Александр Сергеевич ДАРГОМЫЖСКИЙ (1813-1869)

Даргомыжский — младший современник и друг Глин­ки — продолжил дело создания русской классической му­зыки. Вместе с тем его творчество принадлежит уже друго­му этапу в развитии национального искусства. Если Глинка выразил круг образов и настроений пушкинской эпохи, то Даргомыжский находит свой путь: его зрелые сочинения созвучны реализму многих произведений Гоголя, Некрасо­ва, Достоевского, Островского, художника Павла Федотова. Стремление передать жизнь во всем ее разнообразии, инте­рес к личности «маленького» человека и к теме социально­го неравенства, точность и выразительность психологических характеристик, в которых особенно ярко раскрывается да­рование Даргомыжского как музыкального портретиста, — вот отличительные особенности его таланта.

Даргомыжский был по своей природе вокальным ком­позитором. Главными жанрами его творчества стали опера и камерная вокальная музыка. Новаторство Даргомыжско­го, его поиски и достижения нашли продолжение в произве­дениях следующего поколения русских композиторов — членов балакиревского кружка и Чайковского.

Детство и юность. Даргомыжский родился 2 февраля 1813 года в имении родителей в Тульской губернии. Через несколько лет семья переезжает в Петербург, и с этого мо­мента большая часть жизни будущего композитора проте­кает в столице. Отец Даргомыжского служил чиновником, а мать, женщина творчески одаренная, пользовалась извест­ностью как поэтесса-любительница. Родители стремились дать своим шестерым детям широкое и разностороннее образование, в котором главное место занимали литература, иностранные языки, музыка. С шести лет Сашу стали обу­чать игре на фортепиано, а затем и на скрипке; позже он занимался и пением. Свое фортепианное образование юно­ша завершил у одного из лучших столичных преподавате­лей, австрийского пианиста и композитора Франца Шоберлехнера. Став превосходным виртуозом и неплохо владея скрип­кой, он часто принимал участие в любительских концертах и квартетных вечерах петербургских салонов. Тогда же, с конца 1820-х годов, начинается чиновничья служба Дарго­мыжского: примерно полтора десятилетия он занимал долж­ности в различных департаментах и вышел в отставку в чине титулярного советника.

Первые попытки сочинения музыки относятся к один­надцатилетнему возрасту: это были разные рондо, вариации и романсы. С годами юноша проявляет все больший инте­рес к композиции; в освоении приемов композиторской тех­ники немалую помощь ему оказал Шоберлехнер. «На во­семнадцатом и девятнадцатом году моего возраста, — вспо­минал впоследствии композитор в автобиографии, — напи­сано было много, конечно не без ошибок, множество блестя­щих сочинений для фортепиано и скрипки, два квартета, кантаты и множество романсов; некоторые из этих сочине­ний были тогда же изданы...» Но, несмотря на успехи у публики, Даргомыжский еще оставался дилетантом; пре­вращение любителя в настоящего композитора-профессио­нала началось с момента знакомства с Глинкой.

Первый период творчества. Встреча с Глинкой произо­шла в 1834 году и определила всю дальнейшую судьбу Дар­гомыжского. Глинка тогда работал над оперой «Жизнь за Царя», и серьезность его художественных интересов, профес­сиональное мастерство заставили Даргомыжского впервые по-настоящему задуматься о смысле композиторского твор­чества. Музицирование в салонах было заброшено, и он при­ступил к восполнению пробелов в своих музыкально-теоре­тических познаниях, штудируя тетради с записями лекций Зигфрида Дена, которые передал ему Глинка.

Знакомство с Глинкой вскоре перешло в настоящую дружбу. «Одинаковое образование, одинаковая любовь к ис­кусству тотчас сблизили нас, но мы скоро сошлись и искрен­но подружились несмотря на то, что Глинка был десятью годами старше меня. Мы в течение 22 лет сряду были с ним постоянно в самых коротких, самых дружеских отноше­ниях», — вспоминал впоследствии композитор.

Помимо углубленных занятий Даргомыжский с сере­дины 1830-х годов посещает литературные и музыкальные салоны В. Ф. Одоевского, М. Ю. Виельгорского, С. Н. Карам­зиной (Софья Николаевна Карамзина — дочь Николая Михайловича Ка­рамзина, известного историка и писателя, автора многотомной «Исто­рии государства Российского»), где встречается с Жуковским, Вяземским, Кукольни­ком, Лермонтовым. Царившая там атмосфера художествен­ного творчества, беседы и споры о развитии национального искусства, о современном состоянии русского общества фор­мировали эстетические и социальные взгляды молодого ком­позитора.

