Бывший гриффиндорец смирился с тем, что все ведение хозяйства на его половине дома теперь легло на его плечи. Тоскливо глядя на жуткий беспорядок – разбросанные вещи, кое–где валяющиеся на полу окурки, свисающие со стен обои, пыльные портьеры и паутину на потолке, парень с полной решимостью взмахнул палочкой, пытаясь вспомнить какое–нибудь очень эффективное бытовое заклинание, но вдруг в дверь постучали, и не успел он что–то произнести, как увидел Гермиону Грейнджер.
Ее появление было настолько неожиданным, что Гарри на несколько мгновений замер, с удивлением глядя на свою подругу детства, а затем, стремительно преодолев разделяющее их расстояние, схватил ее в объятия, крепко прижал к себе и прошептал:
– Гермиона, милая, как же я рад тебя видеть.
Но девушка отстранилась и, внимательно глядя на него, произнесла:
– Мы искали вас, Гарри… – дрожащей рукой она дотронулась до его волос с крашеными прядями, пристально глядя ему в лицо.
– Гермиона, что с тобой? – взволнованно спросил Поттер, в свою очередь осторожно касаясь ее волос.
Он сразу обратил внимание, что в облике его подруги что–то изменилось, что–то было не так, и только сейчас, касаясь серебристых прядей, Гарри почувствовал, как у него похолодело внутри – пряди роскошных волос Гермионы не были модно осветлены или покрашены, как у него самого, волосы семнадцатилетней девушки были седыми, и Поттер почувствовал, как с каждой секундой им начал овладевать ужас от предчувствия того, о чем он сейчас узнает.
– Мы искали вас, тебя и Рона, – повторила девушка. – Но мы опоздали…
– Что произошло? – хриплым, осевшим голосом спросил Поттер. – Что с Роном? – приходя в ужас от страшной догадки, спросил он.
Девушка молча смотрела на него, а в ее глазах уже стояли слезы.
– Он жив? – понимая, каким будет ответ Гермионы, с последней надеждой прошептал Поттер, чувствуя, как у него больно сдавило грудь.
– Его останки нашли авроры в казематах Малфой–Мэннор. Он умер от нечеловеческих пыток, Гарри… они расчленяли его заживо.
Гермиона говорила что–то еще, но он уже не слышал. Перед глазами Гарри все поплыло, очертания стали расплывчатыми, неясными, и лицо девушки превратилось в белое, нечеткое пятно. Сначала исчезли звуки, потом потемнело в глазах, а затем сознание стало покидать его. Наверное, в этот момент включилась защитная реакция организма, Поттер погрузился в спасительное забытье, и эта временная потеря сознания спасла его от помутнения рассудка, как то, что произошло с Малфоем после смерти Блейза Забини.
Узнав об ужасной, мученической смерти своего друга, Гарри испытал огромное потрясение. Гермионе пришлось применить успокаивающее заклинание «Боно Сис Анимо», используемое при нервных срывах и истерических припадках, чтобы успокоить парня, которого она сейчас держала в своих объятиях, прижимая к себе, и успокаивала, как ребенка. Они оба плакали, не стесняясь своих слез, с которыми выходили боль утраты и отчаяние. Сквозь слезы Гермиона рассказывала Гарри историю, от которой в его жилах стыла кровь.
– Я ничего не знал… ничего, – постоянно повторял Гарри сквозь рыдания.
Совсем недавно он злился на Дамблдора за то, что старик что–то скрывает от него, но сейчас он больше всего на свете хотел бы ничего не знать о том, что после его бегства из волшебного мира Рона Уизли и Габриэль Делакур взяли в заложники с целью шантажа, что почти каждый день в лакированной шкатулке присылали отрезанную часть тела Рона, чтобы заставить Артура Уизли найти беглеца и обменять на своего сына. Гарри плакал навзрыд, когда узнал о сумасшествии Молли, получившей в подарок отрубленный палец. Бедная мать до сих пор находилась в психиатрическом отделении и по сей день ничего не знала о страшной смерти сына. Все колдомедики пришли к единодушному решению не выводить женщину из состояния помешательства, иначе осознание ужасной действительности будет настолько сильно, что миссис Уизли не перенесет такого удара и умрет от горя. От мысли о том, что его лучшего друга подвергали нечеловеческим пыткам и истязали на протяжении долгих дней по его вине, Гарри выл, как раненый зверь, а его душа рыдала кровавыми слезами. Он уже пережил в своей жизни столько горя, боли и зла, что его искалеченная душа была вся покрыта глубокими шрамами от былых потерь, но сейчас, когда он получил такой жестокий удар, все зарубцевавшиеся раны снова открылись и кровоточили, как стигматы, подобно ранам на теле святого.
