Она больше не плакала. Однако щеки ее опухли и горели, как результат вытирания постоянных слез и холода, содравшего верхний слой ее кожи. Горло болело. Кончики пальцев все до единого обрели собственное сердцебиение, едва не схлопотав обморожение.
Вишес вытащил бесспорную козырную карту, и как обычно, он был прав. Если она хотела иметь доступ к Лирик и Рэмпу, меньше всего в ее пользу сыграет препятствие казни Кора.
Особенно если она сделает нечто безумное... например, заслонит его, поймав пулю в свое тело.
Но итог таков: хоть она и всегда поставит своих детей прежде всего, даже выше себя самой - и даже выше Кора. Но ох уж эта боль от потери этого мужчины. Она воистину изменяла ее, эта агония в ее груди, это эмоциональное бремя, от которого казалось, будто она весит больше и стеснена в движениях...
Поначалу звонок телефона остался почти незамеченным. Лишь когда аппарат на кухне умолк, а потом вскоре начал звонить снова, она нахмурилась и посмотрела сквозь открытый арочный проем.
Телефон, оставленный ей Вишесом, умолк. И тут же начал снова трезвонить.
Возможно, кто-то пытается связаться с ним, чтобы он привез ее обратно к малышам?
Поспешив к столу, она посмотрела на экран. На нем высвечивалось... имя самого Вишеса.
Он звонил сам себе? Невозможно. В этот самый момент он всаживал пулю в...
Когда глаза защипало и навернулись слезы, Лейла спрятала лицо в ладони. Отнесется ли Брат к останкам Кора с уважением? Она не могла вынести мысли об обратном...
Звонок прекратился. И когда он тут же не возобновился, она отвернулась. Должно быть, это какой-то сбой, какая-то клавиша нажалась во время перемены позы или типа того...
Звонок раздался в третий раз. Или уже в четвертый?
Развернувшись, Лейла нахмурилась и протянула руку, поднимая устройство. Принимая вызов, она сказала...
- Иисус Христос, - рявкнул Вишес прежде, чем она успела что-либо озвучить. - Долго же ты шла.
Лейла отшатнулась.
- Я... прошу прощения?
- Иди сюда.
- Что?
- Ты слышала. Возвращайся в лес.
Лейла начала задыхаться, сочетание ужаса и печали душило ее.
- Как можешь ты быть таким жестоким. Я не могу видеть его мертвым...
- Тогда тебе лучше притащиться сюда, черт подери, и покормить его. Нам надо вытащить его из этого леса.
- Что?!
- Ты слышала меня, мать твою. Теперь дематериализуйся сюда, пока я нахрен не передумал.
Соединение оборвалось так резко, что она даже задумалась, не выбросил ли он телефон, с которого звонил. Или, возможно, прошил его пулей.
С колотящимся сердцем и кружащейся головой она убрала телефон от уха и просто уставилась на аппарат. Но потом швырнула его на стол.
Она оказалась за раздвижными дверями прежде, чем телефон перестал кувыркаться по деревянной поверхности.
Дематериализовавшись и обретая форму на том месте, где стояла перед Кором, она обнаружила Вишеса примерно в полутора метрах от мужчины, курящим с таким исступлением, будто самокрутка меж его зубов была единственным источником кислорода. Кор тем временем преобразился от какого-то источника тепла, снег на нем и вокруг растаял, земля под ним намокла и превратилась в грязь, плоть была уже не серой, а болезненно красной.
Он был жив. И заметив ее присутствие, он слегка повернул голову и перевел взгляд.
- Лейла...?
- Что... почему... - запинаясь, пролепетала она.
Вишес рассек рукой воздух, но когда он заговорил, голос его прозвучал утомленно.
- Без обид, но заткнитесь вы оба нахрен, ладно? Никаких вопросов. Ты - просто покорми его. А ты - возьми ее гребаную вену и быстро. Я вернусь примерно через двадцать минут, и вам обоим лучше быть готовыми к транспортировке.
