Чарли видел, что Генри все еще пытается шутить.
— Может, разрешение у него и есть, но его самолет слишком уж старый... И я не хочу, чтобы он возил в нем... нашего нового ветеринара, Эстеллу Лофорд. Да на его корыто даже смотреть страшно, не то, что летать на нем.
— А мне вот говорили, что за самолетом Дэна был отличный уход. И между прочим, Мерфи не раз брал у нас для него запчасти.
— Если этот самолет увидят представители Комиссии по безопасности полетов, то они наверняка отправят его в музей.
Генри поразила такая внезапная приверженность правилам со стороны Чарли. Обычно он их частенько нарушал, и все знали, что Чарли несколько раз забывал продлевать свое разрешение на владение баром и продажу спиртного.
— Уж не влюбился ли ты, Чарли, в вашего нового ветеринара? — хмыкнул Генри в микрофон.
— Не говори ерунды, приятель! Она моя племянница.
Генри был поражен.
— Твоя племянница?!
— Именно.
— Что же ты раньше этого не сказал? Я поговорю с Сэмом Ллойдом. У него много знакомых в городе, поэтому, думаю, он сможет узнать, нет ли там пилотов со своим собственным самолетом, которые ищут работу.
— Обязательно поговори с ним, и побыстрее. И как только что-то узнаешь, немедленно свяжись со мной, — выпалил Чарли и тут же отключился, даже не дав Генри возможности ответить.
Когда Чарли вернулся в бар, то увидел Дэна, который пришел заполнить полетный лист.
Чарли показалось, что Дэн очень нервничает, и его сердце сжала еще большая тревога.
— А это так необходимо — лететь на пастбище Ятталунга, Дэн? Я думаю, Эстелле лучше отдохнуть после всего, что произошло вчера...
— Для нее это очень важно, — ответил Дэн, заполняя бумаги.
— А... с самолетом все в порядке? — пришлось спросить Чарли. — Ты проверил прокладку на крышке топливного бака?
— С самолетом все в норме, — сказал Дэн. Он несколько часов проверял и перепроверял каждую деталь. — Не волнуйся, Чарли, я позабочусь об Эстелле.
Чарли поджал губы. Он знал, что будет страшно нервничать, пока они не вернутся назад, в Кенгуру-кроссинг. И у него не было даже пива, чтобы хоть как-то успокоиться.
— Как только мы приземлимся в Ятталунге, я сразу же свяжусь с тобой по радио, — сказал Дэн, направляясь к двери.
Мерфи разбудил шум самолетного двигателя. Сев в кровати, он постарался выглянуть в окно, но со своего места видел лишь кончик самолетного крыла. Поэтому, схватив костыли, Майкл встал на ноги и проковылял к окну. Он с волнением увидел, как набирает обороты винт самолета Дэна, а Эстелла собирается садиться в его кабину.
— О Боже, только не это! — пробормотал он и, накинув на себя халат, как можно скорее заковылял к выходу.
— Дэн! — крикнул он, но его голос утонул в грохоте самолетного двигателя.
Нырнув под крыло, Мерфи заковылял дальше, почти ничего не видя из-за поднявшейся пыли. Подойдя к кабине, он снова крикнул и, понимая, что его не слышат, постучал костылем в иллюминатор.
Дэн высунулся наружу.
— Мерфи, что ты здесь делаешь?
— Куда это ты собрался? — закричал Мерфи, прикрывая глаза от пыли. Он подумал, что Дэн собирается отвезти Эстеллу на аэродром Парафилд в Южной Австралии. Всю ночь его беспокоила мысль о том, что при первой возможности она решит улететь в Англию.
— Мы летим на пастбище Ятталунга, — прокричал Дэн в ответ.
Но это не успокоило Мерфи. Мысль о том, что Эстелла собирается снова лететь через пустыню Симпсон, привела его в ужас.
— Я полечу с вами, — крикнул он.
Дэн не понял, доверяет ли ему Мерфи, собираясь лететь с ним.
