Особую роль в поддержании международной стабильности и обеспечении международной безопасности, предупреждении и урегулировании международных конфликтов играет Организация Объединенных Наций. ООН была создана в соответствии с давней идеей о том, что универсальная организация сможет помочь странам и народам мира навсегда избавиться от войн и конфликтов, заменить силовой механизм регулирования международных отношений политико-правовым.
Первоначально в состав ООН входило только 51 государство, поскольку странам -- союзникам Германии и Японии, так же как и им самим, путь в организацию был закрыт. Впоследствии число членов ООН расширялось как за счет этих же государств, так и за счет новых, возникших в результате деколонизации. Последняя волна расширения числа членов ООН пришлась на начало 90-х гг. XX в. и была связана с распадом таких сложных по своему составу государств, как СССР, СФРЮ, ЧССР. Сегодня число государств -- членов Организации Объединенных Наций превысило 190 и может еще возрастать.
Создание многих международных организаций, в том числе и Организации Объединенных Наций, было обусловлено необходимостью предотвращения и урегулирования международных конфликтов. Со временем задачи миротворческой деятельности международных организаций значительно расширились. Сегодня, наряду с обеспечением международной безопасности через управление конфликтными ситуациями в межгосударственных отношениях, все большее значение приобретают усилия по урегулированию внутриполитических конфликтов. В целом понятие «миротворчество» включает в себя следующие виды вмешательства международных организаций в конфликтные ситуации: превентивная дипломатия; миротворческая деятельность в узком смысле слова; осуществление миротворческих операций с привлечением военных контингентов; миростроительные операции.
Цель превентивной дипломатии-- поиск возможностей предотвращения назревающих вооруженных столкновений. В рамках превентивной дипломатии международные организации, и прежде всего ООН, стремятся устранить причины потенциальных конфликтов, в том числе и социально-экономического характера. Для этого разрабатываются долгосрочные программы борьбы с бедностью и отсталостью, коррупцией, политической нестабильностью, а также программы по решению экологических проблем, устранению межэтнических или межконфессиональных распрей. Этим занимаются специализированные учреждения ООН социально-экономического и гуманитарного профиля. Одновременно проводится мониторинг ситуаций в различных регионах мира для обнаружения признаков резкого возрастания напряженности или перехода конфликтов на более опасные стадии развития.
Если усилия по предотвращению конфликтов не приносят успеха, встает вопрос о проведении миротворческих акций в узком смысле слова. Суть их заключается в использовании международно-правовых механизмов мирного разрешения споров, например судебных или арбитражных, а также в предоставлении добрых услуг и посредничества при проведении переговоров, разработке предложений по мирному выходу из конфликтных ситуаций.
Миротворчество может включать в себя использование не только юридических, политических и дипломатических, но и военных ресурсов -- в некоторых случаях. В таком случае речь идет о проведении миротворческих операций. Существуют различные виды миротворческих операций. В последние годы часто применяется такая их разновидность, как операции по установлению мира или принуждения к миру. Такая операция предполагает использование военной силы для пресечения вооруженной борьбы в зоне конфликта. Это может быть нанесение авиационных ударов, направление сухопутных контингентов, для того чтобы заставить противоборствующие стороны (или одну из них) отказаться от продолжения вооруженной борьбы. Нередко подобные акции оправдываются концепцией «гуманитарной интервенции», в соответствии с которой допускается иностранное военное вмешательство в случаях, когда возникает угроза массовой катастрофы гуманитарного характера. Однако полного согласия о правовой и политической правомерности действий по принуждению к миру в мировом сообществе, в том числе и внутри ООН, нет. Осуществляемые на практике такие акции дают весьма неоднозначные и противоречивые результаты, как это было на территории бывшей Югославии.
Гораздо более четкий правовой статус имеют операции по поддержанию мира. Возможность их проведения вытекает из VII главы Устава ООН, в соответствии с которой Совет Безопасности имеет полномочия давать отпор агрессии и получать от государств -- членов ООН в свое распоряжение контингенты вооруженных сил, необходимые для поддержания мира и безопасности.
