ТЮПА И.В.
Анализ художественного текста. 2- е издание.
М.: Издательский центр Академия, 2008. ‒ 336 с.
Глава 9
Дискурсный анализ
Дискурсный анализ представляет собой рассмотрение текстов с позиций риторики, или, точнее, неориторики, — учения о коммуникативных событиях и процессах, возрожденного на руинах классической риторики в 50-е годы XX в.
До сих пор мы упражнялись в литературоведческом анализе с эстетической направленностью идентификации. В настоящее время, однако, в области анализа текстов различной природы все актуальнее становится неориторическая направленность их изучения. В случае художественного произведения это означает, что оно рассматривается в качестве единого высказывания, или дискурса, ‒ коммуникативного события между креативным (про-
изводящим) и рецептивным (воспринимающим) сознаниями.
Произведение искусства не сводится к совокупности знаков, манифестирующих некое эстетическое отношение. Оно является особого рода дискурсом. В современных гуманитарных науках термином «дискурс» именуют коммуникативное событие то есть неслиянное и нераздельное со-бытие субъекта, объекта и адресата некоторого единого (хотя порой и весьма сложного по своей структуре) высказывания.
Писатель является организатором коммуникативного события такого рода (сближение, но не слияние – это и есть конвергенция). Его усилиями порождается не только текст, не только виртуальная реальность воображенного художественного мира, составляющая референтную функцию текста, но и виртуальная фигура Автора, выступающая креативной функцией данного текста. «Автор-творец – конститутивный момент художественной формы», отсутствующий, например, в научном высказывании, где ученый постигает данную ему реальность, а не сотворяет новую. В этом смысле научное сочинение «не имеет автора-творца», только – ответственного за его текст сочинителя. Позиция же художника слова (в отличие от беллетриста) не сводима к сочинительству. Семиотическими средствами искусства писатель помимо текста формирует и его бессмертного «Автора» как явление культуры, неизмеримо превосходящее своей значимостью биографическую фигуру «скриптора», водившего пером по бумаге и приобретшего тем самым авторское право на текст произведения.
|
|
Аналогичным образом писатель создает и виртуальную инстанцию адресата – рецептивную функцию своего текста. По утверждению У. Эко, «писательство – всегда конструирование самим текстом своего идеального читателя». Поэт, в понимании Мандельштама, «бросает звук в архитектуру души и … следит за блужданиями его под сводами чужой психики»; но он «не только музыкант, он же и Страдивариус, великий мастер по фабрикации скрипок, озабоченный вычислением пропорций «коробки» – психики слушателя». Это проективная фигура «провиденциального читателя» входит в эстетический дискурс как такой адресат, кому художественная целостность произведения способна открыться во всей своей полноте и неизбыточности.
Одно из ключевых мест в становлении учения о коммуникативных стратегиях следует отвести работе М.Фуко «Археология знания» (1969). Своеобразие осуществленного здесь одхода к дискурсу было четко сформулировано автором: «Описать высказыва
|
|
ние — не означает анализировать отношения между автором высказывания и тем, что он сказал (или хотел сказать, или сказал, не желая); это означает определить, какова позиция, которую может и должен занять любой индивид, чтобы быть субъектом
данного высказывания»
3. В обнаружении такой «позиции» и состоит цель риторического описания любой дискурсивной практики, не исключая и художественного письма.
Начнем с референтных компетенций сравниваемых поэтических дискурсов. Такие компетенции различаются отношением высказывания к действительности (которая, разумеется, не входит в состав дискурса непосредственно, будучи представленной в нем референтной ддя данного текста картиной мира). По своему референтному
содержанию всякое высказывание неизбежно обладает одним из четырех возможных риторических статусов: оно является общением в модальности знания, убеждения, мнения или понимания.Перечисленные модальности предполагают принципиально различ-
ные риторические (типовые) картины мира, которые выступают своего рода общими знаменателями, наиболее обобщенными «топосами согласия» при взаимопонимании людей, обладающих весьма несхожими индивидуальными картинами мира.
Креативные ( от лат. creation — 'сотворение') компетенции высказываний различаются интенциями авторства в его отношении к языку. Эти типы дискурсивности накладывают на коммуникативное поведение говорящего/пишущего субъекта известного рода языковые ограничения, аналогичные тому, как указанные выше модальности ограничивают многообразие действительности пределами той или иной референтной картины мира.
|
|
Пользуясь знаками всех видов, организатор коммуникативного события тем не менее неизбежно обращается к языку в целом как текстопроизводящему механизму определенного типа, чем формируется та или иная «форма авторства» (категория бахтинской металингвистики), или, иначе, риторическая фигура авторства.
Рецептивные (от лат. receptio — 'принятие') компетенции, образующие третью грань коммуникативных стратегий, различаются отношением дискурса к сознанию. Текст высказывания всеми своими принципиальными моментами предполагает ту или иную
коммуникативную позицию адресата. Моделируемый «адресат, — словами П.Серио, — может быть определен как тот, кто принимает все пресуппозиции каждой фразы, что позволяет дискурсу осуществиться; при этом дискурс-монолог приобретает форму
псевдодиалога с идеальным адресатом»
2 «Идеальность» в данном случае фигурирует в значении «виртуальность» — объективно существующая предельная возможность, а не субъективная желанность.