественной и пользоваласьуважением, то в Риме она ассоциировалась с женственностью и считаласькультурно чужеродной. Ее носителей обозначали исключительно греческимисловами, причем все они имели отрицательный, оскорбительный смысл,подразумевая изнеженность, женственность, пассивность. Это не значит, что однополого секса в Риме не было. Наоборот, он былраспространен очень широко, но это был совершенно другой секс. Если в Афинахон был привилегией свободных людей, то в Риме его законными объектами былитолько зависимые, подчиненные лица, - рабы и проститутки, стоявшие внеофициального общества. Свободнорожденный мальчик любого возраста был табу,его совращение наказывалось смертью. Зато с рабами можно было делать все,что угодно. Одним нравились юные мальчики, другие предпочитали молодыхатлетов. Единственное, чего следовало безусловно избегать, это рецептивнойпозиции. По словам Сенеки-старшего, отца философа, для свободного мужчинырецептивная роль - позор, для раба - самый безусловный долг по отношению кхозяину, а для вольноотпущенника - добровольная моральная обязанность. Бисексуальный Кай Юлий Цезарь был, по ироническому выражениюКуриона-старшего, "мужем всех жен и женой всех мужей". Но того, что он вдвадцатилетнем возрасте позволил себе, видимо, за деньги, переспать с царемВифинии Никомедом, ему не забывали всю жизнь. Даже собственные легионеры вшутку называли его "царицей Вифинской". Надо было обладать талантами Цезаря,чтобы этот эпизод не воспрепятствовал его политической карьере. Обвинения в связях с мужчинами или юношами были стандартными приемамиполитической риторики для дискредитации политических противников. Особенноизощрялся по этой части Цицерон, причем делал это совершенно цинично: когдаречь шла о его друзьях, Цицерон их защищал, подчеркивая, что "это непреступление", тогда как, становясь обвинителем, он сразу же вываливал настол целый ворох сплетен. Хотя сам, по свидетельству Плиния-младшего, писаллюбовные стихи своему вольноотпущеннику Тирону. Нормативная и бытовая римская эротика подчеркнуто бисексуальна: важенне пол партнера, а то, какое удовольствие он доставляет. Марку АнтониюСветоний приписывает слова: "Какое значение имеет, куда или в кого ты этовсунешь?" Страстная любовь Гая Валерия Катулла (87-54 до н. э.) к прекрасной"Лесбии", не помешала ему посвятить 4 стихотворения неразделенной любви кюноше Ювенцию. Тибулл, отчасти предвосхищая Овидия, сочинил стихотворноеруководство по обольщению мальчиков, но его собственный опыт по этой частиоказался не очень удачным: поэт жалуется на неразделенную любовь к юношеМарату, который предпочел ему более богатого поклонника. Проперций (1 в. дон.э.) влюблен в женщину, но в грустную минуту желает своим врагам любитьженщин, а друзьям - мальчиков, педерастия - "спокойная река, где не бываеткораблекрушений: что может произойти в таком узком пространстве?" У КвинтаГорация Флакка (65-8 до н.э), который жил и умер холостяком, есть "тысячастрастей для девушек и тысяча страстей для мальчиков", но эти страстидовольно спокойные. Другу, переживающему любовную драму, поэт советуетутешиться в объятиях юной рабыни и раба, избегая сильной привязанности кним. Впрочем, женщины у Горация явно на первом месте. Еще болеенедвусмысленно предпочитал женщин Овидий, хотя мифологические образы Орфея,Ганимеда, Аполлона и Гиацинта, Нарцисса и других из его "Метаморфоз" сталиисточником вдохновения для позднейшей гомоэротики. Напротив, болезенный изастенчивый холостяк Вергилий (70-19 до н.э.), любил исключительно юношей.