В рамках операций по поддержанию мира, проводимых под эгидой ООН, выделяют направление миссий военных наблюдателей и направление миротворческих сил. В первом случае речь идет о небольших группах офицеров, представляющих различные государства, которые, находясь в зонах вооруженной борьбы, занимаются мониторингом выполнения ранее достигнутых соглашений о перемирии или прекращении огня. Миротворческие силы, действующие под эгидой ООН, состоят из воинских контингентов стран, давших согласие участвовать в данной операции. Как правило, они вооружены лишь легким стрелковым оружием и выполняют примерно те же функции, что и военные наблюдатели, одновременно являясь «буфером» между сторонами вооруженного конфликта.
Однако в последнее время задачи миротворцев стали расширяться. Поскольку операции по поддержанию мира часто проводятся в зонах внутригосударственных конфликтов, то миротворцы могут заниматься разоружением участников незаконных вооруженных формирований, наблюдением за их демобилизацией, сбором оружия, разминированием территории. Миротворцы обеспечивают поддержание порядка и стабильности в зоне конфликта, охрану коммуникаций. Расширение задач приводит к увеличению численности и изменению структуры миротворческих контингентов. Современные операции по поддержанию мира проводятся по мандату Совета Безопасности ООН и проходят с привлечением не только миротворческих войск, но и полицейских формирований, а также гражданских специалистов, работающих во временных административных органах в зоне конфликта.
Операции по поддержанию мира могут перерастать в миростроительные операции. Задача таких операций -- устранение последствий вооруженных конфликтов, восстановление систем жизнедеятельности, социальной, экономической и политической инфраструктуры. Участие контингентов миротворческих войск в миростроительных операциях необходимо, но при проведении таких операций резко возрастает роль полицейских формирований и административных структур. Присутствие миротворцев оправданно до тех пор, пока не созданы все внутренние условия для сохранения мира и безопасности. В практике современных международных отношений нет жестких барьеров, разделяющих один вид миротворческих операций от других. Они могут выступать как сменяющие друг друга этапы процесса мирного урегулирования внутренних и международных конфликтов.
Однако, следует отметить некоторые недостатки в осуществлении миротворческих операций (планирование операций, выбор миротворческих контингентов и др.), которые стали причиной неудач и провалов некоторых из них. Поэтому отдельные государства и региональные международные организации пытаются действовать в обход или подменять ООН, ссылаясь на ее неэффективность. НАТО, стремясь найти оправдание своему существованию после окончания холодной войны, в конце 1990-х гг. приняла новую доктрину, предполагающую использование силовых ресурсов этого военного блока в миротворческих целях за пределами территории своей традиционной ответственности. В 1995 г. многонациональные вооруженные силы во главе с НАТО сменили в Боснии и Герцеговине миротворческий контингент ООН, который не смог полностью выполнить свои задачи. В 1999 г., после того как авиация НАТО нанесла удары по Югославии, Совет Безопасности ООН санкционировал присутствие в Автономном крае Косово наряду с собственной миссией по делам временной администрации также и международных сил безопасности, основу которых составил контингент стран -- членов НАТО. Активное участие сил НАТО в операции по поддержанию мира и далее в миростроительной операции в Косово привело к неоднозначным результатам. С одной стороны, на эти территории бывшей Югославии вернулись многочисленные албанские беженцы, с другой -- из края было вытеснено большинство сербского населения, чему ни администрация ООН, ни миротворцы НАТО воспрепятствовать не смогли.
Можно согласиться с тем, что Организация Объединенных Наций не должна монополизировать всю миротворческую деятельность, региональные международные организации могут справиться с задачами миротворчества самостоятельно. Так, например, на постсоветском пространстве с 1994 г. по мандату СНГ российские миротворцы находятся в зоне грузино-абхазского конфликта, в 1992-2001 гг. коллективные миротворческие силы СНГ при активном участии России действовали в Таджикистане. Не до конца был реализован миротворческий потенциал такой региональной международной организации, как Организация по безопасности и сотрудничеству в Европе. Хотя миссии ОБСЕ сыграли свою позитивную роль в решении вопросов, возникавших в зонах конфликтов, в том числе и на постсоветском пространстве.
