Я усмехнулся и опустил оружие.
Обошёл болото с севера по широкой дуге. Танцы дали о себе знать — тащился как дохлый кузнечик. Сгущающаяся темнота подстёгивала – остаться на ночь в чистом поле крайне не хотелось. От воды несло гнилью, от экипировки — горелым мясом; фильтрующую маску решил не снимать. Костюм заляпал грязью, пока ползал на брюхе — вот чистюля Лаврентьев обрадуется.
Добрался спокойно; часовые молча открыли калитку. Даже зыркать старались не сильно, только морщили носы. Зевая во весь рот и рискуя вывихнуть челюсть, я доплёлся до своей уютной, тёплой коморки, стянул снарягу, забрался под одеяло и отрубился. Господи, хорошо-то как...
Снилась какая-то херь. Какое-то нескончаемое болото, по которому я бежал, по колено проваливаясь в гнилую воду; где-то позади преследовал Кузнечик. Потом дом на острове, в который я, конечно же, зашёл; Кузнечик сидел за столом и белозубо улыбался. Он опять проиграл в итоге, и закончилось почти по-настоящему, только в жизни труп Кузнечика остался лежать под жарким южным солнцем, а не скрылся под слоем болотной воды.
Несмотря на дерьмовый, в общем-то, сон, выспался нормально. Это я сравнениями с вечера накаркал. Подсознание – штука тонкая. Проснулся от воплей в коридоре. Прислушался… ставлю полтинник американских рублей на то, что узнаю героев концерта.
— Я тебя отымею, сученок! – надрывался давешний долговец.
— Товарищ активный педераст, я натурал, отстаньте от меня, пожалуйста, — пробубнил Щегол.
— Вы заколебали, мля! Идите на улицу долбитесь! – зло влез хрен знает кто. – Каждое утро бузите, идиоты недоделанные!
— Поговори мне, так доделаю, что мама родная не узнает!
— Во-во, иди его долби, а я – натурал, — поддержал свободовец.
Что было дальше, я не слышал, загалдели там. Ёшкин кот, да тут состояние можно сделать на продаже билетов. Не лень же людям.
Но к тому времени, как выполз из комнаты, конфликт уже рассосался. Проснулась охрана, отдыхающая после ночной смены, и щедро раздала люлей, выперев обоих спорщиков освежиться на улицу.
За ночь запах горелого мяса немного выветрился, но не до конца. Приду домой – заползу в ванну на пару часов. Пока я сунул голову под кран в маленькой душевой, сполоснул лицо и руки. Кожа неприятно стягивалась от высохшего пота. И живот урчал, как подыхающий кит.
Позёвывая, вышел на улицу. Зона встретила облачной прохладной погодой. Возле ворот мелькнула черноволосая голова Угля. Я помахал ему рукой, и лейтенант двинулся навстречу.
— Дарова. Ё-маё… — поморщился Уголь. – Чем занимался, стесняюсь спросить? То, что грязный как черт – это я понимаю, где-то ползал, а почему палёным воняет?
— Готовил барбекю, — невозмутимо ответил я, пожимая протянутую граблю. – Накормишь?
— Ну… — поскрёб макушку Уголь. – Могу. Как раз хотел кой-чего сказать. Пошли в караулку.
В караулке тоже стоял амбре, видимо, явление вечное. Под лампой жужжала большая зеленоватая муха. Двое солдат в расстёгнутых рубашках пили чай, развалившись на стульях. Уголь шикнул на них, и военные свалили вместе с кружками.
Я оценил жест, хоть и с опозданием. Лейтенанту сослуживцы вряд ли особо мешали, и выгонял он их больше ради моего комфорта. Сделал в памяти заметку притащить бутылку какого-нибудь хорошего пойла. Так, в качестве благодарности.
Уголь поделился тушёнкой и довольно свежими галетами. Бодро забулькал электрочайник.
— Ты что-то рассказать хотел, — напомнил я с набитым ртом.
— А… Ну да. Оно, может, и ерунда, но все-таки. Тут вчера интересовались твоим дружком. Или не им, не знаю.
— Кто? – насторожился я, перестав жевать.
