Уточнение представления о механизмах как об основе потребностей требует указания, о какого рода механизмах идет речь. Дело в том, что в определенном смысле все, что составляет организм (за исключением разве только рудиментарных органов и функций), представляет собой приспособления и механизмы для удовлетворения нужд. В конечном счете для этого используются как центральные системы организма — органы чувств, локомоции, кровообращения или внутренней секреции и соответственно регулирующие их механизмы, так и более специальные приспособления, например клюв, хвост или рога. Традиционно к механизмам потребностей относятся только те элементы морфологического и функционального устройства организма, которые инициируют и поддерживают ту или иную специфическую активность. Вследствие этого к ним обычно не относятся чисто морфологические приспособления, например защитная окраска животных, хотя она явно служит нужде самосохранения. Механизм, побуждающий животное в случае опасности затаиваться, служащий той же нужде, уже может связываться, поскольку организует активность, с потребностью.
Эволюционное развитие механизмов биологических потребностей отличается чрезвычайным разнообразием как общих, так и более частных найденных решений[2]. Для общего представления здесь будут рассмотрены лишь основные принципы их организации.
В регуляции удовлетворения многих потребностей, связанных с обменом веществ, обычно выделяется механизм гомеостаза. Он состоит из рецепторов, которые реагируют на отклонение в ту или иную сторону необходимых биологических констант (определенного уровня пищевых веществ, водного баланса, температуры и т. п.) и приводят в действие компенсаторные механизмы, восстанавливающие нарушенное равновесие. Однако следует отметить, что понятие гомеостаза обозначает скорее отвлеченный регулятивный принцип, упрощенную модель, чем реально существующие механизмы потребностей. По существу регуляция на основе гомеостаза предполагает равномерное их удовлетворение, возможное лишь в относительно устойчивой среде. На уровне животных, тем более высших, жизнь редко сталкивается с условиями, при которых столь простой механизм был бы достаточным для надежного удовлетворения нужд. За исключением отдельных случаев постоянного наличия благ в среде (например, кислорода), механизм гомеостаза нуждался в многочисленных эволюционных усовершенствованиях, корригирующих или даже отменяющих его действие.
Так, чтобы индивид не был постоянно занят поиском и поглощением пищи, а также чтобы он мог выживать в периоды временного ее отсутствия, необходимо создавать ее запасы в организме; такие запасы могут быть тактические, для ближайшего потребления, например в виде гликогена, или стратегические, в виде жиров, для неблагоприятного сезона, размножения и т. п. Личинки многих насекомых заняты почти исключительно таким заблаговременным накоплением пищевых веществ для будущих метаморфоз. Очевидно, что в таких случаях поведение регулируется не только уровнем пищевых веществ в крови, определяющим потребление прежде всего запасов, но также целым комплексом других детерминант: состоянием этих запасов, наличием пищи, наполненностью пищевода и т. п. Согласно П.Милнеру, общий вывод из исследований механизмов пищевой потребности
«…сводится к тому, что основным регулятором питания является какой-то фактор крови, возможно глюкоза, но более вероятно, какое-то вещество, связанное с метаболизмом жиров. Однако многие другие факторы, например растяжение желудка, температура, раздражения от ротовой полости и навыки питания, могут оказывать огромное влияние по крайней мере в течение ряда дней или недель» (1973, с.406).
Аналогичные выводы, свидетельствующие о сложности, многоуровневости механизмов удовлетворения нужд, могут быть сделаны и в отношении других биологических потребностей.
Некоторую упорядоченность в обсуждение организации потребностей может внести обозначенное выше различение в их механизмах двух систем: обнаруживающей нужду, детекторной, и устраняющей ее, эффекторной. Так, принцип гомеостаза по существу касается лишь детекторной, пусковой части этих механизмов, объясняя, как они приходят в действие, но не раскрывая, а только обозначая эффекторную, реализующую часть, определяющую само действие, его содержание. Потребности различаются по соотношению этих компонентов в регуляции их удовлетворения.
В организации, например, потребности физического самосохранения важное место занимают детекторы рецепторной природы. Основу данной потребности составляют, в частности, многочисленные болевые рецепторы, размещенные по всему телу[3], раздражение которых, наступающее при его повреждении, вызывает реакцию, направленную на устранение вредного воздействия. Система болевой защиты имеет, конечно, свои эффекторные компоненты, обеспечивающие, например, рефлекторное отдергивание конечности в случае ее поражения или общую мобилизацию организма через вегетативную нервную систему, однако главное ее назначение заключается в констатации неблагополучия и автоматическом побуждении индивида применить все, на что он способен, для избавления от боли. Не случайно боль является одним из наиболее часто используемых подкреплений в исследованиях научения.
Той же потребности самосохранения служат механизмы, вызывающие реакцию страха. Многие животные отвечают на определенные раздражители (например, вид змеи, огня) реакцией бегства, причем часто без соответствующего научения. В данном случае защитная реакция инициируется уже не отдельными рецепторами, а детекторами, расположенными на более высоких уровнях обработки исходной сенсорной информации. Для познавательной потребности характерны детекторы, определяющие новизну воздействий по отношению ко всему предшествовавшему опыту индивида независимо от их природы. Потребность в воспроизводстве может актуализироваться под влиянием сезонных климатических изменений, наличия брачного партнера, условий питания или при совместном действии этих и других факторов.
