Переведено Эйьяной (https://fanfics.me/user185505) (команда Гермиона -кхалиси хоречного моря) на Dramione fest - 2019
Рейтинг: PG-13
ДЕНЬ, КОГДА ДРАКО МАЛФОЙ ПОТЕРЯЛ НЕЧТО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВАЖНОЕ
Драко обвил руками подтянутые к груди колени. Всё это страшный сон, ночной кошмар, от которого никак не удаётся пробудиться. Утром всё будет хорошо.
Он ущипнул себя и тут же поморщился. Нет, не сон. Выпрямив ноги, Драко оттянул пояс штанов и посмотрел вниз. Как и прежде — ничего. Плохо.
Не надо было заходить в ту комнату — Драко об этом знал, но, точно ребёнок, которого поманили блестящей игрушкой, не смог удержаться. Теперь же он столкнулся с ужасной, просто кошмарной, да к тому же смущающей проблемой.
Сначала Гермиона его убьёт — за сорванный эксперимент — а потом будет смеяться, долго и истерично. Останется только надеяться, что она, будучи в хорошем расположении духа, все-таки поможет ему вернуть всё на круги своя. В конце-то концов, не ей ли особенно нравилась эта часть его тела?
Волнуясь, Драко взглянул на часы. Может, у него получится исправить всё без посторонней помощи, и Грейнджер так никогда и не узнает, что он хозяйничал в её лаборатории?
Старостам, помимо спален и общей гостиной, полагались отдельные комнаты-лаборатории, чтобы было где улучшать свои магические навыки.
Грейнджер вдвое усилила защитные заклинания: в лаборатории она занималась чем-то не только важным, но и секретным, так что Малфою было строго настрого запрещено совать туда свой нос.
Драко расценил её предупреждение как вызов и оказался сурово наказан. Лишился самого ценного, того, что не обменял бы даже на всю магию в мире!
Поиск утерянного представлялся делом сложным. Хогвартс отличался колоссальными размерами, а пропажа, не то чтобы вещь маленькая, могла быть где угодно. А Драко просто обязан был отыскать её, пока это не сделал кто-нибудь другой, иначе пришлось бы объясняться, как это он умудрился потерять такое.
Драко в изумлении распахнул глаза. Что, если Грейнджер сделала это нарочно? Специально подстроила ловушку, уверенная: рано или поздно он поддастся любопытству и заглянет в её лабораторию. Остальные могли не догадываться, но Драко точно знал: Гермиона Грейнджер, когда захочет, проявляет чудеса вероломства и хитрости. Поэтому-то она ему и нравилась.
Нет. Надо просто послать письмо и надеяться, что она скоро вернётся из библиотеки.
Грейнджер,
Что за изуверские эксперименты ты ставишь в своем логове? Возвращайся и верни всё, как было: ни мне, ни тебе не понравится, если я останусь таким навсегда.
Уверенный, что теперь она точно бросит свои дражайшие книги и побежит удостовериться, все ли с ним хорошо, Драко сложил пергамент самолётиком и отправил его искать Грейнджер.
Гермиона всегда оставалась верной своей природе: она ворвалась в гостиную всего через несколько минут и при этом ни слова не сказала о грубом характере записки. Наверное, уже привыкла к его манере не доверять истинные эмоции бумаге на случай, если кто-то пожелает обратить их против него самого.
— Что стряслось? — спросила она, все ещё тяжело дыша после бега.
— Я лишился важной части себя.
Увидев, что Гермиона пришла в замешательство, Драко тяжело вздохнул: придётся объяснять с толком и расстановкой. Многозначительно опустив глаза вниз, он повторил:
— Я лишился очень важной части себя.
Обычно её неискушённость очаровывала его, но сейчас только расстраивала.
— Мой член, Грейнджер! Чёрт побери, его нет! Над чем ты работала в своей гребаной лаборатории?!
Гермиона побледнела.
— Ты был в моей лаборатории?
