"Вот угораздило Блика на долгое время опять по *важным делам* отправится к себе в деревню, и нет чтобы поспать где то у других, нет, надо меня в одну комнату взять... Он там сам спать что ли не может?"
Маленький богомол, вопреки обычаю, пялился в низкий травянистый потолок старого домишки, пытаясь хоть немного сфоркусировать поток скачущих мыслей и уснуть. Всего день назад Хранитель Башни, коим была стрекоза по имени Блик, заявился в свою родную деревеньку за переписью населения. Сам же бывший воин выглядел неважно - весь помятый и уставший, он часто отвечал невпопад или кчто то забывал. Дэманна несколько раз спрашивала его о возможной простуде, но Хранитель лишь отмахивался.
И теперь, живя много месяцев бок о бок с семейством стрекоз, Шип, освобождённый от участи раба Алого Сердца стал немного терпимее относиться к выходкам Блика, и некая привязанность у него к этой параноидальной стрекозе была.
Не смотря на поздний час богомол всё ещё ворочался в гамаке, бурча ругательства себе под нос и совершенно не замечая странную активность, происходящую от соломенной подстилки, служившей спальным местом обеспокоенной стрекозе. По прошествию многих ночей Шип прекрасно знал насколько Блик бывает нервным. Воин часто ворочался в постели, поднимая голову на любой звук, нередко во сне бредил или резко поднимался с подстилки, хватая ртом воздух.
Но сегодня явно что то было не так. Блик ворочался не меньше чем обычно, но разглядеть что происходило на полу было невозможно. Зато было очень хорошо всё слышно. Притаившись, богомол вслушался в неразборчивые бормотания своего соседа и в шелест соломы, и через несколько секунд почувствовал как его пробирает холодный пот.
Блик, лёжа на боку еле слышно стонал, а невнятные бормотания наконец начинали походить на мольбы о воде.
"Его там что, лихорадит?"
Шип быстро свесил ноги с гамака, нерешительно взглянул на дверь из комнаты и, вздохнув, спрыгнул на пол и стал осторожно приближаться к ворочающейся стрекозе.
- Эй, придурок, проснись.
Шип легонько ткнул своего соседа клешнёй, на что Блик лишь что то невнятное пробурчал. И тут богомол заметил ещё одну странность - стрекоза дышала быстро, прерывисто, будто только что пробежала от Грязьмута до столицы. И только тогда до Шипа начало доходить что возможно не в болезни тут дело. Дабы подтвердить свои догадки, богомол осторожно стащил одеяло Блика клешнёй и...
Все резко встало на свои места. Так как никто в деревеньке стрекоз помимо набедренных повязок по большей части ничего не носили, в их привычки не входило спать в одежде. И, стянув с беспокойного воина одеяло Шип понял что тот возбуждён.
"Мда, вот что с существами делает весна. У него есть три руки, но нет, держать в себе надо до последнего"
Богомол уже хотел вновь закатить глаза и бросить одеяльце на стрекозу, как вдруг его голову посетила весьма заманчивая мысль.
Ещё раз быстро бросив взгляд на дверь, Шип стянул с себя маску и с грацией кошки очень тихо опустился между ног его жертвы.
"Посмотрим как твоё тело отреагирует на столь долгое недержание."
Богомол медленно и осторожно провёл языком по внутренней стороне бедра, внимательна смотря за реакцией спящего Блика. Реакция не заставила себя долго ждать - воин издал тихий стон, немного завозился на соломе.
Довольный результатом, Шип продолжил терзания, осторожно покрывая поцелуями возбуждённый орган своей жертвы. Блик же в свою очередь усердно ёрзал по подстилке, расправив крылья и тяжело дыша, иногда постукивая хвостом о соломенный пол домика.
В следующий момент богомол сделал то, за что мгновенно поплатился: проведя языком по всей длина члена он ни как не ожидал что вслед этому действую ему прилетит резкий удар в челюсть. В глазах заплясали маленькие искорки и Шип рухнул на солому, сбитый с толку неожиданным движением. Немного придя в себя он заметил сидящего Блика в дальнем углу комнаты. Вид у него был жалок - весь взъерошенный, всклоченный и сонный воин смотрел на своего соседа по комнате глазом полным изумления и ужаса, совершенно игнорируя тот факт что он всё сидел перед богомолом голым.