Российская Федерация в планах международных организаций: военно - политическая конкуренция и экономическое сотрудничество. Планы НАТО в отношении России
Россия - один из ключевых участников международных отношений. В качестве одного из пяти постоянных членов Совета безопасности ООН Россия несёт особую ответственность за поддержание международного мира и безопасности. Россия входит также в «Большую восьмерку» экономически развитых государств, является членом значительного числа других международных организаций, включая Совет Европы и ОБСЕ.
Отношения между Россией и НАТО были установлены в 1991 году. Россия присоединилась к Совету североатлантического сотрудничества (с 1997 года - Совет евроатлантического партнерства). В 1994 году Россия начала участвовать в программе Партнерство ради мира.
28 мая 2002 года на авиабазе «Пратика ди Мааре» под Римом (Италия) главы государств и правительств стран - членов НАТО и Российской Федерации подписали Римскую декларацию «Отношения Россия - НАТО: новое качество», официально учредив Совет Россия - НАТО. Новая структура заменила Совместный Постоянный Совет Россия - НАТО, образованный в 1997 году в соответствии с Основополагающим актом о взаимных отношениях, сотрудничестве и безопасности. Новый орган призван вывести отношения между Российской Федерацией и Организацией Североатлантического договора на качественно более высокий уровень, обеспечив более эффективный, чем прежде, «механизм для консультаций, выработки консенсуса, сотрудничества, совместных решений и совместных действий России и государств - членов НАТО по широкому спектру вопросов безопасности в евроатлантическом регионе».
Наряду с форумами, на которых принимаются важные решения перспективного, стратегического плана (таких, как саммиты в Риме или в Праге), за последнее время прошел целый ряд мероприятий не столь масштабных, характер которых, однако позволил более детально проанализировать те или иные аспекты взаимоотношений России и НАТО. К таким мероприятиям относятся научные и научно-практические конференции, проведенные в том числе и по линии Министерства обороны Российской Федерации. Так, 4 февраля 2002 г. в Риме и 9 декабря 2002 г. в Москве под председательством министра обороны Российской Федерации и Генерального секретаря НАТО состоялись совместные конференции Совета Россия - НАТО на тему «Роль военных в борьбе с терроризмом».
Итоги конференций свидетельствуют о высоком уровне взаимопонимания, имеющемся, между их участниками. Российские военные и представители НАТО совместными усилиями выработали целый пакет конкретных предложений, направленных на развитие взаимодействия между ними в области борьбы с терроризмом.
Оценивая позитивные или негативные тенденции в этих отношениях, нельзя обойти вопрос дальнейшего расширения блока и связанную с этим обстоятельством проблему его дальнейшей трансформации. Россия выразила свое отношение к происходящему процессу, которое можно охарактеризовать как «спокойно-отрицательное».
Очевидно, что расширение НАТО на восток осуществляется в рамках военно-политического курса на глобализацию функций альянса и закрепление за ним роли ведущей военно-политической силы не только в Европе, но и во всем мире. Уже первый этап расширения НАТО, в результате которого в альянс были приняты Венгрия, Польша и Чехия, означал ломку того миропорядка, который сложился после окончания Второй мировой войны.
Саму логику расширения НАТО трудно воспринимать иначе, как стремление добиться дальнейшего ослабления позиций и роли России в международных делах. Продвижение военных структур блока к российским границам - это очевидный и ничем не оправданный рецидив «холодной войны», какими бы аргументами оно ни обосновывалось. Очередное расширение Североатлантического союза за счет новых членов негативно сказалось на геополитическом и геостратегическом положении России, а это заставляет нас думать о мерах парирования этих действительно «новых» угроз.
Экспансия НАТО на восток, увеличение военной мощи альянса объективно ведут к образованию новых разделительных линий в Европе, деформации системы европейской безопасности. Чтобы избежать такого положения, Россия в свое время предлагала вариант так называемого «отложенного решения», при котором вступление стран Балтии могло бы быть отнесено на более поздний срок и синхронизировано по времени с реальным, качественным и необратимым улучшением отношений между НАТО и Россией.
Однако руководство альянса, главы государств-кандидатов проигнорировали озабоченность российской стороны. Теперь можно констатировать, что «линии напряжения» стали ближе к нам, и их отрицательное влияние на систему международных отношений безусловно еще проявится в будущем.
