НЕРУКОТВОРНЫЙ ОБРАЗ
Протоиерей Виталий Шумилов, клирик храма святого благоверного князя Александра Невского в поселке Запрудня Дубненско-Талдомского благочиния,
бакалавр богословия.
I
В Фессалониках сохранилась одна из древнейших христианских церквей под названием Осиос Давид. В конхе алтарной апсиды находится мозаика, датируемая последней четвертью V века. Мозаика эта представляет собой большую художественную и историческую ценность, и при этом является одной из святынь христианского мира. Церковное Предание относит данное изображение к нерукотворным образам, и только единицы признаны таковыми вселенской Церковью.
В 1885 г. греческий ученый А. И. Пападопуло-Керамевс обратил внимание на пергаментную рукопись македонского монастыря Косиницы, датированную 1307 г., в которой и сохранился труд озаглавленный «Душеполезное сказание о богомужнем образе Господа нашего Иисуса Христа, явленном в фессалоникийском монастыре Латомон, написанное монахом Игнатием, игуменом фессалоникийского монастыря Акапниу»[1]. Приведем вкратце содержание данной рукописи.
Дочь императора Максимиана (250–311 гг.) Феодора тайно приняла христианство. Ссылаясь на болезнь, она попросила отца построить для нее отдельную баню, которую, однако, намеревалась использовать как христианский храм. Когда постройка была окончена, Феодора пригласила живописца, для росписи алтаря, желая видеть «образ пречистой Богоматери, заступницы и спасительницы рода нашего». Живописец написал так, как просила Феодора. В день окончания работы произошло чудо. По словам игумена Игнатия, художник, «придя в храм, узрел вместо своего иной образ, совершенно от него отличный: Господа нашего Иисуса Христа в мужеском облике, восседающего на облаке светлом и ходящего на крилу ветреню (Пс. 103:3), как воспевает божественный Давид. По четырем же углам сего облака были явлены четыре фигуры, совершенно чуждых нашему естеству, причем две верхних имели облик как бы человека и орла, а две нижних — льва и быка, окруженных крыльями и несущих в руках книги». По сторонам этой картины стояли пророки Иезекииль и Аввакум. Пораженный увиденным, живописец лишился дара речи лишь указал Феодоре на свод алтаря. Феодора исполнилась благоговейного страха и приказала художнику больше не касаться священного образа.
Вскоре после этого царице донесли, что ее дочь не почитает римских богов, а молится Богу христиан. Царица спросила об этом Феодору, но та сказала, что ее оклеветали. Не дожидаясь, пока тайна раскроется, она приказала слугам завесить священный образ бычьей шкурой и заложить кирпичом.
Прошло немного времени, и на празднике в честь победоносного возвращения императора Максимиана в Фессалоники Феодоре было предложено принести жертву богам, но она отказалась и была заключена в темницу, где в скором времени скончалась. Храм, построенный Феодорой, был разорен и предан огню, но изображение, скрытое за кирпичной кладкой не пострадало. После победы христианства храм Феодоры был восстановлен и обращен в монастырь, посвященный пророку Захарии.
Спустя несколько столетий, один египетский подвижник по имени Сенуфий просил Бога, «чтобы дано ему было узреть Бога таким, каким Он будет судить землю во время Своего второго пришествия». И услышал он божественный глас: «Если хочешь достичь своей цели, изыди из земли своей и келлии своей, как некогда Авраам, славнейший из патриархов, и иди в Фессалонику, в монастырь, который называется Латомон. Там Я явлюсь тебе». Старец тут же отправился в дальний и опасный путь, пришел в указанный монастырь и начал расспрашивать монахов, не знают ли они чего-нибудь о том, что ему было сообщено в видении. Монахи сказали, что ни о чем таком они не слышали ни у себя в монастыре, ни в городе. Старец опечалился, полагая, что лукавый обманул его. Но спустя некоторое время предсказание сбылось. Сенуфий остался как-то один в храме, и в это время разразилась страшная гроза и даже земля поколебалась. Кирпичная кладка, скрывавшая древнюю картину, рухнула, и взору старца открылось чудное видение: явился «образ Христа, сияющий посреди облака, словно солнце». Старец, стоявший в алтаре, громко воскликнул: «Слава Тебе, Боже! Благодарю Тебя», — после чего испустил блаженный дух свой». Монахи погребли старца на том самом месте, где он удостоился божественного видения и блаженной кончины. С тех пор в этом месте стали совершаться чудеса исцелений, и толпы паломников устремились в монастырь Латомон.
