Экономика Сталина или почему исчез СССР
В современной истории России нет более известного человека, чем Иосиф Виссарионович Сталин. Вокруг него не умолкают споры, а оценки деятельности диаметрально противоположны. Нет политика, которому бы приписывали бы столько не сказанных им слов и фраз, и которого обвиняли бы в стольких не совершенных им преступлениях.
Но факт остается фактом - человек, не окончивший даже духовную семинарию, сумел интуитивно построить не просто государство с новым типом отношений, а невиданную доселе настолько мощную и эффективную экономическую модель, которая смогла в короткие по историческим меркам сроки превратить аграрную, зависимую от иностранного капитала страну в мощнейшую военно-индустриальную и ядерную державу мирового масштаба, в центр новой социалистической цивилизации.
А население царской России, нищее и неграмотное когда-то, превратилось в одну из самых грамотнейших и образованнейших наций в мире. Открылось много новых школ и ВУЗов, доступных любому гражданину Страны Советов. Построены миллионы квадратных метров жилья.
До начала индустриализации технический уровень нашей страны был в 4 раза ниже уровня Англии, в 5 раз ниже Германии, в 10 раз ниже США. И в самый короткий срок при Сталине было построено 8600 индустриальных объектов, которые сумели перевесить совокупную индустриальную мощь Европы во Второй мировой войне и вывести Страну Советов в победители.
Сегодня, когда либеральные реформы показали свою полную несостоятельность, было бы логичным вспомнить уроки нашей истории, то положительное, что было в экономической модели И.В. Сталина, и узнать, почему же она исчезла.
Между понятием "сталинская экономика" и "советская экономика" ставится знак равенства. Тут начинается путаница, потому что сталинская экономика рассматривается как эквивалент советской экономики позднего периода и, соответственно, начинается критика: критика сталинской - советской экономики. И надо сказать, что критики социализма и Советского Союза очень лукаво поступают. Они все аргументы черпают из того периода, позднесоветского, который мы называем застойным периодом. А там действительно много негативных вещей, которые можно назвать отклонениями от сталинской модели экономики.
Условно мы можем говорить о советской экономике как периоде с конца 1917-го года до конца 1991-го года, 74 года в чистом виде. В рамках этого, достаточно длинного, периода было несколько этапов, и тут надо разобраться в том, как была устроена социально-экономическая модель в рамках отдельной фазы.
Если рассматривать коротко, то ещё по советским учебникам мы помним, что сначала был период военного коммунизма. Потом был период НЭПа и индустриализация. Потом была война и послевоенное восстановление экономики. А потом уже был некий период мирного социалистического строительства, который плавно переходил в застой, в загнивание, и всё это кончилось крахом Советского Союза, под обломками которого и погибла вот эта самая модель экономики.
Наиболее интересным этапом советского периода является именно тридцатилетний период: период с конца двадцатых годов, и примерно с некоторыми допущениями, до конца пятидесятых годов. Максимум, это тридцать лет.
В рамках сталинского периода, тоже можно выделить три условных подпериода:
❏ Первая стартовая точка, это 1929-й год, начало 1-й пятилетки, тридцатые годы, индустриализация. Можно сказать, что это не только индустриализация, но это строительство основ социализма, создание материально-технической базы. Но, безусловно, при этом менялись и другие стороны общества: социальная, нравственная, культурно-образовательная.
❏ Дальше идут сороковые годы, период с начала войны 22-го июня 41-го года. Окончание этого периода, обычно приурочивают к завершению денежной реформы Сталина. А она проходила в декабре 47-го года. Эта денежная реформа, восстановила равновесие между товарной и денежной массой, потому что в годы Великой Отечественной войны появилась теневая экономика, когда в тылу появилась очень много спекулянтов, скопивших довольно большие состояния. Денежная реформа эти метастазы ликвидировала, нивелировав все их накопления.
❏ Третий период, является особенно интересным. Это 1948-49-й года и максимум 1959-й год.