По примеру Глинки Даргомыжский задумал сочинение оперы, но в выборе сюжета проявил самостоятельность ху­дожественных интересов. Воспитанная с детства любовь к французской литературе, увлечение французскими роман­тическими операми Мейербера и Обера, желание создать «нечто истинно драматическое» — все это остановило вы­бор композитора на популярном романе Виктора Гюго «Со­бор Парижской Богоматери». Опера «Эсмеральда» была за­кончена в 1839 году и представлена для постановки в Ди­рекцию императорских театров. Однако ее премьера состоя­лась лишь в 1848 году: «...Эти-то восемь лет напрасного ожидания, — писал Даргомыжский, — и в самые кипучие года жизни, легли тяжелым бременем на всю мою артисти­ческую деятельность».

В ожидании постановки «Эсмеральды» романсы и пес­ни стали единственным средством общения композитора со слушателями. Именно в них Даргомыжский быстро до­стигает вершины творчества; подобно Глинке он много за­нимается вокальной педагогикой. В его доме по четвергам устраиваются музыкальные вечера, на которых бывают мно­гочисленные певцы, любители пения, а иногда и Глинка в сопровождении своего друга Кукольника. На этих вечерах исполнялась, как правило, русская музыка, и прежде всего сочинения Глинки и самого хозяина.

В конце 30-х — начале 40-х годов Даргомыжский со­здает много камерных вокальных произведений. Среди них такие романсы, как «Я вас любил», «Юноша и дева», «Ноч­ной зефир», «Слеза» (на слова Пушкина), «Свадьба» (на сло­ва А. Тимофеева), и некоторые другие отличаются тонким психологизмом, поиском новых форм и средств выразитель­ности. Увлечение поэзией Пушкина привело композитора к созданию кантаты «Торжество Вакха» для солистов, хора и оркестра, которая впоследствии была переработана в опе­ру-балет и стала первым в истории русского искусства об­разцом этого жанра.

Важным событием в жизни Даргомыжского стала его первая заграничная поездка в 1844—1845 годах. Он отпра­вился в путешествие по Европе, причем главной целью был Париж. Даргомыжский, как и Глинка, был очарован и поко­рен красотой французской столицы, богатством и разнооб­разием ее культурной жизни. Он встречается с композито­рами Мейербером, Галеви, Обером, скрипачом Шарлем Берио и другими музыкантами, с одинаковым интересом по­сещает оперные и драматические спектакли, концерты, во­девили, судебные процессы. По письмам Даргомыжского можно определить, как меняются его художественные взгля­ды и вкусы; на первое место он начинает ставить глубину содержания и верность жизненной правде. И, как это ранее случилось с Глинкой, путешествие по Европе обострило у композитора патриотические чувства и потребность «писать по-русски».

Зрелый период творчества. Во второй половине 1840-х годов в русском искусстве происходят серьезные изменения. Они были связаны с развитием передового обществен­ного сознания в России, с усилением интереса к народной жизни, со стремлением к реалистическому отображению повседневного быта людей простого сословия и социально­го конфликта между миром богатых и бедных. Появляется новый герой — «маленький» человек, и описание судьбы и жизненной драмы мелкого чиновника, крестьянина, ремес­ленника становится главной темой произведений современ­ных писателей. Этой же теме посвящены многие зрелые сочинения Даргомыжского. В них он стремился усилить психологическую выразительность музыки. Творческий поиск привел его к созданию в вокальных жанрах метода интонационного реализма, который правдиво и точ­но отражает внутреннюю жизнь героя произведения.

В 1845—1855 годы композитор с перерывами работает над оперой «Русалка» по одноименной неоконченной дра­ме Пушкина. Даргомыжский сам сочинял либретто; он бе­режно подошел к пушкинскому тексту, по возможности со­храняя большинство стихов. Его привлекла трагическая судьба крестьянской девушки и ее несчастного отца, поте­рявшего рассудок после самоубийства дочери. В этом сю­жете воплощена постоянно интересовавшая композитора тема социального неравенства: дочь простого мельника не может стать женой родовитого князя. Такая тема давала возможность автору раскрыть глубокие душевные пережи­вания героев, создать настоящую лирическую музыкальную драму, полную жизненной правды.

В то же время глубоко правдивые психологические ха­рактеристики Наташи и ее отца замечательно сочетаются в опере с красочными народно-бытовыми хоровыми сценами, где композитор мастерски претворил интонации крестьян­ских и городских песен и романсов.

Отличительной особенностью оперы явились ее речи­тативы, отразившие стремление композитора к декламаци­онным мелодиям, ранее уже проявившее себя в его роман­сах. В «Русалке» Даргомыжский создает новый вид опер­ного речитатива, который следует за интонацией слова и чутко воспроизводит «музыку» живой русской разговор­ной речи.

«Русалка» стала первой русской классической оперой в реалистическом жанре психологической бытовой музы­кальной драмы, проложив дорогу лирико-драматическим операм Римского-Корсакова и Чайковского. Премьера опе­ры состоялась 4 мая 1856 года в Петербурге. Дирекция им­ператорских театров отнеслась к ней недоброжелательно, что сказалось в небрежной постановке (старые, убогие костюмы и декорации, сокращение отдельных сцен). Высшее столичное общество, повально увлеченное итальянской оперной музыкой, проявило к «Русалке» полное равнодушие. Тем не менее опера имела успех у демократической публики. Незабываемое впечатление производило исполнение партии Мельника великим русским басом Осипом Петровым. Пе­редовые музыкальные критики Серов и Кюи горячо привет­ствовали рождение новой русской оперы. Однако на сцене она шла редко и вскоре исчезла из репертуара, что не могло не вызвать у автора тяжелых переживаний.

