Иисус называет себя дверью. По словам Игнатия Богоносца, «Он есть дверь к Отцу, которою входят Авраам, Исаак и Иаков, пророки и апостолы и Церковь». Таким образом, доступ к Отцу открывается не только уверовавшим в Иисуса при Его жизни и после Его смерти, но и — ретроспективно — тем ветхозаветным праведникам, которые жили ожиданием пришествия Мессии.
Кто понимается под перелезающим во двор овчий «инуде»? По мнению современного исследователя, под дверью следует понимать «вход во внутреннейшее жилище Божества», а под тем, кто «перелазит инуде» — человека, который не связан в действительности с божественной реальностью и Дверью Слова Божия, который отторгнут от божественной духовной реальности, но при этом хочет обладать ею, только по-своему. Таковыми являются, в частности, те, о ком Иисус говорил в беседе после исцеления расслабленного: они не слышали голос Отца, не видели Его лицо; читая Писания, они не хотят распознать в них указания на Мессию; они не имеют любви к Богу; они принимают славу друг от друга, а славы Божией не ищут (Ин. 5:37-44).
Выражение άναβαίνων άλλαχόθεν (слав, «прелазяй инуде») буквально переводится как «восходящий из другого места», то есть пытающийся прийти к истине окольным путем. Во времена Иоанна Богослова таковыми были гностики, в чьих учениях отдельные элементы христианства причудливо переплетались с элементами различных восточных учений и культов: претензия на тайное, эзотерическое знание, которым они якобы обладали, делала их невосприимчивыми к простой и прямой вести Иисуса, сохраненной в Церкви. Их гнозис не имел ничего общего с тем знанием, о котором говорит Иисус применительно к Себе и Своим ученикам: это знание приобретается только внутри церковной ограды, а не вне ее.
|
|
Современным аналогом древних лжеучителей являются все те, кто обещают привести человека к Богу окольным путем — минуя дверь. Ссылаясь на то, что земная Церковь коррумпирована или что она исказила учение Иисуса, они предлагают свои собственные, альтернативные пути религиозной жизни, свою «духовность». Евангелие — в том виде, в каком оно дошло до нас от первого поколения учеников Иисуса — они подменяют своими писаниями, нередко носящими эзотерический характер.
Христианство признает только один путь к Богу — этим путем является Сам Иисус (Ин. 14:6). И только один «двор овчий» — им является Церковь. По слову святого Киприана Карфагенского, «Церковь, получившая благодать жизни вечной, — одна»; «между мертвецами считаются те, кто не в Церкви Христовой». Это бескомпромиссное утверждение напрямую вытекает из того учения о «дворе овчем», которое Иисус сформулировал в беседе о пастыре добром. Оно не должно восприниматься как автоматическое исключение из числа спасаемых всех тех, кто не принадлежит к Церкви; как и проповедь Иисуса, в том числе Его обличения в адрес иудеев, не была направлена на то, чтобы кого-то исключить из числа Своих овец. Ее целью было привести всех к единству с Отцом.
В образе пастыря Иисус представил Себя, а в образе овец — Своих учеников, то самое «малое стадо», которое в зародыше представляет Церковь, призванную охватить собой весь мир. Единство между Иисусом как Пастырем и Церковью как пасомыми раскрывается через серию утверждений: 1) «Я пришел для того, чтобы имели жизнь и имели с избытком»; 2) «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает жизнь свою за овец»; 3) «Я есмь пастырь добрый; и знаю Моих, и Мои знают Меня». Каждое из этих утверждений имеет самостоятельный смысл.
|
|
Во-первых, Иисус приносит людям «жизнь с избытком». Греческие выражения ϊνα ζωήν έχωσιν καί περισσόν έχωσιν можно перевести так: «чтобы имели жизнь и имели избыток». В речи Иисуса термин «жизнь» всегда указывает на жизнь вечную — то духовное измерение, которое привносит в жизнь человека Сам Иисус и которое преображает его жизнь изнутри. Термин «избыток» содержит в себе представление о неограниченной полноте духовных даров, которую невозможно измерить человеческими мерками. Об этой же полноте Иисус говорил Никодиму, когда утверждал, что «не мерою дает Бог Духа» (Ин. 3:34). Полнота духовных даров дается человеку через жизнь в Церкви, символически изображаемой двором для овец, со всех сторон окруженным крепкими стенами.
