-- А вы уверены, что он будет дома? -- спросила Джейн, когда
все они -- Джейн, Майкл и Мэри Поппинс сошли с автобуса.
-- Разве может мой дядюшка позволить себе такое --
пригласить нас на чай и в назначенный час уйти из дома? Да кому
это в голову могло прийти? - возмутилась обиженная до глубины
души Мэри Поппинс. Сегодня на ней было синее пальто с
серебряными пуговицами и синяя шляпка в тон, а в те дни, когда
она была так одета, она очень легко обижалась.
Они шли в гости к дядюшке Мэри Поппинс -- мистеру Кудри, а
Джейн с Майклом так давно мечтали об этом, что теперь,
естественно, тревожились - вдруг дядюшки не окажется дома.
-- А почему его зовут мистер Кудри? Потому что он кудрявый?
-- спросил Майкл, едва поспевая за Мэри Поппинс.
-- Его зовут мистер Кудри, потому что у него такая фамилия.
Никаких кудрей у него нет. Он лысый, -- отрезала Мэри Поппинс.
-- А если я услышу еще хоть один вопрос, мы сию же минуту
вернемся домой. -- И она по обыкновению неодобрительно
фыркнула.
Джейн с Майклом переглянулись и насупились, что означало:
"Давай больше не будем ни о чем ее спрашивать, а то ведь и
правда придется идти домой".
На углу возле лавки табачника Мэри Поппинс поправила шляпку,
чтобы она сидела на ней прямо. Витрина у этой лавки была очень
странная: если посмотреться в нее, увидишь три своих копии, а
если подольше смотреть, то скоро станет казаться, что это не
ты, а целая толпа незнакомцев. Мэри Поппинс только ахнула от
удовольствия, увидев трех Мэри Поппинс в синем пальто с
серебряными пуговицами и синей шляпке в тон. Это зрелище
показалось ей столь прекрасным, что она не прочь была увидеть
десяток, нет, три десятка одинаковых Мэри. Чем больше -- тем
лучше.
-- Ну идемте же, -- сказала она, как будто это Джейн с
Майклом задержали ее у витрины. Повернули за угол и дернули
шнур колокольчика дома N 3 по улице Робертсон-роуд. Джейн с
Майклом услыхали, как колокольчик звякнул гдето в глубине дома,
и с замиранием сердца подумали, что еще минута -- и они будут
пить чай с дядюшкой Мэри Поппинс, мистером Кудри, -- первый раз
в своей жизни.
-- Если, конечно, он дома, -- сказала Джейн Майклу шепотом.
В тот же миг дверь распахнулась и на пороге появилась худая
тоскливого вида особа.
-- Он дома? -- поспешил спросить Майкл.
-- Буду премного тебе обязана, -- Мэри Поппинс уничтожающе
посмотрела на Майкла, -- если ты сделаешь такую милость,
позволишь все-таки говорить мне.
-- Добрый день, миссис Кудри, -- вежливо проговорила Джейн.
-- Миссис Кудри! -- воскликнула тощая особа. -- Как вы
смеете называть меня миссис Кудри! Покорно благодарю! Я просто
мисс Персиммон и горжусь этим. Придет же такое в голову --
миссис Кудри!
Вид у нее был до того рассерженный, что дети подумали --
хорош, должно быть, мистер Кудри, если мисс Персиммон так
неприятно быть миссис Кудри.
-- Наверху на площадке первая дверь, -- сказала мисс
Персиммон и, поспешно удаляясь по коридору в глубь дома,
повторяла на ходу тонким, сердитым голосом: "Надо же такое
придумать -- миссис Кудри!"
Джейн с Майклом поднялись вслед за Мэри Поппинс на второй
этаж. И Мэри Поппинс постучала в первую дверь.
-- Входите! Входите! -- раздался за дверью громкий веселый
голос.
И сердце Джейн бешено заколотилось от волнения. "Дома", --
взглядом сказала она Майклу.
Мэри Поппинс отворила дверь и подтолкнула детей внутрь. Они
увидели большую веселую комнату. В дальнем конце ярко пылал
камин, а посередине стоял широченный стол, накрытый для чая:
четыре чашки с блюдцами, гора бутербродов, хрустящие хлебцы,
пирожные с кокосовым маслом и большой сливовый пирог, облитый
розовой глазурью.
-- Какая приятная компания! -- приветствовал их громкий
голос.
Джейн с Майклом оглянулись -- кому мог принадлежать такой
голосище? Комната явно была пуста. Во всяком случае, они никого
не видели.
-- Дядя Алберт, -- сердито позвала Мэри Поппинс. -- Опять за
свое? Надеюсь, мы пришли к тебе не в день рождения?
