Москва Интерпракс 1995
Карпинская Р.С., Лисеев И.К., Огурцов А.П. К 25 Философия природы: коэволюционная стратегия. М.: Интерпракс, 1995.— 352 с.
ISBN 5-85235-195-4
Книга — первое учебное пособие в нашей стране по современному пониманию философии природы. В работе дан обзор основных этапов зарождения, развития, расцвета и упадка натурфилософских систем прошлого. Раскрыта и обоснована потребность в возрождении общей концепции философии природы в наше время. Выделены и проанализированы основные принципы понимания философии природы с позиций коэволюционной стратегии. Эта стратегия рассматривается как новая нарождающаяся парадигма цивилизации XXI века, оказывающая воздействие на изменение познавательных и ценностных ориен- таций на новое понимание Природы.
Для студентов и аспирантов естественнонаучных и гуманитарных ВУЗов, преподавателей философии, философов и историков науки, для всех, интересующихся современным философским анализом Природы.
Рецензенты: доктор философских наук, профессор Алешин А.И. доктор философских наук, профессор Гирусов Э.В.
© Интерпракс, 1995 © Карпинская Р. С., Лисеев И. К.,
Огурцов А. П., 1995 © Курчевская М. В. — иллюстрации, 1995
Предисловие
Раскрытая Вами сейчас книга — первое издание такого рода в отечественной литературе. Оно призвано быть учебным пособием по философии природы для преподавателей, студентов и аспирантов прежде всего естественно-научных высших учебных заведений (биологических, физических, химических факультетов). Вместе с тем она может служить хорошим подспорьем и для того, чтобы гуманитаоии смогли ознакомиться с новыми идеями, возникшими в
естествознании XX века — идеей необратимости времени, коэволюции, диалога с природой,— которые радикально меняют весь образ науки. Тем самым это учебное пособие позволит сделать еще один шаг в преодолении того «разрыва между двумя культурами» — естественно-научной и гуманитарной, о котором так хорошо писал Ч.П. Сноу1.
Надо прямо сказать, что отношение к философии природы среди специалистов как естественных, так и гуманитарных наук, преимущественно негативное. И оно вполне оправданно, если вспомнить о тех сугубо умозрительных построениях, далеких от кропотливой экспериментальной работы и от точных эмпирических данных, коими была полна натурфилософия и в прошлом, и в нынешнем столетии. История такого рода натурфилософских построений, ее основных этапов и особенности обстоятельно рассмотрены в 1-й части данного пособия. Осознавая и раскрывая пороки прежней натурфилософии, авторы данной книги исходят из того, что ни одна философия, сколь бы точной и научной она не стремилась быть, не может обойтись и не обходится без определенной концепции природы. Даже логический позитивизм, ограничивающий философию логическим анализом языка науки, в конце концов вынужден допустить онтологию и строит онтологическое учение об атомарных фактах — первоэлементах и бытия, и суждения, и знания, и предмета знания. Природа в
философских системах предстает как предельное понятие, как та фундаментальная идея, которая находит свое конкретное выражение в естественно-научных разработках. В этом смысл, например, концепции биосферы, выдвинутой В.И. Вернадским, и идеи коэволюции, во многом коренящейся в его же концепции перехода биосферы в ноосферу. На глубокое значение идеи коэволюции для понимания взаимоотношений биосферы и человечества, может быть, впервые обратил внимание наш выдающийся натуралист Н.В. Тимофеев-Ресовский в 1968 г.
