Если говорить о роле человека в этой системе развитого общества, то он не более, чем винтик в этой машине непрерывного производства. Хоркхаймер и Адорно в «Диалектике просвещения» называют человека функцией, ему задаётся образец правильного, «разумного» поведения, и он либо успешен, соответствуя этому образцу, либо нет, отклоняясь от него. Все люди имеют стандартные потребности и способы их удовлетворения. В итоге человек оказывается вписанным в замкнутый круг, где с одной стороны ему диктуют то, что надо хотеть, с другой же – предсказуемая и предопределённая реакция человека, выражаемая в желании и ощущении необходимости приобретения предлагаемого. Главная цель, на которую направлена его жизнь – это производительность и потребление. Но что делать, когда человек перестаёт производить, например, выходит на пенсию или в силу болезни? Он перестаёт быть членом этого одномерного общества, выключается из этой системы, становится ненужным. Мнимое удовольствие, приносимое потреблением товаров как раз призвано скрывать рабье инструментальное положение человека в индустриальной цивилизации. Все достижения технологической революции почему-то работают, как оказывается, против него. Несмотря на то, что автоматизация и механизация значительно облегчают труд, они убыстряют темп его жизни, сводя все его действия к автоматическим реакциям, что нельзя не признать оказывает отупляющее влияние на человека.
Люди, работая, практически не имеют взаимодействия с другими людьми, они становятся операторами машин, которые задают ритм их жизни. Человек несвободен, он подчинён аппарату производства, в котором техника, как и человек всего лишь инструменты. Идеология этого одномерного человека проста: он должен участвовать в производстве, создавая товары, а потом вынужден постоянно потреблять их, потому что для успеха потребления, необходима реализация товаров. Именно так работает одномерное сознание человека, но чем проще механизм, тем меньше шансов, то он выйдет из строя.
Деятельность системы одномерного общества направлена на постоянное улучшение жизни путём возрастающей производительности, которая создаёт излишек товаров. Такая ситуация вызывает отсутствие желания свободы и самоопределения человека, жизнь которого окружена всеми необходимыми удобствами и считается хорошей. Человек постоянно потребляет, что приносит ему удовольствие, причём в товары, которые он потребляет входят и мысли, реакции, чувства, способ выстраивания отношений. Такой способ одномерного политического управления только укрепляет систему и всё больше подчиняет человека.
Культура является одним из аспектов человеческой жизни. Высокая культура доиндустриального общества всегда находилась в оппозиции с социальной действительностью. В развитой же одномерной цивилизации культура приводится к товарному виду. Культура под действием общества тоже становится одномерной, из высокой превращается в популярную и становится инструментом социального сплачивания. Если раньше искусство вскрывало проблемы действительности, то теперь оно тиражирует и восхваляет существующий порядок. Культура логично встраивается в существующий порядок производства, где она становится товаром, который нужно выгодно продать и необходимо потреблять. Литература, музыка, философия, всё создаётся с расчётом на прибыль, это бизнес, они больше не несут идей, этики, мыслей, они становятся инструментов развлечения и ещё одним способом манипуляции и навязывания товаров.
Интересен тот факт, что культуриндустрия навязывает нам устойчивые образы и реакции. Мы думаем, что видим сами, на самом же деле мы видим образами и ими же не видим. То, что не навязано нам, то, что ещё не растиражировано, чего ещё нет в нашей культуре, мы пропускаем мимо, оставляя без внимания. И тот кариес, перхоть и прыщи никогда не волновавшие ценителей искусства, вдруг начинают замечаться на картинах, будучи открыты и являясь предметом акцентирования внимания современной культуры.
