Бонд моментально сообразил, почему вокруг острова было так много акул и барракуд и как их, потчуя таким роскошным ужином, доводили до неистовства и почему тела троих мужчин полуобглоданными вынесло на берег. Мистер Биг поставил морские силы себе на службу.
Весьма характерная для него выдумка — неординарная, технически безупречная и в то же время весьма простая операция.
Не успел Бонд как следует оценить ее, как что-то с огромной силой ударило его в плечо, и двадцатифунтовая барракуда метнулась в сторону. Из пасти у нее торчали обрывки резины и человеческая кожа. Боли Бонд не ощутил. Рванувшись к скале, он почувствовал только страшную слабость в нижней части живота при мысли о том, что частичка его тела попала в разверстую пасть этой гарпии. Между подводным костюмом и кожей начала медленно просачиваться вода. Вскоре она поднимется к шее и зальется за маску.
Он уже был готов оставить все попытки и всплыть на поверхность, как заметил в скале, прямо перед глазами широкую щель. Рядом лежал большой валун, за которым Бонд кое-как пристроился. Он быстро огляделся — и как раз вовремя, ибо на него стремительно надвигалась та же самая барракуда. Распахнув пасть так, что верхняя челюсть стала под прямым углом к нижней, она готовилась нанести убийственный удар.
Бонд выстрелил, почти не целясь, и гарпун вонзился в эту огромную разверстую пасть, пробив рыбину насквозь. Барракуда изо всех сил дернулась и безумно заметалась из стороны в сторону, увлекая за собой и ружье, и резиновый трос, на котором крепился гарпун. Бонд знал, сейчас ее растерзают другие рыбы.
Он вознес хвалу Господу за то, что поле битвы переместилось. Однако у него самого из плеча текла кровь, и буквально через считанные секунды другая рыба может почувствовать ее запах. Он обогнул валун, намереваясь вылезти под прикрытием причала наверх и придумать какой-нибудь план действий.
Но тут Бонд увидел пещеру, вход в которую и загораживал этот камень.
Это был действительно вход — у основания острова виднелось нечто вроде двери. Если бы не смертельная опасность, Бонд мог спокойно войти в нее. В сложившейся же ситуации он быстро нырнул внутрь и остановился, только когда до мерцающего отверстия оставалось лишь несколько ярдов. Он стал на песчаное дно, выпрямился и включил фонарик. В принципе акула могла последовать за ним и сюда, но в замкнутом пространстве ей фактически нечего делать. И уж во всяком случае, у входа она помедлит, потому что даже акулам с их толстой кожей страшновато передвигаться среди зазубренных камней. А поэтому у него будет достаточно времени, чтобы проткнуть ей глаз.
Бонд направил луч света на потолок и стены пещеры. «Очевидно, это творение рук человеческих и, наверное, ведет откуда-нибудь с острова», — подумал Бонд, и ему вспомнились недавно прочитанные строки:
«Осталось не меньше двадцати ярдов, ребята, — сказал Кровавый Морган надсмотрщикам. И вдруг кирки и лопаты, не встречая больше сопротивления, провалились в глубину. Вода залила легкие, и десятки переплетенных ног и рук прижало к скале. Рабы разделили участь других свидетелей».
Огромный валун поставили, наверное, затем, чтобы закрыть выход в море. Тот рыбак с Акульего Залива, что исчез полгода назад, скорее всего, случайно наткнулся на этот валун, когда волна прилива после шторма отодвинула камень в сторону. Он обнаружил клад и понял, что в одиночку ему не справиться. Белый наверняка обманет. Лучше обратиться к знаменитому гангстеру-негру в Гарлеме и попробовать заключить с ним максимально выгодную сделку. Золото принадлежало черным, которые отдали жизнь, чтобы укрыть его. Оно и вернуться должно к черным.
Сейчас, слегка покачиваясь в этом подводном царстве, Бонд как наяву увидел: в муть Гарлем-ривер с шумом падает очередной бочонок с цементом.
Как раз в этот миг разведчик услышал бой барабанов. Когда Бонд еще был снаружи, среди рыб, до него сквозь толщу воды доносились какие-то приглушенные звуки, которые сделались громче, как только он вплыл в пещеру. Но тогда он подумал, что это всего лишь волны бьются о берег острова, и к тому же голова у него была занята вовсе не тем. А теперь Бонд различал четкий ритм. Звук нарастал и обволакивал его, переходя в приглушенный рев. Ощущение было такое, словно его самого поместили внутрь огромного барабана. Казалось, и вода содрогалась в ритм этому звучанию. «Тут двойная цель», — решил разведчик. С одной стороны, барабанный бой созывает и возбуждает рыб-хищниц, когда в окрестностях появляются незваные гости. Куоррел рассказывал ему, что рыбаки ночью колотят веслами по борту лодки, чтобы привлечь заснувших рыб. И в то же время это напоминает людям на берегу о злом духе, и напоминание это тем более внушительно, что на следующее утро волны выносят труп.