Если вспомнить различение И. Кантом конститутивных и регулятивных принципов, то можно сказать, что идея природы — это важнейший регулятивный принцип естествознания, задающий исходные методологические и онтологические регулятивы и схемы, которым ученые следуют в своих научных исследованиях. Эти регулятивные принципы выполняют роль философско-теоретической стратегии, воплощающейся в научно-исследовательских программах. Большое место в философско-теоретической стратегии современной науки занимает идея коэволюции, которая ныне оказывается не только важным методологическим принципом биологических наук, но и той системой отсчета, вне которой нельзя понять и взаимоотношения биосферы И человечества. Иными словами, идея коэволюции оказывается ныне и регулятивным методологическим принципом биологических наук, задающим и способы введения ими своих идеальных объектов, и объяснительные схемы, и методы исследования, и одновременно новой парадигмой науки, позволяющей осмыслить взаимоотношения человечества с природой, единство естественно-научного и гуманитарного знания. Исследованию различных аспектов возникновения и развития идеи коэволюции, ее влияния и на естественно-научное, и на гуманитарное мышление посвящена 2-я часть данной книги. С формированием в естествознании идеи коэволюции авторы связывают и ренессанс натуралистического сознания, и понимание единства биосферы, и возникновение глобальной экологии, и осмысление новых исследовательских программ в гуманитарном знании — от экономики до эволюционной теории познания. Авторы обращают специальное внимание на ту подмену, которая присуща прежней натурфилософии, а именно на подмену регулятивных принципов конститутивными, что и повлекло за собой неоправданное перенесение натурфилософами функционирующих исторически, конкретных принципов и методов научного знания на природу как таковую. В книге отмечается, что одна из задач философии природы заключается в осмыслении смены познавательных моделей, в осознании историчности принципов и методов, с которыми подходит к природе естествознание. Смене познавательных идеалов в истории научной мысли, их роли в познании природы специально посвящена 3-я часть. Завершает ее раскрытие той связи, которая существует между идеей коэволюции и новыми ценностями цивилизации — ценностями сотрудничества, ненасилия, кооперации, диалога.
Книга может быть положена в основу чтения спецкурса по философии природы, построенного на идее коэволюции.
При проведении курса, как правило, не рекомендуется использо- м.шис каких-либо конкретных учебников. Это объясняется тем, что наши учебники по философии написаны с позиций, отрицающих шлчение философии природы для преподавания философии. В тех случаях, когда авторы данного учебного пособия обращаются к тем или иным примерам из статей и книг других авторов, приводятся полные ссылки с тем, чтобы преподаватели и студенты могли обратиться к оригинальному источнику, если они того пожелают. Ко всем главам учебного пособия дан дополнительный материал для студентов, приведены дополнительные вопросы после каждой главы по той или иной теме пособия. Само собой разумеется, преподаватели могут выбрать любые вопросы для уяснения того, насколько студенты освоили соответствующий материал. В учебном пособии нет рекомендаций о продолжительности лекций и семинаров по тем или иным темам, о последоавательном распределение часов на ту или иную тему. Преподаватель должен чувствовать себя свободным при составлении планов занятий на основе данного учебного пособия и составлять их на любое количество часов в зависимости от имеющегося времени и от специфической направленности вуза. Учебный курс по философии природы не должен быть оторван от освоения других дисциплин философского и естественно-научного цикла. Более того, этот учебный курс следует по возможности использовать в курсах по этим дисциплинам. Не стоит забывать, что курс по философии природы может сыграть роль вводного философского курса. Философию природы следует преподавать не саму по себе, а как средство лучшего понимания других дисциплин естественно-научного цикла, для формирования рационалистического мировоззрения, основанного на последних достижениях и философии, и науки. В преподавании курса по философии природы, в построении этого курса на основе коэволю- ционной стратегии авторы видят важнейшее средство гуманитаризации естественно-научного образования, с одной стороны, и натурализации гуманитарного образования, с другой.
Замысел спецкурса по философии природы принадлежит Регине Семеновне Карпинской. Эта книга была задумана ею несколько лет тому назад, когда она работала заведующей сектором философии биологии в Институте философии РАН. К сожалению, Р.С. Карпинская не смогла осуществить этот замысел до конца — смерть оборва ла ее исследовательскую и преподавательскую деятельность. Эта книга выросла в совместных обсуждениях и работе. Соавторы Р.С. Карпинской постарались сохранить все написанное и высказанное ею по этому кругу проблем и посвящают книгу ее светлой памяти.