При всей очевидности позитивного изменения характера наших отношений нельзя забывать, что система военного противостояния, сложившаяся в годы «холодной войны», еще не демонтирована полностью, так как до сих пор большая часть военной мощи блока НАТО, направленной прежде против Варшавского договора и СССР, теперь по праву преемственности ориентирована против России. То же можно сказать и о военной силе Российской Федерации, по-прежнему предназначенной преимущественно на военное сдерживание блока НАТО.
У нас, безусловно, есть потенциал для взаимодействия в новых геополитических условиях, объективно есть набор необходимых элементов для такого взаимодействия. Позитивные изменения в международной обстановке позволили свести к минимуму вероятность развязывания крупномасштабной войны между главными субъектами международных отношений, вместе с тем пока сохраняется реальная угроза обострения существующих или возникновения новых военных конфликтов различного масштаба и интенсивности, способных негативно повлиять как на международную безопасность, так и на наши отношения. Пожалуй, будет правильным, если члены Совета Россия - НАТО на основе накопленного опыта практического взаимодействия будут настойчиво работать над расширением «поля совпадающих интересов», увеличением конкретных областей сотрудничества. При этом позитивная эволюция российско-натовских отношений зависит не столько от количественного увеличения мероприятий по тем или иным направлениям взаимодействия, сколько от качественного изменения самого содержания этих отношений.
Одной из наиболее актуальных проблем современности является формирование новой системы международных отношений после крушения биполярной модели мира.
Новая система международных отношений получила начало в конце ХХ века в результате завершения Холодной войны и крушения биполярной системы международных отношений. Тем не менее, в указанный период произошли более фундаментальные и качественные системные трансформации: вместе с Советским Союзом перестали существовать не только конфронтационная система международных отношений периода Холодной войны и Ялтинско-Потсдамский миропорядок, подорванной оказалась намного более старая система Вестфальского мира и ее принципы. Однако на протяжении всего последнего десятилетия ХХ века в мировой науке активно шли дискуссии о том, какова будет новая конфигурация мира в духе Вестфалии. 1. Спор разгорелся между двумя основными концепциями мирового порядка: концепциями однополярности и многополярности. В период, когда только окончилась Холодная война, первым напрашивался вывод об однополярном мировом порядке, поддерживаемом единственной оставшейся сверхдержавой - Соединенными Штатами Америки. Между тем, с концом биполярного мира исчез сам феномен сверхдержавности с мировой экономической и геополитической авансцены в традиционном его понимании. Во времена "холодной войны", пока существовали две системы, были и две супердержавы -- Советский Союз и Соединенные Штаты. Сегодня супердержав нет вообще: Советский Союз прекратил свое существование, но и Соединенные Штаты, хотя они и обладают исключительным политическим влиянием и являются самым мощным в военном и экономическом отношении государством мира, утратили такой статус. В итоге для США была заявлена роль не единственной, а одной из нескольких опор нового мирового порядка. Основными противниками монополии США в мире стали Объединенная Европа, а также усиливающиеся Китай, Россия, Индия и Бразилия. Так, например, Китай, а за ним и Россия приняли в качестве официальной внешнеполитической доктрины концепцию многополярности мира в ХХI веке. Развернулась своего рода борьба против угрозы господства однополярности, за поддержание многополярного баланса сил как главного условия стабильности в мире. Кроме того, очевиден и тот факт, что за прошедшие после ликвидации СССР годы США фактически так и не смогли, несмотря на свое стремление к мировому лидерству, утвердить себя в этой роли (неудачные операции в Сомали, на Кубе, в бывшей Югославии, Афганистане, Ираке). Таким образом, США на рубеже веков так и не смогли стабилизировать ситуацию в мире.
Пока в научных кругах шли споры о структуре новой системы международных отношений ряд событий, произошедших на рубеже веков, фактически сами расставили все точки над «i».