Созданные им образы влюбленных друг в друга юных пастухов стали в дальнейшем"иконами" однополой любви, а их имена, например, "Коридон" сталинарицательными. Однако римский гомоэротизм был верхушечным явлением, а сексуальнаяпрактика императорского Рима, где для власть имущих не было ничегозапретного, - из двенадцати цезарей, биографии которых составил Светоний,связей с мужчинами не имели только двое, причем многие из этих связей быливызывающе-садистскими, - еще больше ухудшил его репутацию, символизируя вглазах населения всеобщее падение нравов и разложение общества. Реакцией наэто было усиление аскетической морали, ориентированной на самоконтроль исексуальное воздержание. Едва ли нее единственный возвышенный пример однополой любви временпоздней Империи - чувство императора Адриана (76-138) к юному красавцу грекуАнтиною. Когда тот утонул, купаясь в Ниле, император повелел обожествитьего, основал в его честь город Антинополис и поставил его статуи и бюсты вовсех больших городах Империи. Вряд ли новый культ пришелся по вкусу егоподданным, однако образ Антиноя, запечатленный во множестве скультур, сталпопулярным символом юношеской красоты и изящества, которых не можетразрушить даже преждевременная смерть. Французская писательница МаргеритЮрсенар посвятила любви Адриана и Антиноя исторический роман, написанный вформе воспоминаний Адриана, а португальский поэт Фернандо Пессоа - поэму"Антиной" (1918).Неназываемый порок
Или вы не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Не обманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, ни мужеложники. Апостол Павел Христианское отношение к однополой любви было продолжением традиций, содной стороны, иудаизма, а с другой - поздней античности. В принципе,аскетическое христианство осуждает все виды чувственности, однополая любовь- только частный случай общего запрета. В отличие от Ветхого завета, ранниехристианские тексты вообще не упоминают ее, сам Христос никогда невысказывался по этому поводу. В Евангелии от Матфея есть один стих, который обычно истолковываетсякак "антисодомитский": "Я говорю вам, что всякий, гневающийся на братасвоего напрасно, подлежит суду; кто же скажет брату своему: "рака", подлежитсинедриону; а кто скажет: "безумный", подлежит геенне огненной" (Матфей5:22). Загадочное негреческое слово "рака", переведенное в русскомканоническом тексте Библии как "пустой человек", по мнению специалистов, -еврейское rakha (мягкий), которое могло подразумевать женственность ислабость, а заодно и пассивную гомосексуальность, тогда как греческое moros,переводимое как "безумие" или "глупость", означало мужскую гомосексуальнуюагрессию. В переводе на современный язык, этот текст просто запрещаетобзывать людей "пидорами", считая такие слова крайне обидными. АпостолМатфей лишь воспроизводит характерное для эллинистического иудаизмаосуждение гомосексуальности, причем "активная" карается строже, чем"пассивная". Все остальные евангельские высказывания, прямо или косвенно осуждающиеоднополую любовь, принадлежат одному и тому же человеку - апостолу Павлу,который вообще говорил о сексе больше всех других апостолов, вместе взятых.Вот его суждения. "Или вы не знаете, что неправедные Царства Божия не наследуют? Необманывайтесь: ни блудники, ни идолослужители, ни прелюбодеи, ни малакии, нимужеложники". (Первое послание к коринфянам, 6: 9) Слово "малакии" обозначало мягких, феминизированных мужчин иассоциировалось с пассивной гомосексуальностью, но имело и ряд другихзначений; в древней Руси "малакией" называлась мастурбация (не отсюда липроисходит слово "малофейка" - сперма?). Описывая разложение отвернувшегося от Бога языческого мира, Павелпишет: "Потому предал их Бог постыдным страстям: женщины их заменилиестественное употребление противоестественным; Подобно и мужчины, оставившиестественное употребление женского пола, разжигались похотью друг на друга,мужчины на мужчинах делая срам и получая в самих себе должное возмездие засвое заблуждение. И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал ихБог превратному уму - делать непотребства, Так что они исполнены всякойнеправды, блуда, лукавства, корыстолюбия, злобы, исполнены зависти,убийства, распрей, обмана, злонравия, Злоречивы, клеветники,богоненавистники, обидчики, самохвалы, горды, изобретательны на зло,непослушны родителям, Безрассудны, вероломны, нелюбовны, непримиримы,немилостивы".