Уголь неуверенно потёр шею.
— Долговец, тот, что постарше, кличут Слоном. Подошёл вчера вечером, угостил сигаретой. Говорит, подскажи насчёт одного дела: должен был встретиться тут со знакомыми, да что-то нет их. Может, слыхал чего?
У меня аж зубы заныли. Появилось смутное предчувствие какого-то трындеца.
— А ты что?
— А что я… Ответил то же, что и тебе: знать не знаю, не докладывали. А сам думаю: какое-то странное совпадение, сначала спрашивал ты, теперь вот этот… борец с Зоной. А какие у «Долга» дела с… кхм… Явно что-то нечисто, как думаешь?
Я пожал плечами, хотя хотелось сделать совсем другое. Выругаться, например. А лучше кое-кого прижать.
— А черт его знает. Не знаешь, долго «Долг» собрался тут торчать?
— Без понятия. А что, хочешь… пообщаться? – как-то очень специфически спросил Уголь, так что сразу стало понятно, что имеет в виду он отнюдь не дружескую беседу.
Неглупый парень, может быть, даже слишком. Я поморщился.
— Не говори ерунды. Просто собрался уходить и не хочу столкнуться в Зоне с этими… кадрами.
— Да? – с сомнением уточнил Уголь.
— Да, — не моргнув глазом ответил я. – Буйные они какие-то. Второе утро просыпаюсь от срачей.
— О-о, это да, заколебался разнимать. Пока ты ходил на завод, эти придурки успели сцепиться два раза. Два раза за один вечер! Как эти… кошки с собаками. Ну, «Свобода» точно скоро уйдёт – деньги они пропили.
— Ладно, Юр. Загляну ещё кое к кому и отчалю с утра пораньше. Спасибо за кормёжку, если кто ещё нарисуется с вопросами – мой ПДА у тебя есть, пиши.
Мы пожали руки, и я поднялся из-за стола.
— Когда тебя ждать? – спросил Уголь.
— Не знаю. Неделя, две, месяц.
— Хорошо, наверное, на вольных хлебах, — вдруг задумчиво сказал лейтенант. — Захотел – пришёл, захотел – ушёл.
— Везде свои заморочки, Уголь.
На том и расстались.
Я зашёл к технарю и отдал неисправный датчик. Дед побурчал про то, что я сам его стукнул, спросил про контролёра, но тем и закончился диалог. Даже не попросил оперативно помереть. Уходя, я присвоил пару болтов вместо потерянных в аномальном поле.
Лавр долго хватался за нос, ругался и возмущённо тыкал пальцем в заляпанную засохшей грязью форму. И тоже ничего не знал про несуществующего друга. Про долговца не сказал ни слова: то ли тот постеснялся подходить к Лавру, то ли лаборант умолчал.
На минуту выглянувший профессор Костюшев поблагодарил за датчики и опять убежал в свою лабораторию. Как будто пустяк это – смотаться на завод под пси-установку и выбраться живым. Прав лейтенант: далёк профессор от наших скорбных житейских дел.
Вернувшись в каморку, я растянулся на кровати и задумчиво уставился в потолок. Желание побеседовать по душам с долговцами после разговора с Углём только увеличилось. Отписал Гадюке, упомянув и про интерес «Долга», и в ожидании дальнейших распоряжений от нечего делать стал прикидывать баланс. Что мы имеем?
Я открыл на ПДА графический редактор и нарисовал в верхнем углу кружок. Это – Гадюка, который ждёт, что на Янтарь придут таинственные гости. Или не он, а заказчик, давший разводящему контракт, не суть важно. Причём хорошо оплачиваемый контракт; я сдеру свою немаленькую долю за участие, что-то уйдёт в карман Гадюке – сумма получится приличная. Что это за люди?
Под «Гадюкой» появился кружок с вопросительным знаком внутри. От «Гадюки» к «Вопросу» протянулась стрелка.
Гадюка предполагает, что они могут выйти на контакт с научно-исследовательской станцией. Может быть, как-то связаны с учёными? Но на станции их не ждут… Нет, слишком мало информации, чтобы судить о личности визитёров.
