Наиболее заметный след в истории России оставили знаменитые аграрные реформы Столыпина. Аграрный кризис начала XX в. и крестьянские выступления накануне и в годы первой российской революции со всей определенностью заявили о неотложности решения аграрного вопроса. Вместе с тем согласия среди различных политических сил в способах достижения этой цели не было, более того, их взгляды часто оказывались диаметрально противоположными.
Столыпин поддержал позицию, обозначенную в XIX в. Валуевым, Барятинским, а в начале XX в. Витте о предоставлении права крестьянам на выход из общины. Он был убежден в том, что "нельзя любить чужое наравне со своим и нельзя обхаживать, улучшать землю, находящуюся во временном пользовании, наравне со своею землей. Искусственное в том отношении оскопление нашего крестьянства, уничтожение в нем врожденного чувства собственности ведет ко многому дурному, главное, к бедности. А бедность, по мне, худшее из рабств. Смешно говорить этим людям о свободе и свободах".
Указом 9 ноября 1906 г., принятым в чрезвычайном порядке, было положено начало выходу крестьян из общины. Как закон он стал действовать, пройдя через обсуждение в III Государственной думе, только с 14 июня 1910 г. Столыпин не был сторонником насильственной ломки общины. Он никогда не требовал всеобщей унификации форм землепользования и землевладения. Разъясняя позицию правительства по аграрному вопросу в Государственной думе 10 мая 1907 г., он подчеркнул: "Пусть собственность эта будет общая там, где община еще не отжила, пусть она будет подворная там, где община уже не жизненна, но пусть она будет крепкая, пусть наследственная". Насильственные меры предполагались в тех случаях, когда община препятствовала выходу крестьян, что было весьма распространено.
Выход крестьян из общины подразумевался в два этапа: сначала чересполосное укрепление наделов, а затем выход на отруба и хутора. Была снята семейная форма собственности на землю, надел стал не коллективной собственностью семьи, а собственностью землевладельца. Отменялись выкупные платежи за землю, крестьяне освобождались от принудительного севооборота в целях недопущения излишней концентрации земли в одних руках и спекуляции землей. Были также запрещены продажа земли не крестьянам и скупка в пределах одного уезда более 6 душевых наделов, определенных по реформе 1861 г. По разным губерниям этот надел колебался от 12 до 18 десятин. С июля 1912 г. была.разрешена выдача ссуд под залог для приобретения крестьянами земли, введены различные формы кредита - агрокультурного, ипотечного, землеустроительного, мелиоративного.
Однако не все задуманное идеально реализовывалось на практике. Добровольность выхода крестьян из общины повсеместно не соблюдалась. Поскольку принудительный выдел земли из общины мог быть осуществлен по требованию хотя бы. одного крестьянина во время общего передела, а срок от передела до передела равнялся 12 годам, в 1909 г. Министерством внутренних дел был издан циркуляр, в котором дозволялись принудительные выделы земли. Таким образом, осуществление экономических реформ поддерживалось административными мерами. Карьера губернаторов и земских начальников на местах во многом зависела от выполнения Указа 9 ноября 1906 г., что толкало их на многочисленные злоупотребления.
В стране элементарно не хватало землемеров, способных справиться с требуемым объемом работы. По подсчетам историка В. С. Дякина, в 1906 г. в штате Министерства земледелия было 200 "межевых чинов", в 1907 г. число их было утроено, а к 1914 г. достигло численности в 6 тысяч. Но для такой огромной страны, как Россия, этого было явно недостаточно.
Не хватало и денег, выделенных на реализацию реформы. Так, по явно заниженным подсчетам Государственного контроля, минимальная стоимость обустройства одного хозяйства на хуторе составляла от 250 до 500 рублей. Министерство земледелия на всю европейскую часть России выделило ссуд на общую сумму в 32,9 миллиона рублей, в то время как в стране, по данным переписи, в 1905 г. насчитывалось около 12 миллионов крестьянских семей.