И на этой радостной вспышке оптимизма Брат испарился, исчезая в воздухе.
Лейла моргнула, гадая, не сон ли это. А затем метнулась, принимая за дело.
Давайте помолимся, чтобы Вишес покрепче давил на газ, подумала она, падая на колени.
Она не потрудилась поговорить с Кором. Она дернула за рукав своего одеяния, чтобы обнажить запястье, вспорола вену собственными клыками и затем приложила источник силы и питательных веществ ко рту Кора.
Но он отказался разомкнуть губы. Даже когда жизненная сила, в которой он так нуждался, смочила его рот, он отказывался впускать ее в себя.
Он безмолвно уставился на нее, качая головой из стороны в сторону.
Это напомнило ей о том моменте, когда она впервые встретила его на том лугу под кленом. Тогда он тоже пытался отвергнуть ее.
- Без обид, - пробормотала она. - Но пей уже нахрен.
Она понятия не имела, почему Вишес решил пощадить жизнь его врага. Но она не собиралась спорить с происходящим - или надеяться на отсрочку. Черт, да Брат может так же легко опять передумать и вернуться с пистолетом. Или с кинжалом. Или с подкреплением.
Когда Кор продолжил отказываться, она протянула свободную руку и крепко зажала его нос.
- Если ты меня любишь, то сейчас же спасешь себя. Не надо осознанно оставлять свою смерть на моей совести.
Он просто лежал там, казалось, смирившись с удушением, и тогда она начала придумывать способы разжать его зубы. Вот только тогда он слегка ахнул - и этого хватило.
Должно быть, одна или две капли просочились в его рот, потому что он застонал абсолютно иначе, торс его изогнулся, ноги засучили, точно его пронзила невероятная нужда.
И затем он издал хищное шипение...
... и укусил ее так мощно, что она едва сдержала ругательство.
Теперь он пил, большие глотки осушали ее столь быстро, что она знала, что должна быть осторожной. Существовала большая вероятность, что он по ошибке убьет ее, его жажда способна превозмочь любой инстинкт, включая и тот, что хотел ее защитить.
Дражайшая Дева Летописеца, хотелось бы ей знать, что уготовил для них Вишес - но в жизни иногда лучше не заглядывать вперед. Сейчас ей нужно было лишь покормить Кора и обеспечить ему тепло, пока Вишес не вернется с каким-то транспортом.
А после? Она не знала.
Убирая волосы Кора со лба, Лейла встретилась с взглядом его безумных глаз, и внезапно ее пронзила отчаянная жажда помолиться. Поддаваясь рефлексу, она начала повторять четверостишия, знакомые с рождения в Святилище, древние, священные слова проходили через ее голову, ритм Древнего Языка складывался в барабанную дробь, резонансом отдающуюся в центре груди.
Жаль, рядом не было никого, кто бы их услышал. Но разве это имело значение? Вишес был единственным спасителем для нее и Кора - и видит Бог, она будет довольствоваться тем, что есть.
- Ох, я забыл, - пробормотал Трез. - Машина айЭма на "механике".
Стоя у служебного выхода из "Сала", он, нахмурившись, смотрел на BMW M6 и пытался придумать, как дальше будет развиваться вся эта история с отвези-меня-к-Хэйверсу...
Женщина, заставившая его упасть в обморок, выхватила связку ключей из его рук.
- Не проблема. Я хорошо управляюсь со сцеплением.
Тереза сняла машину с сигнализации, открыла дверь со стороны водителя и скользнула на водительское сиденье так, будто водила спортивную машину.
- Ну давай же. Я не могу запихать тебя на пассажирское место. Эту работу тебе придется сделать самому.
Улыбка ее была непринужденной, но непростой. На самом деле ничто в ней не было простым для него - ни то, как она двигалась, ни звук ее голоса, ни то, как идеально она помещалась в свои черные слаксы.