- Шип, ты одурел?! Какого чёрта ты подкрадываешься ко мне глубокой ночью и... Пресвятой Король, это мерзко и низко!
Блик явно был в ярости, шипя как змея на своего соседа, попутно ища одеяло дабы прикрыть своё причинное место.
Богомол, в свою очередь, немного придя в себя расплылся в насмешливой улыбке, обнажая острые клыки.
- Так же мерзко как и твои потуги в пьяный флирт и спор за мою шкурку. Я не забыл ещё тот случай в подвале! Но, знаешь... - Шип поднялся с пола, начиная нарочито медленно приближаться к стрекозе. Сам воин, словно мышь, загнанная в угол хищником, вжался сильнее в стену, со смятением глядя на знакомого жука.
- Раз такой конфуз случился, я могу тебе учтиво предложить свою помощь, или же мы разойдёмся по спальным местам и забудем об этом. Так что, тебе помочь?
На сей раз Шип осторожно лёг на грудь стрекозы, которая в свою очередь была настолько сбита с толку что никак этому не помешала, с полуоткрытыми глазами внимательно наблюдая за реакцией своей смущённой жертвы.
Блик действительно был смущён и лихорадочно соображал как поступить с данной ситуации. С одной стороны тело стрекозы молило о продолжении, да так что его самого трясло. С другой же стороны разум его вопил о том чтобы он спихнул с себя безумного богомола и уполз куда то в укромное место. В итоге колебаться долго не пришлось и Блик, отвернувшись дабы не видеть пристального взгляда зелёных глаз, громко вздохнул и еле видно кивнул, примиряясь со своей участью.
Зловеще и торжествующе оскалившись, Шип прильнул к шее стрекозы, ощутимо покусывая оболочку и зализывая получившиеся укусы. Блик же, прикрыв глаза и склонив голову набок, тяжело и прерывисто дышал, с остервенением постукивая кончиком хвоста и как будто бы вслепую ощупывая и прижимая к себе тело богомола. Сам богомол же очень тихо урчал, наслаждаясь реакцией стрекозы но всё ещё изредка останавливаясь и прислушиваясь к окружающим звукам.
- П-прекрати... - Голос воина, дрожащий и еле слышный, был столь жалок, что Шип ещё сильнее впился зубами в шею, вырвав сдавленный вскрик.
- Ты такой беззащитный, такой жалкий. Скажи, а ведь никто бы и не мог подумать что великий Хранителя Шпиля будет стонать как дешёвая поворотная шкура под богомолом? - Шип прорычал это вкрадчиво, но достаточно громко чтобы стрекоза могла расслышать. В любое другое время за такие слова воин неприменно бы стал доказывать свою доблесть, как бы то не было удивительно, кулаками, но сейчас Блик был ясно не в том положении дабы отвечать агрессией. Взамен он лишь сильнее впился когтями в хитиновый панцирь богомола, бормоча проклятия и ругательства. Блик чувствовал, как по шее его течёт что то вязкое и тёплое, в нос ударил терпкий запах крови. Такая маленькая борьба за власть над ситуацией была в порядке вещей для этой парочки, но Шипу было крайне смешно наблюдать как воин сражается в битве, которую он и так давно проиграл. Но стрекоза не сдавалась, всё сильнее и сильнее продирая когтями мягкие части прочной брони богомола, и последнему уже начала надоедать эта игра. На время оставив израненную шею в покое, Шип устроился на груди Хранителя, луково смотря на него пронзительными зелёными глазами и воркуя:
- Жучишка, тебе так хочется сделать весь процесс куда сложнее?
И, неожиданно для богомола, Блик остабил хватку, смещая руки уже на плечи.
- Хороший мальчик, хи-хи... - бывший член Мрачной Труппы ясно играл с огнём, так обращаясь к жуку высшего чина, но вскоре он за свою грубость и насмешки поплатился. Внезапно руки Блика сомкнулись на шее богомола, из за чего Шип подавился смешком, глаза его округлились и он сам не заметил как оказался прижат к соломенному полу. И теперь настала его очередь сжаться в комок при виде своего соседа.