Данное учебное пособие носит специфический характер, ибо рассматриваемая в нем область знания еще далека от насыщения исследованиями, а поэтому авторы не только излагают устоявшиеся точки зрения, анализируют намечающиеся тенденции, но и выступают в роли исследователей, формулирующих собственную позицию.
Книга написана с единых позиций и стремится раскрыть эвристическую роль идеи коэволюции в естественных и общественных науках, во взаимоотношениях природы и человечества, хотя, конечно, каждая глава не лишена своеобразия авторского видения проблем коэволюции, специфических аспектов в философии природы, выбранных и обсуждаемых тем или иным автором. Доктор философских наук Р.С. Карпинская — автор глав 5,6 (до параграфа «Новый натурализм: тенденции и перспективы), 7 и 8 (до параграфа «Идея коэволюции в экологии»). Доктор философских наук А.П. Огурцов — автор глав 1-4,6 (начиная с параграфа «Новый натурализм: тенденции и перспективы» и до конца главы), 8 (начиная с параграфа «Идея коэволюции в экологии» и до конца главы), 9, 12—14. Кандидат философских наук И.К. Лисеев — автор глав 10, 11 и 15.
Приносим глубокую признательность и благодарность всем тем, кто оказал помощь в выходе в свет данного учебного пособия, среди них особенно докторам философских наук, профессорам А.И. Алешину и Э.В. Гирусову, не только поддержавшим замысел книги, но и высказавшим конкретные замечания по тексту рукописи.
Авторы
Введение
В настоящее время очевидна необходимость построения ноной философии природы, поскольку естествознание XX века имеет дело с множеством картин природы и онтологических схем и моделей, зачастую альтернативных друг другу и не связанных между собой. Преподаватели и студенты вузов медленно осознают потребность в
постижении новой философии природы, несмотря на то, что изу чаше нл иболее значительных естественно-научных теорий XX века натал- ► и наст на осознание важности философии природы.
Глубина философских знаний, которой должны достигнуть студенты, варьируется в каждой стране и зависит от ряда социокультурных особенностей образования. Марксистская философия, препода- иаишаяся в нашей стране в качестве обязательной, отнюдь не способствовала развитию философии природы. Марксизм выступил не только с критикой натурфилософии XIX века, прежде всего гегелевской натурфилософии, но и с отрицанием вообще возможности и актуальности философии природы как таковой. Антинатурфилософ- с кий пафос марксизма, обусловленный, конечно, его социологизмом, стремлением объяснить все и вся, исходя из социальных особенностей той или иной общественно-экономической формации, повлек за собой ограничение философии науки лишь методологией науки и логикой, отказ от уяснения и анализа онтологических схем и моделей, действенных в естественных науках на любом этапе их развития.
Знание философии природы необходимо не только для более глубокого понимания структуры философского знания, поскольку ни одна философская система ни в прошлом, ни в настоящем не могла обходиться и не обходится без обращения к общим принципам постижения природы, без философии природы, но и для эффективной работы в любой из областей естествознания. Такое знание необходимо и важно для понимания и интерпретации данных естествознания,
поскольку философия природы задает ориентиры построения целостного образа природы.
Знание философии природы нужно как для понимания логики развития естественно-научных теорий, так и для уяснения того, что естествознание в значительной степени зависит от той картины мира, которая формируется преимущественно в философии. Идея эволюции, утвердившаяся в биологии XIX века, становится в наши дни парадигмой всего естествознания. Из фундаментальной идеи биологии она превратилась в эволюционистский способ мысли, который все более и более утверждается и в космологии, и в литературоведении, и в языкознании, и в кристаллографии.
Биологи-эволюционисты, начиная с Дарвина, говорят об эволюционных стратегиях, имея в виду высокую степень соответствия животного его окружения, соответствия, сложившегося в результате естественного отбора адаптивных признаков и находящего свое наиболее яркое выражение в мимикрии. В 70—80-е годы нашего века биологи стали говорить об эволюционно-стабильных стратегиях в поведении членов популяции, т.е. о стратегиях, которые нельзя улучшить какой-либо.ишшилши альтернативной стратегией при условии, что достаточное число членов популяции приняло ее.
