М. Кузьмин Ёлка (отрывок)
С детства помните сочельник,
Этот детский день из дней?
Пахнет смолкой свежий ельник
Из незапертых сеней.
Все звонят из лавок люди,
Нянька ходит часто вниз
А на кухне в плоском блюде
Разварной миндальный рис.
Солнце яблоком сгорает
За узором льдистых лап.
Мама вещи прибирает
Да скрипит заветный шкап
В зале все необычайно,
Не пускают никого,
Ах, условленная тайна!
Все – известно, все ново
Тянет новая матроска,
Морщит в плечиках она.
В двери светлая полоска
Так заманчиво видна!
В парафиновом сиянье
Скоро ль распахнется дверь?
Это сладость ожиданья
Не прошла еще теперь.
Silent Night (Тихая ночь) (12 группа)
В холодный вечер отложив дела,
Забыв о неурядицах житейских,
Прочь выгнав тень обиды или зла,
Мы Рождество наивно ждём, по-детски.
Оно к нам обязательно придёт,
В открытые сердца теплом вольётся,
Звездой осветит весь небесный свод
И каждому с надеждой улыбнётся.
Ива Афонская
Сегодня будет Рождество,
весь город в ожиданье тайны,
он дремлет в инее хрустальном
и ждет: свершится волшебство.
Метели завладели им,
похожие на сновиденье.
В соборах трепет свеч и пенье,
и ладана сребристый дым.
Под перезвон колоколов
забьётся колоколом сердце.
И от судьбы своей не деться –
от рождества волшебных слов.
Родник небес – тех слов исток,
они из пламени и света.
И в мире, и в душе поэта,
и в слове возродится Бог.
Колдуй же, вьюга-чародей,
твоя волшебная стихия
преобразит в миры иные
всю землю, город, и людей.
Встречаться будут чудеса,
так запросто, в толпе прохожих,
и вдруг на музыку похожи
Людские станут голоса
We wish you a Merry Christmas (11 группа)
В эту ночь земля была в волненье:
Блеск большой диковинной звезды
|
|
Ослепил вдруг горы и селенья,
Города, пустыни и сады.
А в пустыне наблюдали львицы,
Как дарами дивными полны,
Двигались бесшумно колесницы,
Важно шли верблюды и слоны.
И в челе большого каравана
Устремивши взоры в небосклон.
Три волхва в затейливых тюрбанах
Ехали к кому-то на поклон.
А в пещере, где всю ночь не гасли
Факелы, мигая и чадя,
Там ягнята увидали в яслях
Спящее прекрасное Дитя.
В эту ночь вся тварь была в волненье:
Пели птицы в полуночной мгле,
Возвещая всем благоволенье,
Наступленье мира на земле.
А.А. Фет
Ночь тиха. По тверди зыбкой
Звезды южные дрожат.
Очи Матери с улыбкой
В ясли тихие глядят.
Ни ушей, ни взоров лишних,
Вот пропели петухи,
И за ангелами в вышних
Славят Бога пастухи.
Ясли тихо светят взору,
Озарен Марии лик.
Звездный хор к иному хору
Слухом трепетным приник,
И над Ним горит высоко
Та звезда далеких стран:
С ней несут цари Востока
Злато, смирну и ладан.
Саша Черный Рождественское
В яслях спал на свежем сене
Тихий крошечный Христос.
Месяц, вынырнув из тени,
Гладил лен Его волос…
Бык дохнул в лицо Младенца
И, соломою шурша,
На упругое коленце
Засмотрелся, чуть дыша.
Воробьи сквозь жерди крыши
К яслям хлынули гурьбой,
А бычок, прижавшись к нише,
Одеяльце мял губой.
Пес, прокравшись к теплой ножке,
Полизал ее тайком.
Всех уютней было кошке
В яслях греть Дитя бочком
Присмиревший белый козлик
На чело Его дышал,
Только глупый серый ослик
Всех беспомощно толкал:
«Посмотреть бы на Ребенка
Хоть минуточку и мне!»
И заплакал звонко-звонко
В предрассветной тишине…
|
|
А Христос, раскрывши глазки,
Вдруг раздвинул круг зверей
И с улыбкой, полной ласки,
Прошептал: «Смотри скорей!»
Песня
Снег идёт на Рождество,
Падает, как милость Божья.
Снег идёт – и волшебство
В этот день случиться может.
Тишина и чистота,
Ничего и не нарушит.
Ведь недаром красота,
Раз она спасает душу.
Свыше послана тебе
Чудодейственная сила.