Совсем как Селена.
О, и да, предупреждение айЭма продолжало вертеться в голове. Это не твоя мертвая женщина вернулась к тебе.
Выругавшись, Трез обошел корпус седана. Сев внутрь, он посмотрел на женщину. Боже, ее профиль...
- Эм, ты не мог бы закрыть дверь? У данной модели имеется датчик закрытия двери. Я не смогу никуда поехать, пока ты этого не сделаешь... плюс, давай начистоту, дело еще и в сквозняке.
Трез покраснел и разобрался с дверной ручкой. А затем попытался выглядеть расслабленным, когда она завела двигатель, убавила мощность обогревателя и сдала назад. После идеального разворота в три приема они тронулись с места, прокладывая путь через основную часть парковки и направляясь к четырехполосной дороге впереди.
- Тебе придется сказать мне, куда ехать.
Заговорив, она выглядела столь прекрасной в перемежающемся персиковом свете - ее прямой нос, полные губы, волевой подбородок, все то, что он пытался воссоздать в 3D из двухмерных воспоминаний.
Он заговорил, сам того не желая. И не планируя.
- Я скучал по тебе...
Его голос сорвался в тот самый момент, когда она бросила на него шокированный взгляд.
- Прошу прощения? Что?
Дерьмо, что только что вылетело из его рта?
- А... ага, вау, я реально несу какую-то бессмыслицу, - он выдал извиняющуюся улыбку, которая была действительно охренительно искренней. - Может, мне и правда нужно к врачу.
Когда они подъехали к выезду с парковки, она опять улыбнулась.
- Ну, более актуальный вопрос, нужны ли тебе Гугл карты? Навигационная система в машине? Или ты знаешь, куда мы направляемся.
Трез поймал себя на том, что опять пялится на нее, и когда ее образ задрожал, ему пришлось вытереть глаза быстрым движением, которого, как он надеялся, она не заметит.
- Ты правда пострадал, - пробормотала она. - Тебе нужна скорая?
И тогда-то она его коснулась. Простая вещь, которая на самом деле вовсе не простая. Она всего лишь положила свою теплую мягкую ладонь на тыльную сторону его руки, той, что лежала на его бедре - и в процессе одарила его грудным аналогом сердечного приступа.
- Я должен тебя отпустить, - хрипло сказал он.
- Ага, согласна. Налево или направо?
Закрыв глаза, он приказал себе собраться и прислушаться к словам брата. Эта женщина, кем бы она ни являлась, не его Селена. И крайне несправедливо было по отношению к ней и его скорби вторгаться в жизнь незнакомки всего лишь из-за внешности.
У нее был легкий детройтский акцент, ради всего святого, у Селены его никогда не было. И Селена никогда не укладывала волосы так, не носила такую одежду...
- Как, говоришь, тебя зовут? - спросила женщина. – Хочешь, я вернусь за твоим братом? Эй? Ты... ты опять потерял сознание?
Когда он вновь заговорил, слова слетали с его губ быстро и неразборчиво - так же неуклюже он завозился с дверным механизмом и выскочил из машины.
- Извини. Мне нужно идти. Мне так жаль. Извини...
Налетев на дверь, которую сам же оставил открытой, Трез умудрился наступить на лед...
И подлететь как идиот жопой кверху - второй раз в ее присутствии падая тушей.
В этот раз он хотя бы остался в сознании.
Ву-хуу, присвистнуло его эго. Маленькими шажочками, кривоногий ты мудила, маленькими шажочками.
Женщина выскочила из машины и оказалась возле него в мгновение ока, и когда она поскользнулась и приземлилась прямо на него, Трезу захотелось закричать.
Но он этого не сделал.
Неа. Когда она упала на него... он обхватил ее руками и поцеловал, черт подери.