— Нет, дай думаю, посмотрю, что будет, если заколдовать собственные яйца. Только вот теперь их нет, — огрызнулся Драко. Для столь умной ведьмы Грейнджер слишком медленно соображала — ему-то требовалось совершенно противоположное. А что, если у заклинания есть временной лимит, по истечении которого последствия окажутся необратимыми?
— Драко, заклинание, над которым я работаю, очень нестабильно и непредсказуемо. Я ведь заперла лабораторию не просто так, а ты всё равно сунул туда свой любопытный нос и лишился лучшей своей части и…
— Грейнджер! Хватит лекций, ты можешь сказать, как вернуть всё обратно?
Видимо, расстроенная не меньше, чем он сам, Гермиона взвыла:
— Не знаю! Заклинание не должно было сработать так радикально. Я изобретала новый вид противозачаточных чар с долговременным эффектом.
— О, тебе это удалось, — съязвил Драко. У него были все шансы навсегда остаться бездетным — Грейнджер, как обычно, не знала полумер.
— Сам во всём виноват. Я несколько раз говорила, не ходи в мою лабораторию, а ты пропустил всё мимо ушей. Так что не надо на меня злиться.
— Но это не я изобретаю изуверские методы контрацепции!
Подавленная подобным выпадом — как он мог подумать, что она по своему желанию может кому-то навредить! — Гермиона стала защищаться:
— Это моя выпускная работа по чарам! И вообще, оно не будет действовать так… буквально, когда я его закончу.
Изумительно, теперь он задел её тонкие чувства.
— Значит, ничего уже не исправить? — Драко вздохнул: он устал её обвинять. Тем более, из-за его упреков она впадала в уныние, и тогда страдать начинал сам Драко, мучимый надоедливой совестью.
Наклонив голову, Гермиона принялась размышлять — тревожный знак. Лучше, если бы она, не раздумывая, сказала: «Всё будет хорошо,» — и объяснила бы, как вернуть всё на круги своя.
В конце концов, она заявила:
— Это же не чары исчезновения. Наверное, твой… он где-то в башне, — но сказано это было без свойственной ей уверенности.
— Тогда ты берёшь на себя второй этаж, а я — первый, — решил Драко и, заметив, что Грейнджер жаждет что-то сказать, добавил: — Не волнуйся, я к твоей лаборатории и на пушечный выстрел не подойду.
Вдвоём они перевернули башню вверх дном, но тщетно: член Драко можно было официально объявлять в розыск.
Они снова собрались в гостиной.
— Ты в любой момент можешь пойти в Больничное крыло: может, мадам Помфри удастся что-нибудь сделать, — предложила пытавшаяся быть полезной Гермиона.
Одним взглядом Драко высказал всё: он лучше самолично заколдует свои яйца, чем признается, что лишился их по неосторожности. В нынешнем положении он оказался из-за её эксперимента, но вот оставаться в евнухах собирался сам, из гордости.
— Мы ведь можем попробовать наколдовать новый, — сказала Гермиона и тут же поняла, насколько плоха эта идея, потому что Драко подскочил со стула и принялся мерить шагами комнату.
— Я привязался к старому, — огрызнулся он, — я, знаешь ли, сентиментален.
— Не обязательно быть таким вспыльчивым, — Гермиона поморщилась: снова не те слова.
Замок вдруг сотрясся от громового раската: через мгновение ливень забарабанил по оконным стеклам. Столь внезапная перемена погоды отвлекла Драко и Гермиону от ссоры.
— Нам пора ложиться спать, — проворчал Драко. Разразившаяся буря будто поглотила его гнев, оставив лишь тоску и покорность судьбе. А тем временем его блудный член, наверное, путешествовал по замку, пугая первокурсников, или прорывался к воротам, чтобы отправиться туда, где ему благосклонно улыбнётся удача. В ужасе Драко представил все те опасности, что поджидали его бедный, несчастный член.
Гермиона, собравшаяся удалиться в свою комнату, выжидающе посмотрела на Малфоя. Тот лишь отмахнулся:
— Иди без меня.
— Чтобы спать в одной постели, не обязательно заниматься сексом, — тихо заметила Гермиона.