– Я ничего не знал, – прошептал Гарри.
– Мы искали вас, – тихо ответила Гермиона. – Грюм с самого начала подозревал Люциуса и предлагал провести обыск в его доме, хотя против Малфоя не было никаких улик. Директор сам отправился в Министерство, чтобы переговорить об этом со Скримджером, убедить его отправить туда авроров, но его никто не захотел слушать, и дальше приемной даже не пропустили. Но мы не сдавались и испробовали все варианты. Ради спасения Рона мы даже хотели использовать магию эльфов, ведь домовики могут трансгрессировать там, где это не могут делать маги. Мы все редко задумываемся об их уникальных способностях, но тогда мы хотели воспользоваться помощью Добби, который был домовым эльфом Малфоев и наверняка мог бы проникнуть в их дом и освободить Рона. После того, как Дамблдор вернулся из Министерства без разрешения на обыск, он вызвал Добби и дал ему распоряжение отправиться в Малфой–Мэннор и проверить там все закоулки, но ничего не получилось. Добби не смог туда трансгрессировать, он каждый раз будто бы натыкался на невидимое препятствие и даже покалечился от расщепления во время одной из попыток. Видимо, сами домовики по приказу Люциуса огородили фамильный замок защитными заклятиями, и ни один посторонний эльф не смог бы уже проникнуть туда. Все попытки Добби оказались напрасными, и директор был вынужден отправить раненого домовика обратно в Хогвартс на попечение других эльфов.
– Я бы вернулся…. Если бы я только знал, – с отчаянием прошептал Поттер, закрывая лицо ладонями.
Дверь осторожно приоткрылась, и в комнату тихо вошел Альбус Дамблдор, с нескрываемой болью глядя на двух подростков – мальчика с покалеченной судьбой и девочку с седыми волосами – на этих двоих, оставшихся в живых, которых когда–то называли в Хогвартсе гриффиндорским трио…
– Сэр, простите меня за все, – произнес Гарри, отстраняясь от заплаканной Гермионы. – Я очень виноват перед всеми вами.
– Ну что ты, мой мальчик, – тихо ответил Дамблдор, обнимая подростка за плечи. – Ты ни в чем не виноват.
– Если бы я не сбежал из магического мира, ничего бы не произошло! – с отчаянием воскликнул Поттер. – Они бы все были живы, понимаете? Это я виноват во всех этих смертях, только я один!
– Успокойся, мой мальчик, – по–отцовски прижимая к себе подростка, произнес Дамблдор.
– Вы не понимаете! – отстраняясь от него, крикнул Поттер. – Вы все говорите, что я избранный, но это неправда. Я проклятый, потому что любой, кто оказывается рядом со мной, умирает. Я несу смерть! – с отчаянием крикнул бывший гриффиндорец, закрывая лицо руками. – Я, как вампир, питаюсь жизнями других, чтобы жить самому.
– Гарри, не говори так…
– Послушайте меня, это правда! Мои родители погибли из–за меня, потому что Волдеморт так боится этого пророчества. Седрик Диггори стал случайной жертвой, потому что оказался не в том месте не в то время. Сириус погиб, сражаясь за меня. Они все умерли ради того, чтобы я жил. Я, как паразит, высасываю жизни других, – выкрикнул Поттер. – Я чудовище, я хуже Волдеморта!
– Гарри, не волнуйся, – произнес Дамблдор, поднимая палочку. – У тебя нервный срыв, мой мальчик, тебе нужно успокоиться.