Одним из аспектов современного общества является счастливое сознание. Это проявляется в убеждённости одномерного человека в рациональности всего происходящего и в том, что его личное счастье обеспечивается высокой производительностью. Человек счастлив, пока он удовлетворяет свои потребности необходимыми ему товарами и услугами. Технологическая рациональность, которая направлена на улучшение жизни, постепенно перешла в социальное поведение, характеризующее удовлетворением потребностей с помощью технического прогресса и получением от этого удовольствия, граничащего со счастьем. Всё это, как уже было сказано, успешное работа политиков, пока человек «счастлив» и доволен получением желанных – навязанных благ, он не встанет на оппозицию сложившейся системы. Одномерный человек – это «счастливый» человек, поглощённый удовольствиями, доставляемыми ему техническим прогрессом.
Индустриальная цивилизация характеризуется покорением природы и человека, истощением его интеллектуальных ресурсов и ресурсов природы. Каждый член этого общества направляется одномерным мышлением, желающим только высокого уровня жизни. Одномерное мышление – это мышление порабощения человека, которое становится легитимным благодаря достижению высокой эффективности и производительности.
Слова и речь носят теперь только операциональную функцию. Они указывает на роль каждого слова и вызывают запланированную реакцию. Слова связываются с единственно возможными их разъясняющими словами в предложение, которое несёт в себе функцию фиксирование образа в гипнотической формуле, что способствует навязыванию товаров и людей для их выгодной продажи, что препятствует развитию смыслов, необходимых для здорового общения между людьми. Одномерный человек знает только слова с определённым смыслом, несущим единственную функцию продажи, смысл же речи сводится к набору операций, разъясняющих термины. В целом общение между людьми носит гипнотический, манипулирующий характер, а язык одномерного человека стандартизирован, упрощён и строго функционален.
Целью этой унификации и стандартизации языка и речи является упрощение и сведение к единому образцу мышления одномерного человека, что делается для более эффективного контроля и безболезненной манипуляции. «Унифицированный, функциональный язык неустранимо антикритичен и антидиалектичен, благодаря чему операциональная и бихевиористская рациональность в нем поглощает трансцендентные, негативные и оппозиционные элементы Разума».[6]
Эти тенденции упрощения языка активно представлены в философии позитивизма и лингвистического анализа, которые пытаются свести употребление слов лишь к выражению его функции, операции и трансформации значения слова в запланированную поведенческую реакцию. Как уже было сказано это приводит ко всяческому атрафированию мышления вообще, когда как в подлинной философии слово воспринималось как мысль и толчок к дальнейшему мышлению.
Индустриальное общество панически боится подрывного характера памяти и пытается изжить всяческие воспоминания, связанные с прошлой жизнью человечества. Пока человек находится в условиях необходимости постоянного повышения эффективности и производительности для улучшения условий своей жизни, он находится в сфере, где ему не нужно думать и где им удобно управлять. Есть система, поручение которой он должен выполнять для благополучной жизни, вот и всё. Человек целиком и полностью захвачен властью данной технологической реальности, он загипнотизирован ею, но стоит ему попасть в прошлое благодаря своим воспоминаниям, он может сделать опасные прозрения, увидеть существенные недостатки, начать рефлексировать, что сломает существующую систему одномерного общества и мышления. А это очень невыгодно для отлаженной системы и её управляющих, обогащающихся за её счёт. Жизнь одномерного человека включает отождествление себя и других вещей с их функциями. Слово имеет определённый его функцией смысл, поэтому то, что говорит индивид, является не только выражением того, что хотел сказать индивид, но и того, что ему навязано политикой и СМИ в виде смыслов, которые несут слова. В итоге то, что думает сам индивид и то, что ему навязывается средствами массовой коммуникации сливается в неразделимый континуум смысла одномерного мышления человека развитой индустриальной цивилизации. « Описывая друг другу наши любовь и ненависть, настроения и обиды, мы вынуждены использовать термины наших объявлений, кинофильмов, политиков и бестселлеров»[7]. Таким образом получается, что мы только выбираем предписанные не нами формулы, а не создаём свою реальность со своими смыслами.