Для осуществления реформы было характерно насаждение хуторской системы землевладения, хотя природные, географические условия, социально-психологическая готовность крестьян к новым формам хозяйствования не всегда этому благоприятствовали. И все-таки к 1915 г. более 25 процентов домохозяев объявили о выходе из общины. Чаще всего это были беднота, крестьяне, работавшие в городе, и в меньшей степени крестьяне, желавшие вести независимое хозяйство. Покупателями земли часто оказывались зажиточные крестьяне, не вышедшие из общины, а также сами общины, возвращавшие земли в мирское пользование. Отруба прижились в основном в Заволжье, на Северном Кавказе, в губерниях Северного Причерноморья, хутора - в западных губерниях.
Будучи крупным землевладельцем (Столыпин имел около 8 тысяч десятин), он категорически выступал против насильственного отчуждения помещичьих земель, полагая, что это приведет к резкому падению агрокультуры и культурного уровня деревни в целом.
Не лишена смысла критика Столыпиным в Государственной думе проекта о национализации земли. Он отмечал, что земля, отчужденная у одних и предоставленная другим, "получила бы скоро те же свойства, как и вода, и воздух. Ею бы стали пользоваться, но улучшать ее, прилагать к ней свой труд с тем, чтобы результаты этого труда перешли к другому лицу, - этого никто не стал бы делать. Вообще стимул к труду, та пружина, которая заставляет людей трудиться, была бы сломлена", национализация земли "поведет к такому социальному перевороту, к такому перемещению всех ценностей, к такому изменению всех социальных, правовых и гражданских отношений, какого еще не видела история". Не поддерживал он и идею об арендных отношениях в земледелии, считая, что временное владение землей будет вести к ее быстрому истощению.
Важной частью аграрного законодательства Столыпина стала деятельность Крестьянского банка, скупавшего земли и перепродававшего затем их крестьянам на льготных условиях, причем часть расходов финансировалась государством.
Одним из способов наделения землей правительство выбрало путь переселенческой политики в Сибирь. Указом от 10 марта 1906 г. всем желающим без ограничений было предоставлено право на переселение. Правительство выделило средства на прокладку дорог, благоустройство на новом месте, медицинское обслуживание, общественные нужды. Пожалуй, это направление аграрной политики стало наиболее эффективным. За 1907- 1914 гг. в Сибирь переселилось 2,44 миллиона крестьян, или 395 тысяч семей. Население Сибири за годы колонизации выросло на 153 процента. Если до реформы в Сибири проходило сокращение посевных площадей, то после реформы те были расширены почти вдвое. По темпам развития животноводства Сибирь обгоняла европейскую часть России. Масло и сыр, изготовленные в Томской и Тобольской губерниях, стали широко известны не только в России, но и в Европе.
В то же время далеко не все из переселенцев сумели прижиться на новом месте; от 5 до 12 процентов крестьян вынуждены были вернуться в родные места. Сказывались недостаточная финансовая поддержка государства, отсутствие дорог, отдаленность районов, плохая адаптация к новым климатическим условиям, неурядицы во взаимоотношениях с местным населением. В целом активная переселенческая политика помогла несколько снять остроту аграрного вопроса в центре России, в какой-то мере оправдывая высказывание Столыпина "Дальше едешь - тише будешь!".
Оценивая аграрные реформы Столыпина, следует признать их целесообразными, с экономической точки зрения - необходимыми. С 1909-го по 1914 г. Россия производила зерна больше, чем основные ее конкуренты - США, Канада и Аргентина - вместе взятые. Конечно, надо иметь в виду, что во все эти годы были хорошие, а в 1909 и 1913 гг. рекордные урожаи, но столь разительные перемены положения дел в сельском хозяйстве напрямую связаны с проведенными реформами. Начался бурный рост вначале кредитных, а затем и производственных, сбытовых и потребительских кооперативов, оказывалась разносторонняя агрокультурная помощь: организовывались курсы по изучению, демонстрации и внедрению новых эффективных форм хозяйствования.
Однако Россия не стала процветающей страной. Не были решены проблемы, связанные с голодом и аграрным перенаселением. Сельское хозяйство по-прежнему развивалось экстенсивно, производительность труда в нем росла медленнее, чем в США и странах Западной Европы.
Для осуществления реформ такого масштаба не было создано должной финансовой и материальной базы, и оно форсировалось чисто административными мерами. Как известно, Столыпин считал, что реформы могут быть успешно осуществлены в течение 15-20 лет. Нельзя вполне согласиться с названными сроками, поскольку даже в маленькой Пруссии период перехода от общинного земледелия к хуторам занял 100 лет.