Достижения эволюционной биологии в XX веке, особенно экологии, этологии и популяционной генетики, показали значение процессов коэволюции, например, при формировании коммуникативных систем, где требуется совместная эволюция передающей и воспринимающей систем, при объяснении форм коммуникативного, совместного поведения общественных животных и т.д. Идея коэволюции, еще вчера бывшая периферийной в эволюционизме, возникшая для объяснения симбиотических взаимоотношений, ныне все более и более осознается в своей философской глубине и становится центральной для всего эволюционистского способа мысли. В различных разделах биологии начинают говорить о генно-культурной коэволюции, о совместной эволюции психики человека и социокультурной эволюции, о коэволюции природы и человека. Идея коэволюции в наши дни становится программой целого ряда естественно-научных дисциплин и требует кардинального изменения наших установок. Если мы не изменим наше мышление, если мы не превратим идею коэволюции в стратегию естественно-научного и философского подхода к природе, у нас, по-видимому, останется мало надежды продвинуться хоть немного вперед в наших попытках понять взаимосвязи между природой и человеком, между эволюцией психики и поведения животных, с одной стороны, и человека, с другой, между биологической и социокультурной эволюцией.
Идея коэволюции, понятая как программная для естествознании конца XX века, положена в основу данного учебного пособия по философии природы. Авторы этого пособия стремились не просто подчеркнуть значимость идеи коэволюции для современного понимания природы, но и осознать важнейшие характеристики коэволю- ционной стратегии в естественно-научном и философском постижении природы.
Коэволюционная стратегия позволяет интерпретировать, конечно в рамках компетенции каждой научной дисциплины, результаты научных исследований, данные наблюдений и измерений, результаты экспериментальных и полевых исследований, учитывая решающий вектор изменений в природных популяциях и биогеоценозах.
Коэволюционная стратегия позволяет осмыслить и понять те естественно-научные факты, которые имеют отношение к антропо- генному воздействию на природные ландшафты и экосистемы, позво- лнет построить прогнозы тех отрицательных последствий, которые может иметь воздействие человека на природу с тем, чтобы дать наилучшие рекомендации о том, как избежать этих негативных последствий или свести их к минимуму.
Коэволюционная стратегия позволяет преодолеть разрыв между эволюционистским подходом к природе и эволюционизмом относительно человека, наметить пути синтеза между эволюционизмом н биологии и эволюционизмом в социокультурных науках. Тем самым создается возможность преодолеть ограниченность социологизма и историцизма, которая связана с отрицанием роли биологически- ап гропологических факторов в социокультурной эволюции. Об этой ограниченности социологизма свидетельствуют, например, известные слова К. Маркса о том, что природы как таковой не существует, или слова X. Ортеги-и-Гассета о том, что у человека нет природы, а есть лишь история.
Коэволюционная стратегия задает новые перспективы для объединения естественных и социальных наук, ориентируя их на поиск новых аналитических единиц и новых способов понимания сопряженности разнообразных этнонациональных и социокультурных общностей с природно-географическими условиями среды, осмысления путей совместной и сопряженной эволюции природы и человека, биосферы и ноосферы, природы, цивилизации и культуры. Среди таких новых понятий — понятие «месторазвитие», использовавшееся в географических исследованиях «евразийцев» и затем П.Н. Милюковым в анализе истории русской культуры, понятие «хронотоп», выдвинутое А. Ухтомским и широко применявшееся М.М. Бахтиным в философии культуры, понятия «вызов» со стороны природной среды и «ответа» цивилизации, выдвинутые английским философом А. Тойнби и использовавшиеся в концепции этногенеза JI.H. Гумилевым.
Коэволюционная стратегия формирует и утверждает новые ориентиры человеческой жизнедеятельности, выдвигая новые экологические регулятивы как природопользования, так и материального производства (переход от монокультур к поликультурам, адаптивные стратегии в сельском хозяйстве, развитие биологических средств защиты, безотходные технологии и др.), выдвигая нормы экологической сбалансированности и динамического равновесия человека и природы, правовые регулятивы вторжения человека в природные экосистемы, определяя ценности биосферной экологической этики, направленной на поддержание, защиту и расширение жизни, на увеличение ее разнообразия. Тем самым осознаются глубинные истоки экологического кризиса и намечаются пути выхода из него — подчинить материально-техническую деятельность человека целям совершенствования биосферы, осознать сложное взаимоотношение между организованностью биосферы и организованностью ноосферы.