«Еще одна выдумка мистера Бита, — подумал Бонд. — Еще одно порождение этого незаурядного ума».
Ладно, по крайней мере теперь разведчик знал, как обстоят дела: барабанный бой означал — он замечен. Что придумают Огрейнджуэйз и Куоррел, услышав этот грохот? Им остается только сидеть на месте и с ума сходить от страха за своего посланника. Бонд уверял их, что барабаны — это просто какой-то трюк, и взял с них слово, что они не станут ничего предпринимать, разве что «Секатур» благополучно отойдет от пристани и судно придется перехватывать где-нибудь в открытом море.
Теперь враг настороже, но ему неизвестно, кто пробрался в его тыл и жив ли этот человек еще. Но надо довести все до конца, хотя бы ради того, чтобы любым способом снять Солитер с обреченного судна.
Бонд посмотрел на часы. Половина первого. Ровно неделю назад он пустился в это одинокое и смертельно опасное путешествие.
Он нащупал под резиновым костюмом «беретту», соображая, работает ли она еще — ведь в дырку, проделанную барракудой, залилось изрядно воды.
Затем, под усиливающийся гром барабанов, двинулся в глубь пещеры, освещая себе путь тонким лучом фонарика.
Через десять ярдов разведчик уловил наверху какое-то слабое мерцание. Бонд осторожно двинулся в этом направлении. Песчаное дно пещеры начало подниматься, и с каждым мигом свет становился все ярче. Вокруг сновали дюжины рыбешек, а впереди их было еще больше — они приплыли сюда на свет. Из небольших щелей в пещере глазели крабы, а к потолку прилип крохотный осьминожек.
Уже был виден конец пещеры, а за ним обширная, с блестящей поверхностью заводь, на дне которой, как при свете дня, белел песок. Гром барабанов все нарастал. Бонд остановился в тени около входа и обнаружил, что почти достиг поверхности. Свет здесь бил прямо в глаза.
Положение тяжелое. Еще шаг, и он окажется на виду у каждого, кому придет в голову глянуть вниз. Размышляя, что же делать, он вдруг с ужасом увидел, что из плеча у него течет тонкая струйка крови, образуя у входа целую лужицу. Он совершенно забыл про рану, но теперь она напомнила о себе, и когда Бонд пошевелил рукой, ее пронзила резкая боль. И к тому же наверх поднимались пузырьки воздуха. Впрочем, Бонд надеялся, что они растают, не достигнув входа в пещеру.
Он немного подался назад, но будущее его было предрешено.
Над головой у него раздался громкий всплеск, и он увидел двух негров. На них ничего не было, кроме масок, и они надвигались на него, выставив вперед длинные, как копья, ножи.
Он не успел и шевельнуться, как они схватили его за руки и потащили наверх.
Бонду ничего не оставалось, как дать вытащить себя на плоский берег. Его рывком подняли на ноги и стащили резиновый костюм. С головы сорвали шлем, с плеча кобуру, и вот Бонд неожиданно для себя очутился среди множества черных — как змея, с которой содрали кожу, совершенно нагой, если не считать плавок. Кровь струйками била из раненого плеча.
Когда сняли шлем, барабанная дробь стала почти оглушительной. Гремело вокруг и этот шум болью отдавался и внутри Бонда. Кровь пульсировала в ритм барабанам. Казалось, грохот способен был разбудить всю Ямайку. Бонд поморщился и весь напрягся, пытаясь хоть как-то устоять в этой неистовой буре звуков. Тут стражники развернули его, и глазам разведчика открылся вид столь неожиданный, что все, казалось, вдруг смолкло.
Впереди, за зеленым карточным столиком, на котором было полно всяких бумаг, откинувшись на спинку складного стула сидел мистер Биг. Да, мистер Биг в отлично сшитом желтовато-коричневом тропическом костюме, белой рубашке и тщательно повязанном черном шелковом галстуке. Опустив широкий подбородок на левую руку, он не спускал с Бонда глаз, и его взгляд напоминал взгляд босса, которого оторвал от очень важного дела мелкий служащий, пришедший попросить прибавки к жалованью. В правой руке мистер Биг держал карандаш.
Рядом с ним, так же неподвижно вперив из-под котелка взгляд на Бонда, на каменном возвышении, нелепое в своей злобе застыло чучело Барона Субботы.
— Доброе утро, мистер Джеймс Бонд, — прозвучал бесстрастный голос негра на фоне затухающей барабанной дроби. — Сколько мухе ни летать, все равно угодит в паутину, или, может, лучше сказать, сколько рыбешке ни плавать, все равно кит проглотит? У рифа было слишком много пузырьков. Он откинулся на спинку стула и помолчал. Барабаны выбивали негромкую дробь.
