Авторские технологии в социальной журналистике




 

 

Реферат

Студента 5 курса в/о:

Кокуева В.А.

Преподаватель:

Колисниченко А. В.

 

 

Москва, 2019

“Вся история отечественной журналистики - это история ярких имен.”[1] Современная социальная журналистика, не смотря на тенденцию к унифицированию и деперсонификации в СМИ, сохраняет этот принцип и следует сложившимся в более ранние исторические периоды традициям освещения гуманитарной повестки. Как и другие повестки, она имеет собственную специфику, находящую выражение в методологии, технологиях, организации труда журналистов. Данная специфика может быть осознана в содержании особых технологических подходов. Их изучение позволяет рассмотреть те стратегические ресурсы, которые находятся в распоряжении социальной журналистики и могут обеспечить эффективную реализацию гуманитарной повестки СМИ. Цель работы - выявление лучших практик и их характеристика с общих позиций цели и смысла на основе обращения к текстам.

Изучение технологических подходов социальной повестки требует отдельного рассмотрения творческого и профессионального опыта журналиста, специализирующегося на социальной тематике. Рассмотрим, как образец качественной социальной журналистики, деятельность Елены Костюченко, специального корреспондента «Новой Газеты».

Из перечня жанров, выявленных Т. И. Фроловой (социальный репортаж; человеческие истории; социальное расследование; «прямая речь»; социальное проектирование)[2], Костюченко отдает предпочтение социальному репортажу и социальному расследованию. Касательно тематического разнообразия в своей работе журналист говорит следующее: “Я пишу, действительно, про очень многие разные вещи, но мне кажется, что в этом нет никакого противоречия. Я пишу про людей. Особенно мне интересна жизнь закрытых сообществ. То есть тех сообществ, которые мы не видим, которые выпадают из поля нашего зрения, и которых как будто нет.”

Для социального репортера, ориентированного не на события, а всегда на людей и сообщества, главной целью становится обеспечение правом голоса каждого члена общества вне зависимости от его социального статуса. - “На самом деле, мне кажется, что если можно сказать, что у новой социальной журналистики есть какая-то цель, то эта цель – дать голос каждому. Дать голос каждому вне зависимости от того, кто это: политик-революционер или проститутка трассовая, или беженка, которая работает на рынке, продает кинзу, или глухая актриса.”[3]

В репортажах Елены Костюченко заметно преобладание “наблюдения” как метода получения сведений о переживаемых событиях и окружающей среде. Методами изложения информации в журналистском тексте выступают “описание”, “повествование” и “прямая речь”. Нарратив также разбавляется журналисткой репликами героев статьи, усиливая тем самым эффект присутствия и вовлеченности и дополняя общую картину событий.

Например, в репортаже «С любовью и скорбью», посвященном убийству двух пенсионеров, с самого начала статьи наглядно представлен пример создания атмосферы сопричастности через чередование описания всего, что происходит на глазах у репортера, с цитатами очевидца:

“В Ильском выпал пушистый снег. Белым обведена каждая линия — и каждая ветка, и остов автобуса без колес, и зеленый забор, и вишневые деревца в кругляшах шин, и киоск «Живые цветы».

По улицам течет вода — потоками, собирается в озера, уходит в канавы и арыки. Канавы вырыты вдоль всех улиц. Через них перепрыгивают собаки, перелетают дети, женщины обходят по мостикам, но рвы и запруды не вмещают все, и вода продолжает течь.

70-летнего Владимира Дубенцова и 64-летнего Николая Галдина нашли вечером 10 января. Следов у их дома не появлялось уже два дня. И еще было тихо.

— Пришел с работы. Тишина такая нездоровая. Глянул через забор — замок не висит на двери. Они ж всегда уходили, все закрывали. Нашли телефон сестры. Она говорит — я не в курсе, где они. Вот были б нормальные люди, со всеми б общались — раньше бы кинулись, что их нету. А так никого не беспокоят — и слава богу. Приехал ее муж, говорит — я сам не пойду во двор. Ну, пошли. Запах гари такой стоял. Поджечь, видать, пытались. Хорошо, не загорелись, соседям бы досталось. Вызвали милицию.

Один лежал прямо возле порога — Коля. Дальше заходить не стали, ничего трогать не стали. Понятно уже было все.”[4]

Простоту изложения в своих текстах Костюченко комментирует следующим образом: “Когда пишешь текст, у всех свои примочки, кто-то представляет себе читателя, кто-то не представляет себе читателя, кто-то представляет себе своих родных и близких. Я всегда представляю себе попутчика в поезде, с которым я еду, и мне с ним хочется завести разговор, потому что у меня нет книжки. Ну, и, собственно, я с ним завожу разговор, но я понимаю, что когда ему будет неинтересно, он отвлечется. И потому я стараюсь рассказывать ему интересно, сжать, но при этом каким-то простым и понятным языком. И при этом не стараясь что-то врать и приукрашивать, потому что если попутчик в поезде поймет, что я перед ним Ваньку валяю, он лучше свою книжку почитает, у него эта книжка есть, у него-то всегда есть, что почитать, у нашего читателя.”[5]

В репортажах Елены Костюченко редко можно наткнуться на какую-либо оценку и анализ событий или героев, все внимание уделено только передаче читателю информационных стимулов извне. На саму оценку журналистка смотрит с точки зрения морали: ”Как мне кажется, журналист не имеет права на моральную оценку своих героев. Мораль, как и религия (это мое личное убеждение, к журналистике не имеет отношения) - это такая штука, про которую чем больше говоришь, тем меньше ее становится. И уж тем более, это очень личные вещи, которые вряд ли нужно выносить на газетные полосы или устраивать по этому поводу телешоу «Пусть говорят».”[6]

Елена Костюченко известна также опытом применения метода включенного наблюдения в своих расследованиях. Этот метод подразумевает работу внутри некого сообщества без раскрытия своей профессии. Связана такая мера с крайней закрытостью группы, при которой получение информации любым другим путем представляется невозможным. “Я применяла этот метод несколько раз. Например, я 1,5 месяца работала стажером-криминалистом в одном из московских УВД, работала в больнице на окраине Москвы, где живут социальные сироты, частично применяли этот метод, когда с коллегой работали над материалом «Трасса» — писали о трассовых проститутках”[7] — рассказала о своем профессиональном опыте журналистка.

 

 



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-05-16 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: