Русская Православная Церковь и Советское государство
(об антицерковных репрессиях)
…
… первой жертвой большевистского эксперимента стала Русская Православная Церковь. Задаваясь вопросом о причинах этого, необходимо помнить об отношении к религии вообще и православию в частности Маркса и Энгельса, Ленина и Троцкого, идеологов коммунистической идеи, и ее воплотителей в России. Коммунистическая идеология сама несла в себе черты религии, поэтому конкуренты ей были не нужны. Это ярко выразилось в 20-30-е гг. в ходе планомерного уничтожения церковной организации в целом и отдельных священнослужителей в частности.
Приведем лишь некоторые факты откровенных расправ местных органов Советской власти с архиереями Русской Православной Церкви:
• Владимир (Богоявленский), митрополит Киевский, убит 25 января 1918 года (даты в списке по старому стилю);
• Андроник (Никольский), архиепископ Пермский, убит 4 июня 1918 года;
• Гермоген (Довганев), архиепископ Тобольский, утоплен в реке 19 июня 1918 года;
• Исидор (Колоколов), епископ Михайловский, викарий Новгородский, в сентябре 1918 года умерщвлен в Самаре, будучи посажен на кол;
• Амвросий (Гудко), епископ Сарапульский, викарий Вятский, 9 августа 1918 года умерщвлен в Свияжске, будучи привязан к хвосту лошади;
• Тихон, архиепископ Воронежский, повешен на царских вратах церкви монастыря св. Митрофания в декабре 1919 года;
• Серафим (Чичагов), митрополит Петроградский, расстрелян в 1937 году.
Эти факты не единственные в своем роде и являются наиболее вопиющими и характеризующими отношения Советской власти и Церкви в послереволюционные десятилетия, часто принимающие характер нечеловеческой жестокости власти по отношению к Церкви.
…
сама принадлежность к Церкви, к одной из ее общин, становилась преступлением, а «регистрация», снимавшая это априорное обвинение, выдавалась при выполнении общиной произвольных, порой невыполнимых требований власти.
…
Второй период (гонений) (1927-41 гг.) характеризуется попытками отвести от Церкви смертельный удар путем компромисса с Советской властью – ее признание в единственной легитимной власти в стране. Но никакими компромиссами и уступками предотвратить уничтожение Церкви митрополит Сергий не смог. Если к концу 1929 г., согласно данным, приведенным в интервью митрополита Сергия, в его подчинении было около 30 000 приходов, то через десять лет их оставалось всего несколько сотен: таков был результат двух «безбожных пятилеток» (так их назвали сами воинствующие атеисты).
С середины 20-х гг. заметную роль в общественной жизни страны стал играть Союз безбожников, строящийся как широкая организация рабоче-крестьянской общественности. Он возник в 1924 году (официально – в 1925 г., когда состоялся первый съезд членов «общества друзей газеты «Безбожник») и был официально расформирован только в 1947 году. Основу общества составили местные антирелигиозные кружки.
…
Особые надежды при создании Союза безбожников возлагались на комсомольцев, проявивших активность в ходе изъятия церковных ценностей. В комсомольские ячейки устав Союза был разослан в первую очередь. В одном из первых циркуляров исполнительного бюро Союза безбожников комсомольцы назывались наиболее подходящими кадрами для пропаганды безбожия. Перед ними ставились задачи развернуть соревнование за полное обезбоживание сел, очищение от всех остатков религиозного быта, за лучшее проведение антирелигиозных кампаний, безрелигиозных свадеб, похорон, октябрин и т.д. И действительно, в большинстве сел именно комсомольцы составили костяк «безбожных» организаций.
…
В 1927 г., на XV съезде партии И.В. Сталин заявил: «У нас имеется еще такой минус, как ослабление антирелигиозной борьбы». Немного раньше прозвучал его призыв «довести до конца дело ликвидации реакционного духовенства». И вот в 1929 году возникает строго централизованная, хотя и сильно разветвленная, управляемая из единого центра, работающая по единому плану организация, сосредотачивающая свою деятельность на организационной работе по закрытию церквей и ликвидации их ценностей.
В новом уставе СВБ прямо декларируется создание «единой, боевой, централизованной организации безбожников».
