Алан вынужден был по-философски отнестись к газетчикам, 22 октября того же года заявив Майклу Оуэну в "the Standard": «Не имеет смысла сейчас разбираться, это угнетает. Положительный результат был достигнут в том объеме дискуссии, в котором она проводилась. Я чувствовал, что с нами на лондонскую художественную сцену пришёл ветер перемен. Но, в конце концов, считаю, что большая возможность была упущена. Всё сводится к удушливой, мелкой серости, которой у нас в стране так много».
"Никто не готов принимать смелые решения, пойти на риск ради того, что может развалиться или же действительно совершить прорыв к чему-то новому.'
Джулс Райт смотрела на вещи совсем по-другому. «С тех пор мы с Тельмой не разговаривали, и это очень печально. Никто из них не знал, что я потратил 5 000 фунтов на адвокатов... и не мог продолжать, потому что не мог себе такое позволить. Это была просто пустая трата денег».
[Джулс Райт]: «Я подозреваю, что команда Алана могла подумать, что здесь крутятся государственные деньги, но они никогда бы не втянулись в это, если бы знали о финансовом положении Риверсайда. Я рада, что WPT, в конце концов, также не принял в этом участие.
Все это началось, когда тогдашний художественный руководитель Джонатан Ламид в течение восемнадцати месяцев неотступно преследовал меня с предложением о том, чтобы я вошла в Совет директоров "Риверсайда". В конце концов, я это сделала в ноябре 1992 года.
Но потом Джонатана отстранили от должности на чрезвычайно жестком заседании Совета директоров после финансового кризиса. Его попросили покинуть помещение, и тогда Уильям Хантер, председатель Совета, сказал: "Я думаю, что Джонатану пора уходить."
Меня очень настораживало то, что представляли из себя счета Риверсайда – я подозревала об этом, но не точно. Были ужасные проблемы с финансами. Я сообщала об этом в Лондонский Совет по искусству.
- WPT владеет зданием в Ислингтоне, и в то же время у нас были деньги в банке. Поэтому я подумала, что мы могли бы прийти к какому-то соглашению, чтобы преодолеть финансовый кризис в Риверсайде.
-Я поговорила об этом со своим советом директоров WPT, а потом вышла из Совета директоров Риверсайда. Для своего совета директоров я подготовила проектные предложения в форме заметок, которые в конечном итоге были опубликованы в «Evening Standard».
«Я отправила проектное предложение в Риверсайд; со мной, бухгалтером WPT и Марком Ризом из H.W. Fisher & Co, провели беседу Совет Риверсайда, представитель Совета Хамерсмита и Фулхэма и представитель лондонского художественного совета. С другой стороны, мое предложение в принципе не вызвало энтузиазма. Но по окончании того, что я считала вежливой встречей, мы почувствовали, что есть подвижки. Впоследствии было решено продолжить дальнейшие обсуждения между двумя благотворительными фондами».
«Я никогда не понимала, почему Рикман подал заявку с опозданием. Я понимала, что это было сделано после всех бесед, после заседания Совета директоров, на котором они приняли свое решение. Тем не менее, как я понимаю, что Совет рассматривал эту заявку со всей серьезностью.
Следующее, что приходит мне на память, это то, что мне позвонила женщина, которая сообщила, что мне предложили должность директора Риверсайда. Я сказала: "О нет, я не в курсе". А она сказала: "Все художественное сообщество Лондона судачит, что эта должность уже у вас".
Существовал только один черновой вариант проекта от нашего Совета WPT. Он было отправлено по факсу всем участникам, имевшим факс, а одному участнику, находившемуся в Нью-Йорке, было отправлено письмо. И вдруг наш проект публикуется в "Evening Standard". Мне до сих пор интересно, от кого они его получили. Мы можем только гадать на эту тему. Все, что я могу сказать - я точно знаю, что ни члены моего Совета директоров, ни кто-либо из сотрудников не были вовлечены в это.
"Оглядываясь назад, я чувствую, что на меня набросились, согласованно пытаясь дискредитировать меня; я был австралийкой, и на меня смотрели как на постороннюю. В воскресенье «the Observer» последовала вслед за заметками из «Time Out» и «Standard». Адвокаты велели мне ни с кем не разговаривать. Масштаб, казалось, подразумевал, что я нашла себе работу. Мне никогда не предлагали работу! - объяснила Джулс. - Были просто две встречи двух благотворительных фондов. Нашим бухгалтерам было поручено провести тщательную проверку счетов Риверсайда, которая ни к чему не привела. Финансы Риверсайда были в довольно плачевном состоянии.