Можно выделить несколько этапов: 1. 1991 - 2000 гг. - этот этап можно определить как период кризиса всей международной системы и период кризиса в России. В это время в мировой политике безапелляционно доминировала идея однополярности во главе с США, а Россию воспринимали как «бывшую сверхдержаву», как «проигравшую сторону» в Холодной войне, некоторые исследователи даже пишут о возможном распаде РФ в ближайшем будущем (например, З.Бжезинский). В результате в этот период наблюдался некий диктат в отношении действий Российской Федерации со стороны мирового сообщества. Во многом это было связано с тем, что внешняя политика РФ начала 90-х ХХ века имела четкий «проамериканский вектор». Иные тенденции внешней политики проявились примерно после 1996 года, благодаря замене на посту министра иностранных дел западника А. Козырева государственником Е. Примаковым. Разница в позициях этих деятелей обусловила не только смену вектора российской политики -- она становится более самостоятельной, но многие аналитики заговорили о преобразовании модели российской внешней политики. Изменения, привнесенные Е.М. Примаковым, вполне могут быть названы последовательной "доктриной Примакова". Ее суть: взаимодействовать с основными мировыми актерами, ни к кому жестко не примыкая. По мнению российского исследователя Пушкова А., «это «третий путь», позволяющий избежать крайностей «доктрины Козырева» («положение младшего и на все или почти на все согласного партнера Америки») и националистической доктрины («дистанцироваться от Европы, США и западных институтов -- НАТО, МВФ, Всемирного банка»), попытаться превратиться в самостоятельный центр притяжения для всех тех, у кого не сложились отношения с Западом, от боснийских сербов до иранцев».
После отставки Е. Примакова с поста премьер-министра в 1999 году определенная им геостратегия в основном была продолжена -- по сути ей не было иной альтернативы и она отвечала геополитическим амбициям России. Таким образом, наконец, России удалось сформулировать собственную геостратегию, концептуально вполне обоснованную и довольно практичную. Вполне естественно, что Запад ее не принял, так как она имела амбициозный характер: Россия по-прежнему намерена играть роль мировой державы и не собирается соглашаться с понижением ее глобального статуса.
2. 2000-2008 гг. - начало второго этапа без сомнения было знаменовано в большей степени событиями 11 сентября 2001 г., в результате чего в мире фактически происходит крах идеи однополярности. В политических и научных кругах США постепенно начинают говорить об отходе от гегемонистской политики и необходимости установления мирового лидерства США, поддерживаемого ближайшими соратниками из развитого мира. Кроме того, в начале XXI века происходит смена политических лидеров практически во всех ведущих странах. В России к власти приходит новый президент В.В.Путин и ситуация начинает меняется. В.В.Путин окончательно утверждает идею многополярного мира в качестве базовой во внешнеполитической стратегии России. В такой многополярной структуре Россия претендует на роль одного из главных игроков, наряду с Китаем, Францией, Германией, Бразилией и Индией. Однако США не хотят уступать свое лидерство. В результате разыгрывается настоящая геополитическая война, а основные баталии разыгрываются на постсоветском пространстве (например, «цветные революции», газовые конфликты, проблема расширения НАТО за счет ряда стран на постсоветском пространстве и т.д.). Второй этап некоторые исследователи определяют как «постамериканский»: «Мы живем в постамериканский период мировой истории. Это на самом деле многополярный мир, опирающийся на 8 - 10 столпов. Они не равно сильные, но имеют достаточно автономии. Это США, Западная Европа, Китай, Россия, Япония, но и Иран, и Южная Америка, где ведущая роль у Бразилии. ЮАР на Африканском континенте и другие столпы - центры силы» (Валлерстайн И.). Тем не менее, это не «мир после США» и тем более без США. Это мир, где вследствие подъема других глобальных «центров силы» и усиления их влияния сокращается относительное значение роли Америки, что на протяжении последних десятилетий наблюдается в глобальной экономике и торговле. Происходит настоящее «глобальное политическое пробуждение», как пишет З. Бжезинский в своей последней книге «Ещё один шанс. Три президента и кризис американской сверхдержавы. Место и роль Российской Федерации в новой системе международных отношений». Это «глобальное пробуждение» определяется такими разнонаправленными силами, как экономический успех, национальное достоинство, повышение уровня образования, информационная «вооруженность», историческая память народов. Отсюда, в частности, возникает неприятие американской версии мировой истории. 3. 