Главными задачами «Союза воинствующих безбожников» становятся:
- подготовка «митингов» трудящихся, на которые выносились резолюции о закрытии и сносе церквей;
- сбор подписей под заранее заготовленными «письмами трудящихся», якобы призывающими закрывать и сносить церкви, сбрасывать колокола, а сведения о лицах, которые отказывались подписывать, передавались в НКВД;
- организаторская работа по подготовке взрывов и разборки памятников архитектуры и истории;
- проведение антирелигиозных праздников и карнавалов с издевательствами и избиениями верующих, разведением костров из книг, икон и пр.
Члены «Союза воинствующих безбожников» лично снимали колокола, срывали кресты, разбивали и уничтожали иконы и книги. Зачастую такая «работа» привлекала в общество большое количество опустившихся и деклассированных элементов. Нам известно много случаев, когда во время закрытия и уничтожения церквей устраивались настоящие грабежи. Тащили все что можно - серебряные предметы богослужения (с золотом в основном разделались раньше), ризы и облачения, до безобразия напивались церковным вином, выламывали для продажи печи и полы и мн. др.
…
Члены аппарата и активисты СВБ подготавливали письма и ходатайства трудящихся с резолюциями: «пора покончить с религиозным дурманом», «требуем закрытия», «считаем необходимым использовать для производственных целей или на стройматериалы». Вот образец одного из «ходатайств»:
«Мы, жители села такого-то, ходатайствуем о закрытии церкви такой-то. Новая жизнь, открывшаяся перед нами при Советской власти, не нуждается в религиозных предрассудках. Службы, проводимые попом в церкви, есть обман, затуманивание голов трудящегося народа. Протестуя против религиозного обмана и всяких выдумок духовенства, трудящиеся села обращаются в райисполком о ликвидации... церкви и передаче ее для культурных нужд жителей села (или использования кирпича при строительстве колхозного коровника)».
…
Осенью 1930 года в Москве и других городах России запрещается колокольный звон. За 1925-1933 годы по РСФСР, Восточной Украине, Восточной Белоруссии были сняты на переплавку 385 310 колоколов, общим весом 36,4 тыс. т бронзы. От всего существовавшего колокольного богатства России до нашего времени сохранилось несколько процентов.
Итак, запланированное закрытие и уничтожение церквей, снятие колоколов, уничтожение церковных художественных ценностей представлялись как стихийные, по «единодушному требованию трудящихся».
В погромном журнале «Антирелигиозник» отмечалось: «В ряде сел церкви закрывались немедленно по вынесению постановления сходов о закрытии, так как противников закрытия почти не находилось или даже и вовсе не было». Это была чудовищная ложь, под знаком которой проходила вся деятельность «Союза воинствующих безбожников». На самом деле повсюду существовало постоянное сопротивление русских людей погромным актам «Союза». Опросы, проведенные во многих городах и селах, показывают, что большая часть русского населения противостояла варварскому закрытию и разрушению церквей. Однако протесты подавлялись очень быстро с помощью милиции и НКВД.
Организационная работа СВБ за закрытие и уничтожение церквей, снятие колоколов часто приводила к серьезным волнениям среди населения. В Витебске члены СВБ бросились закрывать церкви и довели дело до уличного боя. В Нижневолжском крае в одном селе прошел слух, что безбожники заберут колокол. Полторы тысячи женщин собрались у колокола и дежурили несколько суток. Когда проходил слух, что собираются закрыть церковь, как правило, множество людей приходило и дежурило у храма, чтобы предотвратить вандализм.
Надругательство над чувствами верующих, уничтожение их святынь проходило при полной поддержке и даже подстрекательстве политического руководства страны и органов безопасности. Случаи самообороны со стороны верующих, попытка защитить себя от хулиганствующих молодчиков СВБ, как правило, кончались заключением верующих в трудовой лагерь. Камни, летящие в колонну верующих, идущих с хоругвями и иконами в крестном ходу, оскорбления, нецензурщина, уничтожение на глазах верующих священных для них предметов (например, сожжение икон на кострах) вызывали взрывы возмущения. Но этого только и нужно было провокаторам СВБ. Сразу же появлялись типы из НКВД и заводили дела. Устные увещевания хулиганов из СВБ означали срок за религиозную пропаганду, а если же кто-то из верующих, не выдержав, поколотил погромщика из СВБ, то ему могли дать и высшую меру наказания, как за контрреволюционное восстание.
