«Опыт народов, самых свободных, какие когда-либо существовали на земле», говорит Монтескье, «заставляет меня признать, что бывают случаи, когда нужно на некоторое время набросить на свободу покрывало, как некогда покрывали статуи богов». – «Когда существованию государства или его спокойствию грозит что-либо», читаем у современного авторитетного писателя по административному праву, проф. Ленинга «спасение государства от угрожающих опасностей составляет важнейшую задачу государственной власти. Для того чтобы быть в состоянии выполнить эту задачу, органы государственной власти должны быть облечены обширными полномочиями. Ограничения, которые ставят им законы об охране личной свободы, должны быть временно приостановлены». – «Государство есть существо столь высокого порядка», говорит известный публицист, проф. Блюнчли, «что сохранение его существования, забота о котором составляет первую обязанность правительства, может, в крайнем случае, оправдывать нарушение индивидуальных прав и отступление от обычного порядка. Когда дело идет действительно о спасении государства и когда это спасение невозможно без нарушения существующих прав отдельных лиц или даже целых классов населения, правительство не может и не должно, щадя эти права, обрекать государство на гибель: непреклонно следуя принципу – salus populi suprema lex esto, оно должно сделать все, что необходимо для сохранения и спасения государства. Для того, чтобы спасти корабль во время бури, искусный капитан без колебания предоставляет имущество своих пассажиров на произвол бушующих волн; чтобы доставить армии победу в сражении или обеспечить ей благополучное отступление, полководец решается подвергнуть верной гибели отдельные батальоны, если это – единственное к тому средство. Государственный муж, правитель не может поступить иначе в том случае, когда государство является в крайней опасности».
|
|
Таковы те обычные соображения, которыми в континентальной политико-юридической литературе мотивируется необходимость так наз. чрезвычайных мер полиции безопасности. С более или менее существенными изменениями они повторяются в любом руководстве или трактате по государственному или административному праву, когда автору приходится касаться осадного или военного положения, этого главного типа исключительных мер, знакомого большинству континентальных государств западной Европы. Необходимость их обусловливается наличностью серьезной опасности, предотвращения которой требуют высшие интересы государства.
Наиболее резкою особенностью чрезвычайных мер является ограничение некоторых основных гражданских и политических прав, как-то: личной свободы, неприкосновенности жилища, права публичных собраний, свободы печати; часто к этому присоединяется замена для многих преступлений обыкновенных судов судами исключительными, нередко с существенными изменениями в порядке и формах судопроизводства; широкие полномочия по применению исключительных мер сосредоточиваются в руках немногих правительственных органов, обыкновенно представителей военной власти.
В виду таких важных последствий, какими сопровождаются исключительные меры, нарушая нормальное течение жизни, необходима большая осторожность в пользовании ими. Несмотря на общее признание этой необходимости, как в теории, так и в законодательной практике существует значительное разногласие по отношению к условиям и предосторожностям, соблюдение которых желательно в этом деле.
|
|
Прежде всего, является вопрос о том, должно ли законодательство заранее предвидеть возможность такого положения, которое требует чрезвычайных мер, и заблаговременно организовать их, другими словами, должен ли существовать общий закон по этому предмету, или же следует предпочесть издание особых мер всякий раз, как явится в том надобность?
Противники организованной диктатуры считают опасным заблуждением заблаговременное регулирование исключительных мер. Самый просвещенный законодатель аргументируют они – не в силах предвидеть заранее всех комбинаций и случайностей, которые могут явиться в действительности: наиболее тщательные расчеты могут оказаться ошибочными, предположенные меры – недействительными или недостаточными.
С другой стороны, раз закон дает свою санкцию исключительному положению и уполномочивает создавать его, является опасение, что этим правом могут воспользоваться тогда, когда положение дел не представляет ничего чрезвычайного: из оружия оборонительного эти меры могут быть обращены в оружие наступательное.