На этом чудесная история нерукотворного образа не закончилась. После завоевания Византии турками, мозаика была замазана, и никто не знал о ее существовании. Даже Пападопуло-Керамевс и другие ученые, исследовавшие сказание игумена Игнатия в начале XX века, думали, что она не сохранилась. Однако в 1927 году в ходе реставрационных работ мозаика была открыта во всей своей первозданной красе. Теперешнее название церкви Осиос Давид появилось случайно, поскольку в этом районе по историческим источникам была церковь с таким названием. В искусствоведческой литературе монастырь называется Латому или Латомон (множественное число – «каменоломни», которые находились здесь в древности). И как свидетельство подлинности рассказа игумена Игнатия, в алтарной апсиде прямо напротив образа Христа археологами был обнаружен захороненный там монах[2].
II
Сюжет, представленный на латомской мозаике, принято называть «Видение пророка Иезекииля». Это один из первых, если не первый, вариант развернутой иконографии данного сюжета, когда Христос изображается «во славе», сидящим на радуге в окружение символов четырех евангелистов. Нечто подобное можно увидеть в алтаре базилики Санта-Пуденциана в Риме (илл. 1). Но там Христос изображен сидящим на престоле с книгой в руках на фоне Небесного Иерусалима, а над Ним видны символы четырех евангелистов, парящие в облаках. Они расположены в той последовательности, в какой описаны пророком Иезекиилем: по правую руку от Христа – человек и лев, слева – телец и орел. В книге в руках Христа написано: «Dominus conservator ecclesiae Pudentiane» (Господь – хранитель церкви Пуденцианы). Мозаика по последним данным выполнена между 402–417 годами, однако некоторые исследователи относят ее к 384–398 годам[3]. При отдаленном сходстве латомская мозаика выглядит более совершенной во всех отношениях: композиционном, символическом, богословском. Сделан значительный шаг от античного реализма к византийскому иконографическому канону (илл. 2). Во все последующие века иконография данного сюжета практически не менялась, пока не нашла своего логического завершения в XV веке на Руси в деисисной иконе «Спас в силах».
Несмотря на последующее широкое распространение сюжета «Видение пророка Иезекииля», латомская мозаика стоит особняком от других памятников, благодаря присутствию в ней пророков Иезекииля и Аввакума. Это отличие придает данному сюжету дополнительное богословское содержание, речь о котором пойдет ниже.
В истории христианского искусства памятников с подобным сюжетом сохранилось всего три: кроме латомского, это фреска в Бачковской костнице – грузинско-византийском памятнике XII века в Болгарии (илл. 3), и двусторонняя византийская икона из монастыря во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова в Поганово (илл. 4). Ныне она хранится в Музее средневекового искусства (филиал Национальной художественной галереи в Софии), Болгария.
Прежде чем приступить к рассмотрению особенностей иконографии латомского памятника, постараемся понять его богословское содержание. Приведем здесь те моменты из пророчества Иезекииля, которые были иконографически отражены в данном сюжете (выделены жирным шрифтом).
Итак: «…было слово Господне к Иезекиилю, сыну Вузия, священнику, в земле Халдейской, при реке Ховаре; и была на нем там рука Господня. И я видел, и вот, бурный ветер шел от севера, великое облако и клубящийся огонь, и сияние вокруг него, а из средины его как бы свет пламени из средины огня; и из средины его видно было подобие четырех животных, — и таков был вид их: облик их был, как у человека; и у каждого четыре лица, и у каждого из них четыре крыла… Подобие лиц их — лице человека и лице льва с правой стороны (от Эммануила) у всех их четырех; а с левой стороны лице тельца у всех четырех и лице орла у всех четырех … Над головами животных было подобие свода, как вид изумительного кристалла, простертого сверху над головами их … А над сводом, который над головами их, было подобие престола по виду как бы из камня сапфира; а над подобием престола было как бы подобие человека вверху на нем. И видел я как бы пылающий металл, как бы вид огня внутри него вокруг; от вида чресл его и выше и от вида чресл его и ниже я видел как бы некий огонь, и сияние было вокруг него. В каком виде бывает радуга на облаках во время дождя, такой вид имело это сияние кругом » (Иез. 1:2–28).