(Послание к римлянам 1: 26-31) Великолепная инвектива! Со своей точки зрения, Апостол Павелпоследователен и логичен. Если любое вожделение греховно и низменно, асексуальная близость допустима только в браке и лишь ради продолжения рода,то однополая страсть и подавно не имеет оправдания. Тем не менее апостолПавел не выделяет ее в особую категорию. По его словам, Царства Божия ненаследуют не только малакии и мужеложники, но также "ни воры, ни лихоимцы,ни пьяницы, ни злоречивые, ни хищники" (Первое послание к коринфянам 6: 10).Между тем к этим порокам и их носителям церковь в дальнейшем относиласьснисходительно, тогда как гомосексуальность стала неназываемой. Почему? Все отцы церкви прославляли воздержание и девственность, а одним изсамых сильных и опасных соблазнов для них был секс. Чем сильнее быличувства, которые верующему приходилось преодолевать, тем строже быломорально-религиозное осуждение "соблазна". Запретить людям "плодиться имножиться" церковники не могли, но тем яростнее они обрушиваются навнебрачный, нерепродуктивный и особенно - однополый секс. По нормамканонического (церковного) права, кодифицированного в 309 г. собором вЭльвире (нынешняя Гранада), сексуальные отношения между лицами одного и тогоже пола так же греховны и противозаконны, как прелюбодеяние. Мужчина,имевший сношения с мальчиками, не мог получить причастие даже на смертномодре. Впрочем, разные авторы назначали за этот грех разные наказания.Согласно пенитенциалию папы Григория Ш (УШ в.) сексуальный контакт междуженщинами карался 160-дневным покаянием, а между мужчинами - одногодичным.Архиепископ Бурхард Вормский (умер в 1025 г.) самые строгие наказаниянакладывал за содомию и скотоложство, различая при однополую и разнополуюсодомию, последняя наказывалась гораздо мягче. Другие гомосексуальные, понашим понятиям, действия наказывались совсем мягко: взаимная мастурбация -30 дневным покаянием, а сношение "между бедер" - 40-дневным (так же, каквызов кого-то на соревнование по пьянке - кто кого перепьет, или каксношение с женой во время Великого поста). Теодор Кентерберийский "самымбольшим злом" считал оральный секс, все равно, с мужчиной или с женщиной. Постепенно церковные нормы подчиняли себе и светское законодательство.В 342 г. императоры Констанций и Констант запретили не то - если пониматьтекст закона буквально - однополые браки, не то вообще однополый секс;виновные подвергались "особому наказанию" (возможно, кастрации). В 390 г.император Феодосий 1, в порядке борьбы с языческими культами, издал закон,по которому пассивная гомосексуальность в борделях наказывалась сожжениемзаживо. В 438 г. Феодосий П распространил эту кару на всех, уличенных в"пассивной" содомии, а Юстиниан в 538 и 544 гг. велел подвергать смертнойказни всех участников подобных действий, независимо от сексуальной позиции.. Женской гомосексуальности церковники уделяли меньше внимания. Хотяапостол Павел считал ее такой же отвратительной, как содомия, а святой ИоаннХризостом писал, что для женщин искать таких сношений даже более постыдно,"ибо они должны быть скромнее мужчин", церковные наказания за лесбиянствоназначались реже, касались преимущественно монахинь и были сравнительномягкими. Однополую любовь не только преследовали, но и приписывали ейвсевозможные социальные несчастья и стихийные бедствия. По словам императораЮстиниана, именно "из-за таких преступлений возникают голод, землетрясения имор". Выполнялись ли эти законы и были ли они эффективны? Однополая любовьвсегда имела какие-то социальные ниши. В раннем средневековье ее главнымиубежищами были воинские братства (пережитки древних мужских союзов) имонастыри. Германские племена, на территории которых возник западноевропейскийфеодализм, имели развитые воинские