Значит, роковой для Бонда оказалась схватка с осьминогом. Он автоматически отметил этот факт, а глаза его между тем оглядывали помещение, в котором он оказался.
Оно напоминало огромную церковь, высеченную в скале. Посередине, занимая чуть ли не половину всего пространства — бассейн с прозрачной водой. Оттуда его и вытащили. Глубже, у черного отверстия, соединявшего «церковь» с морем, вода имела аквамариновый, а дальше голубой оттенок. Затем — узкая полоска песка. Остальная часть дна представляла собой гладкий камень, на котором здесь и там наросли серые и белые сталагмиты.
Находившиеся немного позади мистера Бига крутые ступени вели к сводчатому потолку, откуда свисали небольшие сталактиты. С их белых сосцов непрестанно падали капли, попадая то в бассейн, то на кончики тянущихся навстречу сталагмитов. На стенах, почти под потолком, был укреплен с десяток дуговых ламп, в свете которых весьма эффектно выглядели обнаженные торсы негров, стоявших от Бонда по левую руку на каменном полу. Вращая зрачками, они внимательно наблюдали за чужаком, и губы их кривились в злорадной усмешке.
Обтекая их черные ноги с розовыми подошвами, удерживая на поверхности обломки дров и проржавевшие обручи, высохшие куски кожи и клочья брезента, колыхалось целое море блестящих золотых монет — горы, насыпи, каскады золотых кругляшей. Казалось, эти черные ноги застыли посреди пламени, сквозь которое хотели пройти.
Рядом аккуратной горкой выросли плоские деревянные подносы. Иные, уже наполненные золотом, стояли на полу; Еще один, тоже полный — монеты были разложены четырьмя аккуратными башенками цилиндрической формы — держал в руках негр, стоявший на нижней ступеньке; он походил на торговца этим золотом.
"Еще дальше, в левом углу комнаты, стоял пузатый железный котел. Под ним три паяльные лампы уже накалили его дно докрасна. У котла стояли двое негров, в руках они держали железные шумовки с длинными черенками, наполовину покрытые жидким золотом. Рядом виднелась целая куча разбросанных золотых предметов: тарелки, алтарные украшения, сосуды, кресты и слитки различных размеров. Неподалеку, вдоль стены расставлены железные лотки для охлаждения металла — их изогнутая поверхность отливала желтизной, — а на полу около котла стоял пустой поднос и черпак с длинной, забрызганной золотом ручкой.
Возле мистера Бига сидел на корточках негр, держа в одной руке нож, а в другой инкрустированный драгоценностями бокал. Рядом на оловянном блюде в свете дуговых ламп всеми оттенками красного, голубого и зеленого переливалась гора жемчуга.
В этой большой каменной комнате было жарко и душно. Но все равно, пытаясь охватить взглядом всю эту потрясающую картину, яркие бледно-фиолетовые лампы, отливающие бронзой потные тела, тусклый блеск золота, радужная поверхность алмазов, молочно-белая и аквамариновая вода бассейна, Бонд задрожал — так неправдоподобно прекрасна была эта застывшая сцена в храме сокровищ Кровавого Моргана.
Разведчик перевел взгляд на зеленый прямоугольник стола, на крупное лицо зомби, не мигая, с трепетом, близким к благоговению, посмотрел в большие желтые глаза.
— Пусть барабаны умолкнут, — приказал Биг Мэн ни к кому не обращаясь.
Они и так уже перекликались едва слышно, медленно, в такт человеческому пульсу. Один из негров, с трудом передвигая ноги в куче золота, нагнулся. На полу был переносной фонограф, а рядом к стене прислонен мощный усилитель. Послышался щелчок, и барабаны смолкли. Негр закрыл крышку фонографа и вернулся на место.
— Занимайтесь своим делом, — сказал мистер Биг, и мгновенно все фигуры пришли в движение, словно это был театр марионеток и в прорезь бросили монету. В котле начали помешивать черпаком, золото со звоном полетело в ящики, а негр с подносом продолжил свой путь по лестнице.
Бонд остался стоять все так же неподвижно. С тела у него стекали кровь и пот.
Биг Мэн наклонился над списками, лежавшими на столе, и написал две цифры.
Бонд пошевелился, и тут же почувствовал острое прикосновение ножа в районе почек.
Биг Мэн отложил перо, медленно поднялся и отошел от стола.
— Садись сюда, — показал он одному из Бондовых стражников. Тот обогнул стол, сел в кресло мистера Бига и поднял перо.
— Отведи его наверх.
И мистер Биг медленно начал подниматься по каменной лестнице.