Коэволюционная стратегия способствует развитию и у исследователей, и у студентов критического взгляда и способностей к самостоятельному мышлению, необходимых им в процессе обучения и после его окончания в повседневной работе.
Авторы данного учебного пособия осознают, что коэволюционная стратегия является одной из стратегий, присущих современному естествознанию, стратегией наиболее перспективной и наиболее мощной из всех ныне существующих. Описание всех характерных для современного естествознания стратегий, например, элементаристской и альтернативной ей системной, структурно-функциональной и альтернативной ей эволюционистской, не входит в задачу данного учебного пособия. Необходимо лишь подчеркнуть, что в современном естествознании наряду с программами и стратегиями, возникшими в XIX и в начале XX веков, существующими и в наши дни, формируется новая программа и принципиально иная стратегия — коэволюционная.
ЧАСТЬ I
ФИЛОСОФИЯ ПРИРОДЫ— ИСТОРИЯ ИССЛЕДОВАНИЙ
«Все научное миропонимание коренным образом менялось. Разрушалась тысячелетняя традиция. Философские построения, исходящие из новых научных фактов и эмпирических обобщений, предвосхитили на несколько поколений то, к чему впоследствии пришла точная научная мысль».В.И. Вернадский
Философия природы возникла еще в античности, до возникновения точного, экспериментального естествознания. Образ природы присущ и мифам, и различным космогониям, и теогониям древних культур. Но философия природы принципиально отличается от мифологии. Миф в чувственно-наглядной форме рисует картину природы как поле действия сакральных (священных) и антропоморфных сил. В античной философии природа становится предметом теоретических размышлений. Философы стремились выработать целостный взгляд на мир, в том числе и на природу, и на место человека в мире. Исходным было многообразие форм познавательного, ценностного, этического и эстетического отношений человека к миру вообще и к природе, в частности. Характер отношений человека к миру и мира к человеку обуславливает совокупность исходных ориентиров человеческого поведения и деятельности, систему предельных норм сознательного отношения к действительности. Если для мифологического сознания природа — поле действия безличных сил, враждебных человеку, то философия ориентирует человека на рациональное формирование собственного взгляда на природу, на осознание предельных оснований своего мироот-ношения, своего мировоззрения, на критическое рассмотрение прежних мифологических и философских концепций природы и выбор таких концепций на основе рациональных и даже логических критериев.
Глава 1
Первые формы натурфилософии
Ядро античной философии природы — познавательное отношение человека к миру, включавшее в себя и этическое, и эстетическое содержание. Первые философы противопоставили мифологическому образу природы с его чувственной наглядностью, антропоморфностью, традиционностью, нерефлективностью иное понимание природы, для которого характерно прежде всего очищение объяснения природы от антропоморфных элементов, поиск рациональных способов обоснования знаний о ней. Конечно, многие философские концепции природы в той или иной мере обнаруживают свою зависимость от мифологии, но основная тенденция развития философии природы — в построении рациональных схем объяснения природных вещей и процессов.