— Спасибо, но я справлюсь сам. А ты ложись в постель.
Мерфи хотел что-то возразить, но Дэн уже закрыл иллюминатор, готовясь взлетать.
Фло не могла отогнать от себя мысли о том, зачем Джеймс собрался ехать в Австралию. Зайдя еще раз в кафе гостиницы «Савой», она узнала, что он бывает здесь регулярно. Одна из официанток даже сказала ей, что Джеймс проводит здесь по нескольку часов почти каждый день, что показалось Фло очень странным.
Решив расспросить его поподробнее, она оставила ему записку с просьбой встретиться с ней в следующую пятницу в два часа дня. Фло по-прежнему не до конца доверяла ему, но после того как оставила в кафе эту записку, многое изменилось, и ее почти перестало волновать, почему он каждый день просиживает в кафе вместо того, чтобы проводить время с Давинией.
Собираясь встретиться с Джеймсом в кафе в пятницу, Фло хотела как следует расспросить его об их отношениях с Давинией, а кроме того, решила, в качестве моральной поддержки, похвалить его за то, что он, на ее взгляд, нашел в себе мужество поступить благородно в отношении Эстеллы... Но потом в час ночи Фло позвонил Чарли и рассказал такое, что она почти забыла о Давинии. Из слов Чарли Фло поняла, что он очень беспокоится за Эстеллу, Чарли рассказал, что у нее чуть не случился выкидыш и, что потом она чуть не погибла на равнине, когда самолет, на котором летела, совершил вынужденную посадку. Потом он заявил, что Эстелла только что снова полетела через эту самую пустыню, и на это раз на самолете, который давно пора выбросить на свалку. Естественно, эти новости очень обеспокоили Фло, и она решила рассказать обо всем Джеймсу.
С тех пор как Джеймс получил записку Фло, он не находил себе места от беспокойства. Джеймс был почти уверен, что она собирается сказать ему, что Эстелла потеряла ребенка. Зачем же еще Фло хочет его видеть? Он так и не нашел в себе мужества рассказать о своей будущей встрече с Фло Давинии, чье невротическое поведение доводило его до безумия. Стоило ему посмотреть на нее, она тут же начинала говорить что-то типа: «А как ты посмотришь на то, если мы назовем нашего ребенка Уинстон? Это очень мужественное и сильное имя, как ты думаешь? А если это будет девочка, то, может быть, назвать ее немножко экзотично? Например, Изабелла?» Давиния даже будила его по ночам, если сама не могла заснуть. «В имени нашего ребенка должны быть шик и достоинство. Что ты думаешь по поводу Филомены или Чарльза Генри?» И конца этому не было. И хотя ему совсем не хотелось лететь в Австралию, он даже радовался возможности хотя бы на время сбежать от Давинии.
Джеймс приехал в «Савой» заранее, но Фло уже ждала его, и это, по его мнению, лишний раз доказывало, что у нее плохие новости. Он считал, что никто не опаздывает на встречу, если собирается сообщить плохие новости.
— Здравствуйте, Флоренс, — сказал он, обратив внимание на ее довольно озабоченный вид.
— Здравствуй, Джеймс, — решительно ответила Фло. Пока он усаживался напротив нее, она налила ему чай.
Джеймс больше не мог ждать ни минуты — ему не терпелось услышать, зачем она назначила ему встречу.
— У вас какие-то новости... о ребенке? — спросил он, переходя сразу к теме, которая его так волновала.
Поставив чайник на стол, Фло передала ему молочник.
— Нет, — ответила она. — С ребенком все в порядке... по крайней мере, я на это надеюсь, — Фло вспомнила свой ночной разговор с братом. Она была уверена, что уловила главное, хотя разговаривала полусонной, а Чарли говорил довольно сбивчиво и очень взволнованно. — У меня сегодня ночью был очень странный телефонный разговор с Чарли, но не будем пока об этом. Мне нужно кое-что с тобой обсудить...