Во время работы над «Русалкой» Даргомыжский пи­шет много романсов. Его все сильнее привлекает поэзия Лермонтова, на чьи стихи создаются проникновенные моно­логи «Мне грустно», «И скучно, и грустно». Он открывает новые стороны в поэзии Пушкина и сочиняет превосходную комедийно-бытовую сценку «Мельник».

Поздний период творчества Даргомыжского (1855— 1869) характеризуется расширением круга творческих ин­тересов композитора, а также активизацией его музыкаль­но-общественной деятельности.

В конце 50-х годов Даргомыжский начинает сотрудни­чать в сатирическом журнале «Искра», где в карикатурах, фельетонах, стихах высмеивались нравы и порядки совре­менного общества, печатались Салтыков-Щедрин, Герцен, Некрасов, Добролюбов. Руководителями журнала были та­лантливый художник-карикатурист Н. Степанов и поэт-пе­реводчик Василий Курочкин. В эти годы на стихи и переводы поэтов-искровцев композитор сочиняет драматическую пес­ню «Старый капрал», сатирические песни «Червяк» и «Ти­тулярный советник».

К этому же времени относится знакомство Даргомыж­ского с Балакиревым, Кюи, Мусоргским, которое немного поз­же перейдет в близкую дружбу. Эти молодые композиторы вместе с Римским-Корсаковым и Бородиным войдут в ис­торию музыки как члены кружка «Могучая кучка» и впо­следствии обогатят свое творчество достижениями Дарго­мыжского в различных областях музыкальной выразитель­ности.

Общественная активность композитора проявилась в его работе по организации Русского Музыкального Общества (РМО — концертная организация, созданная в 1859 году пианистом, дирижером и композитором Антоном Ру­бинштейном. Она ставила перед собой задачи музыкального просвеще­ния в России, расширения концертной и музыкально-театральной дея­тельности, организации музыкальных учебных заведений). В 1867 году он становится председателем его пе­тербургского отделения. Он принимает участие и в разра­ботке устава Петербургской консерватории.

В 60-е годы Даргомыжский создает несколько симфо­нических пьес: «Баба-яга», «Казачок», «Чухонская фанта­зия». Эти «характеристические фантазии для оркестра» (по определению автора) основаны на народных мелодиях и продолжают традиции «Камаринской» Глинки.

С ноября 1864-го по май 1865 года состоялось новое заграничное путешествие. Композитор посетил ряд европей­ских городов — Варшаву, Лейпциг, Брюссель, Париж, Лон­дон. В Брюсселе состоялся концерт из его произведений, который имел большой успех у публики, получил со­чувственные отклики в газетах и принес автору немало ра­дости.

Вскоре по возвращении на родину в Петербурге состоя­лось возобновление «Русалки». Триумфальный успех по­становки, ее широкое общественное признание содействова­ли новому душевному и творческому подъему композитора. Он начинает работу над оперой «Каменный гость» по одно­именной «маленькой трагедии» Пушкина и ставит перед собой невероятно сложную и смелую задачу: сохранить не­изменным пушкинский текст и построить произведение на музыкальном воплощении интонаций человеческой речи. Даргомыжский отказывается от привычных оперных форм (арий, ансамблей, хоров) и делает основой произведения ре­читатив, который является как главным средством характеристики персонажей, так и основой сквозного (непрерыв­ного) музыкального развития оперы. (Некоторые принципы оперной драматургии «Каменного гостя», первой русской камерной оперы, нашли свое продолжение в произведе­ниях Мусоргского («Женитьба»), Римского-Корсакова («Моцарт и Саль­ери»), Рахманинова («Скупой рыцарь»))

На музыкальных вечерах в доме композитора в друже­ском кругу неоднократно исполнялись и обсуждались сце­ны из почти готовой оперы. Ее наиболее восторженными поклонниками были композиторы «Могучей кучки» и му­зыкальный критик В.В. Стасов, особенно сблизившиеся с Даргомыжским в последние годы его жизни. Но «Камен­ный гость» оказался «лебединой песнью» композитора — он не успел закончить оперу. Даргомыжский скончался 5 января 1869 года и был похоронен в Александро-Невской лавре, недалеко от могилы Глинки. Согласно завещанию ком­позитора, оперу «Каменный гость» закончил по авторским эскизам Ц.А. Кюи, а оркестровал Римский-Корсаков. Бла­годаря усилиям друзей в 1872 году, спустя три года после смерти композитора, его последняя опера была поставлена на сцене Мариинского театра в Петербурге.