Уже в первых философских системах античности природа мыслилась как нечто противоположное социальным установлениям человека (в этом смысл оппозиции «фюсис» — «номоо). В этом нетрудно заметить осознание не только противоположности естественного и искусственного, стихийного и договорно-установленного, но и размежевание человеческого закона от закона природы. Природа мыслилась как определенное существо, как упорядоченный космос. Понять природу каждой вещи означало понять ее происхождение и место в единой природе, тождественной космосу. Это был первый шаг в развитии античной философии природы. Затем возникает другая оппозиция — «природа — бытие», благодаря ей философия природы начинает отделяться от онтологии, которая имеет дело с подлинным бытием в отличие от становящейся, изменчивой, обманчивой природы. По мере развития онтологии и философского постижения первоначал бытия углубляется и понимание природы: начало движения оказывается внутренне присущим самой природе, природа все более понимается как способ бытия самим собой, как одна из возможных причин сущего, как самопорождение. Оппозиция «природа — ум», возникшая еще у Анаксагора для объяснения начала движения и устроения космоса и ставшая у Платона противопоставлением «природы» и «сверхсущего единого Блага», сменяется у Аристотеля оппо-
яицией «природно-сущего», которое имеет внутри себя начало движения, с одной стороны, и «техне» как искусственного способа существования, с другой. Философия природы Аристотеля исходит из этой оппозиции.
В философии Аристотеля природа мыслилась принадлежащей I ферс возможного, превращающегося в действительность посредст-Ш1М трансформации (энергии) форм. Обладая формой и материей, она определялась внутренней целью. Ее существо — постоянное по-рождение форм, само-становление, само-порождение.
В развитии философии природы в эпоху эллинизма этот взгляд Аристотеля на природу как на искусство самосозидания, как на жи-пой организм, сам себя порождающий и трансформирующийся, все более и более мистифицируется: природа расщепляется на творящее начало и сотворенные вещи, творящее начало персонифицируется гак, чтобы в конечном итоге стать единым творцом — Богом. Природа мыслится по образу и подобию «техне», а Бог — по образу и подобию художника.
Первые древнегреческие фило-
Раннегреческая софы VII—VI вв. до н.э. Фалес,
философия природы: Анаксимандр, Анаксимен были
природа как рождение из первыми натурфилософами,
материальных стихий Они первыми задумались над
тем, как объяснить многообразие чувственной природы, что лежит в основе изменчивости, текучести вещей. Они ищут начало происхождения и изменчивости всех вещей всей природы, в этом продолжая традиции античной мифологии, в которой большое место ишимаюттеогоническиемифы, т.е. мифы о происхождении природы и человека. И вместе с тем философия природы кардинально отличается от мифологии уже тем, что стремится построить знание о приро- де, о мироустройстве, его причинах и первоначалах. Все первые философы усматривали такое первоначало в какой-то одной материальнойной стихии: Фалес — в воде как начале всего сущего, Анакси-м.шдр — в некоей неопределенной первоматерии (беспредельном), из которой выделяются и в которой в конце концов вновь поглощаются все конечные вещи, Анаксимен — в воздухе. Уроженец Эфеса Гераклит считал первоначалом огонь, Ксенофан, уроженец Колофо-Н11 — «землю».
По мнению первых натурфилософов, первостихия была тем устойчивым началом, которое лежит в основе разнообразных изменчи-1ч,1х форм природы. Из этой первостихии возникают природные ве-
щи, в нее они в конечном счете переходят, разрушаясь. Природа материальной стихии определялась первыми философами по-разному, но все они едины в том, что именно материальная стихия — единая, неподвижная, однородная природа, нечто, дающее начало рождению природных вещей, их изменчивости. Их мысль была направлена на то, чтобы понять, «из чего» состоит природа.
Это первоначало, или первостихия, была названа ими Природой, лежащей в основе всего, причиной изменчивости вещей. Способ порождения окружающего мира во всем его многообразии — смешение, сгущение, разрежение, сжатие, расширение, распространение первоматериальной стихии. Для Гераклита Природа — это вечный процесс периодически возникающих движений, осуществляющихся через противоположности.
Философия природы первых греческих мыслителей — теоретическое постижение умом фундаментальной первостихии, причем причина изменения и начало движения не могут быть обособлены от того, что движется и изменяется, и поняты как что-то внешнее. Причина и начало внутренне присущи природе. В первопричине совпадают начало и конец, формирующее и сформированное, порождающее и порожденное. Философия природы здесь тождественна физике качеств природы и учению о природе (фюсиология).