— Подождите, Флоренс. Что значит — у вас был «странный разговор с Чарли»? Что он сказал?
— На самом деле много чего. Ты только не переживай, но, по всей видимости, Эстелла чуть не потеряла ребенка несколько недель назад... — Фло заметила, что Джеймс буквально посерел, и вдруг поверила в то, что он на самом деле переживает за своего ребенка. — С ней все в порядке, и с ребенком тоже... благодаря какому-то лекарству аборигенов. Но, кажется, недавно она чуть не погибла...
Джеймс ушам своим не верил. Он даже не хотел думать о том, из чего было приготовлено это самое «лекарство аборигенов».
— Вы о чем?
— Чарли сказал, что она отправилась на одно из пастбищ, куда ее вызвали для лечения, кажется, пастушьей собаки, когда самолет, в котором она летела, совершил вынужденную посадку на равнине.
У Джеймса перехватило дыхание.
— Слава Богу, она отделалась лишь порезами и ушибами, но, как я поняла, пилот самолета чуть не погиб. Но, как бы там ни было, их спасли...
— Боже мой! — воскликнул Джеймс, думая о том, как ужасно близко он был к тому, чтобы лишиться той жизни, о которой мечтал.
— Я перейду к главному вопросу нашей встречи, Джеймс, — сказала Фло. — Ты по-прежнему собираешься в марте лететь в Австралию?
— Несомненно! А после того, что вы мне тут рассказали, я, может быть, даже отправлюсь туда раньше.
Рассказ Фло вдруг убедил его в том, что он на самом деле окажет своему будущему ребенку огромную услугу, если привезет его в Англию. Когда у него в голове появилась эта мысль, он вдруг осознал, что почти перестал чувствовать себя виноватым. Джеймс сделал глоток чая, ощутив огромное облегчение.
— Хорошо... — проговорила задумчиво Фло.
Бросив на нее взгляд, Джеймс заметил искорку у нее в глазах.
— Я полечу с тобой! — объявила с улыбкой Фло.
Джеймс чуть не подавился.
— Вы... вы... что?
— Из-за этой холодной погоды меня совсем доконал мой ревматизм, поэтому жаркий, сухой климат Австралии пойдет мне только на пользу. Я давно хотела туда поехать, но меня пугала мысль о таком далеком путешествии в одиночку. Но если мы поедем вместе... — лицо Фло озарила довольная улыбка, но Джеймс буквально онемел.
— А как же... как же ваши постояльцы? — наконец смог он выдавить из себя.
— Я заблаговременно их предупрежу. А может быть, я даже продам дом и вообще не вернусь назад. Этих денег мне хватит на спокойную жизнь, и я уверена, что Эстелла будет рада помощи, когда у нее родится ребенок, — Фло сделал глоток чая, и посмотрела на него, восторженно блеснув глазами. — Так что давай обсудим детали нашего путешествия.
Марти вошел в бар как раз в тот момент, когда Чарли опустил трубку телефона.
— Куда это собрался Дэн?
— На пастбище Ятталунга... вместе с Эстеллой.
Марти видел, как расстроен этим Чарли.
— Ты боишься, что Дэн разучился водить самолет?
— Конечно, боюсь. А это его старое корыто, которое ты называешь самолетом, давно нужно отправить на свалку.
— Уверен, что Дэн никуда бы не полетел, если бы считал, что это небезопасно. И он наверняка не отправился бы на Уилсон-крик спасать Эстеллу и Мерфи, если бы думал, что не сможет вернуться назад.
— Но это не значит, что сегодня все пройдет так же гладко. Я думаю, это просто чудо, что они долетели с равнины.
Марти видел, что никакие его слова сейчас не смогут успокоить Чарли.
— Но ты же не можешь волноваться за них весь день напролет...
— А мне больше и делать-то нечего.
— А, между прочим, есть. Я хочу, чтобы ты помог мне и Уэгзу. Это хоть на время отвлечет тебя от дурных мыслей.