организации, где презиралось всеженственное и действовали обряды мужских инициаций, включавшие, возможно, исексуальные контакты между старшими и младшими. Жестко табуировалась толькорецептивная позиция, покрывавшая мужчину несмываемым позором; зато тот, комуудалось, силой или хитростью, овладеть врагом или соперником, приобреталпочет и славу. Изменить эту древнюю психологию было не так-то просто, да исами условия воинской жизни, включая половую сегрегацию, благоприятствовалисексуальным контактам между мужчинами. Из всех так называемых варварскихправд, только принятый около 650 года закон находившегося под сильнымримским влиянием вестготского королевства (на территории Испании), запретилоднополый секс, предусмотрев в качестве кары кастрацию обоих участников. В быту же отношение к этому "пороку" и после христианизации долгоевремя оставалось снисходительным. Первый король салических франков Хлодвиг вдень своего крещения покаялся в этом грехе и получил отпущение. Один из егопреемников Гуго Капет, согласно легенде, заметив однажды в углу церкви двоихласкающих друг друга мужчин, прикрыл их своим плащом, а затем вернулся калтарю, чтобы дать грешникам время скрыться. Феодальный рыцарский эпос,ставивший воинскую дружбу выше супружеской любви, имеет отчетливые, хотя ине выраженные прямо, гомоэротические тона. Содомия часто практиковаласьсреди молодых странствующих рыцарей, между рыцарями и пажами и т.д. Самым массовым прибежищем и рассадником гомосексуальных отношений были,естественно, монастыри, где молодые монахи и послушники вольно и невольно"вводили в соблазн" старших и друг друга. Основатель одного и первыхкоптских монастырей (313 г.) святой Пахомий постановил, что монахи не должныне только спать на одном матрасе, но даже сидеть вплотную друг к другу втрапезной. Его младший современник святой Василий писал: "Во время трапезысадись подальше от своего молодого брата; ложась отдыхать, не оставляй своюодежду рядом с его одеждой; лучше, если между вами ляжет старший брат. Когдамолодой брат разговаривает с тобой или поет напротив тебя в хоре, отвечайему с опущенной головой, чтобы ненароком не взглянуть пристально ему в лицо,чтобы злой сеятель не заронил в тебя семя желания, которое прорастетразложением и гибелью". Советы подкреплялись запретами. Второй Турский собор (567) запретилмонахам и священникам спать подвое в постели. Позже это правило былораспространено и на монахинь. Увы, ничего не помогало! В Х в. настоятельаббатства Сен-Жермен де Прэ Аббон горько жалуется на всеобщий разврат. Всередине XI в. фанатичный святой Петр Дамиан тщетно призывал папу Льва IXусилить борьбу с содомией. В начале XII в. архиепископ Кентерберийскийсвятой Ансельм, отвечая по подобные же требования, разъяснял, что "этот грехстал таким распространенным, что почти никто даже не краснеет из-за него ипоэтому многие погружаются в него, не осознавая его серьезности". Эмоциональные тональность этих чувств и привязанностей могла бытьразной. Иногда это были откровенно сексуальные связи, о которых светскиемолодые люди говорили с шутками и прибаутками. У других гомоэротизмоблекался в форму интимной страстной дружбы, сексуальная подоплека которой,возможно, даже не осознавалась ее участниками. Позже такие отношения сталиназывать "особенной дружбой". Дружба, любовь и сексуальная близость - не одно и то же, в средние векадистанция между неосознанным гомоэротизмом и гомосексуальностью была гораздобольше, чем сегодня. Люди могли не осознавать истинной природы собственныхчувств и не допускать их телесной материализации. Потребность вэмоциональном тепле и психологической интимности была в монастырях настолькосильна, что нежные письма иногда писали даже незнакомым людям или тем, когоне видели годами. Но отнюдь не все церковники придерживались религиозныхканонов. В Х-XII вв. духовные лица создали на латинском языке целый жанрсветской, откровенно-