Глаза Драко сузились.
— Я и так достаточно унижен: не собираюсь добавлять к оскоплению ещё и невинные объятья всю ночь напролет.
Обиженная Гермиона взлетела вверх по лестнице, громко хлопнула дверью — Драко поморщился. Он ни в чем её не винил. Вот только зачем проводить с ней ночь — бередить свежую рану?
Из размышлений его вырвал взволнованный голос.
— Драко! Я его нашла!
Он тут же вскочил с места и помчался в её спальню — навстречу недостающей части себя.
Грейнджер подняла покрывало к спинке кровати. Её удивленный взгляд устремлялся вниз, где, среди одеял и подушек, лежал утерянный член. Видеть его отдельно от Драко было странно и пугающе. Само это происшествие было странным и пугающим.
— Кажется, я нравлюсь ему больше тебя, — самодовольно заявила Гермиона: — Он предпочёл мою кровать твоей.
— Не представляю, почему: на прошлой неделе ты заехала по нему коленкой.
— Это был несчастный случай — нечего меня щекотать! — парировала она. Малфой обожал мучить её щекоткой и никогда не признавал за ней права отбиваться.
— Подожди, а почему ты не проверила кровать раньше? — Драко, раздражённый её беспечностью, потребовал объяснений. По щекам Гермионы разлился румянец — в другое время он счёл бы его очаровательным, но не сейчас.
Смущённая Грейнджер опустила глаза.
— Я не догадывалась, что он может здесь оказаться, — пробормотала она.
— А я не догадывался, что член может существовать отдельно от меня, но, как видишь, всё возможно.
Гермиона только закатила глаза: он принимает всё слишком близко к сердцу. В будущем — в этом она была уверена — Драко сочтет это происшествие забавным, и они вместе как следует посмеются.
— Интересно, почему он оказался именно в моей кровати? — Гермиона присела на край матраса. — Может, его испугала гроза, поэтому он спрятался в — с его точки зрения — безопасном месте?
Драко с недоверием на неё посмотрел, приподняв светлую бровь. Малфой обладал особым даром: выражать свои сомнения, презрение и насмешки одним движением бровей.
— Думаю, его сюда привели приятные воспоминания.
— То есть ты считаешь, — глаза Гермионы недобро сверкнули, — я сошла с ума, раз говорю, что твой член может испугаться? А сам утверждаешь, что у него есть воспоминания?
Драко махнул на неё рукой:
— Какая разница, почему он там оказался? Главное вернуть его на прежнее место, — он изо всех сил старался не перейти на повышенный тон. Но, посмотрев на кровать, поколебался: — Мы просто воспользуемся клейкими чарами?
— Попробовать можно, но, боюсь, как только чары рассеются, он снова отпадёт, — сказала Гермиона, с трудом сдерживая смех: у него было такое потерянное выражение лица, что невольно становилось смешно. Он ведь сам во всем виноват — нечего совать свой нос в чужие дела.
— Ну и что вы посоветуете, мисс Всезнайка? — окрысился Драко.
Его раздражение можно понять, но и о любезности забывать нельзя.
— Снимай штаны, — приказала Гермиона. — Посмотрим, что можно сделать.
Малфой тут же переменился в лице:
— Почему ты никогда не говоришь так, когда у меня всё на месте? — и тут же получил тычок в грудь.
Грейнджер стояла, скрестив руки перед собой, пока он не сделал то, что ему сказали.
— По плану разработка контрзаклятия стояла только через месяц. Так что тебе повезло, что я ушла вперёд.
Поймав член — а он попытался зарыться под подушки — Гермиона опустилась перед Драко на колени и прижала орган к тому месту, где ему следовало находиться. После она закрыла глаза и произнесла заклинание.
— И это всё? — с недоверием поинтересовался Драко, глядя на неё снизу вверх. — Закрываем глаза и надеемся, что всё будет хорошо?
Покраснев, Грейнджер отвела взгляд:
— Контрзаклятие пока несовершенно. Оно сработало, но была вероятность, что член взорвётся.