Где-то с января 1948-года народ почувствовал, что начинается новая страница истории. Были отменены продуктовые карточки, которые даже в Англии были отменены лишь в 1953-54 годах. Началось плановое снижение розничных цен. На уровне советского обывателя все сразу почувствовали этот рубеж. Одновременно с денежной реформой в декабре 47-го года была и реформа цен, которые были понижены, исчезла коммерческая торговля, соответственно, цены на колхозном рынке существенно снизились. И дальше на протяжении шести лет происходили плановые снижения розничных цен. Последнее снижение произошло 1 апреля 1953 года - формально уже после смерти Сталина, но основные параметры этого снижения были согласованы со Сталиным ещё при его жизни. И люди уже привыкли к тому, что в марте-апреле обязательно должно происходить снижение цен.
Ну и завершающая временная точка - это двадцатый съезд партии, на котором был зачитан секретный доклад Хрущёва, где произошло развенчание культа личности. Но, на самом деле, удар наносился не только по личности Сталина. Фактически ставилась под сомнение вся социально-экономическая модель предыдущего периода советской истории. Это в каком-то смысле развязало руки Хрущёву для того, чтобы он начал свои эксперименты по демонтажу сталинской экономики. Ну, а дальше - следующий этап демонтажа: это так называемые экономические реформы Косыгина-Либермана, после которых начался период застоя, который и привел к краху Советского Союза и, соответственно, к полному исчезновению полуразрушенной модели сталинской экономики.
Теперь присмотримся внимательнее к периоду сталинской экономики. Мы не будем говорить сейчас об индустриализации, о опережающем развитии группы А (производство средств производства) или о отставании группы отраслей Б (мелкотоварное производство). Я предлагаю рассмотреть основные отличия сталинской экономики и экономики позднесоветского периода.
Рассмотрим некоторые ключевые признаки этой модели, некоторые из которых, в принципе, присутствовали даже до рождения сталинской модели экономики. И некоторые существовали до последних лет существования Советского Союза. Взять такой признак как государственная форма собственности на средства производства. Понятно, что никогда не было стопроцентной собственности на средства производства, ни в один из семидесяти четырёх лет. Но, тем не менее, превалирование государственной собственности на средства производства являлось важным признаком сталинской экономики. Была ещё и кооперативная форма собственности, но она занимала подчинённое место по отношению к государственной.
Важно подчеркнуть, что главным и даже основным принципом сталинской экономики, являлся принцип получения доходов по трудовому участию. Точнее, право на получение дохода получал владелец рабочих рук, человек, который так или иначе, руками или головой, создавал общественный продукт. А зарплата - это всего лишь подтверждение того, что владелец рабочих рук внес свой вклад в создание общественного продукта.
Никакие формы капитала, ни производственные, ни товарные, ни денежные не являлись допустимыми в советской экономике. Именно поэтому все средства производства: машины, оборудование, заводы, фабрики - весь основной капитал, и находились в государственном секторе экономики.
Но каждый советский человек в меру своего понимания воспринимал себя совладельцем этих средств производства. Напрямую он не получал какие-то дивиденды, как совладелец средств производства, скажем, в рыночной экономике. Но он получал зарплату и, кроме заработной платы, ещё выплаты и льготы из так называемых «общественных фондов потребления». А это бесплатное здравоохранение, бесплатное обучение, символическая плата за жильё, возможность получения бесплатного жилья, бесплатные путёвки и так далее. Ещё была такая интересная форма, как плановое снижение розничных цен, которая равномерно распределяла результат общественного труда. Практически каждый советский человек был бенефициаром этого распределения добавочного продукта.
На третьей фазе сталинской экономики стал чётко и явно виден антизатратный механизм. Работа этого механизма стала хорошо видна на основе материально-технической базы, которая была заложена в годы индустриализации, в условиях относительно мирного времени. В сталинской модели экономики действовал такой принцип, как примат натуральных показателей над стоимостными. Каждое министерство, каждая отрасль, каждое предприятие получали набор натуральных показателей. Скажем, производство стали: столько-то миллионов тонн стали. Производство обуви: столько-то миллионов пар обуви. Производство хлопчатобумажных тканей: столько-то тысяч погонных метров хлопчатобумажной ткани. Антизатратный механизм заключался в том, что из стоимостных показателей самым главным показателем был показатель себестоимости. Предприятие, его работа, оценивалась прежде всего по тому, выполнило ли оно план по натуральным показателям или нет. И второе: какое произошло снижение себестоимости. Этот показатель был основным для некоторых стратегически важных предприятий вплоть до конца советского периода. То есть какие-то отдельные элементы сталинской экономики просуществовали до 91-го года.