- Я никогда в глаза не видела окончательного распределения должностных обязанностей. И я не могла поверить в то, что Уильям Хантер напишет письмо в " Standard", не позвонив нам и не поговорив об этом: после этого было невозможно вести переговоры должным образом.
- Я чувствовала себя оскорбленной, - говорит она. - Я не думала, что это делает Алан… но я не решалась позвонить ему. Потом мне позвонили семь актеров и сообщили, что Алана видели, когда людям, стоящим в очереди на возврат билетов в театр "Альмейда", он раздавал фотокопии письма от критиков из "Standard". Это было вечером 6 августа; письмо было опубликовано в "Standard" в тот же день.
"Я все еще думаю, что люди думали, что Риверсайд был пропуском к государственным деньгам. На самом деле это была одна головная боль; я знала, что это была территория финансовой катастрофы, потому что входила в правление Риверсайда.
- И тогда я пошла к адвокатам и сказала: "Я не могу это переварить. "Ситигейт" - это пресс-центр в городе, они приезжали и следили за моими звонками.
- С тех пор я ни разу не разговаривала с Уильямом Хантером. Я встречалась с ним всего три раза на заседаниях Совета директоров. Что же касается его так называемого восхищения мною, то на этих трех заседаниях Совета директоров я была резка и вдумчива - возможно, Уильям был впечатлен этим.
- Я думаю, что адвокаты были правы в одном: нужно сохранять свое достоинство. Я думаю, что все это причинило Алану много вреда, но не Тельме, как ни странно.
- Я была очень огорчена всем. Мне доложили, что один театральный режиссер устроил званый обед с чрезвычайно известным актером, и они провели весь вечер, перемывая мне кости.
- Я давно знаю этого режиссера. Вы никогда не будете дискредитировать или обвинять кого-то, не задавшись вопросом: "Что это за история?". Я до сих пор не могу понять, почему со мной не связались напрямую вместо того, чтобы печать всё это в газетах. Я внесла предложение о помощи, а не заявку по поводу работы. И я ушла из Совета директоров Риверсайда задолго до того, как мы начали переговоры о слиянии между Риверсайдом и WPT.
"Time Out" всё это заварил, и 28 сентября мы подали на них в суд.
- На самом деле, - добавляет Джулс, - я не думаю, что Комиссия по благотворительности стала бы соединять нас с Риверсайдом. Будучи зарегистрированной благотворительной организацией, WPT не имеет права рисковать своими деньгами.
Комиссия сочла бы это слишком большим финансовым риском: это был бы ад на земле.
- С того самого момента, как Джонатан подал в отставку, ходили слухи, что Алан и Тельма собираются подать совместную заявку. Моя первая встреча с Тельмой была одним из величайших театральных событий в моей жизни. Это было после роспуска «Раундхауса»[1].
Тельма прошла через одно из самых больших пространств, куда я когда-либо попадала, и выглядела такой опустошенной и печальной. После ликвидации это был конец ее мечты. Деньги были розданы другим благотворительным фондам, и мы попросили денег на нашу первую постановку «Счастливый случай».
"Я думаю, что проектное предложение Рикмана было бы воспринято очень серьезно; они вместе были бы грозной командой для бесед. Алан и Тельма - очень красноречивые, талантливые люди. Но если вы так страстно относитесь к своему делу, заявите об этом сами. Зачем использовать посредника?
Письмо Уильяма Хантера в «the Standard» о том, что их предложение неубедительно, действительно расстроило Алана. Но он вел себя достойно. Я подозреваю, - заключает Джулс, - что для всех нечто вышло из-под контроля.
- Тем не менее, я надеюсь снова поработать с Аланом; время от времени я справлялась о нём. Причина молчания в том, что теперь все знают, свершилась ужасная ошибка. Насколько я понимаю, все это было отправлено на свалку истории.'
Джулс был особенно расстроена тем, что она расценила как личные нападки Николаса де Джонга в "the London Evening Standard". Однако ее утешала поддержка Илоны Секач[2], автора музыки для "Счастливого случая" и "Опасных связей".
"Через что вы, должно быть, проходите! - писала Илона Жюлю 13 августа 1993 года. - Я просто хочу, чтобы вы знали, что я думаю о вас и готова протянуть руку помощи, насколько только это возможно. Я написала в "Evening Standard", чтобы выразить свой протест против того, как с вами обращаются'.
Это письмо, которое не было опубликовано «the Standard», гласило следующее:
«Я был огорчена, прочитав статьи вашего театрального критика Николаса де Йонга о недавнем приеме в студии "Риверсайд". Он уделяет большое внимание проектным предложениям, поданным консорциумом Алана Рикмана и Джулс Райт.
