Около 1095 года был составлен Второй Киево-Печерский свод, который мы называем Н а ч а л ь н ы м сводом. Этот свод можно признать первым общерусским сводом, ибо составитель задался целью соединить с текстом Первого Киево-Печерского свода, осложненного летописью, следовательно, с киевским летописанием, летописание, во-первых, новгородское, насколько оно выразилось в Древнем Новгородском своде с примкнувшей к нему владычною летописью, во-вторых, черниговское (ср. известие 1068года), в-третьих, летописание других монастырей (напр. Выдубицкого) и городов. Пользование греческим хронографом, Паремейником, Житием Антония и др. памятниками увеличило объем и интерес к новому своду; этим обеспечено было за киево-печерским летописанием общерусское значение и общерусский характер. Начальный свод лег в основание Повести вр. лет, источника и основания всех позднейших летописных сводов.
Особенности написания.
Главным результатом нашего исследования признаем восстановленный
ниже текст трех древнейших летописных сводов: Древнейшего Киевского свода, вошедшего в состав Первого Киево-Печерского свода, с одной стороны, Древнего Новогородского свода, с другой.
Итак, сначала дан текст Первого Киево-Печерского свода; в наборе отмечена та часть его, которая восходит к Древнейшему своду: в противоположность той части, которая восходит к перу составителя Первого Киево-Печерского свода, она набрана без отступления от полей; отличена особым шрифтом также и статья 6551 (1043) года, приписанная к Древнейшему своду и вместе с основным текстом вошедшая в состав Киево-Печерского свода. Вставки, сделанные составителем Киево-Печерского свода в текст как Древнейшего свода, так и приписанной к нему статьи 6551 года, напечатаны или отступя или в прямых скобках. Отступя напечатан и текст Продолжения к Древнейшему своду, т. е. вся самостоятельная часть Киево-Печерского свода.
Текст Первого Киево-Печерского свода восстановлен преимущественно по тексту Лаврентьевского списка. При этом приняты во внимание и использованы данные других списков Повести вр. лет (Ипатьевского и Хлебниковского, Радзивиловского и Московско-Академического), далее так называемого летописца Переяславля Суздальского, также списков Новгородской 1-й младшего извода (Комиссионного, Академического, а в дефек-
тных местах последнего — Толстовского), Синодального списка Новгородской 1-й старшего извода и, наконец, списков двух изводов Новгородского свода 1448 года — Новгородской 4-й и Софийской 1-й.
Слова переданы в восстановленном тексте в том виде, в каком они встречаются в памятниках XI века. Впрочем, в графике сделан ряд отступлений от приемов древнего письма: так, вместо йотированного а и мологе юса пишется я, вместо йотированного е — е, вместо оу — у, вместо "ы — ы. Но не ввожу буквы й вместо и. Не даю сокращенных написаний (с титлами); пишу по-церковнославянски «чловекъ»; а не «человекъ». Я не счел
необходимым давать нестяженные формы в сложном склонении прилагательных и в спряжении давнопрошедшего времени: пишу добраго, не добрааго, доброму, не добрууму, вожаше, не вожааше, любляше, не любляаше. Не отрицаю возможности, что в оригиналах XI века читались нестяженные формы; такие формы для давнопрошедшего времени попадаются во многих позднейших сводах, как то в Софийской 1-й (напр, ПОСВЕтяа-
ше, блещаашеся), и часть их может восходить к оригиналам XI века, ср. подобные формы в русских памятниках, как Житие Феодосия, житийное сказание о Борисе и Глебе и т. д. Вместо -еа- в давнопрошедшем я даю стяженные формы с -я-: имяше, бяху. Допускаю и новообразования, как ходяше вм. хожаше. Где имеется указание списков, ввожу формы на -шеть и на -хуть в давнопрошедшем. Пишу приду, придохъ, не прииду, приидохъ,
хотя в XI веке можно встретить и те другие написания. В выборе между церковнославянскими и русскими формами я руководствовался рукописною
традицией; допускаю поэтому в текст некоторые полногласные формы (по-
рогъ, Новъгородъ, Деревляне, но градъ, брегъ); даю в дат. и местн. посто-
янно собе, тобе, не себе, тебе; допускаю написания с ч, ж (хочю, яжь) рядом
с написаниями с щ, жд (мещимъ, побеждаемъ); допускаю русское
окончание --в в род. ед. ж. р., им. мн. ж. р., вин. мн. ж. и м. р., рядом с церков-
нославянским окончанием -я. Вместо азъ, я и язъ даю для однообразия азъ.
Восстанавливаю всюду исконные формы с ъ и ь: кънязь, съмьрть, дъва, вьси,
хотя возможно, что в оригиналах XI века попадались и написания, как князь,
два, кто, звати; всего. В конце предлогов ставлю для однообразия ъ (но ос-
тавляю: без, из, бес, ис). Даю исключительно окончания -ия, -ие, -ию, -ии, а
не -ья, -ье, -ью, -ьи (братия, властию). После ш, ж, ч, щ, ц пишу ю, не у, но а,
не я. Поправки языка (архаизация его) не оговорены в примечаниях; кое-
какие заметки по языку сообщены в дополнительных примечаниях. Дол-
жен признать, что в некоторых отношениях при восстановлении форм древ-
него языка я не был достаточно последователен. Возможно, что в оригиналах
XI века было гораздо меньше руссизмов, чем то допущено в предлагаемом
тексте.