Но этим соображениям, обыкновенно, противопоставляют доводы иного характера. Для того чтобы предупредить возможные злоупотребления, закон точно определяет случаи, в которых может быть временно установлен исключительный режим, и те последствия, которыми он сопровождается. Законодательство, составленное обдуманно и с полным спокойствием, имеет несомненное преимущество перед мерами, принимаемыми наскоро в разгар кризиса, под неизбежным влиянием событий, вызывающих возбужденное состояние.
|
|
В большой части государств имеются особые законодательные предписания о мерах, принимаемых в исключительных случаях. Смотря по степени опасности, угрожающей государству, эти меры распадаются на две категории. К первой относятся меры, принимаемые в случаях менее важных, когда дело идет об устранении опасности преходящего характера: таково, напр., французское законодательство о беспорядках в общественных местах (lоі sur les attroupements), английское законодательство о бунте (Riot-Act). Ко второй группе относятся чрезвычайные меры в собственном смысле, применяемые в таких крайних случаях, как внешняя война или вооруженное восстание. Совокупность этих мер обозначается обыкновенно термином «осадное положение» (Etat de siege – во Франции, Belagerungszustand – в Германии, Standrecht – в Австрии), иногда приостановкою конституционных гарантий; в Англии, которая не знает осадного положения континентальных государств, мы встречаем, в качестве исключительной меры, приостановку основной гарантии личной свободы–Habeas Corpus Act’а.
Английское и французское законодательства о беспорядках.
В основе английского законодательства по этому предмету лежит акт, изданный в царствование Георга I в 1714 году и известный под именем Riot-Act. В силу этого закона, если двенадцать или более лиц собрались с противозаконными и мятежными целями, то местные мировые судьи, шериф или мэр обязаны пригласить их мирно разойтись. Это требование выражается в торжественном прочтении среди мятежников, или в возможной близости от них, прокламации, именем короля повелевающей собравшимся немедленно разойтись по домам. Если по прошествии одного часа после этого мятежники не разойдутся, то они подвергаются аресту и подлежат уголовному преследованию. Смертная казнь, установленная для виновных актом 1714 года, в 1837 году заменена тюремным заключением с принудительными работами. После прочтения прокламации, должностные лица могут потребовать от всякого английского подданного активной помощи для задержания и арестования бунтовщиков. Если для прекращения беспорядков обыкновенные полицейские силы признаются недостаточными, то всякий гражданин может быть назначен временным констеблем (special constable). При этом никто не имеет права отказываться от этого: лица, уклоняющиеся от этого и не явившиеся на назначенный им пост, могут быть присуждаемы к штрафу, в размере от 1-го до 5-ти фунт. стерл. В крайнем случае, для прекращения мятежа, закон уполномочивает обращаться к содействию военной силы. Эта мера практикуется с большою осторожностью и очень редко.
В английском законодательстве о беспорядках следует отметить еще одно обстоятельство, это – ответственность за убытки, причиняемые беспорядками общественной и частной собственности. В течение известного срока, лица потерпевшие имеют право предъявлять иски, которые номинально обращаются к органам местной полицейской власти. Иски эти рассматриваются в особых сессиях мировых судей, которые, в случае признания их основательности, делают распоряжение об уплате присужденной суммы из средств местного управления. Выданные суммы возмещаются особым сбором, который и раскладывается между местными жителями. В основе этой ответственности лежит презумпция того, что местные жители содействовали возникновению беспорядков или, по крайней мере, не приняли достаточных мер к их предотвращению.
Французское законодательство 1831 и 1848 гг. объявляет воспрещенным всякое вооруженное сборище в публичном месте (attrouppement arme forme sur la voie publique). Запрещается в публичном месте и всякое невооруженное сборище (attrouppement non arme), которое может нарушить общественное спокойствие. Лица, составляющие его, обязаны разойтись по первому требованию должностных лиц (мэра или его помощника, префекта или супрефекта, полицейского комиссара). Если сборище не рассеивается, приглашение разойтись, предваряемое барабанным боем или трубным сигналом, повторяется до трех раз. В случае неисполнения троекратного требования, для рассеяния толпы и восстановления порядка может быть употреблена военная сила.
Подобно английскому законодательству, французское также предусматривает вопрос о способах возмещения убытков, которые могут явиться в результате беспорядков. Ответственность возлагается законом на общину, в пределах которой имели место эти беспорядки.
В других государствах, по отношению к прекращению беспорядков, мы встречаем законодательные меры почти тождественные с указанными.