– Нет! – крикнул парень. – Подождите, не делайте этого. Выслушайте меня прежде, чем усыпите. Вы должны это знать, – с отчаянием попросил Гарри. – Если бы я не сбежал в ту ночь, ничего бы этого не случилось. Это я виноват в смерти Забини, а не Малфой. Я пролетал на Клювокрыле в тот момент над Астрономической башней, и мы так приблизились к стене, что я даже испугался, что мы разобьемся о камни, но потом гиппогриф резко поднялся ввысь, а я услышал за своей спиной дикий крик. Теперь я знаю, что в этот момент Забини упал с башни и разбился насмерть, а кричал Малфой. Я стал причиной смерти Блейза Забини, а Малфой взял всю вину на себя и был незаслуженно осужден и отправлен на каторгу. Это из–за меня он лишился ноги и стал калекой, из–за меня случились все эти самоубийства в Хогвартсе, погибли невинные люди на свадьбе Флер и Билла, погибли Габриэль и Рон, умер Брент! Я чудовище, питающееся чужими жизнями, понимаете? – воскликнул Поттер, которого сейчас трясло, как в лихорадке. – Если бы я только знал, что они взяли Рона в заложники, я нашел бы способ вернуться в магический мир и сам бы пришел к Волдеморту, чтобы обменять свою жизнь на жизнь друга. Я поступил, как эгоист, не подумав о других, я сбежал, потому что мне было плохо, потому что меня избили и снова изнасиловали в ночь перед дисциплинарным слушанием, и я понял, что так будет происходить постоянно, на каждой перемене, после уроков, везде, где бы я ни спрятался, и я трусливо сбежал от всего этого, обрекая на смерть невинных людей. Я ненавидел всех, оболгавших меня на слушании, и всех, кто поверил, что я аморальный тип и гомосексуалист. Поэтому я не хотел больше оставаться в этом лживом и подлом мире, и я убежал, скрылся, как последний трус, не подумав о последствиях.
– Гарри, ты не должен винить себя одного в случившихся трагедиях, – мягко произнес старый волшебник, сильно помрачневший при новости о еще одном насилии, совершенном над его любимым учеником в стенах Хогвартса. – Ты жертва, мой мальчик, и на твою долю выпали страшные испытания, покалечившие твою юную душу.
– Сэр, я обвинял вас в том, что вы скрываете от меня правду…. Простите меня, что усомнился в вас. Я был не прав! Мои родители погибли, спасая меня и дав мне возможность остановить Волдеморта, а я опять, как последний гад и эгоист, думал только о себе и нанесенных мне магическим миром обидах. Мне очень стыдно, сэр, что я вел себя так. Я хочу служить Ордену, я клянусь, что сделаю все, чтобы покарать убийц моего друга и покончить с Волдемортом. Если потребуется отдать жизнь, я сделаю это не задумываясь, но я остановлю Темного Лорда и Пожирателей Смерти. Я готов искупить свои грехи перед всеми погибшими по моей вине! – убежденно воскликнул Гарри, чувствуя, что в его груди разгорается, доставая до горла, жаркое пламя.
– Гарри, конечно, ты сделаешь это, мой мальчик, – тихо сказал Альбус Дамблдор. – Не из–за пророчества, а потому, что ты сам волен выбирать свой путь, и сейчас ты выбрал именно то, что правильно. Этим ты и отличаешься от Волдеморта. Пророчество обладает силой только потому, что он сам наделил его ей, отметив тебя, как равного себе. Ты и сейчас можешь уйти в мир магглов, как собирался, но Волдеморт не способен делать собственный выбор, он будет, сообразуясь с пророчеством, продолжать охотиться на тебя, и отсюда следует, что…
– Что одному из нас придется, в конце концов, убить другого, – продолжил Гарри, а помолчав, добавил: – Сэр, я благодарен вам, что дали мне понять ту разницу между тем, что тебя выволакивают на арену, где ты должен лицом к лицу сразиться со смертью, и тем, что ты сам, с высоко поднятой головой, выходишь на эту арену. Возможно, кто–то скажет, что выбор тут невелик, но теперь я понимаю, что в этой разнице вся суть и состоит, – Поттер почувствовал, как опять предательски защипало глаза, а горло болезненно сжалось. – Профессор Дамблдор, Гермиона, я клянусь вам, что не допущу, чтобы смерть моих родителей стала напрасной, – продолжил Гарри. – Когда я в первый раз продался магглу за кусок хлеба, я просил прощения у мамы за то, что она напрасно отдала свою жизнь за грязную шлюху, в которую я превратился, но я сделаю все, чтобы снова стать достойным светлой памяти моих родителей. Я уничтожу Волдеморта и то зло, которое несут нашему миру Пожиратели Смерти, я покараю их всех за Седрика, Сириуса, Рона, Габриэль.