— И что мы будем делать?
— Кое-что... конструктивное, — улыбнулся Марти.
— Как я понимаю, Расти — ваша лучшая пастушья собака, — спросила Эстелла Ральфа, осматривая собаку на передней веранде дома Тальботов, в то время как Дэн зашел внутрь, чтобы связаться с Чарли по радио. Эстелла читала о Расти в дневнике своего отца, поэтому она знала, как дорожит этой собакой Ральф.
— Так и есть. И он сможет проработать еще пять или шесть лет, если, конечно, вы его вылечите. Такая рабочая собака, как Расти, стоит нескольких верховых пастухов.
— Правда? Я читала, что австралийские келпи являются очень важной составляющей скотоводческих ферм, но и не думала, что они настолько незаменимы.
— Мы бы не смогли работать на таких обширных пространствах без хороших собак-пастухов. И, кроме того, Расти произвел на свет почти сотню щенков, и именно их продажа помогает нам держаться во время этой засухи.
Эстелла была поражена.
— Теперь я понимаю, откуда взялось выражение «устал, как собака».
— Как вы думаете, почему у Расти чесотка и вылезает шерсть?
— Боюсь, у него сильнейшая аллергия на блох, — ответила Эстелла.
Ральф удивился.
— У него и раньше были блохи. Почему это вдруг он стал так на них реагировать?
— Честно говоря, даже не знаю. Но иногда реакция на какое-нибудь раздражение со временем усиливается.
— И чем вы можете ему помочь?
— Я сделаю ему укол, чтобы снять воспаление. А когда краснота спадет, вы можете использовать какое-нибудь порошковое средство от блох. В идеале лучше всего купать его в настое трав, но я не знаю, что можно найти здесь, в Австралии.
— Марта буквально молится на чайное масло, но я хотел, чтобы до того, как она его опробует на Расти, вы его сначала осмотрели.
— Оно может помочь, — сказала Эстелла, готовя шприц для укола. — В любом случае — удачи!
Ральф вздрогнул:
— Вы еще вернетесь и проведаете Расти, разве нет?
Эстелла посмотрела в его искренние карие глаза на обветренном загоревшем лице. Она решила, что ему около сорока, но, почти, как и у всех жителей буша, местный климат сказывался на их внешности не в лучшую сторону. Его кожа была того же красно-бурого оттенка, что и окружавшая их равнина. Такими же были его одежда, дом и даже жена, которая, к тому же по какому-то странному стечению обстоятельств была еще и рыжеволосая. Но Ральф понравился Эстелле с первого взгляда. Было в нем что-то солидное... представительное.
— Я не знаю, как сложится мое будущее, поэтому не могу вам обещать.
Ральф бросил на нее непонимающий взгляд.
— Наверное, мне следует вам сказать, что я... дочь Росса Купера.
— Да ну! — к удивлению Эстеллы, Ральф широко улыбнулся. — Будь я...
— Я никому этого не говорила... до вчерашнего дня... И совершенно понятно, что горожане, узнав об этом, разочаровались во мне... Я почти уверена, что теперь меня попросят уехать.
Ральф уже знал, что на его пастбище везут корм, который прибыл с юга только благодаря стараниям Эстеллы и Чарли. Он не мог понять, почему кто-то может обидеться на человека, который так предан своему делу и к тому же так изобретателен.
— Они не могут заставить вас уехать, потому что не платят вам зарплату. Так ведь? — сказал Ральф.
Эстелла поразилась такой мысли.
— Нет...
Она вообще еще не получала никаких денег.
— И, как я понял, вы живете в доме Росса.
— Да.
— Ну, если он ваш отец, то у вас все права там жить. Значит, Чарли Купер — ваш дядя?
— Да.
— А он хочет, чтобы вы уехали?
— Нет.
— Тогда чего вы переживаете?
Эстелла понимала, что не все так просто.