Вот текст этой прокламации: «Его величество король (или королева) повелевает всем собравшимся немедленно разойтись и мирно направиться в свои дома или обратиться к своим обычным занятиям под страхом наказаний, изложенных в акте короля Георга о предотвращении беспорядков и мятежных собраний. Бог да хранит короля». Прочтение этого обращения носит в английской практике не совсем точное название «чтение акта о бунте» (reading the Riot Act).
В 1848 году в Лондоне. с целью предупреждения беспорядков. вследствие движения Чартистов, к обычному контингенту полицейских сил было прибавлено 170.000 временных из разных слоев общества констеблей: в числе их находился и проживавший в то время в Лондоне, в качестве простого гражданина, принц Бонапарт, впоследствии император Наполеон III.
Признаки «вооруженного сборища» выступают из следующего определения: «L'attroupement est arme: 1) quand plusieurs individus sont porteurs d'armes apparentes ou cachees; 2) quand un seul individu, porteur d'armes apparentes, n'est pas spontanement expulse de l'attroupement». M. Hauriou. Precis de droit administratif, 4-eme ed. Par. 1901; стр. 87.
Вот формула этого требования: sommation, установленная еще в 1791 г. «Obeissaire a la lois on va faire usage de la force: que les bons citoyens se retirent».
Ответственность коммун регулируется ст. 106–107 закона 5 апреля 1884 г. Hauriou (стр. 267): Conditions de la responsabilite. – 1) Degats et dommages, meme moraux, pourvu qu'ils soient appreciables, envers les personnes ou les proprietes publiques et privees; 2) resultant de crimes ou delits commis a force ouverte ou par violence; 3) sur le territoire de la commune; 4) par des attroupements armes ou non armes. Peu importe le motif du mouvement; aurait-il un motif politique, cela ne decharge pas la commune de sa responsabilite, et c'est le bon moyen pour arreter des le debut les emeutes; 5) si les attroupements ou rassemblements ont ete formes d'habitants de plusieurs communes, chacune d'elles est responsable des degats et dommages causes dans la proportion qui sera fixee par les tribunaux. Dans ce cas, une commune peut etre responsable de degats qui n'ont pas ete commis sur son territoire. Il y a solidarite».–Exceptions au principe de la responsabilite. «Les dispositions des art. 106 et 107 ne sont pas applicables: 1) lorsque la commune peut prouver que toutes les mesures qui etaient en son pouvoir ont ete prises, a l'effet de prevenir les attroupements ou rassemblements et d'en faire connaitre les auteurs; 2 dans les communes ou la municipalite n'a pas la disposition de la police localp (в Париже и Лионе, где существуют prefets de police) ou de la foree armee; 3) lorsque les dommages causes sont le rausultat d'un fait de guerre» (art. 108).
Осадное положение во Франции и в Германии.
Наиболее распространенною, типичною, из мер чрезвычайных является осадное положение. Впервые законодательство об осадном положении развилось во Франции с конца XVIII в. откуда оно было заимствовано большинством европейских государств. Существо этой меры выяснится из сравнительного очерка действующего права французского и германского.
Осадное положение во Франции регулируется законами 9 августа 1849 г. и 3 апр. 1878 г., в Германии – прусским законом 4 июня 1851 г., на котором в сильной степени отразилось влияние французского закона 1849 г., частью имперскою конституциею 1871 года. В дальнейшем изложении рассматриваются последовательно важнейшие моменты изучаемой меры, какими являются: поводы и порядок объявления осадного положения, полномочия, даваемые им администрации, в отступление от общего законного порядка, и проистекающие отсюда ограничения обычных прав граждан.
Во Франции, по закону 1878 г., осадное положение может быть объявлено не иначе, как в случае непосредственно угрожающей опасности, возникающей вследствие внешней войны или вооруженного восстания (insurrection а main armee). Право объявления осадного положения принадлежит законодательным палатам. Только закон может объявить осадное положение, гласит ст. I закона 1878 г.