Бонд почувствовал, как в бок ему уперся нож. Разведчик переступил через лежавший у его ног резиновый костюм и последовал за неспешно идущей впереди фигурой.
Никто не оторвался от своего дела. Никто даже не обратил внимания, что Бонд исчез из виду.
За все отвечал Барон Суббота.
Пещеру покинул только его зомби.
Доброй вам ночи»
Через люк в потолке они поднялись футов на сорок и очутились на широкой площадке, высеченной в скале. Здесь, светя себе ацетиленовой лампой, огромный негр устанавливал подносы с золотом в центре аквариумов, в которых уже плескались страшные рыбины.
После резкого подъема Биг Мэн остановился передохнуть, в этот момент появились еще двое негров, они взяли готовые аквариумы и удалились.
Бонд решил, что аквариумы наполняют песком и водорослями, а также пускают в них рыбу где-нибудь наверху, а затем, спрятав в них золотые слитки или драгоценные камни, сгружают на судно. Разведчик попробовал подсчитать приблизительно стоимость всего этого богатства, цифра выходила не менее четырех миллионов фунтов. Мистер Биг, опустив глаза, дышал глубоко и ровно, отдохнув, он двинулся дальше.
Еще через двадцать ступеней открылась другая площадка, поменьше. Сюда выходила дверь с новой цепочкой и висячим замком. Сама же дверь, сделанная из листового железа, была покрыта ржавчиной.
Мистер Биг снова остановился, и все участники этого подъема сгрудились на узком пространстве каменной площадки.
У Бонда мелькнула мысль о побеге, но, словно бы прочитав ее, один из стражников отодвинул пленника от мистера Бига и прижал его к скале. Разведчик понял, что долг его сейчас заключается в том, чтобы добраться до Солитер и каким-нибудь образом не дать ей остаться на обреченном судне, где кислота уже начала разъедать взрыватель мины замедленного действия.
Сверху, через шахту, налетел сильный порыв свежего воздуха, и Бонд почувствовал, как на теле высыхает пот. Он потрогал раненое плечо, не обращая внимания на то, что стражник ткнул его кончиком ножа в бок. Кровь свернулась и засохла, большая часть руки потеряла чувствительность.
Мистер Биг заговорил.
— Этот ветер, — он ткнул пальцем в отверстие, — на Ямайке называют Ветром Гробовщика.
Бонд молча пожал плечами.
Мистер Биг повернулся к двери, достал из кармана ключ, отпер ее и вошел внутрь. Бонд со стражником последовали за ним.
Они оказались в узком длинном переходе, где внизу к стенам с интервалом примерно в метр были прикреплены кандалы.
В дальнем конце коридора, на полу, освещенная лампой-"молнией", покрытая одеялом, неподвижно застыла чья-то фигура. Во влажном воздухе стоял запах вековой муки и гибели.
— Солитер, — мягко позвал мистер Биг. У Бонда подпрыгнуло сердце, он рванулся вперед и тут же почувствовал мощную хватку у себя на руке.
— Стоять! — резко приказал стражник и завел ему руку за спину, поднимая все выше. Бонд попытался было лягнуть негра левой ногой, попал в голень, но противник, видно, даже не почувствовал удара.
Мистер Биг повернулся. В его огромной ладони почти целиком поместился небольшой пистолет.
— Оставь его, — сказал он спокойно. — Если вам мало одного пупка, мистер Бонд, я вполне могу проделать еще несколько. У меня тут шесть пуль в запасе.
Бонд метнулся мимо мистера Бига. Увидев его. Солитер зарыдала и, скинув покрывало, рванулась к нему и едва не упала прямо у его ног. Их пальцы сцепились.
— Мне понадобятся веревки, — произнес мистер Биг и шагнул к порогу.
— Все в порядке, Солитер, — попытался успокоить девушку разведчик, зная, что это совсем не так. — Все в порядке. Я с тобой.
Он немного отстранился и посмотрел на нее. Она была бледна, волосы растрепаны. На лбу глубокая царапина, под глазами синие круги, а на бледной коже щек размазанная от слез косметика. На ней был грязно-белый парусиновый костюм и сандалии.
— Что этот мерзавец сделал с тобой? — прошептал Бонд, прижимая девушку к груди.
Она приникла к нему, уткнувшись лицом в его плечо, но неожиданно отстранилась и посмотрела себе на руку.
— Да у тебя же кровь, — заметила девушка рану. — Что случилось? — И Солитер, осознав внезапно, что для них все кончено, снова заплакала, отчаянно и безнадежно.
— Привяжи их, — распорядился мистер Биг. — Вот здесь, под лампой. Мне надо им кое-что сказать.
Негр приблизился к ним. Бонд повернулся. Может, стоит рискнуть? Ведь у негра только веревка. Но Биг Мэн, отступив немного в сторону и поигрывая пистолетом, внимательно наблюдал за происходящим.