Тереза этого не ожидала. Совсем. Когда она потеряла равновесие и приземлилась прямо на грудь парня, ее единственной мыслью было то, сколько времени ей потребуется, чтобы подняться на ноги, побежать в ресторан и найти его брата.
Потому что эй, пара вампиров не может позвонить 911. Меньше всего им нужно, чтобы сюда заявились человеческие медики и забрали его в человеческую больницу - где его госпитализируют, и с их-то удачей он сгорит, как только солнечный свет через окно попадет прямо на его кровать.
Вот только вся эта идея приведи-брата не воплотилась в жизнь. Когда она уперлась в его грудь, чтобы поднять голову, все стремительно остановилось. Их глаза встретились, дыхание перехватило - а затем он скользнул рукой ей на талию, другой рукой обхватил затылок... и привлек ее к своим губам.
Мягкие. Его губы были такие мягкие... и они дрожали под ее губами, как будто он не был уверен в том, что делает, или же находился под воздействием чего-то колоссального. Однако тело его вовсе не было слабым. Под ней он ощущался огромным, твердым, и она чувствовала исходящую от него силу.
Лишь когда его язык выстрелил наружу и лизнул ее, стремясь проникнуть внутрь, Тереза оборвала контакт.
Впрочем, она не ушла далеко. Она не хотела.
Боже... у него просто потрясающие глаза, и они больше не были черными. Они сияли невероятным перидотово-зеленым, из них исходил столь яркий свет, что ей пришлось моргнуть.
- Мне так жаль, - прошептал он. - Я должен был это сделать, - мужчина нахмурился и покачал головой. - То есть, я не должен был этого делать.
Тереза всматривалась в его черты, теряясь в том, как в ее животе будто ослаб узел, тело ее сделалось одновременно гиперчувствительным и странно обмякшим.
- У тебя есть мужчина? - спросил он хриплым голосом.
- Нет, - она перевела взгляд на его губы. - Нет, у меня нет мужчины.
Его веки опустились, и облегчение в чертах его лица стало для нее сюрпризом.
- Слава Богу.
Тереза невольно улыбнулась.
- Тогда ты достойный мужчина, - вот только потом она нахмурилась. - А у тебя кто-то есть?
- Нет, я...
Гудок клаксона заставил их обоих вскинуть головы. Рядом с ними притормозил Мерседес, водитель высунулся в окно.
- Вы в порядке? - спросил он.
- Просто отлично, - ответил ее мужчина. - Извините.
Ээммм, так, он не принадлежал ей.
- Да, у нас все отлично, - эхом повторила она. Желая доказать то, что казалось ложью, Тереза схватила его за руку и помогла мужчине подняться на ноги. - Мы в норме. Спасибо.
Она посчитала необходимым проводить мужчину до пассажирской двери и помочь сесть внутрь. Затем обошла машину, села за руль и нажала на педаль газа, сворачивая с парковки направо, потому что так было проще, чем пересекать четыре полосы движения.
- Мне правда нужно идти, - сказал он, уставившись в лобовое стекло.
- К доктору, я знаю. Так куда мы направляемся? Я могу развернуться.
- Слушай, со мной все будет хорошо. Со мной всегда так. Можешь свернуть на обочину, пожалуйста?
Она глянула на него, и Боже, как он был напряжен - руки сжимали бедра, челюсти стиснуты. Он был инициатором поцелуя, но очевидно, жалел об этом.
- Пожалуйста, сверни на обочину, - пробормотал он.
- Ладно, конечно. Но здесь нет... я не вижу ничего.
Ресторан располагался в начале полосы из двадцати-тридцати стоковых магазинов, но ее выбор "направо" развернул их в противоположном направлении. Таким образом, они направлялись по участку дороги без поворотов, окруженной деревьями, лишь въезд на какое-то шоссе, а по обе стороны от дороги располагалась лишь пустая необработанная земля.
Нахмурившись, она подалась к рулю. Впереди на горизонте виднелось что-то, на возвышенной местности... может, строительные краны? Или... она не была уверена.