Взгляд Драко ясно говорил: он не в силах поверить, что Грейнджер допускает подобные риски, когда дело касается его благополучия. Сердито подтянув штаны, он выскочил из комнаты, даже не взглянув на Гермиону.
День выдался утомительным, и у Драко совершенно не было сил. Переодеваясь в пижаму, Малфой тщательно проверил, всё ли на месте. Удостоверившись, что всё пришло в норму, он отправился спать.
Несколько часов Драко проворочался в кровати, так и не сумев заснуть. Перевернувшись на спину, он уставился в потолок. Гермиона, наверное, страдает: это из-за неё он так грубо себя повел, хотя её не в чем было упрекнуть. Проклятая совесть не давала ему покоя, пока он не решил идти мириться с лохматой занудой.
Но тут заскрипели половицы — кто-то шёл по коридору. Из-за двери послышался тихий голос:
— Драко? — дверь со скрипом отворилась, и в проёме показались сначала пушистые волосы, а потом и лицо. — Драко, ты не спишь?
— Не сплю, — вздохнул он.
Она легко прошагала по комнате и неуверенно присела на край кровати — не знала, рады ли ей.
— Драко, про взрыв… я пошутила. Это было бестактно с моей стороны, я запаниковала. Если бы всё осталось, как было, ты бы меня не простил. Я бы себя не простила.
Снова вздохнув, Драко потянулся к ней в темноте, и она, накрыв их обоих одеялом, тут же к нему прильнула.
— Я тоже хорош: ты ведь много раз предупреждала меня не входить в твою лабораторию.
Но Гермиона, прижавшись плотнее, уже гладила его грудь, потом спустила руку ниже.
— Нужно проверить, всё ли в порядке, — объяснила она, коснувшись пояса от его штанов.
Драко с радостью ей в этом помог.
Тщательная проверка показала, что с мужским достоинством Драко все более чем хорошо.
Уже позже в голову Малфою пришла одна мысль.
— Грейнджер, ты никогда и никому не расскажешь, что сегодня произошло. Никогда, — но он, казалось, слишком устал для убедительных угроз, тем более, что на Гермиону они и раньше не производили впечатления.
— Даже не знаю, — она сонно моргнула. — Придется описать этот случай классу — как первое испытание, — и она задремала прежде, чем до неё донеслось его ворчание.
***
Решив, что следует заняться чем-то менее «изуверским», как заметил Драко, Гермиона оставила работу над старым проектом. При этом новый предмет её изысканий остался в тайне, а Малфою, наученному горьким опытом, строго-настрого запретили входить в лабораторию без стука — и то при условии, что Гермиона уже там.
Месяц спустя, возвратившись в гостиную, Гермиона вдруг обнаружила горку одежды, принадлежащей, по всей видимости, Драко. Бросив взгляд на распахнутую дверь лаборатории, Грейнджер ощутила, как страх, росший внутри живота, увеличился вдесятеро.
Её подозрения подтвердились: из-за дивана выпрыгнул хорёк и, шипя, накинулся на её ноги. Зло сверкая глазками, зверёк пытался прогрызть носок её левой туфли.
— Не срывай на мне злость, — сказала Гермиона. — Ты сам во всём виноват.
Зашипев ещё громче, хорёк с новой силой принялся за её обувь — оставалось только надеяться, что ему не удастся прокусить туфлю, чтобы добраться до ноги.
— В этот раз все твои части тела на месте?
Ногу оставили в покое. Разъярённый хорёк несколько раз подпрыгнул, что Гермиона расценила как «да», сопровождаемое непереводимой бранью. И почему он не может просто не лезть не в свое дело?
— Думаю, тебе не помешает пару дней пожить в хорёчьей шкуре. Может, тогда ты научишься обходить мою лабораторию стороной.
Понурив крошечную голову, Драко отправился на поиски места, где можно устроить гнездо. Ящик, в котором Грейнджер хранила нижнее бельё, подходил идеально.
Загнала его в хорёчью ловушку? Так вот, смиренно терпеть он не станет. Ну, Грейнджер, погоди!