На уровне житейского мировоззрения семья представляется в виде ассоциативного образа совместной жизни мужчины и женщины на основе любви с целью воспитания детей. Интуитивная мотивация участников семьи сводится к тому, что жить вместе проще, надёжнее особенно при возникновении критических ситуаций (надежда на взаимную поддержку), а необходимость детей – не оказаться в одиночестве на старости лет. И прочие подробности в бесконечных вариациях.
На уровне научного социогуманитарного познания семья концептуализируется как системообразующая форма человеческой общности в виде минимальной социальной группы. В академическом учебнике А.И. Антонова «Социология семьи» (2005) рекомендуется такое определение семьи: «Семья – это основанное на единой общесемейной деятельности общность людей, связанных узами супружества-родительства-родства…» [с.45]. Что такое в семье «общесемейная деятельность» остаётся без прояснения.
В более позитивном варианте семья понимается как сообщество, основанное на супружеском союзе (часто не указывается союзе кого) и родственных связях, и ведущее общее хозяйство на основе единого бюджета (а это уже весьма существенно). Социальная значимость семьи видится в воспроизводстве человека данной культуры посредством воспитания нового поколения, его первичной социализации и инкультурации. На этом основании семья рассматривается социологами как базовая структурная единица общества, обеспечивающая физическое и культурологическое его воспроизводство без срыва преемственности поколений. Такое понимание семьи в социологическом познании сложилось на базисе философских идей Платона и Аристотеля, а в Новое время на базисе идей Г. В. Ф. Гегеля, марксизма, М. Вебера, П. А. Сорокина и др.
В итоге сформировались две базовые традиции:
- семья как элемент в системе социальных отношений в трудах Э. Тайлора, Дж. Фрэзера, К. Леви-Строса, Б. Малиновского и др.;
-семья в психологическом и психоаналитическом аспектах в трудах 3. Фрейда, К. Г. Юнга, Э. Фромма, Э. Берна и др.
В философском осмыслении феномена семьи, без сомнения, в качестве базовых идей следует признать учения древних греков. Наиболее обоснованные представления о природе общества и семьи, как уже сказано выше, имеются в трудах Платона и Аристотеля. Оба они исходили из того, что каждый человек объективно нуждается в воспитании и обучении чтобы стать полноправным членом полиса, или, как сейчас говорят, социально компетентной личностью. Начало этому процессу задаётся в семье, а государственное образование имеет дело уже с этим «материалом». Расходились они лишь по вопросу о том, как должен быть организован этот «процесс образования человека», т.е. о технологии социализации. При этом, по мнению Аристотеля, «первичным по природе является государство по сравнению с семьей и каждым из нас; ведь необходимо, чтобы целое предшествовало части» (Аристотель, «Политика»).
Но призвание философии не в том, чтобы дать конкретное знание об осмысливаемом феномене, а в осмыслении его природы с целью дать исходные принципы для руководства рассудком в его практическом познании, как на это указывал И. Кант. Следует признать, что античная и немецкая философия с этой задачей справились. Однако, в силу ряда причин, философские основоположения не были восприняты социологами.
Анализ современных философских разработок показывает, что семья как таковая, к сожалению, ещё не стала предметом углублённого философского анализа. В наработанных концептах не указывается онтологическая основа бытия семьи и общества. Семья, взятая в полноте своего бытия, не описывается ни в терминах экономической деятельности, ни в терминах сексуальных отношений, ни в терминах общественного воспроизводства. Она вмещает в себя всё перечисленное, но при этом представляет собой автономное социальное образование. Метафорически говоря, социологи подглядывают через окно в Дом семьи, видят там разные ситуации и делают эмпирические обобщения. И не более того. А философы, имея дело с конкретно-историческими исследованиями социологов и историков, которые всегда уникальны, всегда однократны и невоспроизводимы, пытаются выработать философские обобщения без формулировки основополагающих принципов, позволяющих выйти на уровень теоретического (дедуктивноо) познания. Философия пошла на поводу у естественников, пытаясь выйти на уровень всеобщего путём индуктивного обобщения. Сейчас уже понятно – это тупиковый путь.