— Не надо, мистер Бонд, — спокойно предупредил зомби.
Разведчик посмотрел на здоровенного негра-стражника и подумал о своей раненой руке.
Негр подошел вплотную, и Бонд покорно позволил затянуть себе веревкой руки за спиной. Узлы получились на славу. С такими ничего не поделаешь, только еще больнее будет.
Бонд подмигнул Солитер и улыбнулся. Это была чистая бравада, но он заметил, что сквозь слезы в глазах девушки мелькнуло выражение надежды.
Негр повел Бонда к стене.
— Здесь, — указал Биг Мэн на кандальную пару.
Неожиданным и резким ударом в голень негр лишил пленника равновесия, тот упал на больное плечо. Негр подтянул его на веревке к кандалам, подергал их, затем пропустил веревку через кольцо и крепко затянул ее на лодыжке Бонда. Вынув нож, негр отрезал свободный конец веревки и вернулся к Солитер.
Бонд остался лежать на каменном полу с вытянутыми ногами и со связанными за спиной руками. Из открывшейся раны снова полилась кровь. Слава Богу, не прошло еще действие анаболика, а то бы он давно потерял сознание.
Солитер связали точно таким же образом и посадили прямо напротив Бонда так, что они едва не уперлись друг в друга ногами.
Мистер Биг взглянул на часы.
— Можешь идти, — оказал он стражнику, закрыл за ним железную дверь и прислонился к ней.
Бонд и девушка смотрели друг на друга, а мистер Биг — на них обоих.
Выдержав по привычке продолжительную паузу, он обратился к Бонду. Разведчик поднял голову. При свете лампы «молнии» голова, насаженная на мощное туловище и покачивающаяся в воздухе, словно гигантский футбольный мяч, наводила на мысль о жутком привидении, вышедшем из самых недр земли. Трудно было поверить, что в этом теле бьется сердце, работают легкие, а на землистой коже выступает пот. Неужели это всего лишь человек, из крови и плоти, да, большой, с мощным интеллектом, человек, который ходит по земле, отправляет естественные нужды, обыкновенный смертный человек с больным сердцем?
Плотные резиновые губы раздвинулись, обнажив крупные зубы.
— С таким сильным противником мне еще не приходилось встречаться, — размеренно прозвучал бесцветный голос мистера Бига. — Вы уничтожили четверых моих помощников. Мои последователи отказываются в это верить. Давно пришла пора расквитаться. То, что случилось с тем американцем, — не в счет. Предательство этой девушки, — он все еще не отводил взгляда от Бонда, — которую я вытащил из помойки, собирался сделать своей правой рукой, поставило под сомнение мою непогрешимость. Я как раз думал, какую ей уготовить смерть, когда Провидение, — или, как верят мои последователи. Барон Суббота, — швырнуло на жертвенный алтарь и вашу голову.
Мистер Биг помолчал, не сжимая, однако, губ. Можно было видеть, как в гортани формируется следующее слово.
— Так что лучше будет, если вы умрете вдвоем. Это произойдет в мною определенной форме, — Биг Мэн взглянул на часы, — через два с половиной часа. В шесть утра, плюс-минус несколько минут.
— Лучше плюс, — сказал Бонд. — Мне нравится жить.
— В истории негритянского освобождения, — перешел мистер Биг на непринужденный светский тон, — уже были великие спортсмены, великие музыканты, великие писатели, великие врачи и ученые. Придет срок и появятся — как и в истории всех других народов — великие люди во всех иных сферах жизни. — Он помолчал. — Вам не повезло, мистер Бонд, — вам и этой девушке, в том смысле, что ваши пути пересеклись с дорогой первого великого негритянского преступника. Это вульгарное слово, мистер Бонд, и я употребляю его просто потому, что и вы, как своего рода полицейский, употребили бы его же А вообще-то я считаю себя человеком, чьи интеллектуальные и психические свойства позволяют вырабатывать собственные законы и жить по этим законам, отвергая нормы толпы. Вы, несомненно, читали книгу Троттера «Стадный инстинкт в дни мира и дни войны». Ну, так я по природной склонности — волк и живу по волчьим законам. Естественно, овцы считают такого человека «преступником». — Он сделал паузу, а затем продолжал: — Тот факт, что я, борясь в одиночку против миллионов овец, всегда побеждаю, объясняется современными методами, о которых я рассказывал вам при последней встрече, а также моей бесконечной работоспособностью. Только работоспособностью не в рутинном, буквальном смысле. Я работаю как художник, как артист. И я обнаружил, мистер Бонд, что овец, сколько бы их там ни было, победить совсем не трудно, при том условии, конечно, что ты предан своей цели и природа наделила тебя неординарными волчьими качествами.