Что бы там ни было, парковка показалась за следующим изгибом трассы - и к слову об изобилии благ. По обе стороны дороги протянулся тротуар, на котором хватило бы места для сотен, сотен и сотен машин. Это конференц-центр? Она не видела никаких отелей или больших заведений. Лишь темнота.
И как только она включила поворотник, мужчина застыл.
- Не здесь, - хрипло сказал он. - О Боже... где угодно, только не здесь.
- Извини?
- Продолжай ехать.
Вновь нажав на газ, она миновала то, что оказалось - о, точно, парк развлечений. Конечно. То, что она приняла за строительные краны, на самом деле было аттракционами, американскими горками, высотными вертушками - все неосвещенное, потому что на дворе зима, и парк закрыт на сезон.
Она ехала дальше, проезжая мимо кафе-мороженого под названием "У Марты", украшенного огромным петухом. Оно тоже было закрыто по сезону, но Тереза представляла очереди к дюжине окон, бегающих детей с рожками мягкого мороженого, тающего у них в руках, и родителей, расслабляющихся и присматривающих за малышами.
Эта летняя фантазия для некоторых людей была реальностью. И для нее тоже на какое-то время.
Но теперь все закончилось.
- Здесь, - сказал он, указывая на петуха. - Сверни сюда.
- Немного подальше.
Она хотела останавливаться у кафе-мороженого не больше, чем он хотел в парк развлечений. Так что возможно у них есть что-то общее. Отряд кайфоломов.
В сувенирном магазинчике, к которому они подъехали следующим, было множество витрин и множество мелочей, выставленных напоказ - снежные шары, стопки, футболки и чехлы на пивные бутылки выстроились как солдаты, желающие быть призванными в ряды семейного веселья. Его парковка была младшим братишкой по сравнению с предыдущими гигантами, но поскольку она была пуста, места было предостаточно.
Остановив БМВ, Тереза перевела рычаг переключения передач в нейтральное положение и поставила на парковочный тормоз - и знаете что, она согласилась с сидящим рядом мужчиной. Если отставить в сторону необходимость оказания ему медицинской помощи, им пора расстаться. В ее теперешнем состоянии она превратилась в вакуум, ищущий отвлечения, пустой хаос, который лишь внешне казался собранным. Она приехала в Колдвелл в поисках нового начала, нового определения себя самой... бегства от всего, что было ранее, от всей лжи, обмана и притворства.
Забавно, что когда ты узнаешь, что ты не тот, кем себя считал, то сразу появляется возможность проехать пятьсот миль прочь от твоей "семьи".
Но плюсы жизни в одиночку?
Ты точно знаешь, где находишься, если только не врешь сама себе.
А минусы? Склонность заполнять пустоту чем-то другим - и ей не нужен был психолог, чтобы понимать: затеряться в том, что происходит с этим мужчиной - это плохая идея. Он сексуален, свободен, и она не могла справиться с ним, опустив свои защитные барьеры.
- Ты можешь дематериализоваться домой? - спросил он.
- Да, абсолютно. Однако меня все еще беспокоит твоя голова.
Хоть и говоря это, она отстегнула ремень и толкнула дверь. Он сделал то же самое, и они вышли из машины.
Мужчина, как и она, обошел машину, и они встретились перед автомобилем, прямо между фарами, глядя друг на друга, и у нее зародилось какое-то странное чувство.
- Я позабочусь об этом, - сказал он. - Я чувствую себя намного лучше.
Глядя снизу вверх на его высокую фигуру, она моргнула... и попыталась вспомнить, о чем он говорил. Ах да, его голова.
Что ж, теперь он определенно твердо стоял на ногах, и вампиры быстро исцеляются. Речь его не была бессвязной, а глаза, сверкающие перидотовым, казались одинакового размера. Кроме того, ему не так уж далеко возвращаться до ресторана брата. Она проехала не больше мили.