— Если меня не хотят видеть в городе, то кто же будет пользоваться моими услугами, кто будет мне платить?
— Ну, для начала я. Знаю еще несколько владельцев пастбищ, которым вы тоже нужны. И они вам очень благодарны за корм, доставку которого вы организовали.
— Ну, даже не знаю, Ральф... Я очень благодарна вам за вашу поддержку, но боюсь, что не смогу жить в такой враждебной атмосфере, которая воцарилась вчера, когда я сказала горожанам, что являюсь дочерью Росса Купера.
— Конечно, решать вам, но, думаю, нужно дать им время привыкнуть к этой мысли.
Эстелла кивнула, но про себя подумала, что это ничего не изменит.
— Как насчет чашечки чаю и булочек, которые испекла Марта? — весело спросил Ральф.
— С удовольствием! И еще я бы хотела поговорить с Мартой по поводу этого самого чайного масла. Она готовит свое?
— Да, и, думаю, она будет рада показать вам, как это делает.
Глава 32
— Я очень вам благодарна, Дэн, за то, что свозили меня к Ральфу, — сказала Эстелла, а потом, выглянув в иллюминатор, посмотрела на тень самолета, бесшумно скользившую под ними по красной земле равнины.
Внутри же самолета о тишине не было и речи. На фоне гула двигателя постоянно раздавались потрескивания, поскрипывания и, как казалось Эстелле, даже стоны старого фюзеляжа. Она подумала, всегда ли этот самолет издавал такие пугающие звуки, но решила не спрашивать об этом Дэна, боясь напоминать ему о той катастрофе, в которой погиб Уильям Абернати.
— Всегда рад! — ответил Дэн.
Но Эстелле казалось, что вождение самолета его вовсе не радует. Он вцепился в штурвал так, будто тот вырывался у него из рук. Эстелла подумала, что его стиль вождения совершенно не похож на стиль Мерфи, который управлял самолетом играючи, будто тот летел сам...
— Наверное, это мой последний вызов к больному. Но я бы очень жалела, если сегодня не полетела бы к Ральфу. И слава Богу, что это сделала, потому что бедняга Расти очень страдал.
Дэн бросил на нее такой выразительный взгляд, что Эстелла поняла, о чем он подумал еще до того, как это сказал:
— Вы в точности как ваш отец, Эстелла.
Его слова доставили ей удовольствие, которое, к сожалению, имело налет грусти.
— Знаете, я, правда считаю, что Росс очень бы хотел, чтобы вы остались в буше и продолжили его дело.
— И я бы этого хотела, но... не могу жить и работать среди людей, которые винят меня, по крайней мере, отчасти, в том, что он был так несчастен в личной жизни. Я просто этого не выдержу.
— Неужели вы серьезно решили вернуться назад в Англию?
— Не знаю... Раньше думала, что никогда туда не вернусь... — она даже не представляла себе, что будет вынуждена сделать это. Но, по крайней мере, если дело дойдет до этого, то у нее есть тетя Фло, к которой можно уехать.
— Надеюсь, вы останетесь, — сказал Дэн.
— Наверное, вы один такой, не считая, конечно, дяди Чарли.
— А как же... Мерфи?
— У меня так и не было возможности с ним поговорить. Но я сомневаюсь, что он будет рад меня видеть. Когда мы были там, на равнине, мы о многом говорили... откровенно рассказывали друг другу о нашей жизни... Поэтому он наверняка теперь удивляется, почему же тогда я не сказала ему, кто такая на самом деле. Ведь у меня была прекрасная возможность...
Дэн увидел свой шанс выяснить настоящий характер их взаимоотношений.
— В подобной ситуации... вы наверняка очень... сблизились.
— Так и было. Я никак не хотела смириться с мыслью, что мы там умрем, но Мерфи был уверен, что нас никогда не найдут...
— На Мерфи это совсем не похоже.