– Гарри, в своем стремлении отомстить за погибших, ты можешь уподобиться их убийцам, – предупредил старый волшебник. – Месть может привести тебя на тот же путь, на который встал когда-то Том Риддл, и я уже говорил тебе об этом, когда ты пытался поквитаться с Драко Малфоем.
– Вы правы, сэр, слепая месть и ненависть превратили Риддла в чудовище, но я таким не стану. Я буду бороться с ними и, если потребуется, отдам свою жизнь, как Рон, но я никогда не переступлю ту роковую черту, которая отделяет добро от зла. Я чуть не пересек ее, стремясь отомстить Малфою, но вы в очередной раз спасли меня, и я готов к тому, что мне предстоит. Я всегда хотел стать аврором, но я понимаю, что теперь моя мечта неосуществима… Но я могу и хочу сражаться и прошу вас дать мне эту возможность! – взволнованно воскликнул парень, стирая ладонью слезы.
– Мой мальчик, – произнес Дамблдор, снова обнимая подростка. – Сейчас магический мир находится в серьезной опасности, мы на пороге войны и во многом судьба всего мира зависит от тебя. Я намерен поручить тебе смертельно опасное задание, и я знаю, что ты справишься.
– Какое задание, сэр? – взволнованно спросил Гарри, чувствуя, как у него бешено забилось сердце.
– Кольцо Марволо, семейная реликвия Темного Лорда и один из его крестражей, – задумчиво произнес Альбус Дамблдор. – Ты должен принести его мне.
– Я сделаю это, сэр! – воскликнул Поттер.
– Да, Гарри, конечно, – ответил глава Ордена. – И тебе в этом будет помогать человек, с которым связала тебя сама судьба.
– Сэр, а моим напарником будет кто–то из авроров? – взволнованно поинтересовался Поттер.
– Нет, Гарри, это член Ордена, – ответил Дамблдор, не отрываясь от чтения только что полученного им пергамента.
– Значит, я его знаю? – снова спросил парень, не в силах сдержать своего любопытства.
– Вы хорошо знакомы, – продолжая сосредоточенно изучать документ, ответил старый волшебник. – Он скоро придет сюда, и мы обсудим дополнительные детали вашего совместного задания.
Поттер уже несколько часов находился в кабинете Альбуса Дамблдора, узнав все подробности предстоящего задания и получив инструкции к его выполнению. Ему вместе с неизвестным пока напарником предстояло отправиться в Шотландию, где находился один из фамильных замков Лестрейнджей, в котором на данный момент, по достоверной, проверенной информации, был спрятан один из крестражей Волдеморта, кольцо Марволо, хранителем которого стал Рабастан Лестрейндж, получивший досрочное освобождение вместе с Драко Малфоем. Напарник должен был стать проводником бывшего гриффиндорца и обеспечивать его прикрытие, а основная задача по добыче артефакта возлагалась на Гарри. Он должен был найти кольцо Марволо, снять защитные заклятия, если таковые имелись, и доставить артефакт в штаб–квартиру Ордена. Дамблдор категорически запретил Гарри самостоятельно пытаться уничтожить крестраж и заставил парня дать обещание не надевать кольцо на палец, видя в этом смертельную опасность. По возможности Поттер должен вообще не дотрагиваться до темного артефакта, а доставить его Дамблдору в специальном футляре, хранясь в котором, кольцо не будет представлять опасности. Глава Ордена долго и подробно объяснял сидящему перед ним взволнованному подростку, уже охваченному жаждой предстоящего приключения, что его основной задачей является доставка крестража в штаб–квартиру, но ни в коем случае не его ликвидация. Дамблдор опасался, что у Гарри, уже однажды уничтожившего крестраж Волдеморта, непременно возникнет искушение попытаться сделать то же самое и с другим артефактом, который мог нести в себе смертельную опасность. Поттер дал торжественное обещание не предпринимать никаких действий и даже попыток к ликвидации кольца, и Дамблдор немного успокоился, зная, что парень сдержит данное им обещание.