Это смысл в твоей судьбе
И разгадка тайны мира.
Снег идёт – и, чуть дыша,
Смотрим мы на мир крылатый.
Пробуждается душа,
Омертвевшая когда-то.
Снег идёт, снимая боль
У земли обледенелой.
Ты подставь ему ладонь –
Приземлится ангел белый.
Jingle Bells (31группа)
Jingle Bells Rock (22aгруппа)
Last Christmas (11(2) группа)
Иосиф Бродский
Рождественская звезда
В холодную пору, в местности, привычной скорей к жаре,
чем к холоду, к плоской поверхности более, чем к горе,
младенец родился в пещере, чтоб мир спасти:
мело, как только в пустыне может зимой мести.
Ему все казалось огромным: грудь матери, желтый пар
из воловьих ноздрей, волхвы — Балтазар, Гаспар,
Мельхиор; их подарки, втащенные сюда.
Он был всего лишь точкой. И точкой была звезда.
Внимательно, не мигая, сквозь редкие облака,
на лежащего в яслях ребенка издалека,
из глубины Вселенной, с другого ее конца,
звезда смотрела в пещеру. И это был взгляд Отца.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Звезда светила ярко с небосвода.
Холодный ветер снег в сугроб сгребал.
Шуршал песок. Костер трещал у входа.
Дым шел свечой. Огонь вился крючком.
И тени становились то короче,
то вдруг длинней. Никто не знал кругом,
что жизни счет начнется с этой ночи.
Волхвы пришли. Младенец крепко спал.
Крутые своды ясли окружали.
Кружился снег. Клубился белый пар.
Лежал младенец, и дары лежали.
|
|
В Рождество все немного волхвы.
В продовольственных слякоть и давка.
Из-за банки кофейной халвы
производит осаду прилавка
грудой свертков навьюченный люд:
каждый сам себе царь и верблюд.
Сетки, сумки, авоськи, кульки,
шапки, галстуки, сбитые набок.
Запах водки, хвои и трески,
мандаринов, корицы и яблок.
Хаос лиц, и не видно тропы
в Вифлеем из-за снежной крупы.
И разносчики скромных даров
в транспорт прыгают, ломятся в двери,
исчезают в провалах дворов,
даже зная, что пусто в пещере:
ни животных, ни яслей, ни Той,
над Которою – нимб золотой.
Пустота. Но при мысли о ней
видишь вдруг как бы свет ниоткуда.
Знал бы Ирод, что чем он сильней,
тем верней, неизбежнее чудо.
Постоянство такого родства –
основной механизм Рождества.
То и празднуют нынче везде,
что Его приближенье, сдвигая
все столы. Не потребность в звезде
пусть еще, но уж воля благая
в человеках видна издали,
и костры пастухи разожгли.
Валит снег; не дымят, но трубят
трубы кровель. Все лица, как пятна.
Ирод пьет. Бабы прячут ребят.
Кто грядет – никому непонятно:
мы не знаем примет, и сердца
могут вдруг не признать пришлеца.
Но, когда на дверном сквозняке
из тумана ночного густого
возникает фигура в платке,
и Младенца, и Духа Святого
ощущаешь в себе без стыда;
смотришь в небо и видишь – звезда
Песня
Во владеньях инея и снега
Расцвели хрустальные сады.
К нам в окошко с праздничного неба
Льётся свет Рождественской звезды.
В каждый терем, в каждую светёлку
Златокрылый ангел прилетел.
Он зажёг рождественскую ёлку
И на нас с улыбкой поглядел.
Снится нам в Рождественский Сочельник
Вереница праздничных чудес.
Сам Господь в чудесных облаченьях
К нам с тобой спускается с небес.
Возле ёлки снова торжество.
Рождество! Христово Рождество!
Игорь Северянин
Всего три слова: ночь под Рождество.
Казалось бы, вмещается в них много ль?
А в них и Римский-Корсаков, и Гоголь,
И на земле небожной Божество.
В них – снег хрустящий и голубоватый.
И безалаберных весёлых ног
На нём следы у занесённой хаты,
И святочный девичий хохоток.
Но в них же и дыханье Вифлеема,
И стройность пальм, и духота песка.
О, сказка из трёх слов! Ты всем близка,
И в этих трёх словах твоих – поэма!
Прекрасен приход Рождества.
Как тих этот праздник и светел!
Мы добрые слышим слова –
Им взрослые рады и дети.
Так пусть же Господь в этот день
От вас отведёт все невзгоды.
Иисуса незримая тень
Пускай поведёт через годы.
С РОЖДЕСТВОМ!