Позвольте привести вам образчик работы моего ума. Речь пойдет о способе вашего умерщвления. Это современная модификация того метода, который во времена моего доброго покровителя сэра Генри Моргана назывался «насадкой на киль».
— Любопытно, — вставил Бонд.
— На борту яхты у нас есть параван, — продолжал мистер Биг с видом хирурга, объясняющего ход сложной операции студентам, — который мы используем для ловли акул и других крупных рыб. Параван, как вам известно, — большой плавучий предмет в форме торпеды. Он прикреплен к борту судна тросом и тащит за собой сеть, когда судно находится в движении, а в военное время, снабженный соответствующими приспособлениями, используется для обезвреживания плавучих мин. Я собираюсь, — сухо заключил мистер Биг, — привязать вас канатом к паравану и тащить по воде до тех пор, пока вас не сожрут акулы.
Он помолчал и перевел взгляд с Бонда на Солитер. Та широко раскрытыми глазами смотрела на своего друга, а разведчик напряженно раздумывал, прикрыв глаза и пытаясь просчитать возможное развитие событий. «Надо что-нибудь сказать», — решил он.
— Вы большой человек, — начал Бонд, — и в один прекрасный день вы умрете большой, ужасной смертью. Если вы убьете нас, этот день наступит скоро. 0б этом я уже позаботился. Вы слишком быстро теряете остатки рассудка, а то бы поняли, чем наша смерть чревата для вас.
Губы его шевелились, произнося слова, а ум лихорадочно работал, подсчитывая часы и минуты, ведь Бонд знал, что смерть Биг Мэна уже недалеко, свидание с ней приближается по мере того, как кислота разъедает взрыватель. Но будут ли они с Солитер еще живы, когда наступит назначенный час? Тут разница в минутах, может, даже в секундах. Струйки пота стекали у него с лица на грудь. Он улыбнулся Солитер, однако девушка ответила ему невидящим взглядом и неожиданно вскрикнула:
— Не знаю, не знаю, ничего не вижу. Так близко, совсем рядом. Смерть, смерть. Но… — Крик этот ударил Бонда по нервам.
— Солитер, — яростно заорал он, испугавшись, как бы ее видения не насторожили мистера Бита, — возьми себя в руки!
Глаза ее тут же прояснились, и она уже вопросительно взглянула на него.
— Я вовсе не теряю рассудок, мистер Бонд, — заговорил мистер Биг, — и что бы вы ни придумали, вреда это причинить мне не может. Вы умрете, исчезнете бесследно, сразу, как только мы минуем риф. Канат будет привязан до тех пор, пока акулы от вас и косточки не оставят. Это тоже входит в замысел. Вы, должно быть, знаете, что акулы и барракуды занимают свое, определенное место в символике черной магии. Они примут жертву, и Барон Суббота будет удовлетворен. Мои последователи поймут это, как нужно. Я собираюсь также продолжить эксперимент с рыбами-хищниками. Насколько я понимаю, они нападают на людей, только почуяв запах крови. Вас привяжут у самого острова. Через проход в рифе вы, скорее всего, пройдете безболезненно; требуху, которую еженощно бросают здесь в воду, наверное, давно уже сожрали, и кровь, которую тоже каждую ночь впрыскивают в воду, растворилась. Но когда вас потянут через риф, ваша кожа будет ободрана до крови. Собственно, вы будете представлять собою два куска сырого мяса. И тогда увидим, верна ли моя теория.
Мистер Биг протянул назад руку и открыл дверь.
— Ну что ж, — сказал он, — теперь я вас оставляю и даю возможность оценить всю тонкость моего замысла. Две жертвенные смерти. Никаких следов. Все в соответствии с ритуалом. Мои последователи довольны. Тела используются для научных изысканий. Вот это, мистер Джеймс Бонд, я и имел в виду, говоря о своем артистизме.
Он остановился на пороге и взглянул на них.
— Покойной вам ночи, хоть она и будет очень коротка.
Морской ужас
Еще не рассвело, когда их вывели из этого ужасного подземелья и, освободив ноги, но оставив связанными руки, бросили посреди редких деревьев. Бонд жадно вдыхал прохладный утренний воздух. Он смотрел сквозь деревья на восток, где уже бледнели звезды и первой краской покрывался горизонт. Ночная перекличка сверчков почти умолкла, и где-то в глубине острова пересмешник вывел свои первые рулады.
«Должно быть, половина шестого», — прикинул Бонд.
Некоторое время их не трогали. Мимо, оживленно перешептываясь, сновали негры с мотками проволоки и ящиками в руках. Двери соломенных хижин, разбросанных среди деревьев, были открыты настежь. Обитатели этого странного поселения скапливались на краю леса, справа от того места, где были Бонд и Солитер, а затем исчезали за выступом и больше не появлялись. Эвакуация. Гарнизон перемещается на новое место.