Гарри очень сильно волновался – это было первое задание, которое он должен был выполнить для Ордена, и хотя раньше ему уже приходилось сражаться с Пожирателями Смерти, противостоять Волдеморту, убить василиска и уничтожить дневник–крестраж, сейчас он впервые почувствовал себя настоящим аврором и агентом тайной организации. Это была огромная ответственность, Гарри осознавал, какое доверие Дамблдор оказал ему, и он не имел права на ошибку, он должен был доказать всему миру и в первую очередь самому себе, что он не отброс общества и изгой, не жалкая продажная шлюха, а настоящий мракоборец, тот, кем всегда мечтал стать. Ему дали задание, от успешного выполнения которого зависит судьба всего магического общества, и пусть они не принимают его таким, каким он стал, он сделает все, чтобы остановить Волдеморта и его приспешников, чтобы отомстить за убитых родителей, погибших Седрика Диггори и Сириуса Блэка, за зверски замученного Рона Уизли и поседевшую в семнадцать лет Гермиону Грейнджер. Он выполнит свой долг в память о дорогих ему людях, а потом, вернувшись в мир магглов, приложит все силы, чтобы исполнить еще одно обязательство в память о погибшем друге. У него слишком много неоплаченных пока долгов перед дорогими ему людьми, и он приложит все свои силы, а если потребуется, отдаст жизнь, чтобы исполнить свою миссию.
Гарри предстояло отправиться в Шотландию через портал, который находился в тайном месте на окраине магического Лондона. Он никогда раньше не был в других странах, но его напарник должен был проводить его к замку, в окружении которого были наложены антитрансгрессионные чары. По тем сведениям, что имелись у Дамблдора, Рабастан Лестрейндж, хранитель крестража, находился в замке один, и это облегчало миссию Гарри, хотя в обязанности его напарника, кроме функций проводника, входило и обеспечение его безопасности. Сейчас Поттера терзало любопытство, кто же станет его помощником в секретном задании, и он мысленно перебирал имена знакомых ему членов Ордена Феникса, как вероятных кандидатов. Раздался стук в дверь и Гарри вздрогнул, выходя из задумчивости в тот момент, когда мысленно отклонил кандидатуру Тонкс, которую явно не отправят на такое опасное задание, потому что в ближайшее время она должна стать мамой, хотя с ней было бы весело отправиться в Шотландию.
– Войдите, – пригласил Дамблдор.
Поттер застыл в напряжении, ожидая момента, когда он узнает своего напарника, с которым ему, как когда–то с Роном, возможно, предстоит рисковать жизнью. У бывшего гриффиндорца учащенно забилось сердце, а ладони взмокли от волнения. Дверь медленно распахнулась – на пороге стоял Драко Малфой…
– Вы издеваетесь, сэр! – в очередной раз выкрикнул Поттер, нервно расхаживая по комнате, из угла в угол, и с досадой швырнул на пол небольшой томик стихов, лежащий на столе Дамблдора. – Да из Малфоя прикрытие, как из дерьма квоффл!
– Гарри, я попросил бы тебя впредь воздерживаться от подобных высказываний, – строго произнес глава Ордена.
– К черту! Я не собираюсь разводить с ним политес. Вы же сами отлично знаете, что хорек – трусливая сволочь. Если вы считаете, что моя жизнь такая бесценная и меня необходимо охранять, дайте мне другого напарника, кого угодно, хоть Наземникуса Флетчера, только не Малфоя! Он же сдаст меня своим дружкам Пожирателям при первой же возможности и переметнется к ним снова. Да я не верю ни единому лживому слову этого змееныша! – бушевал Поттер, со злостью пнув ближайшее кресло.