Животные (в дословном переводе — живые существа) – это Херувимы, поскольку в 10-й главе пророк Иезекииль прямо говорит: «Это были те же животные, которых видел я в подножии Бога Израилева при реке Ховаре. И я узнал, что это Херувимы. У каждого по четыре лица, и у каждого по четыре крыла, и под крыльями их подобие рук человеческих. А подобие лиц их то же, какие лица видел я при реке Ховаре, — и вид их, и сами они» (Иез. 10:20–22).
А так видел второе пришествие пророк Аввакум: «…Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля. Блеск ее - как солнечный свет; от руки Его лучи, и здесь тайник Его силы! Он стал и поколебал землю; воззрел, и в трепет привел народы; вековые горы распались, первобытные холмы опали; пути Его вечные… Ты потоками рассек землю. Увидев Тебя, вострепетали горы, ринулись воды; бездна дала голос свой…» (Авв. 3). Видения эти в главном совпадают, строки Аввакума о «горах» и «водах» проиллюстрированы в латомской мозаике.
III
В центре мозаики в сияющей как бы прозрачной сфере на радуге восседает Иисус Христос в виде отрока Эммануила. Правая рука торжественно поднята вверх, левой рукой Он показывает развернутый свиток с надписью из книги пророка Исайи: «Вот Он, Бог наш! На Него мы уповали, и Он спас нас! (Ис. 25:9) Он даст покой дому сему». Образ Спаса Эммануила (Мф. 1: 23), как и изображение Христа Ветхого Днями (т. е. старца), указывает на вечность Христа, еще до воплощения являвшегося в видениях пророкам. «Все сии видения, – толкует прп. Ефрем Сирин, – видение блистания, видение животных и кристалла, а также видение камене сапфира и подобие престола, и видение Сына человеческого выше тверди, равно как и прежнее видение Сына человеческого, изображают Эммануила. Ибо Он, соделавшись человеком, явился сущим над всеми (Рим. 9:6)»[4].
В центре сияющей сферы выделяется ещё более яркое свечение, которое довольно точно передает смысл библейского текста на церковнославянском языке: «и посреде его яко видение илектра посреде огня, и свет в нем» (Иез. 1:5). В русском синодальном переводе слово «илектр» заменено словами «светом пламени», при этом потерялась одна очень важная деталь. Слово «электр» (слав. – илектр) имеет два значения: янтарь и сплав золота с серебром. Это последнее значение использует свт. Григорий Двоеслов в толковании данного стиха.
«Что означает видение илектра, – вопрошает свт. Григорий, – если не Иисус Христос, Ходатай Бога и человеков (1 Тим. 11:5)? Потому что илектр состоит из золота и серебра. В илектре, при смешении золота и серебра, серебро получает больший блеск, а золото тускнеет. Итак, поелику в Единородном Сыне Божием с естеством Божества соединено наше естество: то в этом соединении человечество прославлено, а Божество приноровлено к видению человеческому с умалением славы Своея. Следовательно, через это соединение естество человеческое более прославилось, как бы серебро получило больший блеск от золота. А поелику Божество своею славою приноровилось к нашему видению, то оно как бы потускнело, подобно золоту от серебра. Ибо то неизменяемое естество, пребывая неизменяемым, все обновляет, если бы благоволило явиться нам в полной своей славе: то оно блеском своим попалило бы нас более, нежели возобновило. Но Бог приноровил славу величия Своего к нашему зрению для того, чтобы, приноровляя славу Свою к нам, дать более блеску нашей слабости чрез подобие Ему в Его славе, и через принятую благодать изменить, так сказать, цвет нашего свойства. Итак как бы илектр в огне, Бог был человеком в преследовании. Далее следует: и посреде яко подобие четырех животных.
Что говорится посреде илектра или огня, это ни мало не препятствует разуметь, что четыре этих животных означают четырех Евангелистов, которые воплощением Того же Господа утверждены в силе веры, и в огне преследования претерпели много напастей»[5].
Христос облачен в красный хитон с желтыми клавами и синий гиматий, эти цвета, стали традиционными в христианской иконографии. Цвета одежды в своей символике перекликаются с толкованием слова «илектр» у свт. Григория. Так красный цвет можно усвоить лучшему червонному золоту, а синий – холодному цвету серебра. Впрочем, это только предположение. Традиционно толкуют красный цвет хитона как человеческую природу Христа, а синий цвет гиматия как природу божественную.
Под ногами Христа раскинулось река Ховар с плавающими рыбами и аллегорической фигурой испуганного старца, подобных которому нередко изображают в иконах «Крещения Господня», как аллегорию реки Иордан. В центре моря возвышается гора, а из нее проистекают четыре райские реки, напоминающие слова Апокалипсиса: «И показал мне чистую реку воды жизни, светлую, как кристалл, исходящую от престола Бога и Агнца» (Откр. 22: 1). С четырех сторон окружающей Христа «славы» выглядывают четверо животных, держащих кодексы Евангелий, крылья которых «исполнены очами».
Потрясенный видением пророк Иезекииль изображен слева на фоне горы, за ней виднеется город – вероятно Новый Иерусалим. Пророк Аввакум сидит справа с книгой в руках также на фоне горы и одиночного здания (скиния, храм Соломонов, Церковь?).
Внизу композиции проходит белая надпись по красному фону. Ее текст игумен Игнатий в своем «Сказании» воспроизводит по памяти: «Сей честной дом есть источник живой, открытый, питающий души верных. Я, чье имя ведает Бог, дав обет, преуспела, а преуспев, исполнила и сверх обета» [6].
В настоящем виде и в современном переводе эта надпись читается так: «О Источник жизни, Принимающий и Заботящийся о всех душах верных в сем почитаемом храме! Преуспев в молитве, я преуспею и в жертве. В благословение того, чье имя знает Бог». Начальная фраза этой надписи повторяется еще раз на странице книги в руках пророка Аввакума[7].
Сам сюжет подсказывает, что слева изображен пророк Иезекииль, но тогда возникает вопрос о личности пророка, изображенного справа. На оригинальной мозаике надписей нет. Тем не менее, игумен Игнатий утверждает, что изображены пророки Иезекииль и Аввакум, это соответствует надписям на иконе из Поганово, на которой имена пророков подписаны (илл. 4). К сожалению, промежуточная версия сюжета «Чудо в Латому» – фреска, находящаяся в часовне-костнице в Бачково, сильно повреждена и не имеет надписаний[8]. Идентификацию пророка справа как Аввакума впервые подверг сомнению А. Грабар[9]. Высказывалась версия, что это апостолы Петр и Павел, были и другие предположения относительно персонажей мозаики, но все на уровне догадок.
«Однако мы не думаем, – пишет Уолтер Кристофер, – что каждый ученый задается вопросом, почему Игнатий должен был определить личности пророков именно так. То, что считалось правдоподобным, становится очевидным, так как автор иконы из Поганово поддерживает такую версию, даже не смотря на то, что изображает Аввакума, в соответствии с палеологовской традицией, безбородым, в то время как на мозаике у него седая борода… Учитывая репутацию Аввакума как пророка, имевшего видения Мессии, он был очевидным кандидатом. Кроме того, схема мозаики со Христом в мандорле и двумя фигурами внизу по правую и по левую стороны, очень напоминает миниатюры, иллюстрирующие его видения в лицевых рукописях Слов Григория Богослова... При отсутствии надписаний какая-либо определенная идентификация невозможна. Однако предположение Игнатия относительно того, что пророк справа – это Аввакум, находит поддержку у многих современных ученых»[10].
Большинство толкователей сходятся во мнении, что видение пророка Иезекииля есть не что иное, как видение второго пришествия Христова во славе. Именно об этом просил египетский подвижник Сенуфий Бога, «чтобы дано ему было узреть Бога таким, каким Он будет судить землю во время Своего второго пришествия», тогда и была ему явлена латомская мозаика. Видение Иезекииля во многом перекликается с видениями ап. Иоанна в Апокалипсисе и той картиной, которую нарисовал ученикам Иисус Христос: «…ибо, как молния исходит от востока и видна бывает даже до запада, так будет пришествие Сына Человеческого; ибо, где будет труп, там соберутся орлы. И вдруг, после скорби дней тех, солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спадут с неба, и силы небесные поколеблются; тогда явится знамение Сына Человеческого на небе; и тогда восплачутся все племена земные и увидят Сына Человеческого, грядущего на облаках небесных с силою и славою великою; и пошлет Ангелов Своих с трубою громогласною, и соберут избранных Его от четырех ветров, от края небес до края их» (Мф. 24:27-31). «Когда же приидет Сын Человеческий во славе Своей и все святые Ангелы с Ним, тогда сядет на престоле славы Своей и соберутся пред Ним все народы; и отделит одних от других, как пастырь отделяет овец от козлов» (Мф. 25:31-32).
Если мы сравним пророчества Иезекииля и Аввакума, тогда станет очевидным, что они объединены одной общей темой – теодицеей. Всё, что можно сказать о пророке Иезекииле и его пророчествах, можно сказать и о пророке Аввакуме. Похоже, что эта параллель и является идеей сюжета латомской мозаики, пророки с разных сторон видят одно и то же – славное пришествие Христово и слышат ответы на все свои «проклятые вопросы».
[1] Реликвии в Византии и Древней Руси: Письменные источники / Редактор-составитель А. М. Лидов. М. 2006. С. 304-328.
[2] Grumel V. La mosaique du «Dieu Sauveur» au monasteVre du «Latome» aV Salonique (devcouverte en aout 1927) // Echos d’Orient. Vol. XXIX. Paris, 1930, р. 172.
[3] Айналов Д.В. Мозаики IV и V веков: Исследования в области иконографии и стиля древне-христианского искусства. СПб. 1895. С. 35-37; Rossi Gio Battista. Musaici cristiani e saggi dei pavimenti delle chiese di Roma anteriori al secolo XV. Roma, 1899.
[4] Творения иже во святых Отца нашего Ефрема Сирина. Писания духовно-нравственные. Сергиев Посад. 1901. С. 6.
[5] Григорий Двоеслов свт. Беседы на пророка Иезекииля в 2-х книгах. Казань. 1863. Кн.1. С. 41-42.
[6] Реликвии в Византии и Древней Руси: Письменные источники… С. 355.
[7] Монастырь Латому в Салониках (Осиос Давид) // Византийская держава: История. Религия. Философия. (Общеисторический форум). 2009. URL: https://theatron.byzantion.ru/topic.php?forum=12&topic=105 (дата обращения 10.10.2019)
[8] Elka Bakalova. Backovskata kostnica. Sofia 1977, p. 65-66
[9] Grabar A. Martyrioum, II. Paris. 194., p. 198-200; Idem, A propos d’une icone byzantine du XIVe siècle au muse de Sofia. CA 10. 1959. p.289-304.
[10] Walter Christopher. The iconography of the prophet Habakkuk // Revue des Etudes Byzantines 47. 1989. p. 259-260. (Перевод с англ. Н.И. Пыжовой).
Список иллюстраций
Илл. 1. Господь–хранитель церкви Пуденцианы. Мозаика 402-417 гг. (реставрация XVI в.) Базилика Санта-Пуденциана (Basilica di Santa Pudenziana). Рим, Италия.
Илл. 2. Видение пророка Иезекииля или Чудо в Латому. Мозаика в апсиде храма Осиос Давид. 475-500 гг. Фессалоники, Греция.
Илл. 3. Видение пророка Иезекииля или Чудо в Латому. Прорись росписи на восточной стене притвора нижнего этажа костницы. XII в. Бачковский монастырь. Болгария.
Илл. 4. Видение пророка Иезекииля или Чудо в Латому. Двусторонняя икона из Погановского монастыря. XIV в. Музей средневекового искусства (филиал Национальной художественной галереи). София, Болгария.