Когда группа собирается, чтобы рассмотреть вопрос о предоставлении рабочих мест или грантов, первое, что она замечает, - это огромное разнообразие в способе и содержании письменных заявок. Но даже самые подробные и красиво представленные работы не обязательно являются лучшими. Вопрос заключается в том, может ли заявитель доказать, что он или она в состоянии выполнить поручение, которое имеет значение.
Джулс Райт безупречно руководит театром «the Women's Playhouse Trust». Она поручает и делает огромный объем новой работы с ограниченным бюджетом, и ее прошлый рекорд показывает, что она способна превратить долги в прибыль. Она - неутомимый и преданный работник для женщин в театре, и один из немногих людей, в настоящее время исполняющих двойную роль директора/менеджера».
"Я знаю Алана Рикмана, Джульетту Стивенсон и Кристофера Хэмптона, люблю и уважаю их работу, но их заявка в совет директоров Riverside Studios не является доказательством их управленческих навыков.
Джулс Райт, возможно, руководит WPT в одиночку, но это потому, что финансирование, которое получает WPT, тратится на комиссии за новую работу …Для прессы она всегда держалась в тени, предпочитая посвящать свою энергию ежедневному управлению успешной компанией, а не бороться за финансирование и признание на публике.
-Я ничего не знаю о правоте и неправоте поведения Совета директоров Риверсайда, но я думаю, что со стороны вашего театрального критика неправильно создавать ложное впечатление об одном из наших самых харизматичных и талантливых театральных режиссеров.'
Последние слова Тельмы Хольт по этому поводу таковы: "Я не думаю, что какую-либо вину следует возлагать на Джулс Райт, который просто охотилась за этим зданием, как и мы. Положение остальных участников, однако, было, мягко говоря, немного странным. Несмотря на все условия, которые нам дали понять, к нам выдвигались требования, нас даже не рассматривали. Есть много мнений о том, почему это было так, но все они являются спекуляциями.
Сейчас я так же смущена, как и тогда, довольно бесцеремонным, если не сказать нецивилизованным, обращением с Аланом и его коллегами, включая меня саму. Напечатайте это, если хотите: это то, что я чувствую".
Оглядываясь назад, становится ясно, что «Ривергейт» обернулся катастрофой для общественной репутации «Riverside Trust», а также серьезным крушением надежд Алана, Тельмы и Кэтрин. Если суть проблемы заключалась в деньгах, почему же тогда попечители не дали этого понять?
Вместо этого в насмешливом письме Уильяма Хантера в "the Evening Standard " утверждалось, что проект консорциума Рикмана неубедителен "в административном, художественном и финансовом отношении".
Первые два явно не соответствовали действительности, так что это было оскорбительное замечание. И именно это делало событие таким язвительным. "Можете думать, что Уильям Хантер - напыщенный осел, - говорит один из участников. - Я никак не могу это прокомментировать".
Тем не менее, вполне вероятно, что, учитывая быстро развивающуюся карьеру в кино, которая ждала его по всему миру, Алан никогда бы не уделял достаточно времени Риверсайду, последовательно обеспечивая высокие кассовые сборы. Рима тоже считала этот год трудным. Став кандидатом в парламент от лейбористской партии в самом безопасном месте Тори в стране, она обнаружила, что даже курс на переизбрание не помог переизбраться.
Рима пошла дальше, а Алан уже переключился на другой фильм. Антон Месмер, человек, который придумал концепцию животного магнетизма, стал объектом сценария Денниса Поттера, готовящегося к выходу.
В одной из тех историй, которые становятся приукрашенным материалом для голливудской легенды, Алану вручили сценарий от одного из продюсеров на заднем сиденье лос-анджелесского такси. Наконец, это был первый фильм в его карьере, в котором его герой занимал абсолютно центральное место. Это будет приносить выгоду растущей репутации Рикмана как ведущего актера экрана, а также его удивительной, неординарной сексуальной привлекательности. С Антоном Месмером, вызывающим множественные оргазмы у светских дам, было невозможно потерпеть неудачу.
© Морин Пэтон. "Алан Рикман. Неофициальная биография", 2003.
Перевод – Е. Н.
[1] The Roundhouse — концертный зал в Лондоне, Англия, получивший широкую известность в 1960-х — 1970-х годах — как важный центр — сначала британского андерграунда.
[2] Илона Секач - британский композитор концертной, кинематографической, телевизионной и театральной музыки.