– Гарри, если ты не научишься сдерживать свои эмоции, выполнение операции будет стоять под вопросом, – пригрозил глава Ордена.
– Сэр, я не пойду с Малфоем! Я никогда раньше не нуждался в телохранителях, вам известно сколько раз я рисковал жизнью, и рядом со мной никого не было. Я дрался с Квирреллом, убил василиска, противостоял дементорам, сражался с Волдемортом – и всегда был один в самый критический момент. Так почему же сейчас вы даете мне этого предателя и подлеца? Неужели вы не понимаете, что после всего, что он сделал, мы не сможем работать вместе? Да я просто прибью его где–нибудь по дороге! – выпалил Поттер, испепеляя ненавидящим взглядом Драко Малфоя, сидящего в кресле – бледного, с красными пятнами на щеках, но до этого момента не проронившего ни единого слова, несмотря на все попытки Поттера его оскорбить и спровоцировать на драку.
– Гарри, Драко будет не только твоим телохранителем, но и проводником, – повышая голос, произнес Дамблдор.
– Этот проводник кратчайшей дорогой приведет меня к Волдеморту! – в очередной раз взорвался импульсивный гриффиндорец. – Дайте мне карты, компас, схемы, маршруты, глобус, телефон, интернет – что угодно, только избавьте от такого проводника. Я найду этот замок сам, обещаю, только не отправляйте со мной Малфоя. Дайте мне Гермиону, она с радостью согласится на это задание, у нее большие счета к Пожирателям, – в надежде взволнованно произнес Поттер.
– Мисс Грейнджер не является членом Ордена Феникса, – ответил Дамблдор.
– Я тоже не являюсь членом! – выпалил Гарри. – И я не пойду с этим ЧЛЕНОМ!
– Более того, мисс Грейнджер изъявила желание продолжить обучение и в ближайшее время вернется в Хогвартс, – продолжил глава Ордена.
– Я не пойду с Малфоем! – категорично отрезал Поттер, сев в кресло рядом с Драко, и наградив того еще одним убийственным взглядом.
– В таком случае я вынужден буду поручить это задание кому–то другому, Гарри, – помолчав, произнес Дамблдор. – Я предполагал, что ты уже взрослый человек, способный оценить ту ответственность, которую я возложил на тебя. От выполнения этого задания зависит будущая судьба нашего мира, но ты, Гарри, оказался всего лишь эгоистичным обиженным ребенком, который не в состоянии перебороть свои чувства и не в силах контролировать эмоции. Теперь я понимаю, что было неосмотрительно с моей стороны доверить такое задание тебе, и сейчас я уверен, что ты вряд ли сумеешь с ним справиться. В самое ближайшее время я подыщу более достойного волшебника для выполнения этой миссии, а тебя больше не задерживаю, можешь возвращаться в свою комнату и собирать вещи. В самое ближайшее время отправишься в мир магглов. Я найду другого мага, который сумеет победить Волдеморта и положит конец убийствам невинных людей, который остановит безумных фанатиков, подобных Беллатрикс Лестрейндж, истязающих детей до смерти. Я ошибся в тебе, Гарри, – сурово подвел итог Дамблдор.
Поттер почувствовал, как его сердце сделало один громкий, оглушающий удар, а затем замерло, будто бы заледенело. Вся кровь бросилась ему в лицо, затем отхлынула, парень сильно побледнел, с испугом и недоверием глядя в грозное лицо своего наставника, впервые в жизни увидев его таким. А затем жгучее ощущение стыда от осознания того, что он разочаровал своего наставника, охватило Гарри. Дамблдор не кричал, он даже не повышал голос, а с твердой уверенностью заявил о том, что ошибся в нем, и холодное разочарование старого волшебника сейчас казалось Гарри хуже всего на свете, а в присутствии Малфоя это было вообще не выносимо.