- Ты будешь в безопасности? - спросил он. - Возвращаясь домой, я имею в виду.
- Ага, - она вскинула подбородок и выдавила улыбку. - Абсолютно безопасно.
- Мне лучше отвезти тебя. Где ты...
Подумав о поцелуе, она вскинула руку.
- Нет, я сама доберусь. Так будет лучше.
Он склонил голову.
- Абсолютно.
- Так... - она протянула ладонь. - Странное получилось знакомство.
Она смягчила слова искренней улыбкой. Двадцать четыре часа в Колдвелле, и она уже заставляет мужчин падать в обморок, практикует навыки ведения интервью и водит крутые машины. Если брать в целом? Могло быть намного хуже.
- Для меня это было удовольствием, - отстраненно сказал он.
У нее создалось чувство, будто он хочет обнять ее - судя по тому, как он оставил ее руку висеть в воздухе, но она не хотела снова прижиматься к его телу. Ей и так придется забывать тот поцелуй. Еще одна причина заработать себе амнезию.
- Что ж, прощай, - она сделала шаг назад. - Хорошей тебе... жизни.
На этой ноте она собралась и дематериализовалась. И переносясь кучкой молекул, она восхищалась тем, какое огромное впечатление на тебя может произвести кто-то, кого ты никогда не встречала.
Сумасшествие.
Реально, просто безумие.
И все же он ее не убил.
Каким-то образом, вопреки истощению Кора, Лейла почувствовала, как он отпустил ее запястье как раз тогда, когда она ощутила эффект от кормления, ее кровяное давление начало падать, а голова - слегка кружиться.
Она понимала, что отстраниться ему было непросто. Клыки все еще полностью удлинились, и он боролся с собой, мышцы шеи напрягались под кожей, руки и ноги дергались в растаявшей грязи под его обнаженным телом.
Он также был очень, крайне... полностью возбужден.
Когда ситуация была на грани жизни и смерти, его наготу легко было игнорировать. И в этом отношении они все еще были далеки от того, чтобы покинуть лес - естественно, как сказал бы Ви. Но в краткий момент облегчения она остро осознала, насколько мужественным он был.
Воистину, Кор достоин войти в женское тело.
Однако времени любоваться его толстой эрекцией не оставалось. Сзади них замелькали огни, затем раздался звук мощного двигателя и ломающихся веток. Лейла вскочила на ноги встала между Кором и тем, что...
Рендж Ровер пробился сквозь лес точно атакующий бык, резко остановившись прямо перед ней. И когда дверь с водительской стороны распахнулась, сердце Лейлы подпрыгнуло до ее горла.
Однако это был всего лишь Вишес.
Ну, "всего лишь" предполагало доброжелательный настрой Брата, а это было крайне далеко от правды. Вишес выглядел абсолютно взъяренным, брови опущены, черные волосы взъерошены, точно он постоянно запускал в них руки, татуировки у виска и козлиная бородка придавали ему еще более зловещий вид.
- Вы закончили? - потребовал Брат?
Он отказывался смотреть на нее, так что она заговорила, кивнув.
- Да.
- Я положу его…
- Нет, я сделаю это.
- Ты недостаточно сильна...
Она наклонилась, подсунула одну руку под поясницу Кора, другую - под его бедра. Грязь просачивалась в ее рукава, прилипала к предплечьям, но она не обращала внимания - точно так же, как игнорировала его попытки сопротивляться ей и неясные протесты, срывавшиеся с его губ, когда она подняла его с земли.
- Открой дверь, - скомандовала она Ви.
Справившись с первоначальным шоком, Брат сделал, что просили, освобождая ей с Кором дорогу. Путь был непростым, ее домашние туфли скользили по снегу, ветки деревьев, казалось, назло пытались выхватить Кора, грязь капала вниз на ее одежду - и она не справилась бы, если бы он не потерял столько веса.
