Развертывание немецко-фашистских армий на западном фронте

Сразу же после окончания боевых действий в Польше командование вермахта начало переброску штабов и войск с востока на запад – к гра­ницам Франции и Бельгии. В течение октября 1939 г. сюда были переди­слоцированы штабы действовавших в Польше групп армий «Север» и «Юг» и шести полевых армий.

К началу ноября количество немецких дивизий на западном фронте увеличилось до 96 (в том числе 9 танковых и 4 моторизованные).

Креме штаба группы армий «Ц» (Франкфурт-на-Майне) были развер­нуты штаб группы армий «Б» в Бад-Годесберге и штаб группы армий «А» в Кобленце.

Развертывание вермахта на западном фронте было подчинено идее создания мощной наступательной группировки с обеспечением подавляю­щего превосходства в силах и средствах на направлении главного удара. Директива генерального штаба сухопутных войск от 19 октября 1939 г. предусматривала наступление через Голландию, Бельгию и Люксембург в Северную Францию. В соответствии с этим замыслом основные силы сухопутных войск сосредоточивались на северном фланге.

Группа армий «Б» в составе 37 дивизий, в том числе 8 танковых и 2 мо­торизованные, должна была нанести здесь главный удар, захватить рубе­жи севернее и южнее Брюсселя, далее, не теряя времени, наступать на запад, заставив противника отойти от Антверпена в район Брюгге, Гент.

Левое крыло развернутой немецкой группировки образовывала груп­па армий «А», которая имела в своем составе 27 дивизий и получила зада­чу прикрыть наступление на главном направлении с юга, правым флангом продвинуться за реку Маас южнее Намюра и расширить прорыв в на­правлении западнее реки Самбр.

На юге группа армий «Ц» (25 дивизий) первоначально в наступлении участия не принимала: она должна была создать оборонительный фронт от франко-люксембургской границы до Швейцарии.

План кампании неоднократно уточнялся и изменялся.

20 ноября 1939 г. директива № 8 верховного главнокомандования вермахта поставила генеральному штабу сухопутных войск задачу раз­работать новый вариант операции «Гельб», который предусматривал бы на­несение главного удара в полосе группы армий «А» через горно-лесистый массив Арденн.

Одной из причин этого решения явилось раскрытие немецкой развед­кой стратегического плана союзников и мобилизационного развертыва­ния англо-французских войск. Это и решило судьбу первого варианта плана «Гельб».

Командование вермахта располагало сведениями, что наиболее силь­ная группировка противника, включающая механизированные и мотори­зованные соединения, будет выдвинута в Бельгию навстречу наступающей группе армий «Б» генерала Бока. Гитлеровцы установили, что наиболее слабый участок обороны союзников находится на стыке 9-й и 2-й француз­ских армий, между Седаном и Динаном. Наступление немецко-фашистских войск на этом направлении могло застать врасплох французское командова­ние, которое было убеждено, что горно-лесистый массив Арденн и такое препятствие, как река Маас, исключают военные действия крупного мас­штаба.

На изменение плана «Гельб» повлиял и так называемый «мехеленский инцидент». 10 января 1940 г. близ бельгийского населенного пункта Мехе-лен сделал вынужденную посадку немецкий самолет. У майора германских ВВС Райнбергера бельгийские власти изъяли документы, проливающие свет на замысел операции «Гельб».

Чтобы обеспечить внезапность удара через Арденны, немецко-фашист-ское командование провело в жизнь мероприятия по оперативной маски­ровке замысла нового варианта плана «Гельб». Особое внимание было уде­лено дезинформации противника. Фашистский генерал Б.Лоссберг, ра­ботавший в то время в штабе оперативного руководства ОКБ, позднее рассказывал: «В лагерь противника по различным каналам направля­лось множество слухов. При этом не допускалось никакой грубой рабо­ты, которая могла бы вызвать подозрения. Вымысел перемешивался с правдой... многочисленными путями за несколько месяцев до наступле­ния непрерывно распространялись слухи о немецком «плане Шлиффе-на» 1940 г.».

Развертывание немецко-фашистской группировки для наступления осуществлялось постепенно и охватывало большую глубину. Это лишало противника возможности разгадать вероятное направление главного уда­ра. Гитлеровское командование отказалось от заблаговременного сосре­доточения больших масс войск на исходных рубежах для наступления. Непосредственно у границы находились сравнительно небольшие по чис­ленности силы, которым предстояло обеспечивать переход войск первого эшелона через границу. Для наращивания усилий предусматривалось выдвижение из глубины вторых эшелонов, за ними – третьих и т. д. При этом перемещение штабов и передвижение войск допускались только с на­чалом боевых действий. По определению западногерманского историка X. Грейнера, «из прежнего массового стратегического развертывания по­лучалось текучее развертывание».

Планируя операцию против западных союзников, верховное командо­вание вермахта рассматривало возможность вступления в войну Италии. Предполагалось, что итальянская армия должна действовать самостоя­тельно в Альпах и в Савойе. Кроме того, рассматривался вариант, соглас­но которому итальянские дивизии могли быть переброшены в Южную Германию, чтобы принять участие в совместных действиях с немецкой армией на Верхнем Рейне. Однако фашистская Италия все еще опасалась вступать в войну. 18 марта 1940 г. во время встречи с Гитлером на Брен-нерском перевале Муссолини заявил, что, как только Германия своими военными действиями создаст благоприятную ситуацию, он, не теряя вре­мени, вступит в войну.

* * *

Политика Англии и Франции после разгрома вермахтом Польши в принципе не изменилась. Они продолжали «странную войну», в основе которой лежала мюнхенская политика. Антисоветизм этой политики на­иболее ярко проявился в попытках западных «демократий» создать новый фронт мировой войны – против Советского Союза. Это было не только намерение отвести от себя возможный удар вермахта, но и «превратить «ошибочную войну» между капиталистическими державами в «правильную войну» всех капиталистических держав против СССР».

Но инициаторов этой идеи постигла неудача.

Победа Советской Армии в финляндско-советском вооруженном конф­ликте лишила их уверенности в успехе нападения на СССР. Главное на­правление в развитии войны продолжали определять традиционные герма­но-французские и германо-английские противоречия.

Фашистская Германия использовала стратегическую паузу для уси­ления своего военного потенциала, разработки дальнейших планов агрес­сии и развертывания вооруженных сил на западе. Антисоветские устрем­ления противников Германии, их пассивность в вооруженной борьбе на Европейском континенте способствовали созданию благоприятных усло­вий для подготовки новых ударов вермахта.