Посмотрим по-другому: может, дело не в учёных, а в самом Янтаре? Что интересного есть в округе? Самый очевидный ответ: подземный лабораторный комплекс Х-16.
Рядом с «Вопросом» появился кружок с надписью «Х-16».
Один из четырёх легендарных лабораторных комплексов – хотя мне всегда казалось, что их должно быть больше. Пару лет назад излучатели выключались, и позже кому-то удавалось проникнуть в недра комплекса, но у Х-16 по любому осталось предостаточно тайн. И вряд ли она совсем заброшена – кто-то ведь перенастроил и снова включил излучатели. На редкость паршивое место, пожалуй, одно из самых паршивых в Зоне.
А не логичнее тогда установить наблюдение за самим заводом вместо того, чтобы допускать косвенную утечку информации? При всех недостатках Гадюка далеко не дурак. А может, дело не в Янтаре вовсе и не в Х-16, а как раз таки в учёных. Не конкретно в этих, а вообще. Допустим, кто-то нашёл что-то ценное, что логично продать учёным и что хочет перехватить Гадюка. В Зоне не так много научных лагерей, ставишь к каждому по человечку… Вопрос на засыпку: «Долг» ищет тех же людей или просто совпадение?
Кружок с надписью ««Долг»» появился на экране, и, подумав, я протянул штриховую линию от него к «Вопросу».
Вообще-то, я не фанат детективных загадок или гадания на кофейной гуще, а познания о дедуктивных методах ограничиваются прочитанным в юношестве Шерлоком Холмсом. Но время надо было убить, да и какая-никакая зарядка для мозгов. А то в Зоне быстро приучаешься думать тем пальцем, который лежит на спусковом крючке.
Гадать быстро надоело, я закрыл редактор и отложил ПДА. Как раз успел разобрать и почистить винтовку, как пришёл ответ от Гадюки. Прочитав сообщение, тут же удалил его, а затем со смешанными чувствами уставился в стену. Разводящий поднял цену – это хорошо. Цифра составила… так-с, нет, будем считать коммерческой тайной. А то и так слишком много придурков ломятся за лёгкими, как считают, деньгами. Свидание с бравыми долговцами состоится – тоже неплохо. Задарма не стал бы напрягаться – не стоят того, но раз уж есть возможность совместить приятное с полезным… Чашка кофе и горячая ванна откладываются – это плохо.
Портить образ не хотелось, да и подставлять Угля под разборку с «Долгом» ни к чему. Я собрал вещи и, насвистывая, неторопливо покинул территорию лагеря, выйдя через калитку. Открыто, чтоб каждая собака видела, что ухожу. Долговцы точно видели – как раз вышли на крыльцо и смотрели вслед, аж по хребту драло, как буравили взглядом. Вот и славненько.
Неторопливо двинулся на восток, в сторону Дикой территории. Но, выйдя из зоны видимости обитателей базы, сменил маршрут, круто свернув на юг, и сошёл с тропы. Сделал крюк – нужно было вернуться немного назад, на точку, откуда видна база, залёг за трёхметровым куском большой трубы, до середины провалившейся в землю. Ну, если каким-то образом на костюме и оставалось чистое пятно, то сейчас я его заляпаю наверняка – земля была тяжёлая, глинистая и сырая. Не отстудить бы себе чего-нибудь… надеюсь, господа долганутые не задержатся. База в оптику была видна не целиком – хреновый угол обзора, но вход просматривался. Куда б ни двинули с Янтаря: на юг, к Агропрому, или на восток, прорываться сквозь Дикую территорию к Бару, мимо никак не пройдут. Ждём-с.
Гадюка распоряжение отдал совершенно точное – допросить и в расход. Сгодится любая информация. Дам отойти подальше от базы, чтоб никто не помешал, и накрою в укромном месте. Десяток-другой минут – вряд ли больше потребуется, и концы в аномалию. Оставшийся после карусели или воронки фарш ни одна собака не опознает. Заодно и подкормлю местных зверушек. Пропали – и пропали, мало ли народа пропадает на Янтаре.