2008 год - настоящее время - третий этап. События в Грузии в августе 2008 года сыграли ключевую роль на этом этапе: во-первых, война в Грузии стала свидетельством того, что «переходный» период трансформации международной системы завершился; во-вторых, произошла окончательная расстановка сил на межгосударственном уровне: стало очевидно, что новая система имеет абсолютно иные основания и Россия здесь сможет сыграть ключевую роль, разработав некую глобальную концепцию, базирующуюся на идее многополярности. «После 2008 года Россия перешла на позицию последовательной критики глобальной деятельности Соединенных Штатов, защищая прерогативы ООН, незыблемость суверенитета и необходимость укрепления нормативной базы в сфере безопасности. Соединенные Штаты, напротив, выказывают пренебрежение к ООН, способствуя «перехвату» ряда ее функций другими организациями - НАТО прежде всего. Американские политики выдвигают идею создания новых международных организаций по политико-идеологическому принципу - на основе соответствия их будущих членов демократическим идеалам. Американская дипломатия стимулирует антироссийские тенденции в политике стран Восточной и Юго-Восточной Европы и пытается создавать на пространстве СНГ региональные объединения без участия России» - пишет российский исследователь Т.Шаклеина. («Порядок после Грузии» или «порядок при Обаме»). Россия вместе с США пытаются сформировать некую адекватную модель российско-американского взаимодействия в условиях ослабления общей управляемости мировой системы. Существующая до этого модель была приспособлена к учету интересов США, так как Россия долгое время была занята восстановлением собственных сил и во многом зависела от отношений с США.
Сегодня Россию многие упрекают в амбициозности и намерении соперничать с США. Американский исследователь А. Коэн пишет: «…Россия заметно ужесточила свою международную политику и в достижении целей все более полагается на силу, а не на международное право… Москва усилила антиамериканскую политику и риторику и готова бросить вызов интересам США, где и когда это возможно, включая Крайний Север». Подобные высказывания формируют сегодняшний контекст высказываний об участии России в мировой политике. Стремления российского руководства ограничить диктат США во всех международных делах очевидно, но благодаря этому наблюдается рост конкурентности международной среды. Тем не менее, снижение накала противоречий возможно, если все страны, а не только Россия, осознают важность взаимовыгодной кооперации и взаимных уступок. Необходима выработка новой глобальной парадигмы дальнейшего развития мирового сообщества, основанной на идее многовекторности и полицентричности.
Система «глобальной стратификации» - новый тип мировой системы XXI века, который позволяют говорить о формировании следующих новых закономерностей: многофакторность - сегодня наряду с национальными государствами активными действующими игроками на мировой арене выступают многочисленные негосударственными факторы; глобализация является процессом, определяющим современное мировое развитие, обеспечивая многоуровневость, взаимозависимость и взаимоуязвимость всего мира в целом и всех процессов, происходящих в нем; взаимопроникновение внешней и внутренней политики; наличие глобальных проблем, впервые в истории ставящих под угрозу само существование человечества, что обусловливает необходимость сотрудничества в рамках всего мирового сообщества.
Формирующаяся система, безусловно, требует новых подходов к ее осмыслению. Сегодня, как пишет российский политолог Э.Я.Баталов, «время классических миросистемных структур приближается к концу и наступает эпоха неклассических миросистем и миропорядков, не укладывающихся в привычные схемы XIX и XX веков. Сегодня эти системы и порядки могут быть описаны лишь как вероятностные, ибо определяющие их тенденции проявились к настоящему времени с разной - зачастую невысокой - степенью отчетливости».
К числу «вероятностных» можно отнести концепцию «глобальной стратификации» системы международных отношений. Понятие «социальная стратификация» - термин, заимствованный из социологии. В социологии это понятие обозначает «структуру общества и отдельных его слоев, систему признаков социального расслоения, неравенства». Согласно концепции социальной стратификации, общество делится на «высшие», «низшие» и «средние» классы и страты. Кроме того, утверждается, что неравенство неизбежно в любом обществе, а движение, перемещение людей в системе социальной стратификации в соответствии с их способностями и усилиями обеспечивает устойчивость общества. Все эти признаки вполне можно отнести к международным системам. Система «глобальной стратификации», исходя из ее определения, предполагает наличие некой иерархичности элементов внутри системы.