Термин расстройства аутистического спектра (РАС) был введен L.Wing, (1976) еще и для того, чтобы отразить разнообразие и неоднозначность, а часто и парадоксальность типичных проявлений детского аутизма. При всей четкости критериев Л.Каннера полиморфность проявлений синдрома общепризнана (М.С.Вроно, 1976; M.Rutter, 1978; В.М.Башина, 1980, 1999; В.Е.Каган,1981; К.С.Лебединская, И.Д.Лукашова, С.В.Немировская, 1981; К.С.Лебединская, 1987,1988).
Аутизм в целом проявляется как нарушение возможности ребенка устанавливать адекватные аффективные связи даже с самыми близкими людьми. Но в конкретных случаях это может выразиться и в безразличии к людям как "экстремальное одиночество", и как гиперчувствительность, тормозимость в контактах, непереносимость взгляда, голоса, прикосновения, и как патологическая симбиотическая связь с матерью. В более легких вариантах эти трудности проявляются в недостаточности развития эмоциональных связей - недостатке сопереживания, непонимании чувств и намерений других людей, эмоционального подтекста ситуации. Затруднения могут быть менее выраженными в общении со взрослыми и более явными в контактах с другими детьми, причем общение с младшими или старшими детьми проходит легче, чем со сверстниками.
Нарушения сенсорного контакта с внешним миром тоже могут проявляться полярно: и как отгороженность, отсутствие реакции на внешние воздействия, и как ее парадоксальность, и как особая ранимость в контактах со средой. Характерны как пассивность, отсутствие интереса к окружающему, так и выраженные локальные сверхпристрастия, постоянный одержимый поиск определенных впечатлений.
В разной степени и с разным знаком проявляются нарушения самих основ адаптации: возможны брезгливость, сверхизбирательность в еде, и возможность брать в рот несъедобные вещи. Проблемы в самосохранении проявляются и в опасном бесстрашии и в сверхосторожности. Сенсорный дискомфорт, чуткость к этологическим знакам опасности могут проявиться и как генерализованная тревога, постоянная готовность испугаться, и как стойкие страхи определенных вещей, людей, слов, ситуаций, которые могут выглядеть нелепо и неадекватно в настоящем и становятся понятны только в контексте индивидуального опыта каждого ребенка.
Для большинства детей крайне травматичны изменения в привычном окружении, в усвоенном порядке происходящего, и в тоже время, как указывает Б. Беттельхейм, у детей с наиболее глубоким аутизмом реакции на перемены могут, по крайней мере внешне, не наблюдаться. Стереотипность в поведении, пристрастиях, интересах также проявляется в очень разных формах. Характерны стереотипные разряды моторной активности, воспроизведение одних и тех же движений, манипуляций с объектами, звуков, слов, фраз, возможно стереотипное проговаривание стихотворных текстов, цитат из мультфильмов. В быту они тоже стереотипны и жестко следуют привычном формам поведения. Монотонность в поведении парадоксально связана с одержимостью. Характерны сверх пристрастия к определенным предметам, особые влечения и увлечения, интересы, проявляющиеся в играх, фантазиях, рисунках. Попытки прервать стереотипные действия детей, изменить их ритуалы, привычную обстановку вызывают у детей крайне отрицательную реакцию. У одних усиливаются аутистические тенденции, страхи, другие дают аффективные взрывы, становятся не только агрессивны, но и самоагрессивны.
Известно, что по результатам тестирования более половины аутичных детей оцениваются как умственно отсталые, но и они могут иметь отдельные «островки» способностей, в частности, замечательную память, способность решать зрительно-пространственные задачи. Кроме того, существует группа «высокофункциональных» детей с аутизмом, которые по тестам интеллектуального развития показывают нормальные или высокие результаты, но при этом проявляют поразительную неосведомленность и неприспособленность в быту.
Ловкость в движении, во вписывании в пространство характерна как раз для глубоко аутичных детей, а «высокофункциональные» дети с аутизмом напротив особенно моторно неловки. Обычны трудности в усвоении навыков самообслуживания, бытового поведения, неумение функционально использовать предметы, но вместе с тем возможны и особая аккуратность, педантизм и пунктуальность в освоенных бытовых действиях, и искусность в стереотипных манипуляциях.
При общем характерном нарушении коммуникативной функции отмечается широкий спектр речевой патологии. Дети могут быть мутичны (1/3 –1/2 часть случаев) или иметь бедную односложную (телеграфную) речь, но также могут иметь и большой запас слов, пользоваться сложной взрослой фразой (фонографическая речь). В разной степени выражена склонность к эхолалии, перверзии местоимений, использованию речевых штампов. Чрезвычайно характерны нарушения просодических компонентов речи, но их проявления тоже различны: речь вялая, затухающая либо быстрая, напряженно-скандированная. Выражение лица может быть значительно и тонко, но мимика маловыразительна.
Таким образом, одной из типичнейших особенностей клинической картины РАС является ее полиморфность. Более того, неоднозначность проявлений может характеризовать поведение и каждого отдельного ребенка с РАС. Так ребенок с выраженными нарушениями контакта с близкими может сам подойти к незнакомому человеку. При мутизме он может неожиданно произнести фразу, при явной сенсорной ранимости не реагировать на боль или упорно стремиться воспроизводить определенное сверхинтенсивное ощущение. В разных ситуациях он может быть и ловким и крайне неуклюжим, легко выучивать иностранный язык и затрудняться в освоении родного, иметь познания в отдельных отвлеченных областях и не ориентироваться в ближайшем бытовом окружении. Парадоксальность, проявляющаяся в поведении не только разных детей с РАС, но и одного и того же ребенка на наш взгляд, может рассматриваться как один из специфических признаков детского аутизма.