Сложность социологических исследований обусловлена тем, что структура сообщества представлена разнокачественными социальными субъектами, для которых не могут быть указаны единые физические характеристики, как это принято в естествознании.
Наиболее ярко проблема концептуализации и классификации социальных элементов выражается в понятиях «социальные группы» и «социальные целостности». Для вторых ранее использовался термин «социальные организмы», что было вполне оправдано, т.к. он выражал их сущностную характеристику, и даже вошёл в учебники, но был затем категорически отвергнут как проявление биологизаторства в социогуманитарном познании.
Суть проблемы достаточно хорошо представлена социальными философами, в частности, в работах К.Х. Момджяна и в обобщающем виде в его учебнике «Введение в социальную философию» (1997). На пороге 2000-х он констатирует, что в социальной философии отсутствует должная ясность в вопросах структурной организации общества, природе его подсистем, компонентов и элементов. «Увы, современная социальная теория, претендующая на анализ общества в его системной целостности, не может похвастаться единством мнений по этому важному вопросу. Существующие школы предлагают разные его решения, рассматривая в статусе подсистем, компонентов и элементов самые различные явления общественной жизни» [c.319]. К сожалению, приходится констатировать, что такая ситуация продолжается до сих пор.
Вариант решения этой проблемы, по мнению К.Х. Момджяна, состоит в различении социальных групп и социальных целостностей. Различение основано на том, что социальные целостности обладают свойством самоорганизации, что и фиксировалось в понятии «социальные организмы». Напротив, социальные группы не обладают свойствами самоорганизации и представляют собой совокупности индивидов, в которых изменение одной части не сказывается на свойствах и состояниях других частей и целого, в итоге феномен целостности не возникает. Групповые сообщества образуются неопределённым количеством индивидов, как, например, клубы по интересам. В математике есть соответствующий термин - «пушистые множества», которые не обладают свойством целостности.
Далее К.Х. Момджян отмечает, что общность интересов и осознание этой общности, выраженное в общепринятых целях как условии скоординированной совместной деятельности, является необходимым признаком любого общества. Но с этим можно согласиться лишь частично. И чтобы обосновать такое заключение, проведём мысленный эксперимент, который позволит различить социальные группы и социальные целостности.
Вполне очевидно, что различные социальные образования возникают для удовлетворения какой-либо потребности человека посредством общения. Потребности могут быть самые разные, в том числе и на потребу дня, и потому число их не может быть обоснованно определено исчерпывающим образом. Но есть фундаментальные объективные потребности человека как био-социального существа: витальные, психические и социальные. Последние связаны с тем, что человек объективно нуждается в отношениях близости с другим и своего признания. Из этих соображений примем для нашего мысленного эксперимента в качестве критерия различения социальных элементов признак близости отношений и признания меня как субъекта.
Уровень общности 0: чужие. Я иду по улице или еду в общественном транспорте. Все для меня и я для всех – чужие, т.к. нет никакого основании для общности.
Уровень 1: знакомые. Я представился человеку, а он мне. Возникает основание общности – обмен знаками. Теперь мы знакомы и узнаём друг друга при повторной встрече. Метка «свой» - предъявленные знаки, по которым мы узнаём друг друга и позитивно реагируем, реализуя потребность в признаниии.
Уровень 2: приятели. В таком сообществе я удовлетворяю свою потребность в близости и признании посредством общения на основании общего интереса, например, обмена марками. Например, мы – филателисты. Метка «свой» - в данном случае наличие коллекции марок, и на этом основании мы общаемся и приятно проводим время.
Уровень 3: товарищи. В словаре Даля товарищ – это подельник. Общность возникает на основе «дела», т.е. достижения согласованной цели. Например, команда профессионалов, которые согласованно действуют для достижения желаемого всем участникам результата. Метка «свой» - общее понимание цели, о которой мы договорились и в которой есть мой интерес, и далее ничего личного – это «дело» (бизнес).
Уровень 4: друг. Это максимальная близость на основе одинаковых моральных норм - так определял феномен дружбы Аристотель. Здесь нет материальных отношений, здесь исключительно духовное основание единства. При необходимости каждый поддержит другого за счёт своих ресурсов без взаимных обязательств.