Античная философия природы и онтология |
В своем дальнейшем развитии античная философия природы начинает дифференцироваться и возникает сложный комплекс вопросов о ее взаимоотношениях с физикой, с одной стороны, и онтологией (т.е. учением о бытии), с другой. Уже в философии элеатов (Парменид, Зенон) происходит разграничение между чувственной, изменчивой природой и сверхчувственным, неподвижным бытием. Здесь выводятся два начала природы — единое и множественное, небытие и бытие, неподвижное и подвижное, причем движение оказывается просто видимостью, иллюзией. Это разграничение связано с противопоставлением элеата-ми чувственного и рационального знания. Если первое обманчиво, иллюзорно, то второе позволяет раскрыть подлинное бытие, его самотождественность, неизменность, неподвижность. Это разделение бытия на бытие по мнению и бытие по истине оказалось весьма перспективным и создало новые возможности для иного, чем раньше, определения задач философии природы. Истинно сущее бытие не может быть подвержено изменению и движению. Оно не может воз-
пикать и быть уничтоженным. Это истинное бытие едино и не допу-(каст множественности.
Этот подход, впервые развитый элеатами, принимается всеми интимными мыслителями. Различие между философскими системами начинается именно тогда, когда задумываются над тем, как объ-41 нить начало движения, какова природа этого начала и т.д. Так, ' Ыпсдокл вводит четыре материальных стихии (огонь, воздух, воду, н-млю) и две движущие силы (любовь и ненависть). Для Анаксагора Iи кое устрояющее начало — ум (нус), который присущ и природе, и тем живым существам. Природа внутри себя содержит два начала: бесконечное многообразие материальных гомеомерий (элементов) и единую движущую силу — нус, упорядочивающую их хаос в природу как космос.
Природа как формирование сущего |
Уже Анаксагор чертит новую линию в философии природы, он стремится понять природу как формирование ума. Эта линия продолжена пифагорейцами. Они видели начала всех вещей в числах, т.е. в математических >и ментах. Формирование этих идеальных первоначал объясняют пни взаимодействием «предела» (начала оформления) и «беспре-||Л 1.МОГО» (неоформленной материи). В развитии пифагорейской фи-ЮОофии нетрудно проследить переход от непосредственного, материального, понимания чисел к принятию некоего первоединого, про-•мнодящего соединение единицы (монады как начала единства) с определенной двоицей (материей). Этот переход связан не только • I) псе более мистической трактовкой чисел как первоначал природы, но и со все возрастающей организмической интерпретацией взаимо->>|ношений чисел и природных вещей, где числа — порождающая фирма, а природа — оформляемая материя.
На наш взгляд, пифагорейцы впервые построили математиче-• мо онтологию, рассматривая числа и их соотношения как первона-|.1 на истинного бытия. Но как же перейти от онтологии чисел и фи пософии природы? Каковы взаимоотношения между онтологией и философией природы? Для всех этапов учения пифагорейцев харак-11'рно то, что числа — первоначала сущего, а онтология чисел выяв-чигг, раскрывает фундаментальные первоначала организации при-Мды. Это особенно заметно в медицине и космологии пифагорейцев. I. ю человека — это четверица, человеческая душа характеризует-I и числом четыре. Космос как упорядоченная природа описывается
как вращение десяти сфер (сферы неподвижных звезд, семи планет, земли и противоземли) вокруг огня, находящегося в центре Вселенной. Способ порождения Космоса как организованной природы — гармония противоположностей.
В противовес пифагореизму античный атомизм (Левкипп, Демокрит, Эпикур) рассматривает в качестве первоначал природы неделимые физические элементы. Их бесконечно много. Их столкновения и соединения, происходящие в пустом пространстве, приводят к формированию природных вещей, а разъединение — к гибели вещей. Атомы различаются по своей форме, порядку и положению. Случайность — это незнание истинной причины.
Онтология, основанная на учении о физических атомах, задает не только универсальные философские принципы, но и принципы собственно физики, или учения о природе, о различных природных явлениях. Концепция природы в античности всегда была онтологической, т.е. подразумевала и предполагала учение об истинном неизменном, едином бытии.