Это общее правило терпит, однако, некоторые ограничения, необходимость которых усматривается в том, что потребность в чрезвычайных мерах может возникнуть тогда, когда законодательные палаты не заседают. Исключения эти обставляются предосторожностями, с целью предупредить возможность злоупотребления ими. При этом закон проводит различие между тем случаем, когда палаты не заседают вследствие простой отсрочки или перерыва между двумя сессиями, и тем, когда палата депутатов распущена, вследствие ли истечения законного срока ее полномочий или роспуска ее главою исполнительной власти. В первом случае президент республики может объявить осадное положение с одобрения совета министров, но при этом закон предоставляет палатам собраться по праву (en plein droit, т.е. без созыва) в двухдневный срок. В случае же роспуска палаты депутатов и до полного окончания новых выборов, осадное положение, вообще, не может быть объявлено президентом республики, хотя бы и временно, за одним исключением: в случае внешней войны, президент, с одобрения совета министров, может объявить осадное положение, однако лишь в тех местностях, которым угрожает неприятельское вторжение; кроме того, в качестве необходимого условия, закон предписывает немедленное производство выборов и созвание палат в возможно скорейший промежуток времени. Мотивом к ограничению права исполнительной власти объявлять осадное положение во время роспуска палаты лишь таким чрезвычайным случаем, как неприятельское вторжение, является стремление предупредить злоупотребления, легко возможные при производстве выборов при действии исключительного положения, которое может служить опасным орудием стеснения свободы выборов.
Но и в тех случаях, когда объявление осадного положения производится президентом республики, окончательное решение вопроса все-таки принадлежит законодательным палатам. Тотчас же по их собрании они постановляют либо о сохранении этой меры, либо об ее отмене. В виду того, что для всякого закона, следовательно и закона об установлении осадного положения, необходимо согласие обоих законодательных собраний – палаты депутатов и сената, согласие их обоих необходимо и при решении вопроса о сохранении объявленного положения. Если по этому вопросу взгляды палат расходятся, осадное положение в силу этого снимается само собою.
В законе, а также и в президентском декрете, объявляющем осадное положение, должны быть точно обозначены местности (коммуны, округа и департаменты), где оно получает применение. Закон должен определить также продолжительность его действия. Это требование закона 1878 г. представляет собою нововведение, сравнительно с прежним французским законодательством об осадном положении, нововведение, которое сильно оспаривалось. Сенатская комиссия отвергала его, признавая его, во-первых, бесполезным, так как осадное положение может быть снято в любое время законодательным актом, инициативу издания которого может принять на себя каждый член парламента, и, во-вторых, опасным, в виду того будто бы, что заранее невозможно определить вероятную продолжительность кризиса, вызвавшего объявление осадного положения. Несмотря на эти возражения, постановление о сроке было принято, очевидно, под свежим впечатлением опыта 1871 до 1876 гг., в течение которых большая часть французской территории находилась под режимом осадного положения, опыта, показавшего, по меткому выражению Дюфора, что осадное положение гораздо легче установит, чем отменить. Возражения сенатской комиссии теряют всякое значение, особенно в виду того, что закон 1878 г. предусматривает возможность случая, когда назначенный срок окажется недостаточным; новый закон может продлить действие осадного положения на новый срок, если в этом есть надобность.
В законодательстве Германии нет таких предосторожностей по отношению к условиям и порядку объявления осадного положения. Право объявления его принадлежит в Германской Империи не законодательному собранию, a единственно императору. По статье 68 имперской конституции, император может, в случае, если что-либо угрожает общественному спокойствию в пределах союза, объявить в военном или осадном положении (в германском праве это синонимы) любую часть его территории. Впредь до издания общеимперского закона по этому предмету, форма объявления и последствия его определяются прусским законом 4-го июня 1851 г., с теми ограничениями, которые вызываются некоторыми особыми условиями.
Осадное положение в Германии, согласно с постановлениями закона 1851 г., может быть объявлено, во 1-х, если, в случае войны, какой-либо местности угрожает или если в ней уже произошло неприятельское вторжение, и во 2-х, в случае восстания, явно угрожающего общественной безопасности. Решение вопроса о наличности условий, требующих или позволяющих произвести объявление осадного положения, принадлежит исключительно императору. Объявление совершается через издание императорского указа, который контрассигнируется имперским канцлером. Указ публикуется в официальном органе и, сверх того, о нем поставляются в известность все те местности, которые объявляются в осадном положении, путем публичного прочтения указа, сопровождаемого барабанным боем и трубными звуками, a также расклейки его в общественных местах и напечатания в газетах. Относительно срока, на который объявляется осадное положение, германское законодательство не заключает никаких постановлений.
Что касается тех Последствий, которыми сопровождается объявления осадного положения, то во Франции они определяются и в настоящее время законом 1849 г. С объявлением осадного положения, принадлежащие гражданской власти полномочия для поддержания порядка и обеспечения безопасности – pour le maintien de l'ordre et de la police – переходят в полном объеме к военной власти. Эти полномочия обнимают собою как общую (т. н. предупредительную) полицию, которая в обыкновенное время находится в руках членов административного ведомства, так и полицию судебную, отправляемую органами судебного ведомства. Таким образом, военная власть получает право издания распоряжений, с целью охранения общественного порядка, a также право производства обысков, выемок, арестов и т.д. Закон, правда, оговаривает, что «гражданские власти продолжают осуществлять те из обычных полномочий, которые за ними будут оставлены военною властью». Последняя, однако, в любое время, в течение действия осадного положения, может взять на себя осуществление таких полномочий.
Помимо общего постановления относительно перехода к военной власти полномочий по охранению порядка и безопасности, французское законодательство установляет и ряд отдельных полномочий, предоставляемых военной власти в отступление от обычного законного порядка. Задача их – ограничение некоторых основных гражданских и политических прав. В законе 1849 г. (ст. 9) эти полномочия выражены в четырех пунктах, Во 1-х, военная власть наделяется правом производить обыски днем и ночью в жилище граждан, чем ограничивается одно из самых важных гражданских прав – неприкосновенность жилища. Во 2-х, личная свобода встречает ограничение в предоставляемом военной власти праве высылки или удаления лиц, подвергавшихся наказанию, a также и лиц, не имеющих постоянного жительства в местностях, объявленных в осадном положений. В 3-х, военная власть получает право предписывать выдачу оружия и военных снарядов, производить розыски и отбирать их. В 4-х, осадное положение влечет за собою существенные ограничения свободы печати, и права собраний. С момента объявления осадного положения военная власть получает право «воспрещать печатные издания (les publications – общий термин, обнимающий, одинаково, как периодическую прессу, так и непериодические издания) и собрания, которые она признает способствующими возбуждению беспорядка или его поддержанию».
Кроме указанных ограничений, осадное положение во Франции влечет за собою еще одно весьма важное последствие, a именно, изъятие из компетенции обыкновенных судов длинного ряда преступлений и предоставление их ведению судов военных. «Военные суды», гласит ст. 8 закона 1849 г., «могут быть уполномочены ведать преступления против безопасности республики, против конституции, против общественного порядка и спокойствия, каково бы ни было положение (qualite) главных виновников и их сообщников». Выражение «могут быть» как бы ограничивает значение этих изъятий, так как оно дает основание думать, что компетенция обыкновенных судов может и быть сохранена в неприкосновенности. Но это Ограничение является только кажущимся; оно не имеет никакого положительного значения в виду того, что вопрос относительно передачи ведения тех или других преступлений военным судам решается не кем иным, как военною же властью, которая, как показал опыт, пользовалась предоставляемою ее возможностью во всей полноте и с большою энергией.
В отношении к последствиям осадного положения, французское законодательство почти буквально воспроизводится прусским законом 1851 года, так что и в Германии объявление осадного положения сопровождается: во 1-х, переходом обычных функций гражданской исполнительной власти в руки военного начальства; во 2-х, приостановкою действия конституционных гарантий, неприкосновенности жилища, личной свободы, свободы печати и собраний и других прав; наконец, в 3-х, в передаче ряда преступлений из компетенции обыкновенных судов в ведение судов военных.
Существенною особенностью германского законодательства являются постановления относительно состава этих судов. Тогда как во Франции военные суды состоят исключительно из лиц военных, в Германии к военному элементу этих судов присоединяется элемент гражданский: из пяти членов в них три офицера, по назначению командующего войсками, и двое гражданских судей, назначаемых президентом местного суда. Один из последних является председательствующим в военном суде. Введение в трибуналы гражданского элемента, представители которого обладают большею процессуальною опытностью и большим спокойствием, имеет в виду внести в деятельность таких судов дух правомерности и умеренность, которая, до известной степени, может заменить или сгладить отсутствие обычных гарантий правосудия.
Снятие осадного положения в Германии происходит тем же порядком, как и объявление его, т.е. в силу императорского указа. Вслед за ним восстановляется обычный законный порядок; в частности, деятельность военных судов прекращается, и подлежащие их ведению дела передаются обыкновенным судам. Во Франции снятие осадного положения сопровождается теми же последствиями; но дела, поступившие на рассмотрение военных судов еще при действии исключительного положения, и по прекращении его подлежат их ведению впредь. до разрешения.
Однако, предельною нормою этого промежутка являются три месяца.
Для возбуждения вопроса о сохранении или снятии осадного положения палаты не должны ожидать инициативы со стороны правительства: этот вопрос ставится ими самими перед каким бы то ни было предложением или какими-либо другими дебатами и решается ими без промедления. Такое разъяснение находится в докладе, сопровождавшем представление законопроекта 1878 года.
Говоря о сохранении осадного положения уже после того, как исчезла потребность, его вызвавшая, Альбер Греви заметил (в 1875 г.): «d’uno loi de salut public exceptionnelle et temporaire ou a fait im moyen de gouvernement normal et permanent; ce n'est plus pour la defense de la patrie en danger, c'est pour la conmodite de l'administration que la loi martiale conctionne». Reinach. De l'etat de siege, стр. 119. Ту же мысль Рейнак выразил в следующей характеристике исключительного положения, издаваемого без строго определенного срока: c'est un mol oreiller sur lеquel risque de s'endom la paresse des gouvernants. Ibid., стр. 282.
Действию ст. 68 конституции и закона 1851 г. не подлежит Бавария. По договору 23-го ноября 1870 г., порядок объявления и последствия осадного положения в какой-либо из ее областей должен быть определен имперским законом; такого закона до сих пор не издано, и Бавария является, поэтому, изъятою от действия ст. 68 конституции и в отношении к чрезвычайным мерам безопасности руководствуется единственно своим собственным законодательством. (P. Laband: «Das Staatsrecht des deutschen Reiches», 1880. t. III. ч. I, стр. 48. A. Д. Градовский: «Германская конституция», ч. II, 1876 г. стр. 60). С другой стороны, по отношению ко всем другим государствам, кроме Пруссии, постановления закона 1851. г. применяются с теми изъятиями, которые вызываются различиями конституционных законов и государственных учреждений этих государств, сравнительно с Пруссией. Lband, ibid., стр. 42).
Как показывает прошлая практика осадного положения во Франции, этим правом ограничения свободы пользуются, обыкновенно, в очень широких размерах. По статистическим данным, представленным в 1875 г. министром внутренних дел, которые он, впрочем, сам признавал недостаточно полными, за двухлетний период 29 газет были приостановлены на срок, определенный военной властью. 30 подвергнуты приостановке без указания срока, 163-м была воспрещена розничная продажа. Нередко, при пользовании широкими полномочиями относительно печати, военная власть принимала меры, произвольно восстановившие учреждения, отмененные основными законами. Так, в 1849 г. один генерал установил предварительную цензуру в департаменте Дром, несмотря на то, что по действовавшим тогда основным законам (ст. 8 конституции 4 ноября 1848 г.), «печать ни в каком случае не может подлежать цензуре»; в 1871 г. парижский комендант воспретил публикование без предварительного разрешения каких-либо новых периодических изданий, трактующих о политических и социально-экономических предметах, несмотря на то, что условие предварительного разрешения было отменено еще законом 1868 г. о печати.
Чрезвычайные меры в Англии.