Мэри Поппинс смотрела на потолок. Джейн с Майклом тоже
задрали головы и, к своему удивлению, увидели круглого,
толстого лысого человечка, который висел в воздухе, ничего не
касаясь. Он как бы даже сидел на чем-то невидимом: одна нога
закинута за другую, рядом отложенная в сторону газета, должно
быть, он читал, когда постучали гости.
-- Дорогая моя, -- сказал мистер Кудри, улыбнувшись детям и
виновато взглянув на Мэри Поппинс, -- к моему величайшему
сожалению, так оно и есть. Сегодня у меня день рождения.
-- Ай-яй-яй! -- покачала головой Мэри Поппинс.
-- Я только вчера вечером об этом вспомнил, но было уже
поздно посылать открытку с приглашением на какой-то другой
день. Такая неприятность! -- воскликнул толстяк, глядя сверху
на Джейн и Майкла. -- Вижу, вы изрядно удивлены, -- продолжал
он. И в самом деле, у детей так широко раскрылись рты, что
мистер Кудри, будь он чуть меньше, мог бы нечаянно упасть в
один из них. -- Я вам сейчас все объясню. Дело простое. Я,
знаете ли, большой весельчак, мне покажи палец -- я так и
закачусь. Веселость моего нрава безгранична: рассмешить меня
может все на свете.
И мистер Кудри заколыхался от хохота, так его развеселила
собственная смешливость.
-- Дядя Алберт, -- строго сказала Мэри Поппинс, и мистер
Кудри, поперхнувшись, перестал колыхаться.
-- Прости, пожалуйста, дорогая Мэри. Так на чем я
остановился? Ах да... Но самое смешное заключается в том...
Хорошо, хорошо, Мэри, постараюсь сдерживаться. Самое смешное в
том, что если мой день рождения попадает на пятницу, то я могу
лопнуть от смеха, -- сказал мистер Кудри.
-- Почему? -- спросила Джейн.
-- Да, почему? -- подхватил Майкл.
-- Потому что в этот день я надуваюсь смехотворным газом.
Лопаться, конечно, не лопаюсь, но вверх лечу, как воздушный
шар. Я просто не могу удержаться на земле. Даже если я
всего-навсего улыбаюсь, все равно так и взмываю в небо. Знаете,
как смешно походить на облако? Тут уж никакая серьезная мысль в
голову не полезет, -- мистер Кудри при этих словах захихикал,
но, взглянув на Мэри Поппинс, проглотил смешок и продолжал: --
Разумеется, это отступление от приличий, но довольно-таки
приятное. С вами такого не бывало?
Джейн с Майклом замотали головами.
-- Думаю, что нет. По-моему, это мое индивидуальное
свойство. Помню, однажды накануне такой пятницы я ходил в цирк.
Так на другой день я столько смеялся, что, верите ли, пол суток
провисел под потолком. И опустился на пол только в полночь с
последним ударом часов. Хлопнулся, точно пистолет выстрелил.
Ведь после полуночи уже суббота, значит, день рождения
кончился. Не правда ли, забавно? И вот сегодня опять пятница,
снова мой день рождения. И вы с Мэри у меня в гостях. Боже мой,
да не смешите меня, очень вас прошу...
И хотя Джейн с Майклом и не думали его смешить, а просто
таращились на него в изумлении, мистер Кудри не выдержал и
громко захохотал. Он подлетал вверх, падал, как в яму, снова
подлетал, шурша газетой, которую сжимал в руке, а очки так и
плясали у него на носу.
Он парил, как пузырь воздуха в кипящей воде, хватался то за
газовую горелку, то за потолок, и вид у него был такой смешной,
что Джейн и Майкл, хотя и старались вести себя как воспитанные
дети, еле-еле удерживались, чтобы не прыснуть. Смех так и
распирал их, они плотно сжимали губы, но и это не помогало. Они
перестали бороться, упали на пол и катались, визжа и всхлипывая
от хохота.
-- Ну и ну, -- сказала Мэри Поппинс. -- Что за манеры!
-- Я... я не могу перестать, -- захлебывался Майкл,
ударившись о каминную решетку. -- Это... это ужасно смешно.
Правда, Джейн?
Джейн ничего не ответила, с ней вдруг стало твориться что-то
странное: тело становилось легче, легче, будто в него вдували
воздух, -- удивительное и приятное чувство. Ей захотелось
смеяться еще громче. Она подпрыгнула и вдруг ощутила, что
летит. Майкл вытаращил глаза -- его сестра Джейн парила в
воздухе. Она легонько стукнулась головой о потолок, поплыла в
сторону мистера Кудри и скоро схватилась за него.