– Сэр, я не… вы не правильно поняли… – пролепетал он. – Я не отказываюсь от задания, просто я… э…э...э…
– Просто ты еще маленький мальчик, который не может наступить на горло своим детским обидам! – холодно констатировал Дамблдор. – Просто неприязнь к Драко Малфою оказалась сильнее, чем долг перед семьями Уизли, Диггори, Делакур, перед памятью о твоих родителях, перед сотнями, тысячами других волшебников, родные и близкие которых уже погибли и будут погибать от непростительных заклятий и пыток Пожирателей Смерти. Я думал, что узнав о страшной смерти своего друга, ты понял, какое зло несет нашему миру Волдеморт и как важно остановить его. Неужели я ошибся в тебе, Гарри, и ты выбрал легкий путь, а не тот, который правильный?
– Нет, сэр! – выкрикнул Поттер. – Пожалуйста, простите меня. Я сделаю все, что вы скажите, я выполню это задание, клянусь!
Дамблдор долго и пристально смотрел на взволнованного парня, затем тяжело вздохнул и устало произнес:
– Я выбрал Драко Малфоя твоим проводником не только потому, что он был в замке и знает туда дорогу, Гарри. Я уверен, что на замок наложено одно из старинных охранных заклинаний, пройти через которое может только чистокровный маг, родственник семьи Лестрейнджей. Драко сможет пройти через барьер, созданный этим заклятием и снять его, чтобы ты проник в замок. И он должен будет вывести тебя обратно, поэтому он пойдет с тобой, нравится тебе это или нет.
– Хорошо, – тихо согласился бывший гриффиндорец, глядя в пол. – Держись от меня подальше, хорек, иначе пожалеешь, что не засох на трусах у Люциуса семнадцать лет назад, – прошипел Поттер в сторону Малфоя, пока Дамблдор отвернулся в сторону.
– Я категорически запрещаю вам применять непростительные заклятия, – сурово взглянув на обоих подростков, строго предупредил глава Ордена. – Но это не значит, что вы не должны оказывать никакого сопротивления в случае нападения на вас Пожирателей Смерти. Задание очень опасное, боюсь, вам придется вступать в бой, и тогда вы должны стоять друг за друга, понимаешь меня, Гарри? Поэтому очень важно, чтобы ты уяснил, что вы теперь не враги, а союзники.
– Я не привык наносить удары в спину! – вспыхнул Поттер. – Так что не бойтесь, сэр, что я шмальну Авадой в спину Малфою во время заварушки. А вот от него можно ждать чего угодно, – стрельнув глазами в сторону Драко, процедил Поттер. – Вы лучше с него возьмите клятву, что он не предаст меня.
– В такой клятве нет необходимости, – ответил Дамблдор, в задумчивости глядя на слизеринца.
– Я смотрю, хорек у вас в полном доверии, – колко заметил Поттер, но увидев, как мрачно сдвинул брови глава Ордена, быстро добавил: – Извините, сэр, – и снова опустил глаза.
– Я думаю, на этом мы можем закончить, – приподнимаясь из–за стола, произнес Дамблдор. – Все устные инструкции вы уже получили. В течение нескольких дней вы будете заняты подготовкой к выполнению задания, а затем мне остается только надеяться на то, что вам будет сопутствовать успех в этом смертельно опасном деле, и верить, что вы оба вернетесь живыми.
Парни невольно вздрогнули от таких слов своего наставника, и, молча поднявшись с кресел, направились на выход – оба бледные, взволнованные и внезапно повзрослевшие от осознания, какая ответственность с этого момента лежит на их плечах.
– Вот дерьмо! – воскликнул Поттер, глядя на тыкву, которая только что развалилась на куски после применения к ней боевого заклинания «Лацеро», способного наносить рваные, глубокие раны. – Опять перестарался, – удрученно произнес парень и взмахнул палочкой: – Репаро! – тыква в тот же миг на его глазах снова срослась из кусков и стала целой.