Чрезвычайные меры полиции безопасности по английскому праву резко отличаются от порядка, господствующего в этом отношении в других европейских государствах. В качестве важнейшей из таких мер считают так называемую приостановку действия Habeas Corpus Акта. При этом в континентальной политической и юридической литературе довольно широко распространилось воззрение на приостановку, как на меру вполне аналогическую, весьма сходную, a по утверждению некоторых писателей – даже как на тождественную с осадным положением. Так, Лоренц Штейн при изложении учения об осадном положении (Das Recht des Belagerungszustandes) сближает с ним приостановку Habeas Corpus Акта. По утверждению французского писателя, Мориса Блока, «приостановка Habeas Corpus Акта равносильна осадному положению»; при этом, упомянув, что приостановка может быть объявляема лишь посредством закона, Блок прибавляет: «в крайнем случае министерство может предпринять эту меру под своею ответственностью с тем, чтобы впоследствии испросить билль об амнистии» (как будет видно из дальнейшего изложения, это утверждение лишено всякого основания). Покойный проф. И.Е. Андреевский, указав на то, что «положительные законодательства по отношению к мерам предупреждения восстаний и возмущений не представляют значительных различий», говорит, что в Англии приостановкою Habeas Corpus Акта «местной администрации и органам исполнительной власти предоставляется полная свобода деятельности». В чем состоит и в чем выражается эта «полная свобода деятельности», он, правда, не объясняет; но у прочитавшего эти строки, естественно, является представление о том, что с приостановкою Habeas Corpus Акта в руках администрации сосредоточиваются весьма обширные полномочия.
Такое сближение и даже отождествление приостановки действия Habeas Corpus Акта с континентальным осадным положением в значительной степени произвольно; оно порождает совершенно неправильное представление о характере и значении приостановки. Для уяснения ее необходимо сначала остановиться на рассмотрении того, в чем состоит самая процедура Habeas Corpus.
Процедура Habeas Corpus есть основная гарантия личной свободы; задача ее состоит в том, чтобы всем, подвергшимся неправильному или противозаконному лишению свободы, доставить средства к быстрому и полному восстановлению нарушенного права. Сущность этой процедуры заключается в следующем. Всякий, считающий себя лишенным свободы неправильно или незаконно, может обратиться в суд с просьбой о выдаче ему приказа Habeas Corpus, в силу которого пострадавший должен быть немедленно представлен в суд; по рассмотрения причин и обстоятельств его задержания, суд или освобождает его совершенно, или отпускает на свободу под поручительствам, или же отсылает его обратно в заключение.
Для того, чтобы процедура Habeas Corpus являлась действительной гарантией против незаконного нарушения свободы, законодательство, главным образом Habeas Corpus Акт 1679 года, озаботилось предупреждением всякого произвола при применении ее. Так, часто лишенный свободы может быть поставлен в затруднение и даже полную невозможность обратиться в суд с подлежащею просьбою. Предвидя возможность таких случаев, закон и не требует, чтобы прошение исходило непосредственно от самого заключенного. Оно может быть составлено и предъявлено его поверенным, другом, родственником, вообще, всяким лицом, действующим в его интересах. Далее, при прошении о выдаче Habeas Corpus должна быть, в известных случаях, представляема копия с предписания об аресте (без такого предписания ни один тюремный смотритель не имеет права принять арестованного). Выдача копии с него по требованию обвиняемого или иного лица, действующего в его интересах, обязательна для тюремного смотрителя, его помощника и, вообще, всех лиц, под стражей которых находится заключенный. Отказ в выдаче копии влечет за собою ответственность, которая выражается: в первый раз, в форме штрафа в размере 100 ф. ст., в случае вторичного отказа, штрафа в 200 ф. ст. и отрешения от должности без права вновь занять ее.
По рассмотрении предъявленного прошения, суд немедленно выдает требуемый приказ. Отказать в выдаче его суд может только в том случае, когда основанием к лишению свободы является обвинение в государственной измене или в тяжком уголовном преступлении, обвинение, ясно и точно формулированное в предписании об аресте. Выдача приказа в таких случаях не имела бы смысла, так как при наличности указанного обвинения законность лишения свободы не может представлять никакого сомнения.
Немедленно по получении приказа Habeas Corpus, то лицо, к которому он обращен, обязано доставить заключенного в суд и представить данные о времени, причинах и обстоятельствах его задержания. Скорейшее выполнение этого требования есть одно из важнейших условий действительности всей процедуры. A потому вполне целесообразными являются меры, которые принимает законодательство в предотвращение возможных здесь проволочек и злоупотреблений. В этих видах, во 1-х, установлен известный срок для выполнения требования приказа (от 3-х до 20-ти дней); во 2-х, неисполнение этого требования карается значительным штрафом (в 100 и 200 ф. ст.) и может повлечь за собою судебное преследование за неповиновение распоряжениям суда.