Во-вторых, добрый пастырь «полагает жизнь свою за овец». Здесь Иисус прямо говорит о предстоящей Ему смерти и о ее значении для Своих последователей. Он умирает за них, приносит Себя в жертву ради искупления их грехов. Он не боится диавола, но вступает с ним в рукопашный бой. Вся земная жизнь Иисуса сопряжена с борьбой против диавола, начиная от искушения в пустыне, включая многочисленные случаи изгнания бесов, и кончая тем временным и кажущимся торжеством диавола, которое обернулось победой над ним: смертью Иисуса на кресте. Он принимает эту смерть добровольно, потому что чувствует Свою ответственность за овец и потому что никто другой не может спасти их от волка.
|
|
В буквальном переводе с греческого слова Иисуса звучат так: «Я есмь пастырь добрый: пастырь добрый полагает душу свою за овец... Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и душу Мою полагаю за овец». Слово ψυχή («душа») в языке Иисуса обычно означает «жизнь» (например, в Мф. 16:25: «Ибо кто хочет душу свою сберечь, тот потеряет ее, а кто потеряет душу свою ради Меня, тот обретет ее»). Этим и обусловлен выбор слова «жизнь» в русском Синодальном переводе для переда чи греческого ψυχή. Термин ζωή («жизнь»), как мы говорили, в четвертом Евангелии употребляется преимущественно для обозначения жизни вечной.
В-третьих, Иисус знает Своих овец, а они знают Его: глагол γινώσκω («знать») функционирует здесь в обоих направлениях, подчеркивая, что путь богопознания — это не улица с односторонним движением: по этому пути человек идет навстречу Богу, а Бог идет навстречу человеку. Знание Иисусом Своих учеников метафорически изображается в образе пастуха, зовущего овец «по имени». На языке Библии имя — не просто кличка: оно отражает внутреннюю суть человека. Звать кого-то по имени — значит проникать в его душу и сердце. В этом основной смысл истории о том, как первозданный Адам нарекал имена животным (Быт. 2:19-20): давая им имена, он проникал в их внутреннюю суть. Иисус, по словам Евангелиста, «знал всех и не имел нужды, чтобы кто засвидетельствовал о человеке, ибо Сам знал, что в человеке» (Ин. 2:24-25). Но и люди, соприкасаясь с Ним, начинали познавать Бога, открывать Его для себя.
Глагол «знать» в рассматриваемой речи употреблен не только для описания взаимосвязи между Иисусом и Его последователями. Он также указывает на взаимоотношения между Отцом и Сыном: «Как Отец знает Меня, так и Я знаю Отца; и жизнь Мою полагаю за овец». Если рассматривать эту фразу целиком, то в ней просматривается прямая логическая связь между крестной смертью Иисуса и знанием об Отце, которым Он обладает: необходимость Его жертвенной смерти вытекает из этого знания. В то же время есть прямая связь между тем знанием Друг о друге, которым обладают Отец и Сын, и знанием, которое связывает Иисуса с Его овцами.
Под другими овцами здесь имеются в виду представители других народов, не иудеи, которые поверят в Иисуса. Иисус создает Церковь, двери которой открыты для всех — вне зависимости от их этнического происхождения. Ни Церковь, ни «лоно Авраамово» — посмертное блаженство праведников — не зарезервированы исключительно для потомков Авраама по плоти (Мф. 8:11). И в Церкви земной, и в Церкви торжествующей на небесах окажутся все те, кто вошли в нее через дверь, а не «инуде», кто распознали в Иисусе Богочеловека - Мессию, уверовали в Него и последовали за Ним.
Литургический комментарий: Конечно, если вчитаться в толкование на данное евангельское зачало, приуроченное памяти святителей, то смысл его сводится к тому, что святые это те, ктовошли в Церковь через дверь, а не «инуде», распознали в Иисусе Богочеловека - Мессию, уверовали в Него и последовали за Ним. Но если взять логику самого чтения, то оно скорей всего имело цель показать, что истинное святительство это пастырство, в котором пастырь готов отдать жизнь за свою паству.