Змей бы прыгал до потолка – любит он такие занятия, наш заплечных дел мастер. Я кайф не ловлю, хоть и довелось попрактиковаться в своё время. Пацана даже жаль, если честно. Был бы другой вариант – не стал бы трогать. Но едва ли долговцы разойдутся, а значит, одного придётся валить. Старший в паре представляет большую ценность, так что пацану не повезло. Если повернут на Дикую территорию, в плотную застройку, можно рискнуть взять обоих, на случай, если Слон захочет поиграть в партизана. У долганутых пунктик насчёт взаимовыручки, на этом можно попробовать сыграть и сэкономить себе нервы и время. Правда, потом все равно придётся убирать обоих, чтоб не потянулась совершенно не нужная ниточка.
Обдумывая возможные варианты, я наблюдал попеременно то вокруг, то за базой в оптику. С точки зрения безопасности позиция была довольно уязвимой, но вариантов лучше не предвиделось. Надеюсь, долговцы повернут на Дикую территорию: в застройке обогнать и устроить засаду будет намного проще. Янтарь – хреновое место, слишком открытое, слишком мало объектов, под прикрытием которых можно сократить дистанцию. Дорога до Агропрома немногим лучше. На других направлениях им ловить нечего, кроме, разве что, пули. На севере – пустоши и Мёртвый город, на западе – пустые земли.
Янтарь сегодня был тих и пустынен до крайности. Ни сталкеров, ни вездесущих мутантов. Только довольно далеко, в низине, протрусил коричневый плешивый пёс. Остановился, повернул безглазую морду в мою сторону, принюхался. Я поймал лобастую башку в прицел, но тратить патрон не стал. Пёс, словно поняв намерения, спокойно перебежал тропу и скрылся в зарослях сухостоя. А может, и вправду понял: слепыши в некотором роде телепаты. Не такие сильные, как контролёр, но подзеркалить общий настрой могут. Амулет защищает от прямого пси-воздействия, но на такую мелочь, как одинокий пёс, не разменивается.
Минута тянулась за минутой, прошёл час. Я посматривал в оптику и напрягал-расслаблял мышцы, пытаясь согреться. От земли тянуло холодом не по-детски, прошибая все хвалёные свойства костюма. Картина вокруг была донельзя унылая: бурая земля, поросшая вялой травой, коричневые голые пятна проступающей на поверхность глины, серые заводские стены на горизонте.
ПДА вдруг задёргался. Я вытащил его из кармана и глянул на экран, ожидая увидеть «046» — Гадюку — в строке отправителя, но месадж был не от него. Вызывал единственный абонент в моем списке контактов, подписанный по имени, а не безликим номером. Не сдержав усмешки, я ткнул на мигающий конверт.
«Ты задолбал!!! Грёбаный эгоист!!»»
М-м-м… Опять забыл попрощаться. Не понимаю, почему Сиесту это так злит; с другой стороны, злость рыжей к лицу. Глазищами грозно сверкает, разве что не шипит — загляденье. Надо будет в следующий раз все-таки предупредить, что ухожу. ПДА сунул назад в разгрузку; настроение немного улучшилось.
Долговцы появились на втором часу. Вразвалочку вышли из калитки – впереди Слон, за ним, шагах в пяти, второй. Я подобрался, приник к оптике. В каком направлении пойдут? Военные закрыли за ними калитку, и долговцы, кажущиеся отсюда совсем маленькими, двинулись в обход ограждения. Постойте-ка… какого черта они повернули на север?