Гарри уже полдня изучал боевые заклятия и упражнялся, оттачивая силу удара. Он понимал, что в самое ближайшее время все эти режущие, секущие, колющие, удушающие, ломающие и дробящие кости заклинания, возможно, придется применять к людям, Пожирателям Смерти, но пока он тренировался на тыквах. Боевую магию не изучали в Хогвартсе, даже на седьмом курсе, и сейчас бывший гриффиндорец с интересом листал страницы неизвестного учебника без обложки, данного ему Дамблдором, по которому, возможно, проходило обучение в Дурмстранге, хотя старик в очередной раз ушел от ответа, когда Гарри поинтересовался, в какой школе готовят боевых магов. А возможно, это был учебник по подготовке авроров, но это было всего лишь еще одно из предположений Поттера.
«Вингардиум Левиоса», – подумал Гарри, и целая тыква плавно поднялась в воздух, зависнув высоко над полом. Поттер предельно сконцентрировался и мысленно представил огонь. «Кавеа», – сформировалось в его сознании новое заклинание, и тут же, возле левитирующей в воздухе тыквы, возникла клетка из языков пламени. Гарри тренировался силой мысли использовать два заклятия одновременно – удерживая тыкву в воздухе, создавать возле нее ореол пламени, но вдруг в дверь тихо, неуверенно постучали, Поттер обернулся на звук, отвлекшись от поддержания невербальных заклятий, тыква шмякнулась на пол и раскололась вдребезги, забрызгивая Гарри спелой мякотью и семечками, а языки пламени лизнули старый ковер на полу, который тут же вспыхнул.
– Вот черт, – ругнулся парень. – Рестингерум! – направляя палочку на языки пламени, быстро вспыхнувшие и разрастающиеся на старом ковре, крикнул Гарри, и огонь вмиг погас, наполняя комнату едким, удушливым дымом.
В дверь еще раз неуверенно постучали, и Поттер, проклиная, на чем свет стоит, того, кто его отвлек в такой важный и ответственный момент, раздраженно крикнул:
– Войдите!
Дверь приоткрылась и Гарри замер от неожиданности, встретившись с взглядом с Джинни Уизли…
Поттер ожидал увидеть кого угодно, даже Малфоя, сумевшего преодолеть фекальные ступеньки лестницы, но только не ее – рыжеволосую девушку, ради любви к которой он лишился чести и сломал себе жизнь. Они смотрели друг на друга, не в силах оторвать взгляд, Гарри – удивленно, Джинни – взволнованно.
– Можно войти? – первой прервав молчание, неуверенно спросила девушка.
– Да, конечно, – кивнул парень, быстрым движением руки стряхнув с футболки тыквенные семечки.
– Ты занят? Я не помешала? – произнесла Джинни, переступив порог и плотно закрывая за собой дверь.
– Нет, не занят, – соврал Поттер, искоса глядя на прожженную дыру в ковре. – Я тут, собственно, ничем и не занимался…
Опять наступило неловкое молчание. Джинни заметно нервничала, было видно, что девушка отчаянно подыскивает нужные, подходящие слова, а Гарри смотрел на нее, и непроизвольно мысленно возвращался к их последней встрече. Казалось, с того момента прошли годы. Они случайно столкнулись в одном из коридоров Хогвартса, и тогда, находясь на грани нервного срыва, презираемый и гонимый всеми, он так отчаянно нуждался в ее поддержке, но так и не получил ее. Девушка, ради которой он принес себя в жертву, жестоко отвергла его и с гордо поднятой головой ушла, не скрывая своего презрения. Сейчас же она пришла к нему сама – растерянная, взволнованная, с отчаянной надеждой смотрящая ему в глаза, подбирая правильные слова. Поттер смотрел на нее спокойно, без эмоций, удивляясь тому, что в его душе в этот момент не дрогнула ни одна струна, и задавал себе вопрос – за что же он так отчаянно и беззаветно ее любил? Почему его сердце начинало учащенно биться, стоило ему увидеть ее в коридоре, почему так хотелось порвать в клочья того счастливчика, который держал ее за руку, и самому занять его место и смотреть в ее глаза, дотрагиваться до огненно–рыжих волос, набраться смелости и поцеловать ее? Сейчас он с удивлением и недоумением смотрел на девушку, проклиная Дамблдора за то, что старик, видимо, в очередной раз посчитав, что так будет лучше для него, решил устроить его личную жизнь.