Таким образом, очень важный по своей сути признак сталинской экономики - примат физических показателей над стоимостными.
Был такой закон, сформулированный в учебниках политэкономии - об ускоренном развитии отраслей группы А (производство средств производства) по отношению к развитию группы Б (потребительские товары). Однако едва ли надо было возводить эту тенденцию в закон, потому что в 50-е годы планировалось сблизить темпы развития группы Б и группы А, что и произошло бы, если бы не смерть Сталина. Собственно, Сталин это начал делать. Причём он использовал не только ресурсы и возможности государственного сектора экономики, но и возможности кооперативного сектора, а кооперативный сектор – это, прежде всего, сельскохозяйственное производство, это колхозы.
Очень мудро поступил Сталин, который ещё в начале тридцатых годов создал МТС – машинно-тракторные станции.
В чем состоял принцип их работы? Колхозники пользовались техникой, тракторами, но эта техника находилась на балансе государственных организаций. Они пользовались средствами производства, землёй. Да, земля им была передана в бессрочное и бесплатное пользование. Но не в собственность.
МТС были государственными предприятиями, на балансе которых и числились трактора и вся сельхозтехника. Соответственно ремонт, обслуживание и горюче-смазочные материалы тоже были за счет государства. Это и была самая лучшая дотация сельскому хозяйству. При этом одно МТС обслуживало сразу несколько колхозов. Исходили из того, что нет необходимости проводить одномоментные работы в поле в разных колхозах. Поэтому техника не простаивала и поочередно работала в разных колхозах. Кстати, этот забытый нами принцип взяла на вооружение западная компания «Джон Дир», и добивается поразительных результатов, теперь ещё и используя спутниковую логистику.
Но кроме сельскохозяйственной кооперации была еще городская кооперация, или промысловая артель, такой вид предпринимательства является очень интересным феноменом сталинской экономики. В 50-ом году на промысловую артель приходилось 9% промышленной продукции. Было 114 000 (сто четырнадцать тысяч!) мастерских и предприятий самых разных направлений – от пищепрома до металлообработки и от ювелирного дела до химической промышленности.
В предпринимательском секторе работало около сотни конструкторских бюро, 22 экспериментальных лаборатории и даже два научно-исследовательских института. Более того, в рамках этого сектора действовала своя, негосударственная, пенсионная система! Не говоря уже о том, что артели предоставляли своим членам ссуды на приобретение скота, инструмента и оборудования, строительство жилья. И артели производили не только простейшие, но также необходимые в послевоенные годы вещи. До 40% всех предметов, находящихся в доме (посуда, обувь, мебель, детские игрушки и т.д.) было сделано артельщиками. Первые советские ламповые приемники, первые в СССР радиолы, первые телевизоры с электронно-лучевой трубкой – всё это выпускали артели.
В этом секторе трудилось почти два миллиона человек. И Сталин не собирался уничтожать этот сектор, потому что он покрывал потребности во многих потребительских товарах. Напротив, при Сталине предпринимательство – в форме производственных и промысловых артелей – всячески и всемерно поддерживалось. Уже в первой пятилетке был запланирован рост численности членов артелей в 2,6 раза.
В самом начале 1941 года Совнарком и ЦК ВКП(б) специальным постановлением "дали по рукам" ретивым начальникам, вмешивающимся в деятельность артелей, подчеркнули обязательную выборность руководства промкооперацией на всех уровнях. На два года предприятия освобождались от большинства налогов и госконтроля над розничным ценообразованием. Единственным и обязательным условием было то, что розничные цены не должны были превышать государственные на аналогичную продукцию больше, чем на 10-13% (и это при том, что госпредприятия находились в более сложных условиях: льгот у них не было).
А чтобы у чиновников соблазна "прижать" артельщиков не было, государство определило и цены, по которым для артелей предоставлялось сырье, оборудование, места на складах, транспорт, торговые объекты: коррупция была в принципе невозможна. И даже в годы войны для артелей была сохранена половина налоговых льгот, а после войны их было предоставлено еще больше, чем в 41-м году, особенно артелям инвалидов, которых стало много после войны. В трудные послевоенные годы развитие артелей считалось важнейшей государственной задачей.