-- Ого! -- удивился мистер Кудри. -- Неужели у тебя сегодня
тоже день рождения?
Джейн отрицательно покачала головой.
-- Нет? Выходит, смехотворный газ заразителен. Эй,
осторожней, каминная доска!
Майкл тоже полетел, сотрясаясь от громоподобного хохота, и
нечаянно задел фарфоровые статуэтки, стоявшие над камином. Еще
один миг -- и он опустился прямо на колено мистеру Кудри.
-- С прибытием! -- сказал мистер Кудри, пожав ему руку. --
Это так любезно с твоей стороны. Я ведь не могу спуститься
вниз. Так ты сам ко мне поднялся. Это поджентльменски.
Тут они с Майклом посмотрели друг на друга, откинули головы
и залились пуще прежнего.
-- Ох, что это я! -- вдруг воскликнул мистер Кудри, поглядев
на Джейн. -- Ты скажешь, что более невоспитанного человека в
своей жизни не видала. Я давно должен был предложить юной леди
сесть. Боюсь, стул не могу тебе предложить. Советую сесть прямо
на воздух, увидишь, как удобно.
Джейн села, и оказалось, что сидеть на воздухе так же мягко,
как в кресле. Она сняла шляпу и положила рядом. Шляпа повисла,
как на вешалке.
-- Прекрасно, -- сказал мистер Кудри и посмотрел вниз на
Мэри Поппинс.
-- Ну, Мэри, мы здесь устроились. Теперь подумаем о тебе,
дорогая. Должен сказать, я счастлив, что двое моих юных друзей
вместе с тобой сегодня навестили меня. Ты нахмурилась? Ты,
верно, не одобряешь... э... все это.
Он махнул в ее сторону рукой и быстро прибавил:
-- Приношу извинения, Мэри. Но ты ведь давно знаешь эту мою
особенность. Поверь, я понятия не имел, что мои юные друзья
окажутся столь восприимчивы к смехотворному газу. Правда, не
имел, Мэри. Надо было пригласить вас в какой-нибудь другой день
или сразу же рассказать что-нибудь очень печальное.
-- Не нахожу слов, -- оскорблено проговорила Мэри Поппинс.
-- Никогда в жизни не видела подобного зрелища. И это в твои-то
годы, дядюшка...
-- Мэри Поппинс, Мэри Поппинс, -- прервал ее Майкл, --
присоединяйтесь к нам. Подумайте о чем-нибудь смешном и тут же
очутитесь здесь. Увидите, это совсем просто.
-- Пожалуйста, Мэри, постарайся, -- попросил и мистер Кудри.
-- Нам здесь так скучно без вас, -- сказала Джейн и
протянула к ней руки. -- Ну, подумайте о смешном.
-- Ей это не нужно, -- вздохнул мистер Кудри. -- Ей стоит
захотеть, и она куда хочешь улетит. Без всякого смеха, и она
это знает.
Он посмотрел на Мэри Поппинс, а она все так и стояла внизу
одна на коврике перед камином.
-- Ну, что ж, -- решительно сказала Мэри Поппинс, -- хоть
это глупо и унизительно для человеческого достоинства, но раз
уж вы там и, по-видимому, не в состоянии спуститься, мне ничего
не остается, как присоединиться к вам.
И с этими словами, к изумлению Джейн и Майкла, она прижала
руки к бокам и, не издав ни смешка, даже без тени улыбки,
взлетела вверх и села на воздух рядом с Джейн.
-- Сколько раз можно говорить, хотела бы я знать, -- сказала
она сварливо, -- что, войдя в теплое помещение, нужно снимать
пальто? -- Она расстегнула пальто Джейн, сняла его и аккуратно
положила на воздух рядом со шляпой.
-- Совершенно справедливо, Мэри, совершенно справедливо, --
закивал мистер Кудри, нагнулся и положил очки на каминную
доску. -- Ну вот, мы все четверо очень уютно устроились.
-- Уют уюту рознь, -- буркнула Мэри Поппинс.
-- А теперь можно и чаю попить, -- продолжал, как бы не
слыша, мистер Кудри. И вдруг огорченно заморгал. -- Боже мой!
-- воскликнул он. -- Как ужасно! Я только сейчас сообразил --
стол-то внизу, а мы здесь, под потолком. Что же теперь делать?
Мы здесь -- он там. Трагедия! Ужасная трагедия! Можно умереть
со смеху! -- Он прикрыл лицо носовым платком и громко
расхохотался.
