Государева десятинная пашня

Поддержание военно-оборонительной системы на южных гра­ницах требовало от казны крупных расходов. Стремясь сократить эти расходы, правительство ввело в южных городах государеву десятинную пашню. С. Ф. Платонов оценил меру как неосмотри­тельную. Размеры десятинной пашни в начале XVII в. были очень велики. Обязанность обрабатывать столь значительную пло­щадь земли ложилась на местное служилое население тяжелым бременем. Недовольство десятинной пашней, как полагал С. Ф. Пла­тонов, явилось одной из причин «Смуты» в южных городах и уездах¹.

Десятинная пашня получила широкое распространение уже в XVI в. Крестьяне дворцовых земель помимо обработки своего надела были обязаны отбывать барщину на государевых десятинах, урожай с которых шел в пользу Дворца.

Власти степных крепостей организовали государеву десятин­ную пашню, опираясь на опыт Дворцового приказа. Однако усло­вия в южных уездах были особыми, что неизбежно вело к видо­изменению традиционных форм. На вновь присоединенных землях было немного распаханной пашни, крестьянское же население было крайне малочисленным. В таких условиях власти были вынуждены возложить обработку государевой десятинной пашни на служилых людей.

Дети боярские и прочие служилые люди, получившие крохотные «дачи» в «диком поле», не имели возможности в короткий срок распахать отведенные им в степи участки, а значит, не могли обеспечить себя необходимыми жизненными средствами. Это не­избежно вело к резкому увеличению казенных затрат на содер­жание южных гарнизонов, ибо'мелких помещиков переводили в раз­ряд «оброчников», пользовавшихся правом на получение хлеба из государевых житниц. Властям приходилось отправлять из Нечер­ноземного центра все более крупные партии хлеба в южные го­рода, стоявшие на черноземе. Стремясь возможно скорее снабдить степные города собственным хлебом, правительство приказало ме­стным военным властям завести в них казенную пашню, а для обработки ее ввело государственную натуральную повинность. Во вновь построенных городах посадское население по большей части отсутствовало, а потому барщину на государевой пашне долж­ны были нести служилые люди².

В городе Воронеже, основанном в 1585 г., распаханных земель к началу XVII в. было больше, чем в новопоставленных горо­дах. Получив приказ о заведении государевой пашни, местные воеводы отрезали 300 десятин из земельных «дач» местных каза­ков и стрельцов. Пашню стали пахать «всем городом». Характерно, что в годы «Смуты» служилые люди поспешили вернуть себе от­резки и стали пахать «те десятины... на себя»³.

В Белгороде, основанном в 1596 г., писцы отвели под государеву пашню 900 десятин. «Разодрать» ковыльную степь было нелегко, поэтому в обработке находилось только 600 государевых десятин. Прочую отведенную землю воеводы раздали присланным в город служилым людям. Поскольку постоянный гарнизон Белгорода был невелик, основные сельскохозяйственные работы выполняли пешие стрельцы, направленные в крепость на лето из других украинных городов. Они должны были пахать землю, собирать урожай и пр. Ранние весенние работы вменялись в обязанность стрельцам и казакам из местного гарнизона. До прибытия пеших стрельцов они вспахивали зябь, а после их отъезда с наступлением зимы молотили собранный с государевой пашни хлеб. Пешие стрельцы не имели лошадей, земледельческих орудий и пр. Поэтому вое­воды посылали на полевые работы лошадей с государевых коню­шен. В Белгороде постоянно держали 130 лошадей. На воеводском дворе были заведены склады с инвентарем. На барщине стрельцы использовали «сошники и серпы государевы». В страдную пору приказные выдавали «на 10 человек на месяц по осмине круп да по осмине толокна». Стрелецкие сотни делились на десятки во главе с десятниками⁴. Способ распределения провианта по де­сяткам указывает на то, что на полевых работах стрельцы сохра­няли свою военную организацию.

В ряде южных городов, например в Осколе, порядок обработки государевой десятинной пашни был таким же, как и в Белгороде⁵.

Наиболее интересны сведения об организации государственного зернового хозяйства в Ельце. Согласно приказной справке 1620 г., возобновив после «Смуты» десятинную пашню в Ельце, «что пахали при царе Борисе», власти распорядились обрабатывать ее «по-прежнему детьми боярскими ельчаны, и елецкими стрельцы, и ка­заки, и пушкари, и затинщики, и всякими служилыми и жилецкими людьми». Постоянный гарнизон в Ельце был достаточно велик, поэтому барщину на пашне тут несли преимущественно местные служилые люди. В 1593 г. хлебное жалованье в Ельце получали 150 детей боярских, 200 стрельцов, 600 казаков, 45 пушкарей и ка­зенных ремесленников. Их труд в основном и использовали на де­сятинной пашне. На 1000 человек приходилось 600 государевых десятин. В 1592—1593 гг. елецкие воеводы получили разрешение набирать в казаки крестьян и крестьянских детей. Многие прибыли туда с лошадьми и хозяйством. Дети боярские держали скот в своих поместьях. В связи с этим на полевых работах в Ельце не использовали лошадей с государевых конюшен. «Всякие люди» пахали тут десятинную пашню «на своих лошадях»⁶.