Я недоуменно нахмурился. Ведущий Слон уверенно пёр в сторону завода. Что за финт ушами? Ничего не понимаю. Между тем долговцы быстро выходили из зоны видимости, скрываясь за холмом. Чертыхнувшись, я поднялся с земли и, прикинув рельеф местности, почти побежал на север. Следовало стать на параллельный курс, пока они не исчезли. Задеревеневшие за время ожидания мышцы охотно разогревались. Я вышел на параллельное направление, на несколько минут обогнал их и снова занял позицию в зарослях сухостоя. Голубчики вскоре вывернули из-за холма, упорно держа направление на завод. Между нами было около двухсот шестидесяти метров. Ещё не поздно повернуть на восток, к Дикой территории. Или решили пройти напрямик, по радиоактивным холмам? Там же фонит так, что счётчик Гейгера зашкаливает…
Не повернули. Ни на восток, ни, чем черт не шутит, на запад. Долговцы в самом деле как заведённые пёрли на завод. Я убедился в этом через несколько часов, когда они приблизились к территории. Здесь дистанцию удалось сократить только до двухсот метров: местность была слишком открытая. Неужели сунутся на завод? Часы показывали 13:45, мощность излучения неуклонно приближалась к максимальной, живо спечёт мозги. Суицидальные наклонности сталкеров внушали беспокойство — от зомби я вряд ли что-то узнаю. Но долговцы все-таки не ломанулись на завод. Остановившись напротив восточного входа, Слон скомандовал привал и долго разговаривал с кем-то по рации. Второй долговец прикрывал напарника и заметно нервничал. Воспользовавшись этой паузой, я быстро навернул крюк и, обойдя низину с остовом невесть как попавшего туда рейсового автобуса, поднялся на склон. Немного, метров на двадцать, не больше – дальше сильно фонило и, кроме того, совсем не было укрытий. Тут же нашлось подходящее место – обломок здоровенной трубы выглядывал из довольно густого куста с бурыми листьями. Форма за последние два дня стала совсем грязной, рыжей от глины – теперь пришлось кстати. Я успел занять позицию прежде, чем Слон закончил разговор. Вид открывался хороший, долговцы были как на ладони. Возможности сократить дистанцию для захвата пока не было. И, кроме того, чертовски интересно узнать, что происходит.
Спрятав рацию в разгрузку, Слон что-то сказал молодому и махнул в сторону завода. Второй кивнул; долговцы снялись с места. Следующий час они кружили возле завода, как кобель вокруг стельной сучки. Подались вдоль забора на север, покрутились, вернулись назад. Затем – в другую сторону, на юг, и тоже вернулись. Поднялись на фонящий склон напротив восточного входа, и Слон несколько минут в бинокль рассматривал внутреннюю территорию завода. Надолго не остались, едва не кувырком сбежали вниз – фонило там изрядно. Что за нахрен? Между тем чувствовалось, что в этих, бесцельных на первый взгляд, шатаниях был определённый смысл. Их очень интересовал завод, и долговцы, благоразумно не рискуя сунуться под излучение, всеми силами пытались заглянуть за забор. Просто делали это очень по-долговски, то есть бестолково. С моей позиции просматривалась приличная часть внутренней территории, что мешало сделать так же? И что они так упорно ищут… или, может быть, кого? Об этом я тоже обязательно спрошу, когда сталкерам надоест наматывать круги вокруг восточной стороны завода и они подадутся куда-нибудь ещё.
Надеюсь, это случится раньше, чем зверье, учуяв их, сбежится со всего завода. Странно, что этого ещё не произошло. Ветер был на стороне долговцев.
— Давайте уж, валите. Дождётесь ведь на свою голову, — прошептал я, рассматривая в оптику внутреннюю часть завода. Пока там не было видно мутантов, меж завалов не мелькали ничьи тела или тени, но долго ли это продлится.
Занятый этим, я упустил момент, когда Слон решился на очередную дурость. Просто перевёл оптику и вдруг увидел, что долговец, нацепив шлем, медленно идёт ко входу. Молодой отстал шагов на тридцать и стоял, держа под прицелом ворота.
Да ла-адно!..
Нет, все-таки «Долг» – это диагноз.
Пси-установка, находящаяся в западной стороне завода, до восточного входа дотягивает слабо. Но соваться к воротам пусть даже в ПС3-10д, пусть даже с убогой системой пси-защиты, которую встраивают в эти костюмы!..
— Идиот, поворачивай… Кретин безмозглый, куда прёшь, как будто там пиво разливают!..
Словно услышав, Слон остановился, не дойдя до развалившихся ворот нескольких метров, подался вперёд, вытягивая шею и заглядывая внутрь. Воздействия пси-излучения пока не было заметно. Я с напряжением следил за тем, как долговец обернулся и, видимо, что-то сказал молодому. Махнул рукой. Достал из сумки на ремне какое-то устройство и заколдовал над ним.