Акцентируем внимание на том, что указанные уровни не являются обязательной последовательностью развития отношений. Чтобы стать товарищами, не обязательно быть приятелями. А дружеские отношения вообще не совместимы с бизнесом, т.е. общим делом, в котором нет ничего личного.
Более близких отношений, после дружеских, в социальных группах быть не может. При этом размер социальных групп на основе общих интересов (удовлетворения частных потребностей) не имеет значения. Но прослеживается тенденция: чем ближе отношения, тем меньше размер сообщества. Например, друзей много не бывает. Это очень личные отношения, для поддержания которых нужна в достаточной мере психическая энергия. И совершенно справедливо К.Х. Момджян отмечает, что «едва ли будет правильным усматривать искомое различие в таких признаках группы, как, к примеру, её размер, численность». И далее: «Специфика общества связана, конечно же, не с его размерами и прочими внешними свойствами, а с признаком самодостаточности, означающим, что обществом может считаться только такой коллектив людей, который способен самостоятельно создавать и воссоздавать феномен общественной жизни со всеми "социетальными" свойствами, отличающими ее от природных процессов» [c.310].
Сконцентрируем внимание на предельном переходе к качественно иной общности, к которой мы подошли в нашем мысленном эксперименте: что может быть ближе, чем дружеские отношения? Очевидно – слияние в целое – супружество, семья. В таком понимании семья – это сообщество мужчины, женщины и их детей на основе совместной жизнедеятельности. Сообщество семей на основе кровного родства определяется как род. Обратим внимание на то, что возникает качественно иная метка «свой» - единство жизни. В означенных выше уровнях близости такого единения нет. В семье человек (быть то мужчина или женщина) дополняет себя посредством единения до целостности «Человек» на основе единства жизни и предоставляет себя для дополнения целостности «Человек» другому. Именно в этом состоит суть качественного различения социальных групп и социальных целостностей.
Итак, первый онтологический признак социальной целостности состоит в способности создавать и воссоздавать все необходимые условия совместного существования, всё необходимое для жизни. При этом состояние одного участника сообщества влияет на состояние других участников.
Второй онтологический признак состоит в том, что такие общности с необходимостью территориальны. И это вполне понятно: чтобы быть самодостаточным, необходимы ресурсы, источниками которых является территория. Такое сообщество фиксируется в понятии «домохозяйство», в котором воспроизводится всё необходимое для жизни данного сообщества, и удовлетворяются все фундаментальные потребности человека в максимальной степени. Ведя совместную жизнь и воспроизводящая всё необходимое для своего существования на свой территории, семья становится базовой единицей любого воспроизводящегося сообщества, т.к. изначально только здесь производятся материальные ресурсы общества, новое поколение и его первичная социализация. Заметим, это не минимальная социальная группа, это минимальный социальный организм (наименьшая самодостаточная целостность) – клетка многоклеточного организма под названием «Государство».
Что получилось в итоге нашего мысленного эксперимента? Введение качественного параметра «степень близости» позволил провести границу между социальными группами и социальными целостностями. Нам представляется, что такой подход достаточно продуктивен, хотя бы потому, что он даёт возможность размышлять дальше.
Социальную группу конституирует общий интерес, который обнаруживает себя в отношении удовлетворения какой-либо частной потребности (например, желания выговориться, облегчить душу, посмотреть на трудную ситуацию со стороны, приятно повести время, расслабиться, отвлечься от дел и пр.) или целей, которые в одиночку достигнуть невозможно, - совместное дело. В момент осознания интереса или цели происходит объявление своего общественного лица. При наличии ответного объявления (другой раскрывается в аналогичном ракурсе) возникает установление общности, то есть конституирование группы.
Установление общности «семья» качественно сложнее и объёмнее: обявление своего лица происходит во всей глубине личного Я. Здесь речь идёт о совместной жизни во всём её проявлении и непредсказуемости, к которой надо быть морально готовым, в том числе поставить на кон собственную жизнь ради семейных ценностей и вообще существования семьи.
В таком понимании возникает проблема осмысление самого феномена жизни как базового в дихотомии «жизнь я» и «жизнь мы». А в рациональном познании - проблема соотношения организменных (биологических) и надорганизменных (социальных) живых структур.