Взаимоотношения между философией природы и онтологией античными мыслителями строились по-разному. Если элеаты только проводят различие между учением о природе и учением о бытии, то позднейшие философы все более отдаляют онтологию от философии природы. Так, для Платона онтология — это учение о бытии идей (эйдосов) как порождающих моделей всех вещей физической природы. Идеи как сверхчувственные, духовные сущности материальных вещей лишены движения, изменчивости, становления. Идеи — это образцы вещей, это всеобщее, характеризующее сущность природных вещей, их подлинную природу и выражающееся в категориях, в числах, в родовых и видовых понятиях. Идея Блага — вершина мира идей. К миру идей принадлежат категории, этические и эстетические категории, числа, и, наконец, идеи единичных вещей. Соответственно этой структуре мира идеи — онтологии духовного бытия строится и типология наук, где самое высокое место занимает диалектика — учение о пребывающем, беспредельном истинном бытии — Благе. Затем следует математика. И, наконец, физические науки, изучающие явления физической природы — материи, или небытие. Философия природы не может использовать математику, потому что она имеет дело или с числами, или с геометрическими правильными фигурами, а не с тем, что возникает и гибнет. На пути души от чувственного познания к разумному учение о природе — лишь первая ступень. Восприятие видимых движений (небесных тел, звуков и т.д.) должно служить умозрительному постижению природы космоса и гармонии и быть ориентировано теоретически. Если математика обосновывается Платоном онтологически, поскольку ее объекты —
идеальные тела, то учение о природе онтологично лишь в той мере, в какой природа является воплощением мира идей. |
Природа как самопорожление |
Аристотель не приемлет плато-нистского разрыва ни между философией природы и онтологией, ни между физикой и математикой. Он считает, что в основе философии природы лежит понятие субстанции, или бытия, существующего само по себе. Такой субстанцией может быть только единичное бытие. Задача философии природы — исследование природы единичного бытия и его движения. У него возникают два уровня философии. Первая философия занимается вопросом о бытии как таковом; вторая философия, или физика,— вопросом бытия сущего, причастного к движению. Единичное бытие есть сочетание формы и материи. Природа, по Аристотелю, устроена целесообразно. Вопрос «Ради чего?» — центральный для натурфилософа. Бытие определяется через имманентно присущую ему цель. Природа — это материя, обладающая формой, где форма — цель. Форма суть осуществление возможностей природы. Среди четырех причин наиболее важна действующая, целевая причина. В природе, в этой целесообразно оформленной материи, цель реализует энергию ее собственных возможностей. Каждая вещь определяется своей целью, ее местом в космическом мироустройстве. Природа мыслится Аристотелем как становление, генезис, порождение, которые подчинены внутренней цели, энтелехии. Природа — это живой организм, движимый самоцелью, самопорождающий свои формы, обладающий самопроизводством многообразных форм. Она сама творит свои формы. Источник этого порождения не внешняя сила, а внутренняя душа — энтелехия, ум Бога, присущий самому бытию. Движение природы Аристотель не сводит лишь к перемещению в пространстве, он анализирует также такие формы движений, как качественные изменения, возникновение и уничтожение.
Эллинизм и натурфилософия |
Эллинистическая философия природы опиралась на более широкие эмпирические данные: и в астрологии, и в биологии, и в географии. Так, Аристарх Самосский пришел не только к гелиоцентризму, но и к допущению бесконечности Вселенной. Эратосфен рассчитал окружность
земного шара. Эллинистическая натурфилософия более эмпирична: наблюдение оказывается центральным методом, опыт считается единственным источником знания, тонкие единичные наблюдения нередко защищают универсальные теоретические построения. Такова философия природы Феофраста — ученика Аристотеля, который резко сузил область действия цели живой природы и ввел случайность в ее действие.
Эллинизм в натурфилософии дополнился и другой тенденцией — мистификацией тех схем объяснения, которые были заимствованы из биологии организма. Формирующие силы самой природы превращены в божественные — природа тем самым лишена источника и причин рождения форм и их изменений. Так, по Стратону, у природы нет жизни, сознания, божественности, она представляет собой самодостаточную, автоматически действующу