Совершенно так же, как и в Ельце, было организовано государ­ственное барщинное зерновое хозяйство в Курске⁷.

Государева десятинная пашня относится к числу важных эконо­мических нововведений времени Бориса Годунова. Города Воро­неж, Елец, Курск, Оскол, Белгород располагались в черноземной полосе. Земля здесь была плодороднее земли в Нечерноземном центре. Первые урожаи на целине были исключительно высокими. Отпала необходимость снабжать хлебом гарнизоны вновь по­строенных крепостей. Более того, хлебные запасы из этих крепо­стей стали использовать на казенные нужды в самых разных местах. Согласно приказной справке 1620 г., при царе Борисе собранный с десятинной пашни хлеб давали «на Ельце атаманом и казаком, и московских и украинных городов стрельцом и казаком, которые были на службах, и елецким оброчником всяким людем»^к.

Оброчниками называли людей, имевших право получать хлебное жалованье из царских житниц. После того как служилые люди в Ельце распахали отведенные им земельные «дачи», система распределения хлеба изменилась. «...А как на Ельце всякие оброч­ники устроены землями и почали хлеб пахати сами, и десятин­ной хлеб давай служилым людем, которые стояли на Ельце на службе, и иной десятинной хлеб проваживали в Царев-Борисов город»⁹. Царев-Борисов был основан в 1600 г., и там распашка цели­ны только началась.

В Воронеже местные «оброчники» и «всякие люди» тоже по­лучали хлеб с десятинной пашни, пока не были «устроены зем­лею». Высвободившиеся запасы десятинного хлеба при царе Бори­се ежегодно посылали «на Дон к атаманом и казаком». Из госуда­ревых житниц Белгорода запасы везли не только на ближние, но и на отдаленные казачьи окраины. «А при царе Борисе, — значится в приказной справке 1620 г., — десятинной хлеб давай в Белгоро­де на жалованье атаманом волским и яицким и донским...»¹⁰

Истощение почвы и низкая производительность принудитель­ного барщинного труда привели вскоре к резкому падению уро­жайности зерновых на государевой пашне в степных уездах. По расчетам И. Н. Миклашевского, средний урожай ржи на десятин­ной пашне в Ельце составлял сам-2,2. В 1605—1615 гг. елецкая государева пашня была заброшена «за войною и за смутою»¹¹.

Состав землевладельцев на вновь освоенных южных террито­риях отличался исключительной пестротой, что и определяло свое­образие политики Годунова в отношении южных помещиков из числа детей боярских, атаманов и казаков. Указ о привлечении мелкопоместных детей боярских к участию в работах на госу­даревой десятинной пашне в некоторых южных уездах был про­явлением того же пренебрежения к интересам низшего слоя феодальных землевладельцев, которое столь ярко отразилось в крестьянской политике Бориса Годунова.

Государственная натуральная повинность вызывала наибольшее негодование не среди казаков, а среди мелких помещиков южных уездов, что и явилось одним из факторов, определивших их поведение в период «Смуты». Заведение десятинной пашни в южных уездах вовсе не было неосмотрительной или опрометчивой мерой. В годы «великого разорения» центральные уезды понесли наиболь­ший ущерб и буквально обезлюдели. Тем не менее их население должно было обеспечивать постоянные поставки хлеба во вновь построенные южные города, располагавшиеся в черноземной по­лосе.

Власти широко использовали труд «посошных людей» — кре­стьян, отбывших государственную повинность, — на строитель­стве Воронежа, Ельца, Белгорода и других крепостей. Но эти крепости располагались на большом удалении от прочих уездов. Поэтому воеводы привлекали на строительные работы стрельцов и казаков из местных гарнизонов. Поставив задачу обеспечить южные города местным хлебом, власти обратились к тому же контингенту рабочей силы. Феодальное государство могло достичь поставленную цель лишь доступными ему средствами: оно ввело отработочную государственную повинность для всего без исключе­ния населения, переброшенного в южные уезды и несшего гарни­зонную службу. Таким путем власти добились того, что в степной полосе появились первые крупные по тем временам распашки степной целины — «дикого поля».

Государева десятинная пашня могла нормально функциониро­вать в мирное время. Но едва началась война, она оказалась заброшенной по всем южным городам.

Глава 11