Бонд потерся обнаженным плечом о грудь Солитер, она прижалась к нему. После духоты застенка было прохладно, и Бонд даже задрожал. И все равно двигаться было лучше, чем ждать своей участи взаперти.
Оба они знали, что ждет их впереди, игра была открытой.
Когда Биг Мэн оставил их вдвоем, Бонд не тратил времени даром. Шепотом он рассказал девушке о мине-присоске, которая должна была взорваться сразу после шести утра, и перечислил обстоятельства, от которых зависело, кто погибнет этим утром.
Прежде всего он рассчитывал на маниакальную любовь мистера Бига к точности. «Секатур» должен отчалить в шесть. Правда, лишь в том случае, если небо будет безоблачным, иначе видимость будет недостаточной, чтобы пройти через расселину в рифе, и мистер Бит отсрочит отплытие. И тогда, оставаясь на причале рядом с судном. Бонд и Солитер взлетят на воздух вместе с мистером Битом.
Но, предположим, судно отойдет вовремя; на каком расстоянии от яхты и с какого борта прицепят параван? Надо полагать, со стороны причала. Что же касается расстояния, то, по размышлениям Бонда, канат, на котором крепится «торпеда», должен быть ярдов пятьдесят в длину, а их потащат за параваном еще в двадцати — тридцати ярдах.
Если его расчеты верны, то, когда «Секатур» освободит проход, им придется тащиться еще ярдов семьдесят через расселину в рифе до открытого моря. Яхта, наверное, подойдет к проходу на скорости узла в три, а потом увеличит скорость до десяти или даже двадцати. Сначала их поведут по широкой дуге, и привязанные к концу каната тела будут медленно разворачиваться и вращаться в воде. Затем параван вытянется, и, когда яхта уже войдет в расселину, они только будут к ней приближаться. Параван, а вслед за ним и Бонд и Солитер, будут еще внутри прохода, когда судно уже выйдет в открытое море.
Бонда передернуло, когда он подумал, каково им придется, пусть на самой малой скорости, среди коралловых зарослей с их острыми, как лезвие бритвы, зазубринами. Живого места не останется.
Миновав расселину, их тела будут представлять собой огромную окровавленную приманку, так что можно не сомневаться, что барракуды и акулы в мгновение ока накинутся на них.
А мистер Биг удобно устроится у себя на корме и будет наблюдать за кровавым спектаклем, может, через бинокль, и отсчитывать секунды и минуты, а живая приманка будет все уменьшаться и уменьшаться, и наконец рыбы проглотят окровавленный конец веревки.
Так все и кончится.
Затем параван поднимут на борт, и яхта горделиво понесется к далекой Флориде, к залитым солнцем причалам Сент-Питерсбурга.
А если мина взорвется, пока они еще будут живы, достанет ли до них ударная волна? Ведь всего немногим больше пятидесяти ярдов. Достанет, конечно, но пережить можно. Почти всю ее примет на себя корпус судна. Да и риф будет защитой.
Бонду оставалось лишь прикидывать и надеяться.
Главное — как можно дольше оставаться в живых и ни за что не терять сознания. Многое будет зависеть от того, как именно их привяжут друг к другу. Мистеру Бигу они нужны живыми. Мертвая приманка его не интересует.
«Если, когда на поверхности появится первый акулий плавник, мы все еще будем живы, то я просто утоплю Солитер, — хладнокровно решил Бонд. — Навалюсь на нее и буду держать под водой, пока она не задохнется. Потом постараюсь утопиться сам, перекинув ее труп через себя, чтобы не дал мне выплыть».
Куда ни кинь — сплошной ужас, тошнотворный кошмар охватывает, как подумаешь о той жуткой смерти, которую уготовил им этот тип. Но Бонд знал, что должен сохранять хладнокровие, и был преисполнен решимости бороться за жизнь до последнего. Утешало хотя бы то, что мистер Биг вместе с большинством своей команды тоже погибнет. На то, что они с Солитер останутся живы, сохраняется хоть тень надежды. А вот у врага нет никаких шансов, если, конечно, мина вдруг не откажет.
Солитер лежала напротив, устало глядя на него своими голубыми глазами, — покорная, доверчивая, любящая, ловящая каждый его жест.
— Обо мне не беспокойся, дорогой, — прошептала она, когда за ними пришли. — С меня достаточно того, что я снова с тобой. Почему-то мне совсем не страшно, хотя смерть рядом. Ты любишь меня хоть немного?
— Да, — ответил Бонд. — И у нас будет возможность доказать друг другу свою любовь.
— Поднимайтесь, — скомандовал один из тюремщиков. Светало. Из-за утеса доносился рев мощного двигателя. С моря дул легкий бриз, но в бухте, где пришвартовалась яхта, было совершенно тихо.