Неужели все-таки «Долг», а вернее, работающие на него учёные, наконец улучшили пси-защиту? Или дело в том, что безмозглому Слону просто нечего выжигать?
Слабый переменчивый ветер, последние несколько часов дующий на юго-восток, было затих. В эту минуту он вновь появился – и в противоположном направлении. Я почувствовал его, когда он ударил в правую щеку, похолодил обнажённые пальцы, лежащие на цевье винтовки. Слон, затянутый в бронекостюм с ног до головы, едва ли обратил внимание на ветер. Напрасно. Сообразив, к чему идёт дело, я чертыхнулся и перевёл оптику на внутреннюю часть завода. Теперь ветер дул прямо туда. Если эти идиоты не свалят в ближайшее время, я рискую остаться без языка.
Не свалили. Прошло не больше трёх минут, как между строительного мусора возле ангара появился кособокий силуэт. Излом, перемещаясь на четвереньках, приближался ко входу; я поймал его в прицел, готовый стрелять в случае крайней нужды. Но Слон, уже миновавший ворота и вошедший внутрь заводской территории, вовремя заметил мутанта. «Абакан» приглушённо затрещал, стали видны вырывающиеся из ствола вспышки. Но вместо того, чтобы отойти назад, долговец встал как вкопанный посередине прохода и стрелял в тварь. Через несколько секунд подключился второй сталкер, в два автомата они довольно слаженно уложили мутанта – излом кувыркнулся на ходу и растянулся на земле, нелепо вывернув мутировавшие руки.
Где-то за забором завыла собака, вой вырвался из-за стен и, отразившись от склонов обступающих завод холмов, отдался затихающим эхом. Из-за здания справа выскочил один слепыш, за ним – второй, третья тварь вынырнула из-за труб… Стая учуяла человечину. Долговцы открыли огонь, псы один за другим покатились по асфальту, но новые коричневые шкуры мелькали между труб и бетонных блоков. Слон, продолжая стрелять, наконец отошёл назад, долговцы заняли позиции по обе стороны ворот. Получалось, надо сказать, неплохо: ни один мутант не прорвался сквозь автоматный огонь. Оставив на асфальте с пяток трупов, стая откатилась назад.
Перебив зверье, Слон махнул рукой и как заведённый попёр вперёд, брезгливо переступая собачьи трупы. Второй долговец, держа дистанцию и прикрывая командира, двинулся следом. Вдвоём они миновали ворота.
Слепыши первыми учуяли сталкеров, но отнюдь не единственными. В здании справа давно было логово снорков, и они, конечно, не остались в стороне. Я ожидал продолжения банкета и держал палец на спусковом крючке, долговцы, судя по всему, тоже. Выпрыгнувшего справа снорка они приняли оперативно…
А потом в один миг стало горячо.
Вслед за первым снорком появился второй, третий. Через бетонную площадку, пока не замеченные сталкерами, скакали, по меньшей мере, ещё двое. Из-за наполовину разрушенного строения, расположенного севернее, показались зомби. Они механически переступали ногами и беспорядочно палили.
Мутанты сходу едва не захлестнули сталкеров. Самый шустрый снорк сбил младшего с ног, навалился сверху; Слон рванулся к напарнику и ударом тяжёлого ботинка отшвырнул мутанта. Отчаянно отстреливаясь, долговцы бросились назад, но я уже видел, что поздно.
Твою ж мать!..
Чертыхнувшись, переключил винтовку в режим стрельбы одиночными и приготовился стрелять.
Прицелиться в снорков не мог – долговцы оказывались на линии огня. Торопливо повёл прицел выше, поймал ближайшего зомби, вдавил спусковой крючок. Уложил только с двух попаданий, прицелился в следующего — этому потребовалось три пули, чтобы сдохнуть. Промазал по появившемуся третьему – двести с лишним грёбаных метров! – попал со второго раза, зомби свалился на землю, но не умер – засучил ногами, а добивать было некогда — из-за строения уже вывернул следующий… Что происходит у ворот, не видел в маленький кружок оптического прицела, но долговцы ещё отстреливались, треск «абаканов» слышался чётко. Бахнул взрыв подствольной гранаты. Слон, конченый идиот!..