Отданные на полный произвол погромщиков из СВБ миллионы верующих могли только покорно молчать. Иначе их ждали тюрьма или расстрел.
…
Некоторые ячейки СВБ устраивали социалистическое соревнование (даже записывали его в свои обязательства), кто больше закроет церквей и не даст людям праздновать религиозных праздников.
В 1929 году соревнование по закрытию церквей приобрело опасные масштабы. Поэтому Центральный Совет СВБ вынужден был даже одернуть чересчур ретивых погромщиков. Ответственный секретарь СВБ Ф. Олещук в статье «Первые итоги социалистического соревнования на антирелигиозном фронте» писал: «Ряд организаций увлекается вопросом о закрытии церквей. Например, Якутская организация вставила в договор одним из пунктов следующие условия: «К 1 мая 1930 года отобрать половину имеющихся церквей». Пункт явно вредный и опасный. Работа по подготовке масс к закрытию молитвенных домов должна производиться СВБ, но это вовсе не значит, что на закрытии церквей надо соревноваться, тем более в таких масштабах, как это сделала Якутия. В договора на соревнование лучше таких пунктов не включать».
[Еще пример лицемерия большевистской власти: «6 февраля 1930 г. Комиссия по вопросам культов при ВЦИК решила, что процедура закрытия церквей подлежит упрощению. Теперь право окончательного решения вопроса по большинству случаев было передано областным и краевым Советам. 14 марта ЦК ВКП(б) было принято постановление «О борьбе с искривлениями в колхозном движении», осуждавшее перегибы и в отношении религии: «Решительно прекратить практику закрытия церквей в административном порядке, фиктивно прикрываемую общественно-добровольным желанием населения. Допускать закрытие церквей лишь в случае действительного желания подавляющего большинства крестьян и не иначе, как с утверждения постановлений сходов областными исполкомами. За издевательские выходки в отношении религиозных чувств крестьян и крестьянок привлекать виновных к строжайшей ответственности».
«Отступление» от твердого курса оказалось кратковременным: уже с середины 1931 г. нарастает новая волна ликвидации церквей «большевистскими темпами»].
…
В результате погромной политики большевиков и активной деятельности СВБ уже к 1928 году общее число приходов Русской Православной Церкви сократилось на одну треть. В 1928 году закрыто 534 церкви, в 1929 - 1119 церквей. В 1930 закрытие церквей продолжалось с нарастающими темпами. В Москве из 500 храмов к 1 января 1930 года оставалось 224, а через два года – только 87. В Рязанской епархии в 1929 году было закрыто 192 прихода, в Орле в 1930 не осталось ни одной православной церкви. Не менее трети закрытых церквей были взорваны и разобраны без остатка. Сожжены и уничтожены миллионы икон и церковных книг, около 400 тыс. колоколов.
Несмотря на огромные масштабы культурных погромов и массовые репрессии русских священнослужителей, в середине 1932 года лидеры антирусского движения осознали, что объявленная ими пятилетка по полному обезбоживанию страны провалилась. Несмотря на закрытие многих храмов, количество верующих в стране продолжалось оставаться очень высоким. Если не было храмов, службы велись в частных домах или даже в лесу (священники приносили с собой антиминс и все остальное, необходимое для службы).
В 1929 году, по секретным данным Антирелигиозной комиссии ЦК ВКП (б), 120 млн. советских граждан, или 80% всего населения СССР, были верующими. Даже среди молодежи от 49 до 60% относили себя к верующим. Данные на начало 30-х годов практически не изменились. Православная вера сохранялась, только верующие становились осторожнее и как бы уходили в глубокое подполье.
2 июля 1932 года на заседании руководящего органа СВБ под председательством М. Губельмана [Е. Ярославский] был рассмотрен вопрос «О директивах к составлению второй пятилетки СВБ». В документе декларировалась цель к 1937 году достигнуть «по-настоящему полного обезбоживания СССР».
[В большевистской партии Ярославского называли «советским попом», так как в 1920-1930-е годы он являлся главным авторитетом партии по «церковному вопросу». Ярославский был одним из главных инициаторов и руководителей антирелигиозной политики советского руководства. С 1925 года Ярославский - председатель Центрального совета Союза воинствующих безбожников (1925—1943)]
В первый год намечалось добиться закрытия всех духовных школ (они сохранялись только у обновленцев) и лишения священнослужителей продовольственных карточек; во второй - провести массовое закрытие русских церквей, запретить написание религиозных сочинений и изготовление предметов культа; на третий - выслать всех «служителей культа» за границу (а точнее, расстрелять); на четвертый - закрыть оставшиеся храмы всех религий; на пятый - закрепить достигнутые «успехи».