Если бы кто то из придворных слуг или стражи видел Блика в данный момент, он бы просто не поверил своим глазам или подумал что Чума вернулась и захватила его разум. Кротость и спокойствие в душе стрекозы зажались в угол, уступив место безумной похоти и ярости. Блик возвышался над Шипом, как бульдог над загнанным в угол котёнком, в единственном жёлтом глазе не осталось и следа от рассудка, лишь инстинкты и желание взыграли в нём.
Нервно покосившись в сторону, стараясь придумать удачный план побега, богомол наконец понял что переборщил с угрозами, вполне ожидая что сейчас Блик либо разорвёт ему глотку, либо несколько недель из за пары неудачных шуток кто то не сможет нормально сидеть.
- Сволочь, сволочь, сволочь! Ненавижу, ненавижу!
Блик тряс богомола за плечи, впиваясь когтями глубоко в панцирь. Глаза стрекозы лихорадочно сверкали, они были наполнены праведным гневом и яростью, но быстро этот злой огонь потух, а на шею Шипа что то закапало. Ну да, конечно, вот и понеслось - Блик отвернулся от богомола, вытирая третьей рукой слёзы.
Очень, очень сложно Шипу не съязвить при виде такой слабости, да вот только туша, устроившаяся на нём, всё ещё крепко держит плечи, а может в припадке ярости вновь хватиться за горло. Да и жалкого безмозглую букашку - охота в самом разгаре, чёрт знает сколько днём терпел, в лазарет не пойдёшь - там одни самки. Тоже мне, Хранитель.
- Ох, пресвятой Король... Тьфу ты! Блик, посмотри на меня, - Шип осторожно подозвал стрекозу, медленно погладил по ноге острой клешнёй. Жёлтый глаз мельком сверкнул в сторону бывшего акробата, после чего со стороны Хранителя послышался тихий свист.
"Успокоился, дурачок. Хорошо". Шип поманил Блика, и последний нехотя придвинулся ближе к рогатой морде. Морда высокого жука от стыда и желания была красная, глаза мокрые, вид невероятно жалкий.
- Слушай, признаю, переборщил. Мир? - Шип поднял свою клешню, но бывший страж отвёл глаза и продолжал молчать. Повисла неловкая тишина.
Внезапно Блик хлопнул себя по лбу, рассмеялся и еле слышно произнёс:
- Боже, какой я идиот.
После чего стрекоза уткнулась лицом в шею Шипа, прошептав в никуда тихое "Прости идиота..."
Дальше всё было быстро, сумбурно, но достаточно тихо. В темноте комнаты растворялось смущение, стены чувствовали шелест подстилки, быстрые извинения, еле слышимые стоны и мольбы о продолжении. Во мраке всё перестало иметь значение кроме тёплых прикосновений и жарких поцелуев. В душе обоих разгорался настоящий пожар - Шип чувствовал знакомое чувство с времени когда от выступал, ощущение эйфории когда он парил над сценой на тонком канате, делая элегантные пируэты в воздухе. Только сейчас зритель был один, но богомол старался его впечатлить. В подсознании Блика рьяно билось сердце, словно он вновь оказался посреди той битвы с Шипом. Мышцы ныли о напряжения, дыхание время от времени прерывалось тихим всхлипом или стоном. Они вновь бились, как когда то давно, бросаясь с головой в действие, представляя управление телом инстинкту. Эйфория заволакивала разум туманом, адреналин заставлял продолжать танец.
Продолжать сей дикий, но такой прекрасный танец...
.......................................................................
- РОТА, ПОДЪЁ..
Рано утром дверь комнаты Блика распахнулась, и в дверном проёме показалось весёлое лицо Жака. Однако то, что он увидел в комнате заставило его моментально прервать утренний боевой клич и ошалело смотреть на спальное место его сына.
На подстилке, укрывшись наспех подобранными одеялами, мирно сопели в обнимку непоколебимый Хранитель Города Слёз и бывший член Мрачной Труппы. Блик крепко прижимал голову богомола к груди, словно игрушку, а Шип был укутан в семейный тёплый плед.
Жак, поглядевший с минуту на эту идиллию, лукаво улыбнулся и понимающе хмыкнул себе под нос, осторожно закрывая за собой дверь. Ничего, пусть поспят, впереди их и так ждёт очень долгий день.
А жене пока рассказывать не стоит. Государственная тайна, как никак.