— При других обстоятельствах, думаю, он вряд ли бы был таким циничным... Но я сказала ему о ребенке... как раз тогда, когда он пытался посадить самолет. Даже не знаю, что на меня нашло... выпалить это в такой ответственный момент. Он был так потрясен, что даже не сообщил Чарли наши координаты. Сейчас с высоты я вижу, насколько огромна пустыня Симпсон, поэтому теперь понимаю, почему он считал, что нас не найдут.
Дэн выглянул в иллюминатор. Он знал, что поиски человека, потерявшегося на этой равнине, сродни поискам иголки в стоге сена.
— Во время посадки радио разбилось, — сказала Эстелла. — И это просто чудо, что Мерфи смог его наладить. Иначе мы там и погибли бы.
— К счастью, все закончилось хорошо, Эстелла, поэтому попробуйте забыть об этом и смотреть в будущее.
— Такое сразу не забудешь, Дэн. Когда Мерфи упал, кость, которую я вправила, вышла наружу... И мне никак не удавалось остановить кровотечение. В общем, пришлось признать, что он умрет у меня прямо на глазах. Я боролась с этой мыслью, как трусиха... потому что приходила в ужас, представляя, что останусь там совсем одна. Но и мысль потерять его была для меня невыносима. Думаю, в подобных ситуациях между людьми устанавливается крепкая связь. Это трудно выразить словами, но теперь Мерфи для меня всегда будет кем-то особенным. Думаю, что наше положение можно сравнить с положением солдат на войне, когда они изо всех сил стараются выжить и каждый день сталкиваются с возможностью умереть рядом друг с другом. У них образуется связь, которую уже ничто не разорвет.
— Думаю, вы правы, — сказал Дэн, наконец, до конца разобравшись в отношениях Эстеллы и Мерфи. Он почувствовал облечение, узнав, что связь между ними образовалась в результате смертельной опасности, и в ней не было ничего более глубокого.
— Знаете, Эстелла, если вы все-таки решите остаться... а я надеюсь, что так и будет, то можете всегда полностью полагаться на меня.
Эстелла удивленно посмотрела на Дэна, и он понял, что должен успокоить ее по поводу его «проблематичного образа жизни».
— Я подошел к поворотной точке в своей жизни и должен измениться, а это значит, должен перестать пить. Я не настолько глуп, чтобы считать, что это будет так просто, но, думаю... если очень постараюсь, и мне помогут мои друзья, то у меня все получится...
Эстеллу очень обрадовали слова Дэна.
— Да вы просто молодчина!
— Знаете, мне очень нравятся маленькие дети... и, кажется, я отлично с ними управляюсь.
Эстелла задумалась, к чему это его заявление.
— Знаю, я совсем не идеал, но каждому ребенку нужен в жизни мужчина, как пример для подражания...
Во взгляде Эстеллы промелькнула обида.
— Я собираюсь дать своему ребенку все, что необходимо.
— И из вас выйдет чудесная мать. Я просто хотел сказать, что если у вас будет мальчик, то о некоторых вещах он сможет поговорить только с мужчиной. И я предлагаю быть этим мужчиной. Знаю, у вашего ребенка будет Чарли... но я бы хотел стать для него чем-то вроде дяди, — на самом деле ему больше хотелось стать для ребенка отцом, но он не хотел торопить события. — Если вам когда-нибудь понадобится поговорить с кем-нибудь по душам или будет нужна помощь или поддержка, то вы всегда можете рассчитывать на меня.
Эстелла была поражена.
— Спасибо, Дэн. Это очень мило с вашей стороны, — она знала, что следующие несколько недель будут особенно трудны для него. — Я не знаю, что ждет меня в будущем, но если смогу помочь вам в то короткое время, которое еще здесь пробуду, то смело обращайтесь ко мне.
Дэн слегка улыбнулся ей, но Эстелла решила, что он был смущен. Она не знала, что Дэн остался доволен их разговором... и почувствовал облегчение, так как сказал ей все, что хотел. Он считал, что выложил свои карты, и теперь все зависело от нее.
