Николай II: 5 мифов о последнем русском императоре
Минуло уже 17 лет с момента канонизации последнего императора и его семьи, однако до сих пор сталкиваешься с удивительным парадоксом — многие, даже вполне православные, люди оспаривают справедливость причисления государя Николая Александровича к лику святых.
Ни у кого не вызывает ни протестов, ни сомнения правомочность канонизации сына, дочерей императора и государыни Александры Федоровны. Даже на Архиерейском соборе 2000 года, когда речь зашла о канонизации Царственных мучеников, особое мнение было высказано только относительно самого государя. Один из архиереев заявил, что император не заслуживает прославления, ибо «он государственный изменник… он, можно сказать, санкционировал развал страны».
Его подвиг как страстотерпца вне сомнений. Дело в другом — в подспудной, подсознательной обиде: «Почему государь допустил, что произошла революция? Почему не уберег Россию?» Миф о слабом царе, якобы добровольно сдавшем свое царство, заслоняет его мученический подвиг и затемняет бесовскую жестокость его мучителей. Но что мог сделать государь в сложившихся обстоятельствах, когда русское общество, как стадо гадаринских свиней, десятилетиями неслось в пропасть?
Выделим 5 основных мифов, которые традиционно стоят во главе обвинений против государя-императора:
Миф 1. О вине Николая II в Ходынской трагедии.
Список клеветы негласно принято начинать с Ходынки — жуткой давки, произошедшей во время коронационных торжеств в Москве 18 мая 1896 года, которая унесла жизни около 1400 граждан. Можно подумать, государь приказал организовать эту давку во время раздачи бесплатных подарков! И если уж кого обвинять в произошедшем, то дядю императора, московского генерал-губернатора Сергея Александровича и соответствующих чиновников, не предусмотревших возможности такого наплыва публики. Русские же император и императрица на следующий день посетили всех раненых в больницах, отстояли панихиду по погибшим и распорядились выплачивать пенсию пострадавшим.
И совсем уж подло звучит годами повторявшаяся клевета, будто царь, несмотря на Ходынскую трагедию, поехал на бал и там веселился. Государь действительно был вынужден поехать на официальный прием во французское посольство, который он не мог не посетить по дипломатическим соображениям, иначе бы оскорбил союзников. Он засвидетельствовал свое почтение послу и уехал, пробыв там всего 15 минут. И из этого сотворили миф о бессердечном деспоте, веселящемся, пока его подданные умирают. Отсюда и поползла сотворенная радикалами и подхваченная образованной публикой вздорная кличка «Кровавый».
Миф 2. О «Кровавом воскресенье».
Дежурным обвинением царю десятилетиями оставалось «Кровавое воскресенье» — расстрел якобы мирной демонстрации 9 января 1905 года. Почему, дескать, не вышел из Зимнего дворца и не побратался с преданным ему народом?
Начнем с самого простого факта — государя в Зимнем не было, он находился в своей загородной резиденции, в Царском Селе. В город он приезжать не собирался, поскольку и градоначальник И. А. Фуллон, и полицейское начальство уверяли императора, что у них «все под контролем». Кстати, они и не слишком обманывали Николая II. В обычной ситуации войск, выведенных на улицу, было бы достаточно для предотвращения беспорядков.
Никто не предвидел масштабов манифестации 9 января, а также деятельности провокаторов. Когда из толпы якобы «мирных демонстрантов» в солдат начали стрелять эсеровские боевики, то предвидеть ответные действия было нетрудно. Организаторы демонстрации с самого начала планировали столкновение с властями, а не мирное шествие. Им не нужны были политические реформы, им были необходимы «великие потрясения».
Миф 3. О всевластии Распутина.
Байки про последнего государя не обходятся и без постоянных историй про «грязного мужика» Распутина, поработившего «безвольного царя». Сейчас, после множества объективных расследований «распутинской легенды», ясно, что влияние сибирского старца на императора было пренебрежимо мало. А то, что государь «не удалял Распутина от трона»? Откуда он мог его удалить? От постели больного сына, которого Распутин спас, когда от царевича Алексея Николаевича отказались уже все врачи? Пусть каждый прикинет на себя: готов ли он пожертвовать жизнью ребенка ради прекращения общественных сплетен и истеричной газетной болтовни.
Миф 4. О добровольном отречении.
И все же главное, в чем обвиняют Николая II даже многие монархисты — это именно отречение, «моральное дезертирство», «бегство с поста». После скрупулезных трудов современных исследователей, становится ясно, что никакого добровольного отречения от престола не было. Вместо этого совершился настоящий государственный переворот. Или, как метко заметил историк и публицист М. В. Назаров, состоялось не «отречение», а «отрешение». Сам русский народ отрекся, отстранился от собственного императора и помазанника Божия.
С раздутыми большевистским подпольем бунтами в Питере сейчас все ясно. Заговорщики лишь воспользовались этим обстоятельством, непомерно преувеличив его значение, чтобы выманить государя из Ставки, лишив его связи с любыми верными частями и правительством. А когда царский поезд с огромным трудом добрался до Пскова, где располагалась штаб-квартира генерала Н. В. Рузского, командующего Северным фронтом и одного из активных заговорщиков, император был полностью блокирован и лишен связи с внешним миром.
Фактически генерал Рузский арестовал царский поезд и самого императора. И началось жестокое психологическое давление на государя. Николая II умоляли отказаться от власти, к которой он никогда и не стремился. Причем делали это не только думские депутаты Гучков и Шульгин, но и командующие всех (!) фронтов и почти всех флотов (за исключением адмирала А. В. Колчака). Императору говорили, что его решительный шаг сможет предотвратить смуту, кровопролитие, что это сразу же пресечет петербургские беспорядки…
Это сейчас мы хорошо знаем, что государя подло обманывали. А что он мог думать тогда? На забытой станции Дно или на запасных путях во Пскове, отрезанный от остальной России? Не посчитал ли, что для христианина лучше смиренно уступить царскую власть, нежели проливать кровь подданных?
А уже в Петербурге обманутый и запутавшийся великий князь Михаил Александрович совершил то, что в принципе не имел права совершать, — передал власть Временному правительству. Как заметил А. И. Солженицын: «Концом монархии стало отречение Михаила. Он — хуже чем отрекся: он загородил путь и всем другим возможным престолонаследникам, он передал власть аморфной олигархии. Его отречение и превратило смену монарха в революцию».
Попытка государя Николая Александровича при помощи отказа от власти, при помощи добровольного самопожертвования предотвратить кровопролитие наткнулась на злую волю десятков тысяч тех, кто желал не усмирения и победы России, а крови, безумия и создания «рая на земле» для «нового человека», свободного от веры и совести.
И таким «радетелям о человечестве» даже поверженный государь-христианин был как острый нож в горле. Он был непереносим, невозможен.
Они не могли не убить его.