Зомби закончились на шестом, я быстро перевёл взгляд к воротам. Долговцы каким-то чудом сумели осадить волну мутантов и продержаться. Три снорка кружили вокруг сталкеров, быстро смыкая кольцо. Прежде, чем я успел прицелиться, один взвился в воздух и, всем весом упав на молодого, снова сшиб его с ног. Они покатились по асфальту. На этот раз Слон не смог помочь – второй снорк резко сократил дистанцию и взмахнул рукой, третий заходил сзади, и долговец едва успел отскочить. Я выстрелил в того, что был перед ним, пуля под углом ударила мутанта в спину – не летально, но сбила скорость, пригнула к земле, и долговец расстрелял в упор. Ему нужно было двигаться, держать дистанцию, но вместо этого Слон вдруг остановился и зашатался, как пьяный. Подкравшийся сзади снорк прыгнул, но промахнулся, закувыркался по асфальту, стал заходить на новый круг, другой – грыз молодого долговца. Ему я никак не мог помочь. Спасать нужно было Слона.
Снорка зацепил только слегка, почти промахнулся. Со Слоном творилось неладное: он по-прежнему стоял и не стрелял, винтовка в руках ходила ходуном. Снорк врезал гипертрофированными задними конечностями по ногам, долговец пошатнулся, но не упал. Со второго раза мутант все-таки повалил его на землю и накинулся сверху, сыпля удары.
Выстрелить я не мог – продырявил бы обоих. Снорк рвал бронекостюм, старался добраться до горла, а долговец только слабо закрывал голову руками и «абаканом». Мой контракт!.. Я целился и ждал момент, надеясь, что успею раньше, чем снорк доберётся-таки до горла.
Словно услышав, мутант откинулся назад, тряся в воздухе противогазом. В этот же миг я нажал спусковой крючок и раньше, чем пуля достигла цели, почувствовал, что попал. Голова снорка мотнулась и брызнула, он свалился набок.
Последний оставшийся в живых мутант грыз молодого. Парень лежал безвольно, и я застрелил мутанта без спешки, уже не заботясь, зацеплю сталкера или нет. Мёртвым без разницы.
Надо было срываться и бежать к Слону, который слабо шевелился, вытаскивать его, пока не появились ещё какие-нибудь твари, но чутье заставило остаться на месте. Что-то несколько минут назад накрыло долговца, разом превратив опытного бойца в беспомощный манекен… Не хотелось повторить его судьбу: кто знает, спасёт ли амулет. Я зашарил оптикой по территории завода. На периферии сознания билась какая-то смутная мысль.
Я понял что за секунду до того, как увидел.
Он стоял в том самом разрушенном здании, из-за которого появлялись зомби. За проломленной кирпичной стенкой, в дальнем тёмном углу, неподвижный и почти незаметный в тени. Выкрутив зум до максимума, я все-таки рассмотрел: непропорционально крупная голова, тщедушное тело, перевязанное светлыми тряпками, обвисший живот… А ведь техник предупреждал.
Контролёр.
Мы перебили всю его свиту. «Большой» все время держался позади и направлял мутантов и зомби, потому и атаковали они одновременно. Но сам по себе контролёр – не боец: слабый физически, медленный. Этот, видимо, вдобавок ментально не слишком силен. Ему были хорошо видны ворота, но взять долговцев под контроль попытался лишь тогда, когда большая часть свиты умерла, а значит, освободились удерживающие её в подчинении силы. Молодая и не опытная особь, матёрый контролёр сходу взял бы за мозги и пополнил свиту двумя свеженькими зомби. Наощупь я заменил опустевший магазин и, прицелившись, с минимальным интервалом выстрелил дважды. Контролёр опрокинулся на спину и исчез из поля зрения. Поднявшись на ноги, я перепрыгнул трубу и побежал к воротам.