Впрочем, на ее взгляд, помочь Кору должна была она и только она.
Укладывание его на заднее сиденье получилось неуклюжим, и он помог ей, подбирая нижнюю часть туловища и падая вдоль спинки на сиденье. И она хотела забраться внутрь к нему, но даже с учетом потерянного веса он все равно был невероятно высоким, и для нее не хватало места. Но она не собиралась оставлять его голым. Скинув свой халат, она укрыла Кора, по возможности подтыкая ткань, затем как можно быстрее побежала к пассажирскому сиденью.
Теперь она осталась лишь в леггинсах и свободной майке, холод быстро до нее добрался, и усевшись в машину, она уже дрожала.
- Пристегнись, - пробормотал Ви. - Поездка будет непростой.
Вот уж точно, подумала Лейла, натягивая ремень поперек груди.
Она ожидала, что Брат повезет их вперед в быстром темпе. Она не ожидала, что он вдавит педаль в пол и понесется меж деревьев - свет фар натыкался на стволы и ветки за доли секунды до столкновения с самой машиной, внедорожник принимал на себя удар за ударом, трясясь, шарахаясь и прокладывая путь туда, где, как она надеялась, находилась дорога.
С таким же успехом там мог находиться край света.
Вытянувшись назад, она посмотрела на Кора и попыталась поймать его взгляд - что было непросто, поскольку она моталась вверх-вниз и из стороны в сторону, хотя по крайней мере Кор совершал те же движения, его тело подскакивало и ударялось о заднее сиденье. Он изо всех сил старался удержаться на месте, рукой схватившись за подголовник ее кресла, ногой упираясь в дверь, тогда как все остальное угрожало превратиться в яичницу-болтунью на сковородке.
Когда их взгляды наконец-то встретились, с обеих сторон безмолвно прозвучал вопрос "Ты в порядке?"... ответом на который стало взаимное "Понятия не имею".
Зубодробительная поездка закончилась так же резко, как и началась, Рендж Ровер вырвался за линию леса, словно отбросив слишком тяжелый плащ, шины забуксовали по асфальту, выравниваясь из последнего сильного крена, как она надеялась.
И воистину, как только они поехали с еще большей скоростью, все стало тише и цивилизованнее.
Что только подчеркнуло, как тяжело они дышали.
Снова развернувшись, Лейла попыталась всмотреться вдаль позади, но затемненные окна мало что позволяли разглядеть. Она могла лишь представлять себе дебри, через которые они пробирались на дорогу - а Кор между тем обмяк на сиденьях, тело его расслабилось, дыхание было рваным.
Но он был жив и показал ей большие пальцы вверх.
Вновь сосредоточившись на дороге вперед, она видела лишь асфальт, белые линии по обе стороны дороги и двойную желтую посередине. О, подождите... был еще знак с прыгающим оленем - схематичный черный силуэт животного и его рогов, изображенный на ромбе цвета одуванчика.
Не прозвучало ни слова.
Да и не нужно было.
Поначалу она не знала, куда они направлялись - и не собиралась спрашивать. Но потом Ви совершил несколько поворотов, которые вели их обратно в город. Возможно, снова на то ранчо.
Она оказалась права.
Примерно двадцать минут спустя он завернул в гараж безопасного дома, и они все ждали на своих местах, пока панельная дверь вновь опустится.
Вишес вышел первым, Лейла последовала за ним секунду спустя и направилась к Кору. Открыв дверь у его головы, она взяла его за руку и помогла, пока он старался выбраться и удержать грязный халат на месте, чтобы прикрыть наготу. Когда он встал на ноги, Лейла подхватила длинные рукава, завязала их на его талии и подвязала белую ткань таким образом, что на виду остались только его бока, часть бедра и голени.
- Обопрись на меня, - потребовала она, подныривая под него и обхватывая рукой его поясницу.
Вишес уже вошел в дом, но оставил дверь открытой с помощью ножного ограничителя на кафельном полу.
