Признаки
В ранней истории Церкви не было сформировано чётких критериев, по которым тот или иной церковный писатель мог быть признан авторитетным свидетелем в выражении церковного веросознания, поэтому верующие в этом вопросе руководствовались личным мнением. Эта проблема была специально рассмотрена около 434 года в «Памятных записках» пресвитера Викентия Леринского. В них он постоянно повторяет увещевание православному христианину в случае сомнений «пристать к древности»[16]. Ссылаясь на Илария Пиктавийского, который относительно Тертуллиана сказал, что своим позднейшим заблуждением он лишил авторитета и заслуживающие одобрения сочинения, Викентий говорит, что определяющей нормой веры и письменного изложения её можно считать только согласное свидетельство «только тех отцов, которые живя, уча и пребывая в вере и в кафолическом общении свято, мудро, постоянно, сподобились или с верою почить о Христе, или блаженно умереть за Христа».[17]
Развивая эти принципы, патрологическая наука на Западе указала три[18] или четыре признака[комм. 2][3], наличие которых в церковном писателе необходимо для присвоения ему почётного наименования «отца Церкви»[19].
Ортодоксальность учения
Ортодоксальность учения (лат. doctrina ortodoxa) обозначает, что отец Церкви, как всякий учитель вообще, должен отличаться необходимой для его деятельности образованностью и в Церкви своего времени пользоваться авторитетом учителя в делах веры, иметь перед Церковью заслуги в области учительства, являясь постоянным выразителем православного учения. Кто не имел ясного знания христианского учения, тот не мог дать ответа всякому вопрошающему о вере; кто уклонялся от учения Церкви, защищал заблуждение против истины и не исправлял своих погрешностей, тот не мог быть надёжным свидетелем церковного учения[20].
|
|
На этом основании церковь требовала строгого православия и отказала в наименовании отцом Церкви всем тем церковным писателям, которые отклонялись от церковного учения или, по крайней мере, давали повод сомневаться относительно своего постоянства в православии, несмотря на их учёность и заслуги перед Церковью и богословской наукой. Таковы, например, Климент Александрийский, Ориген, Тертуллиан, Лактанций, Евсевий Кесарийский, Феодорит Кирский, Иероним, Августин[20][2].
Также и верность церковному учению нельзя истолковывать в смысле безупречной точности. По некоторым пунктам церковного учения ещё не было дано определённой и для всех обязательной формулировки. Могли отцы Церкви допускать и ошибочные суждения. Однако если нет сомнений относительно того, что допустивший ошибки церковный писатель всегда желал быть верным православию, то Церковь и такого признаёт отцом[20], рассматривая их частные неправильности как приспособление к обстоятельствам соответствующей эпохи[21].
Святость жизни
Святость жизни (лат. sanctitas vitae) естественным образом вытекает из того, что между истинной церковной учёностью и святостью жизни есть самая тесная внутренняя связь: усвоение Откровения состоит не в приобретении только известного количества знаний, но относится ко всей личности человека и находит выражение в соответственном поведении. Поэтому в качестве духовного отца может почитаться лишь тот, кто не только своими произведениями, но также и собственным примером способствует возникновению и развитию духовной жизни[20].
|
|
При этом святость отцов Церкви не означает их безгрешности — Кирилл Александрийский обвинялся в политических замыслах против александрийского [en], Иероним был славолюбив и т. п.[21]
Надлежащая древность
Святой Максим Исповедник, наиболее выдающийся богослов позднего святоотеческого периода[22][23], сохранял и защищал веру в том виде, как она была получена от отцов[24]
Относительно надлежащей древности (лат. competens antiquitas) среди патрологов существуют значительные разногласия по определению периода, до которого церковные писатели, удовлетворяющие другим требованиям, могут получить наименование «отца Церкви». Некоторые римско-католические патрологи считают Бернарда Клервосского (ум. 1153) «последним среди отцов» (лат. ultimus inter patres), хотя другие считают необходимым включить Бонавентуру и Фому Аквинского и закончить период отцов XIII веком. Некоторые из них не считают возможным допустить точное определение этого периода, так как пока существует Церковь, должны быть и будут мужи, которые по своему научному авторитету и заслугам могут быть поставлены в один ряд с отцами Церкви[20]. Протестанты пределом святоотеческого времени полагают III (реформаты) или VI (лютеране) век[25].