К концу 30-х годов большинство из оставшихся в живых священнослужителей находилось в тюрьмах, лагерях и ссылке. Церковная организация была разгромлена. По всей России сохранилось только 100 соборных и приходских храмов. Не осталось ни одного монастыря.
[В 1937 г. были арестованы, согласно архиву ФСБ, и расстреляны более 210 священников в Тверской (Калининской) области. Принимая Тверскую область как типичную русскую часть СССР, мы получим для всей страны цифру в более чем 20 000 расстрелянных православных священников. Во всяком случае, ясно, что речь идет о десятках тысяч погибших. Из 25 тысяч церквей, действовавших в 1935 году, к 1939 г. осталось 1 277 (не считая оказавшихся на территории СССР после присоединения Западной Украины и Белоруссии). В 1937 году было арестовано около 50 епископов Русской Православной Церкви. Через год их оставалось 5, так что арестованы были почти все]
…
По данным переписи конца 30-х гг., более 2/3 населения заявили себя верующими. Где же молились Богу эти верующие, где собирались для совершения религиозного культа? Подавляющее большинство были просто лишены такой возможности и хранили веру только в своей душе.
Большевики и церковь
Большевики поставили перед собой цель воспитать «нового человека», достойного жить в коммунистическом обществе. Одним из направлений коммунистического воспитания было нравственное совершенствование человека, что во все времена являлось делом церкви.
Первым актом устранения церкви из активной общественной жизни стал декрет от 23 января 1918 г. об отделении церкви от государства и школы от церкви. Этот декрет, хотя и не ставил подобных задач, послужил основой для полного произвола на местах по отношению к церкви и ее служителям. Повсеместной практикой стали самовольное закрытие церквей, конфискация церковного имущества и предметов культа, аресты священнослужителей и привлечение их к принудительным работам и т. д.
Главой Русской православной церкви после восстановления патриаршества в 1917 г. стал митрополит Московский Тихон. Когда в 1921 г. разразился страшный голод, Тихон обратился к главам христианских церквей с призывом помочь голодающим. Созданный им Церковный комитет помощи голодающим развернул активную деятельность.
Но большевистское руководство было недовольно тем, что церковь перехватила инициативу у государства. В феврале 1922 г. Совнарком принял декрет о конфискации церковных ценностей в пользу голодающих. Исполнение декрета вылилось в некоторых местах в подлинный грабеж церковного имущества. Это вызвало протест как со стороны церковнослужителей, так и верующих. В течение трех месяцев произошло более тысячи столкновений верующих с отрядами, проводившими реквизиции. Наиболее кровавый характер приобрели события в городе Шуя, во время которых было ранено 10 человек и 4 человека убито. В. И. Ленин использовал эти события для нанесения церкви решающего удара. В апреле — мае 1922 г. в Москве и в июле 1922 г. в Петрограде были организованы громкие суды, на которых ряд крупных церковных иерархов приговорили к смертной казни по обвинению в контрреволюционной деятельности. Патриарх Тихон был взят под домашний арест, а затем переведен в тюрьму.
В то же время внутри самой православной церкви произошел раскол, спровоцированный властями. Часть молодых церковнослужителей объявили в мае 1922 г. о ликвидации патриаршества и провозгласили создание так называемой «Живой церкви», свободной от «затхлых» догм и отражающей живой дух революционной эпохи. Советская власть взяла новую церковь под свою опеку.
Усилилась и антирелигиозная пропаганда. В первичных партийных и комсомольских ячейках этот вид идеологической работы был объявлен едва ли не ведущим. В 1925 г. создается Союз воинствующих безбожников, организуется выпуск массового журнала «Безбожник».
После смерти патриарха Тихона в 1925 г. власти не допустили выборов нового патриарха. Взявший на себя патриаршие обязанности митрополит Петр был сослан в 1926 г.
Коммунистическая партия закрепила за собой монополию на духовную жизнь общества и приступила к реализации задачи воспитания «нового человека» и новой пролетарской интеллигенции.