- Я отведу тебя на первый этаж, - сказала она. - Там есть две спальни и гостиная.
Кор довольно сильно опирался на нее, особенно когда они преодолели три небольших шага в дом. И подумав о месте назначения, она понятия не имела, как они осилят спуск в подвал.
- Где мы? - хрипло спросил он.
- Это убежище.
- Братства?
- Да.
Вишес стоял на кухне, прислонившись к столу и раскуривая самокрутку, и он не удостоил их взглядом, пока они проходили мимо него. Однако он опять проложил им путь, нужная дверь была широко открыта, свет горел, чтобы они могли безопасно спуститься вниз.
Боже, каким узким был этот лестничный проем.
Однако Кор решил проблему, отрываясь от нее и опираясь на перила. Добравшись до низа лестницы, он петляющей походкой дошел до мягкого дивана напротив широкоформатного телевизора. И когда он рухнул на него, Лейла не была уверена, кто испустил больший вздох - он или диванные подушки.
На спинке такого же кресла лежало сложенное черно-красное одеяло, и Лейла схватила его, стаскивая грязный халат с нижней части его туловища и заменяя более чистым.
Она на мгновение перевела дыхание. А затем вернулась к активным действиям.
- Я принесу тебе что-нибудь поесть.
Когда он не стал с ней спорить, а лишь обмяк на диване, Лейла подумала, уж не сделала ли поездка в город то, что не удалось Матери Природе, что отказался сделать Ви. Но нет... он все еще дышал.
Лейла быстро поднялась по лестнице и, добравшись до кухни, она тихо закрыла дверь. Им с Вишесом нужно было кое-что сказать друг другу - и все же он выглядел так, будто совсем не хотел говорить. Уставившись на зажженный конец самокрутки, он абсолютно замкнулся в себе, брови нахмурены, выражение лица столь плоское, что он казался мультяшной версией себя.
Она подошла к нему и положила ладонь на его руку.
- Вишес, спасибо...
- Не трогай меня! - он отшатнулся от нее. - Не касайся меня, мать твою.
Он ткнул в ее сторону сигаретой, глаза светились яростью.
- Не извращай это дерьмо. Мы не объединились. Мы не сообщники Кора. Я не куплюсь на эти романтические сказочки, которые ты рассказываешь. Я оставляю тебя здесь с убийцей и городским телефоном. Если ты выживешь и сумеешь ответить на звонок, касающийся твоих гребаных детей - эй, да ты выиграла в лотерею. Если он решит убить тебя и позвонить своим дружкам, чтобы устроить вечеринку над твоим трупом? Жаль, но мне не жаль. В любом случае, плевать я хотел. Ты хотела его? Теперь ты его получила.
Ви проделал путь до стола и взял оставленный им телефон.
Затем он ушел, выйдя за двери и исчезнув в ночи.
Мгновение спустя Лейла пересекла комнату и закрыла замок. Затем развернулась и принялась обшаривать шкафчики в поисках консервированного супа.
Первое, что сделал Трез, вернувшись в ресторан - отправился в кабинет айЭма и переворошил бардак на столе. Ему не пришлось долго искать, чтобы найти нужное. Резюме женщины лежало прямо сверху, и он посмотрел на заголовок.
Посмел ли он?
Ответ на этот вопрос нашелся, когда он вернул лист бумаги в стопку счетов и заказов и выскользнул через черный ход "Сала" как преступник. Дематериализуясь, он направился в не-такой-уж-горячий район города, к небольшой гостинице, от которой ему захотелось кричать. В этом чертовом здании было три этажа, оно тянулось на весь квартал и имело по меньшей мере дюжину заколоченных окон. В 1970-х годах здание выкрасили в белоснежно-белый, но теперь оно выцвело до желтоватого цвета мочи, а из его двойных металлических дверей выходила парочка, своими сальными волосами и грязной одеждой напоминавшая бездомных.