Три тысячи чертей! Опять бездушный в океане остров
И вновь воздетые в мольбе к корсарам руки,
А рядом, у ног оставленных, рог пороха и два мушкета.
Но мы уходим, а они — к чертям молитвы — вот-вот возьмутся заряжать.
Зачем им капитан всегда даёт мушкеты?
Запретный полуют. Но нас сейчас никто с него не гонит.
Приказа нет, мы выстроились — как на параде — сами.
А капитан честь отдаёт, но только тем, кто мыслит с полуюта
О тех оставленных по приговору всех — что-то будет.
Зачем им капитан всегда даёт мушкеты?
Мы мыслим с полуюта о тех оставленных двоих.
Мне, юнге, уступили место лучше видеть,
Но что за чёрт, зачем и почему меня вперёд?
Сейчас, сейчас начнут они стрелять в задумавшихся на полуюте.
Зачем им капитан всегда даёт мушкеты?
Смешно, но говорят, что стоит лишь корсару отойти,
Они начнут мастрячить жертвенник Аполло. Зачем и почему — не понимаю.
А были ведь когда-то те, кто понимал. Отцы — не юнгам, нам чета.
Мушкетов не было, но был отец всех островов — проклятый Делос.
Зачем им капитан всегда даёт мушкеты?
«Проклятый Делос» не всегда был островом в привычном нам смысле. Первоначальный Делос был комком отстоя или комком грязи, которую Посейдон наскрёб своим трезубцем со дна морей. На трезубце Посейдон этот отстой, скрепив его то ли слюной, то ли иными испражнениями, поднял выше уровня моря. А нужно всё это было потому, что вся земля, любой её клочок отказались быть местом, на котором родятся Близнецы — Аполлон и Артемида — объекты поклонения всех извращенцев. Но они родились — в отстое, склеенном отстое. Подобное к подобному. А потом склеенный отстой, прибитый к мелководью, окаменели стал почти привычным островом — Делосом. А верующие в Близнецов построили на Делосе главный храм Аполлону — и прочим таким же. Клеопатре, кстати, тоже. А вот Афины в наградном шлеме нет.
На Делос ринулись невиданные потоки паломников. Это взаимоусиление извращенцев не понравилось, как это кому-то ни странно, пиратам. Пираты приплыли на Делос и сделали нечто бескровное — после чего поток верующих оборвался. А разрушающиеся храмы остались. Осталась и гостиница, поражающая своим масштабом — на пять тысяч человек. Ну и маяк, конечно, тоже, который бывшие паломники учили называть маяком, а не тем, чем он был на самом деле. А ведь именно разгаданная тайна смотрителей маяков суть ключ к пониманию, почему Аполлона называют богом Солнца. Почему именно Аполлон нависает способом, как потушить Солнце, и тем остановить всякую мысль на Земле вообще.
Паломники к богу-покровителю гомосексуалистов, то есть к Аполлону, остались прежними, то есть вредителями, тайная мечта которых помочь Аполлону потушить Солнце. Но врать и клеветать на пиратов вредители теперь стали иначе — не сходя с места. И все старательно молчали о поступке пиратов на острове Делос. И красивое это деяние пиратов оказалось населением забыто — как и тайна маяков. У населения остались к пиратам только страх и робость — как и ко всякому Учителю.
Пиратов не понять, если не учитывать, что они, прежде всего капитаны и юнги, несут то знание, что забытое ведение отцов восстановить можно. Его можно извлечь из глубин подсознания самого честного из корсаров. Отсюда и странности поведения благородной части пиратов, которые своей непонятностью пугают несведущих.
На Карте Неба это извлечение Истины о тайной мечте потушить маяк и Солнце связано с созвездием Орион. Орион суть символ смотрителя маяка, того, в чьей власти выключить в бурю спасительный свет. Об Орионе боги сказали, что он суть кожаный мешок со сгнившей мочой, имеющий вид человека. И влиятелен он только в тени Аполлона. Поэтому смотритель маяка, оказавшись на необитаемом острове, первым делом начнёт мастрячить подобие жертвенника. Проходящий корабль с несведущим капитаном будет уловлен умножившимся влиянием — и [A1] [ВС2] послушно подойдёт снять мерзавцев с бездушного острова и вернуть их на маяки.
Те двое оба с маяков, наш капитан нашёл обоих.
Баланда и шконарь у нас на всех одни, а вот слова у них другие.
«Я лучше капитана», — сказали оба. — «Его за борт,
А я вас поведу как по лучу, вы ж видели маяк?»
Зачем им капитан всегда даёт мушкеты?
И вот они уж зарядили, приклад к плечу, в кого-то целят.
И тут сомкнулись плечи предо мной. Уж выстрел? Да!
Я умер? И нет, и да. Я умер, но живой. И я всегда вернусь. Я с Нею до конца,
Что может быть прекрасней хотя бы шлема, в котором явлена Она?
Зачем им капитан всегда даёт мушкеты?
Те оба выцелили как раз того, что заслонил меня.
Чья кровь на мне? Мне кажется, что это кровь капитана.
И ею он смывал обман всех маяков. Теперь мечта:
Когда-нибудь и я вот точно так же юнгу заслоню.
Зачем им капитан всегда даёт мушкеты?
[A1]Хочется убрать тире, но оставить «и» или оставить тире, но убрать «и».
[ВС2]