— Кстати, вы связались с Чарли по радио? — спросила Эстелла немного позже.
— Я связался с баром, но мне ответила Эдна.
— Ох! А я думала, что Чарли будет, как говорится, сидеть верхом на своем радиоприемнике.
Дэн улыбнулся.
— Я тоже так думал, но Эдна сказала, что он занят какими-то делами с Марти. Я не стал вдаваться в подробности, потому что Эдна не очень хорошо умеет обращаться с радиоприемником, но даже представить себе не могу, чем они там занимаются.
Как только Эстелла выбралась из самолета, она заметила, что ее дом как-то изменился. Прощаясь с Дэном, она обратила внимание, что на переднем крыльце спиной к ней сидит на корточках какой-то мужчина. Ей показалось, что он измеряет рулеткой какую-то рейку. Эстелла также увидела у боковой стены штабель досок, а перед парадной дверью — несколько банок с краской и целый набор столярных инструментов. Подойдя ближе, она также услышала, что кто-то работает на крыше.
Человеком на крыльце оказался Марти. Он услышал, как она подходит, и, поднявшись, повернулся к ней со строгим выражением лица.
— Что... что все это значит? — нервно спросила Эстелла. Ей пришло в голову, что горожане решили ее выселить и теперь чинили дом Росса, чтобы выставить его на продажу...
— Я привез оставшиеся материалы для ремонта дома, — деловито сказал он. — И нам нужно поговорить об оплате.
— Оплате?
— Именно, — лаконично ответил Марти. — Строительные материалы стоят дорого.
Эстелла непонимающе посмотрела на него. Его взгляд был совершенно непроницаемым, что ее очень нервировало. Эстелла хотела напомнить ему, что у них была договоренность по поводу оплаты, но боялась разозлить его еще больше. К тому же она не могла поверить, что Марти нарушил свое обещание. Хотя сейчас это не имело значения, потому что, если горожане не захотят, чтобы она оставалась в Кенгуру-кроссинг, то ей не понадобятся никакие строительные материалы.
Эстелла решила, что ради обмана Марти притворился, что забыл о ее работе над Звездочетом, а поскольку у них не было письменного договора, то она не могла ничего доказать.
— Сколько... я вам должна? — спросила Эстелла тихо.
— Давайте посмотрим... — ответил Марти, заглядывая в счет, который показался ей очень длинным. Он сделал вид, что складывает написанные там цифры, а потом вдруг стал рвать его на мелкие кусочки. — Ничего! — воскликнул он с улыбкой. — Вы мне заплатили сполна.
Эстелла выдохнула с облегчением, но все равно не могла понять, зачем Марти заставил ее так волноваться.
— А я вас напугал, да? — сказал он, явно получая удовольствие от всего происходящего.
— Это точно, — ответила Эстелла. — Так что же здесь происходит? И кто это там так шумит? — она слышала, как с крыши раздавался какой-то грохот.
— Ну, вряд ли это Чарли, — сказал Марти, скорчив гримасу. — Когда дело касается физической работы, он обычно где-нибудь лодырничает.
Эстелла знала, что это чистая правда. Он так и не сделал ничего из того, что она просила.
Войдя в дом, Эстелла тут же почувствовала запах краски. Пройдя вместе с Марти на кухню, она увидела там Чарли с кистью в руке. Его лицо и одежда были заляпаны, а сам он осматривал плоды своего труда с ухмылкой удовлетворения. И, надо сказать, поработал он на славу.
— Вот это да! — воскликнул Марти, с широкой улыбкой оглядывая стены кухни. — И ты сделал все это... сам?
— Конечно, сам! — ответил Чарли, гордо подняв подбородок и расправив плечи. — Не такой уж я бесполезный... — он с шутливой угрозой посмотрел на Марти. — Это всего лишь маленькая кухня. Но мы еще поговорим о том, чем ты занимался все это время. — Чарли повернулся к своей племяннице. — Ну, как тебе это нравится, Эстелла? У Марти так мало краски на складе... что выбирать, собственно, было не из чего...