У выхода появился мистер Биг с портфелем в руке. С минуту он постоял, оглядываясь по сторонам и стараясь отдышаться. На Бонда с Солитер, как и на двух стражников, которые стояли вплотную к ним с револьверами, он не обратил ни малейшего внимания.
Посмотрев на небо, он неожиданно сказал громким ясным голосом:
— Благодарю вас, сэр Генри Морган. Ваши сокровища найдут достойное применение. Пошлите нам попутный ветер. У стражников-негров заблестели глаза.
— Иными словами, Ветер Гробовщика, — вставил Бонд. Биг Мэн посмотрел на него.
— Все на борту? — спросил он охранников. — Так точно, сэр, — ответил один из них.
— Ведите их, — приказал Биг Мэн.
Пленников подняли и потащили к уступу мыса, где начинался спуск. Один негр шел впереди узников, другой — сзади. Мистер Биг следовал последним.
Тихо урчали двигатели длинной изящной яхты, выбрасывая через выхлопное отверстие сизые струйки дыма. Команда состояла всего из нескольких человек. На причале, там, где крепились концы яхты, стояли двое негров, капитан и штурман — на мостике, и еще трое членов экипажа были уже на борту. Вся палуба судна, за исключением рыболовной кабины, которая помещалась прямо на корме, была забита аквариумами. Алый вымпел был спущен, и вместо него на мачте неподвижно висел звездно-полосатый флаг. В нескольких ярдах от судна колыхался в воде, приобретшей теперь, на рассвете, аквамариновый оттенок, торпедообразный, шести футов в длину, параван. Он держался на толстом металлическом тросе, свисавшем с кормы. «Да, не меньше пятидесяти футов», — подумал Бонд. Вода была совершенно прозрачной, и вокруг совсем не видно рыб.
Ветер Гробовщика почти затих. Скоро с моря подует Ветер Лекаря. «Скоро, но как скоро? — подумал Бонд. — Что, пора говорить „аминь“?» Вдалеке, среди деревьев можно было разглядеть крышу домика в Бью Дезерте, но само судно, и причал, и лестница в утесе все еще лежали в густой тени. «Интересно, можно ли что-нибудь разглядеть в ночной бинокль? — подумал Бонд. — И если можно, что подумает Стрейнджуэйз?» Мистер Биг оставался на причале, следя за тем, как пленников привязывают друг к другу.
— Раздень ее, — приказал он стражнику, стоявшему около Солитер.
Бонда передернуло. Он украдкой посмотрел на часы мистера Бига. Без десяти шесть. Не должно быть и минутной задержки.
— Одежду — на палубу, — приказал мистер Биг. — Прикройте ему чем-нибудь плечи. Пока мне не нужно, чтобы в воде была кровь.
Орудуя ножом, негры сорвали с Солитер одежду. Она стояла бледная и нагая. Голова опустилась на грудь, и тяжелая шапка черных волос закрыла лицо.
Бонду грубо перевязали плечо обрывками ее парусиновой юбки.
— Сукин ты сын, — проговорил Бонд сквозь зубы. Бонд почувствовал, как девушка прижалась к нему мягкой грудью, а ее подбородок опустился ему на правое плечо.
— Жаль, что все так получилось, — прошептала она.
Бонд промолчал. Теперь он почти ничего не ощущал, считая секунды.
На причале кольцами был свит канат для паравана. Конец его уходил вниз, и Бонду было видно, как он вьется по песку, достигая брюха красной торпеды.
Другой конец пропустили у них под мышками и прочно завязали — узел болтался где-то посередине. Сделано все было в высшей степени умело. Никак не вырвешься.
Бонд продолжал считать секунды. По его расчетам, прошло пять или шесть минут.
Мистер Биг в последний раз посмотрел на своих пленников. — Ноги не связывайте, — приказал он неграм. — Это отличная приманка. — С этими словами он перешел по мостику на палубу яхты.
За ним последовали двое стражников, а затем, отвязав судно от причала, туда же перешли два матроса. Винты взбили пену на ясной воде, и «Секатур», набирая скорость, двинулся в сторону открытого моря.
Мистер Биг прошел на корму и уселся в рыболовную кабину. Они видели, что он неотрывно смотрит на них. Ни слова. Ни жеста. Только внимательный взгляд.
«Секатур» разрезал воду, двигаясь в сторону рифа. Бонд видел, как разматывается змеей канат паравана. Параван медленно двинулся вслед за судном. Внезапно он клюнул носом, затем восстановил равновесие и устремился вперед, строго в кильватере яхты.
Их конец каната тоже пришел в движение.
— Внимание! — крикнул Бонд, тесно прижимаясь к девушке.
Рывок был таким резким, что руки едва не выскочили