Джейн с Майклом, которым не хотелось остаться без пирожных и
хрустящих хлебцев, тоже не могли удержаться и засмеялись --
веселость мистера Кудри была прилипчива, как заразная болезнь.
Мистер Кудри вытер платком глаза.
-- Нам может помочь только одно, -- сказал он. -- Надо
подумать о чем-то серьезном. О чем-то очень, очень печальном. И
тогда мы приземлимся. Давайте -- раз, два, три! О чем-то очень
печальном!
Майкл подумал о школе: когда-нибудь и ему придется рано
вставать и ходить в школу. Но почему-то сегодня эта мысль
только еще сильнее рассмешила его.
А Джейн подумала о другом. "Через четырнадцать лет я стану
взрослой", -- пронеслось у нее в голове. Но ничего печального
она в этот раз не почувствовала. Наоборот, мысль была вполне
приятная. И Джейн улыбнулась, представив себя в длинной юбке и
с изящным ридикюлем в руке.
-- Ах, моя бедная старая тетушка Эмили, -- вслух думал
мистер Кудри. -- Ее переехал омнибус. Печально. Невыносимо
печально. Бедняжка Эмили. Но зонтик-то ее спасли. А это уже не
так печально. Я бы даже сказал -- это смешно...
Не успел он закрыть рта, как опять заколыхался от смеха:
надо же -- спасли зонтик!
-- Нет, ничего не получается, -- сказал он, громко
сморкаясь. -- Сдаюсь. Да и мои юные друзья столь же бестолковы.
Может, ты, Мэри, нам поможешь? Мы так хотим чаю.
Джейн и Майкл и по сей день не находят объяснения тому, что
произошло дальше. Одно несомненно: только мистер Кудри
проговорил последние слова, как внизу стол зашевелился, опасно
накренился и, звеня чашками, подбрасывая пирожные на тарелках,
поплыл вверх и, описав плавный круг, завис в воздухе перед
мистером Кудри.
-- Вот молодец, -- мистер Кудри с гордостью посмотрел на
Мэри Поппинс. -- Я знал, Мэри, что ты хороший товарищ. Занимай
место напротив и будь, пожалуйста, за хозяйку. А гости сядут
слева и справа. Отлично, Майкл, -- похвалил он, видя, как тот,
ловко подпрыгнув, опустился с правой стороны от него. Джейн
села слева. И все четверо приступили к чаепитию.
Мистер Кудри довольно улыбнулся.
-- Обычно принято начинать с бутербродов, -- посмотрел он на
Джейн с Майклом. -- Но сегодня мой день рождения. И мы начнем
наоборот -- со сладкого пирога! Мне такой порядок больше по
душе.
И он отрезал каждому по огромному куску.
-- Еще чаю? -- спросил он Джейн. Не успела она ответить, в
дверь раздался резкий частый стук.
-- Войдите, -- ответил мистер Кудри.
Дверь отворилась, и в комнату вошла мисс Персиммон, неся на
подносе чайник с кипятком.
-- Я подумала, мистер Кудри, -- сказала она, удивленно
оглядывая пустую комнату, -- вам, наверное, нужно еще...
Господи помилуй! -- воскликнула она, увидев хозяина и гостей
сидящими вокруг стола под потолком. -- Такого я еще в жизни не
видывала. Я всегда, мистер Кудри, считала вас чудаком. Но
закрывала на все глаза. Ведь за квартиру вы платите исправно.
Но такое странное поведение... пить чай со своими гостями в
воздухе... Я, мистер Кудри, поражена. Это такая
невоспитанность... для джентльмена ваших лет... Я бы никогда не
смогла...
-- Еще как смогли бы, мисс Персиммон! -- сказал Майкл.
-- Что смогла бы? -- заносчиво дернула головой хозяйка.
-- Заразиться смехотворным газом, как мы с Джейн.
Мисс Персиммон презрительно сощурилась.
-- Надеюсь, молодой человек, -- сказала она, -- я достаточно
уважаю себя и никогда не опушусь до того, чтобы прыгать в
воздухе, как футбольный мяч. Я крепко стою ногами на земле, или
я не Эйми Персиммон. И... о, Господи, что это... Боже мой! БОЖЕ
МОЙ! Я лечу! На помощь! НА ПОМОЩЬ!
Да, мисс Эйми Персиммон, вопреки себе, оторвалась от земли
и, качаясь, полетела по воздуху, как узкий длинный воздушный
шар, изо всех сил жонглируя подносом. Чуть не плача от
расстройства, она подлетела к столу и опустила поднос на стол.
-- Большое спасибо, -- спокойно и вежливо поблагодарила ее
Мэри Поппинс.