Спустившись с холма, оказался в низине, под ногами зачавкало. Здесь было влажно, висели клочья тумана, обрисовывая границы аномалий. Быстро миновав её, я взбежал на пригорок, ворота оказались рядом. Перепрыгивая через трупы мутантов, под которыми подтекали кровавые лужицы, рванул к долговцам. И понял, что ошибся насчёт молодого — он ещё был жив и тонко скулил, прижимая искалеченные руки к залитому кровью лицу. Пройдя мимо, я остановился перед Слоном и спихнул придавивший сталкера труп снорка.
Шлем не выдержал натиска и слетел во время борьбы. Долговец был в сознании, на меня уставились мутные от боли глаза. Он кривил губы и пытался зажать горло; из-под пальцев струилась и пульсировала кровь. На побелевшей коже выступили крупные капли пота.
Дело дрянь, понял с первого взгляда. Бесполезно лезть за медикаментами.
— Слон, слышишь меня? – я наклонился над ним.
Долговец раскрыл рот, булькнул, на подбородок потекла кровь.
— Ты… не думал…
Я надавил поверх его ослабевших рук. Пальцам сразу стало горячо. Заглянул в лицо:
— Кого ты ищешь?
В глазах сквозь боль расплывался страх. Сколько раз я видел это выражение… Может, он и был законченным дураком, но не настолько, чтоб не понять, что умирает. Вытащив скользкую руку, долговец вцепился в рукав и подался вперёд, прохрипел, выплёвывая кровь, совсем не то, что я ожидал услышать:
— Вытащи Тишку… поклянись… скажу…
Я думал не больше секунды.
— Обещаю: сделаю, что смогу.
— Люди… с Большой земли…
Он закашлялся, на губах запузырилась кровь, затекающая в повреждённую гортань. Я вырвал рукав из судорожно стиснутых пальцев и просунул руку под шею, приподнял голову, чтобы было легче говорить.
— Кто? Кто эти люди?
— Не знаю… кто-то очень важный… Полковник сказал… как-то связаны с «Монолитом»… учёные…
— Учёные?
— Должны были… выйти на связь… но не вышли…
Голос сталкера сорвался на едва разбираемый шёпот. Лицо там, где не было крови, было смертельно бело. Пальцы сжали мою руку так, что, казалось, затрещат кости.
— Не надо было… спаси его, если сможешь… три месяца… в «Долге»…
Последнее, что я разобрал. Слон ещё шевелил синеющими губами, слабее и слабее, глаза начали закатываться… Судорожное прерывистое дыхание резко замедлилось; кровь потекла ровнее. Спустя несколько секунд он обмяк, голова завалилась набок.
Вот и все.
Я поднялся, машинально стряхнул ставшие неприятно липкими руки. На плечи навалилась тяжесть, словно случайно хватанул лишнего.
Тишка тонко всхлипывал, свернувшись калачиком и прижимая руки к лицу. Трудно на глаз оценить тяжесть ранений – крови было тоже много. Не понять даже, уцелели ли глаза. Я положил винтовку на асфальт и перевернул на спину, долговец вскрикнул и засучил ногами, словно его рвали мутанты.
— Тихо, тихо…
Выглядел он хреново, но я уже лез в разгрузку за медикаментами. Вытащил жёлтый пластиковый контейнер, заполненный шприц-тюбиками с цветными метками: промедол, фентанил, иммуностимуляторы, клей-коагулянт, несколько пластинок таблеток и капсул. Сорвал с пояса долговца чехол с индивидуальной аптечкой и перевязочным пакетом, тут же распотрошил…
Пси-удар контролёра не зацепил Тишку, и он смог худо-бедно защитить хотя бы горло – наиболее уязвимое в бою со снорками место. Комбинезон – не такой мощный, как у покойного товарища, устаревший ПС5-М, – прикрытый сверху лёгкой разгрузкой, не устоял, все висело клочьями. Я вколол внутривенно шприц-тюбик с фентанилом – симптомы травматического шока были налицо, парень метался и скулил, судорожно дёргался. Чтобы вколоть обезболивающее, пришлось придавить коленом и вывернуть руку. Препарат подействовал быстро, спустя считанные минуты долговец заметно притих и перестал биться как припадочный.