Тотчас же по приведении заключенного и по представлении отзыва о причинах его ареста, суд приступает к исследованию обстоятельств дела. Судебное разбирательство по Habeas Corpus производится сокращенным порядком и, обыкновенно, тянется очень недолго, нередко заканчиваясь в одном заседании. Решение суда, смотря по обнаружившимся обстоятельствам дела, принимает одну из следующих трех форм. Суд или вовсе освобождает арестованного, или отпускает его на свободу под поручительством, или же, наконец, отправляет его обратно в заключение. Полное освобождение имеет место в тех случаях, когда данные, представленные на суде, обнаружили противозаконность ареста и отсутствие всяких оснований к дальнейшему задержанию. Если же арест произведен с соблюдением законных форм и при наличности достаточного основания, т.е. вследствие какого-либо преступления, и если это преступление по своему характеру допускает освобождение под поручительством, то суд отпускает арестованного на свободу, отдавая его на поруки, с обязательством явиться в суд в назначенный срок. То же самое имеет место и в тех случаях, когда преступление не вполне доказано, и у суда остается на этот счет более пли менее сильное сомнение. Если же, наконец, преступление, в котором обвиняется арестованный, надлежащим образом установлено и суд не считает возможным отпустить его под поручительством, то составляется решение об обратной отсылке его в место заключения.
Отказывая в выдаче Habeas Corpus лицам, обвиняемым в государственной измене и других тяжких уголовных преступлениях, этот акт устанавливает по отношению к ним ряд мер, в обеспечение одного из существеннейших интересов правосудия–быстроты его. Обвиняемый в этих преступлениях может просить суд разобрать его дело в ближайшую сессию; если этого не последует, суд обязан отпустить его на свободу, на поруки с тем, чтобы он явился в следующую затем сессию; если же и тогда дело его не будет разобрано, то он вовсе освобождается от преследования. При таких условиях, максимальный период предварительного заключения обвиняемого в каком бы то ни было преступлении равняется пяти-шести месяцам.
Таковы процедура Habeas Corpus и существеннейшие постановления акта 1679 года, гарантирующего пользование ею. Временная приостановка действия Habeas Corpus Акта является тою исключительною мерою, которую парламент устанавливал в тех случаях, когда для обеспечения государственного порядка и общественной безопасности обычные полномочия органов управления признавались, в некоторых отношениях, недостаточными. В этих видах издавался особый акт, каждый раз на известный, точно обозначенный срок.
Сущность тех исключительных полномочий, которые санкционируются этою мерою, далеко не точно выражается обыденным ее названием «Habeas Corpus Suspension Act» (акт o приостановке Habeas Corpus) – названием не официальным, установившимся лишь ради удобства, для краткости. Полное же наименование его таково: «акт об уполномочении его величества задерживать и подвергать заключению тех лиц, которых он будет подозревать в злоумышлениях против его особы и правительства».
В большинстве актов о приостановке даже вовсе нет прямого упоминания о статуте 1679 года. В действительности приостанавливается лишь действие одной статьи акта 1679 г. (а именно VII), которая касается государственной измены и которая гарантирует за лицами, обвиняемыми в государственной измене, право быть судимыми в течение ограниченного и точно определенного времени. Акт о приостановке наделяет высшую администрацию правом таких обвиняемых, a также подозреваемых в государственной измене лиц держать в заключении, не придавая их суду, в течение всего того периода, пока длится приостановка. Все остальные гарантии, предусматриваемые статутом 1679 г., сохраняют свою силу, при чем даже отчасти и указанная статья VII, поскольку она касается тяжких преступлений (felony).
С другой стороны, и санкционируемые отступления от обычного законного порядка обеспечения личной свободы акты о приостановке ставят в известные рамки, обусловливая необходимость для приказов об аресте подписи министра либо шести членов королевского совета, и этим предотвращая или ограничивая возможность опрометчивых произвольных действий.