Мисс Персиммон повернулась и плавно полетела вниз, шепча про
себя: "Такое унижение... только подумать... такая
добропорядочная, рассудительная женщина. Нет, мне необходимо
повидать доктора".
Коснувшись ногами пола, она опрометью бросилась вон из
комнаты, заламывая на ходу руки и ни разу не обернувшись.
"Такое унижение!" -- еще раз послышался ее вопль, и дверь за
ней захлопнулась.
-- Выходит, никакая она не Эйми Персиммон, раз она все-таки
не так твердо стоит на земле, -- прошептала Джейн Майклу.
А мистер Кудри глядел на Мэри Поппинс странным, слегка
укоризненным взглядом.
-- Мэри, Мэри, все-таки не надо было... не надо, Мэри.
Бедная старуха никогда теперь не опомнится, помяни мое слово.
Ну и вид же у нее был! Как она смешно летала -- вперевалочку!
И тут он вместе с Джейн и с Майклом опять захохотал,
схватившись за бока: он вспомнил, какой смешной вид был у мисс
Эйми Персиммон.
-- Ради Бога, -- взмолился Майкл. -- Перестаньте меня
смешить. Я больше не вынесу. Я сейчас лопну!
-- Ох, ох, ох! -- ловила ртом воздух Джейн, держась за
сердце.
-- Господи, спаси и помилуй! -- рокотал мистер Кудри,
вытирая глаза полой смокинга, потому что никак не мог найти
носового платка.
-- ПОРА ИДТИ ДОМОЙ, -- прозвучал иерихонской трубой голос
Мэри Поппинс, перекрывая раскаты хохота.
И тут внезапно, как от хорошей встряски, Джейн, Майкл и
мистер Кудри полетели вниз. И приземлились все разом со
странным стуком.
Пора идти домой -- это была первая печальная мысль за весь
вечер. Только она мелькнула в голове, смехотворный газ из них
вышел и они очутились на полу.
Вздохнув, Джейн с Майклом смотрели, как Мэри Поппинс
медленно опускается вниз, держа в руках пальто и шляпу Джейн.
Мистер Кудри тоже вздохнул -- долгим, глубоким и тяжелым
вздохом.
-- Какая жалость, -- протрезвевшим голосом сказал он, -- что
вам надо идти домой. Я еще никогда в жизни так не веселился.
-- И я никогда, -- печально кивнул Майкл. Как скучно снова
очутиться на земле и не чувствовать, как тебя уносит вверх
смехотворный газ.
-- И я никогда, -- сказала Джейн, стоя в дверях на цыпочках
и целуя сморщенные, как сухое яблоко, щеки мистера Кудри. --
Никогда, никогда...
...Они возвращались домой в автобусе, сидя по обе стороны от
Мэри Поппинс. Они сидели притихшие, вспоминая веселый день
рождения. Вдруг Майкл спросил Мэри сонным голосом:
-- А ваш дядюшка часто так себя ведет?
-- Как? -- сурово переспросила Мэри Поппинс, как будто Майкл
сказал ей что-то обидное.
-- Ну, летает, смеется, кувыркается в воздухе.
-- В воздухе? -- голос у Мэри Поппинс был совсем сердитый.
-- Что это значит -- кувыркается в воздухе?
-- Майкл хотел сказать, -- пришла брату на помощь Джейн, --
часто ли ваш дядюшка надувается смехотворным газом и плавает
под потолком?
-- Плавает под потолком? Что за вздор! Под потолком! Мне
стыдно за вас, как можно даже предполагать такое! -- Мэри
Поппинс была воплощенное негодование.
-- Но ведь он летал! Мы сами видели, -- сказал Майкл.
-- Что? Видели, как он летает под потолком? Да как вы
смеете! Знайте, мой дядюшка -- трезвый человек, честный,
трудолюбивый. Вам следовало бы говорить о нем с большим
почтением. И, пожалуйста, не ешьте ваши проездные билеты.
Летает под потолком! Надо же такое придумать!
Майкл и Джейн взглянули друг на друга, но больше ничего не
сказали: они знали, что с Мэри Поппинс лучше не спорить, какие
бы странные вещи она ни говорила.
Во взгляде, которым они обменялись, сквозил вопрос: "Но все
же летал мистер Кудри под потолком или нет? Кто прав -- они или
Мэри Поппинс?"
Ответить на этот вопрос было некому.
Автобус ехал и ехал, бешено трясясь и подпрыгивая.
Мэри Поппинс сидела между ними, обиженная, безмолвная, а
дети -- они ведь в тот день очень устали -- скоро привалились к
ней с боков и крепко уснули. Но и во сне решали они эту
загадку...