Православные патрологи не разделяют стремлений к определению периода существования отцов Церкви. Архиепископ Филарет Черниговский пишет: «Если какой-либо [предел] может быть назначен, то только тот, которым окончится существование воинствующей Церкви Христовой; другого же предела не было и быть не может, Дух всегда обитает в Церкви, всегда просвещает умы и сердца верующих, всегда действует в избранных мужах, смотря по нуждам времени», из чего делает вывод, что люди с соответствующими качествами могут быть во все века. Соответственно, в православной Церкви титул святого отца прилагается к прославленным мужам независимо от времени их жизни[26].
|
|
Признание Церковью
Признание Церковью (лат. approbatio ecclesiae) является самым существенным признаком[27]. Известно, что на Третьем Вселенском соборе были прочитаны творения Петра, Афанасия, Феофила Александрийских, Аттика Константинопольского, Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Амфилохия Иконийского, Киприана Карфагенского, Амвросия Медиоланского. На Четвёртом соборе ссылались ещё на Иоанна Златоуста, Кирилла Александрийского, Илария Пиктавийского и Августина. На Пятом соборе эти отцы были торжественно объявлены в качестве церковных авторитетов и в силу этого впоследствии считались «признанными отцами»[28].
На Латеранском соборе 649 года, на Шестом и Седьмом Вселенских соборах авторитетные свидетели веры называются «признанными отцами Церкви». Право признания обозначает, что только Церковь сама может определить, кто из церковных писателей сравнительно точно выражает её учение и осуществляет в своей жизни в возможной для человека степени нравственный идеал христианства. Признание выражается в различных формах: некоторых из отцов Вселенские соборы указывают как свидетелей истинной апостольской веры, основывая на их писаниях свои вероопределения; творения других назначены были для чтения в богослужебных собраниях; некоторых указывают как верных свидетелей учения другие писатели, почитаемые Церковью в качестве отцов[27].
Другой формой признания Церковью является церковное прославление памяти святых отцов, определяемое по церковному календарю. При этом необходимо принимать во внимание святцы всех поместных церквей, так как, например, в греко-восточных календарях нет Илария Пиктавийского, которого Пятый Вселенский собор ясно считает относящимся к святым отцам и память которого имеется в римском мартирологе[21].
Также способом признания являются канонизация[27] и обычай читать уважаемые церковные писания на богослужении наравне с книгами Священного Писания — например, труды Климента Римского, Поликарпа Смирнского, Ефрема Сирина[28].
Выдающаяся учёность (дополнительный признак у католиков у нас не играет роли и нами не признается).
Основная статья: Учитель Церкви
Среди Отцов Церкви Римско-католическая церковь дополнительно выделяет особую категорию церковных писателей, которым даёт ещё более почётный титул «учитель Церкви по преимуществу» (лат. doctor ecclesiae per eminentiam). В дополнение к названным четырём признакам у них должен быть пятый, выдающаяся учёность (лат. eruditio eminens) и заслуги перед церковной наукой, которые они проявили в своих произведениях и в борьбе за церковное учение[27].
Этот высший почётный титул первоначально был присвоен декларацией папы Бонифация VIII в 1298 году четверым знаменитейшим западным церковным писателям: Григорию Великому, Августину, Амвросию и Иерониму. В этой декларации Григорий был отмечен как Папа, Августин и Амвросий как «почтенные предстоятели» (лат. venerandi antistities), Иероним как «наделённый честью священства» (лат. sacredotii praeditus titulo), все же вместе как «выдающиеся исповедники» (лат. eximii confessores). Позднее в них стали видеть представителей высших иерархических степеней: епископ — Августин, архиепископ — Амвросий, кардинал — Иероним и папа — Григорий. Потом к четырём западным присоединили четверых восточных Отцов: Афанасия Великого, Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоуста. С течением времени число Отцов Церкви увеличилось до 35 присоединением Илария Пиктавийского, Франциска Сальского, Петра Хрисолога. 15 октября 1754 года папа Бенедикт XIV буллой «Militantis Ecclesiae» провозгласил учителем Церкви святого Льва I. Далее Католическая церковь включила в этот список Исидора Севильского, Кирилла Иерусалимского, Кирилла Александрийского (в 1883 году), Иоанна Дамаскина (в 1890 году)[29] вплоть до получившей этот титул в 1997 году Терезы из Лизьё[30] и Хильдегарды Бингенской и Иоанна Авильского в 2012 году[31].
Кроме того, в католической церкви титул doctor ecclesiae относят к тем западным представителям церковной науки, которые обладают всеми признаками Отца Церкви, кроме competens antiquitas. Таковы, например, Беда Достопочтенный, Пётр Дамиани, Ансельм Кентерберийский, Бернард Клервоский, Фома Аквинский, Бонавентура, Альфонс Лигурийский. В этом достоинстве они должны быть провозглашены официальным актом со стороны Церкви (лат. approbatio expressa, ясно выраженное признание) или же ясно цитированы с этим именем в папских буллах[29].
В Православной церкви и у православных патрологов наименование учителя Церкви не имеет устойчивого и строго определённого значения. Иногда оно прилагается как особенно почётный титул («великий вселенский учитель») к знаменитейшим из Отцов Церкви, которых Греческая церковь знает только троих: Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст[25]; чаще всего оно употребляется по отношению к тем выдающимся церковным писателям, которые не удостоены Церковью звания Отцов Церкви, но известны своими высокими качествами, исключительной образованностью, и пользуются уважением в Церкви, хотя и не в числе святых[29].