Красивый оттенок сиреневого на стенах делал кухню больше и светлее. Эстелла была поражена, как простая покраска могла все изменить.
— Очень красиво... но...
В заднюю дверь вошли Кев, Фрэнсис и Марджори.
— А, вы вернулись, — сказал Кев.
Увидев Эстеллу, он расстроился, что заставило ее смутиться еще больше. Ничего не понимая, Эстелла смотрела по очереди на каждого из ее незваных гостей, надеясь, что кто-нибудь объяснит ей, что здесь происходит.
— Я сшила для кухни новые занавески, — сказала Марджори, явно слегка нервничая. — Этот материал у меня уже давно... Правда, он не совсем подходит по цвету, но в нем есть немного сиреневого... поэтому, думаю, они будут неплохо смотреться, — она продемонстрировала Эстелле занавески, стараясь не смотреть ей в глаза.
Бросив взгляд на занавески, Эстелла поняла, что они отлично подойдут для кухни.
— Не понимаю, зачем вы их сшили, — она не могла ничего принимать на веру, так как помнила, что произошло прошлым вечером.
Марджори бросила взгляд на мужчин, а потом ответила:
— Мы просто хотели... немного украсить ваш дом.
Эстелла посмотрела на Марти, который вдруг опустил голову. Кев, Фрэнсис и Марджори также, казалось, смутились.
— Мы хотим, чтобы вы остались... если, конечно, не против, — сказал Марти. — Мерфи заявил, что ваш отец был бы горд, если бы вы заняли его место... и Майкл прав.
— Это Мерфи сказал?
— И не только это, — ответила Марджори. — Он сказал, что мы все любили Росса... и должны воздать должное его памяти... приняв его дочь и внука.
— Но если вы так не думаете, то это будет неправильно, — печально заметила Эстелла.
— Вы застали нас врасплох своим вчерашним заявлением, — сказала Марджори, — но Мерфи помог нам одуматься, пока не стало слишком поздно. Ведь еще не поздно, правда? Вы останетесь?
Эстелла была буквально ошеломлена переменой их настроения.
— И так думаете все вы?
Каждый в ответ кивнул.
— Прошлой ночью я читала дневник своего отца... — глаза Эстеллы наполнились слезами. — И не только поняла, как он относился к этому городу, но и узнала, как много все вы для него значили. Вы были его семьей... и я думаю, что теперь понимаю, почему моя мать не смогла здесь жить... К этому городу надо привыкнуть... А моя мама была, да и сейчас остается светским человеком. Ей нужны толпы народу, вечеринки, модные магазины... Но тогда мать поступила так, как считала нужным. Думаю, она совсем не понимала, как сильно страдал мой отец. Я тоже этого не понимала, пока не прочла его дневник. К сожалению, уже нельзя компенсировать ему эту боль, но я могу продолжить его дело, мечту и ухаживать за всеми животными, которых он так любил...
Все с облегчением вздохнули, и Эстелле показалось, что на глазах дяди Чарли блеснули слезы, хотя он и отвернулся в сторону, сделав вид, что рассматривает стены.
— Я приехала в Кенгуру-кроссинг... в надежде узнать своего отца, познакомившись со всеми вами, — добавила Эстелла, переводя взгляд с одного на другого.
— Мы будем рады поделиться с вами тем, что о нем знаем, — сказал с улыбкой Кев.
Эстелла улыбнулась в ответ.
— И вы не поверите, что иногда затевал Росс... — добавил Фрэнсис. Вдруг все услышали грохот и какой-то крик с крыши дома.
— Это наверняка Уэгз, — сказал Фрэнсис. — Он застилает крышу новыми листами железа... Но я в жизни не видел человека, который был бы таким неуклюжим при работе с молотком, — он выглянул из задней двери наружу. — Ты не мог бы работать потише? Мы здесь, между прочим, разговариваем...