Таким образом, детектором, служащим для запуска механизма потребности, в принципе может служить любой элемент анализаторных систем организма, настроенный на определенные как простые, так и более сложные внешние воздействия или внутренние условия. Гомеостаз — это случай настроенности таких детекторов на отклонения некоторой постоянно сохраняемой константы. В качестве общего вывода можно отметить, что пусковые механизмы потребностей неизбежно должны быть. Каждое следствие имеет свою причину; процесс удовлетворения потребности не составляет в этом отношении исключения — его тоже что-то должно запускать.
Обобщенно описать эффекторные механизмы потребностей нет возможности из-за чрезвычайного их разнообразия. Выше уже отмечалось, что в известном смысле весь организм — это прежде всего система приспособлений для удовлетворения жизненных нужд. Некоторые из этих приспособлений (например, обеспечивающие кислородный обмен) действуют постоянно, другие приводятся в действие сложными пусковыми механизмами, в частности — механизмом гомеостаза. Такие механизмы активизируют необходимые эффекторные системы либо через специфические нервные пути, либо, когда удовлетворение нужды предполагает вовлечение целой совокупности органов и систем, при помощи гормонов. Гормональная регуляция характерна также и для потребностей, эффекторные механизмы которых требуют предварительной настройки, «развертывания». Примером может служить потребность размножения, обычно заранее готовящая организм к предстоящей активности (изменением окраски тела, состояния молочных желез, образованием «наседного пятна» и т. п.).
Нервные и гормональные процессы в механизмах потребностей обычно проявляются связанно и взаимодополняют друг друга. Потребление пищи, например, регулируемое преимущественно специфическими нервными механизмами, зависит также от адреналина, гликогена, инсулина — гормонов, при помощи которых поддерживается определенный уровень глюкозы в крови.
Вывод о том, что именно механизмы являются основой потребностей, наиболее полно раскрывающей их природу и реальное содержание, был бы очень удобным и упрощал бы задачу исследования потребностей, если механизмы потребностей всегда четко между собой различались и если между ними и самими потребностями существовало простое однозначное соответствие. Однако наряду со сравнительно обособившимися механизмами существует множество таких, которые из-за переплетенности и взаимосвязанности могут быть отнесены к той или иной потребности лишь условно, ориентируясь, например, на удобство описания.
Так, выделение некоторого перечня потребностей при описании процессов мотивации в значительной степени зависит от произвольно выбираемого критерия, по которому эти механизмы объединяются в более или менее крупные системы, получающие названия отдельных потребностей. Можно говорить о потребности в пище, но данные об относительной автономности механизмов позволяют представить ее в виде целой системы потребностей в белках, углеводах, жирах, солях, витаминах и др. Это не является просто более подробной классификацией, так как пищевая потребность несводима к специализированным механизмам, регулирующим потребление отдельных компонентов пищи. Определенные звенья удовлетворения данной потребности, например поиск, добыча пищи, процесс ее потребления, регулируются уже общими механизмами: такое поведение направлено не на белки, углеводы и т. д., а на предметную пищу[4]. Кстати, механизмы, определяющие потребление соли, имеют прямое отношение к регуляции водного баланса и на этом основании могут быть отнесены к соответствующей потребности. Следует ли относить к пищевой потребности механизмы, побуждающие запасаться пищей на неблагоприятный сезон, или же можно считать их достаточно специфичными для выделения в отдельную потребность? Ведь они, в отличие от собственно пищевых, приводятся в движение не отсутствием пищи в организме.
Картина соотношения между потребностями и их механизмами осложняется также универсальностью отдельных механизмов — их привлеченностью к удовлетворению разных нужд. Так, определенные элементы внутривидового общения (например, реакции доминирования, защиты, обыскивания) могут относиться к разным потребностям в зависимости от того, проявляются ли они в материнском, брачном или собственно стадном поведении.
Таким образом, приходится признать, что за пределами явных случаев четких критериев для обособления и различения механизмов отдельных потребностей нет. Это не удивительно, так как эволюционный процесс, вооружавший живые существа все новыми и новыми механизмами и приспособлениями для удовлетворения нужд, был направлен исключительно на повышение их приспособительной эффективности (что часто означало их универсализацию) и меньше всего на то, чтобы они четко различались и были удобными для изучения и дидактического описания.
Все сказанное показывает, что ни нужды, ни отвечающие им блага охарактеризовать потребности с достаточной полнотой не могут и что именно механизмы их удовлетворения наиболее детально и прямо раскрывают реальное содержание потребностей. Что можно сказать о потребности пчел поддерживать определенную температуру в улье, если исходить только из того факта, что их личинки для благополучного развития нуждаются в температуре +35°С с отклонениями не более чем на градус? Поведение пчел (генерирование тепла специальными усилиями мышц, вентиляция улья, сбор более жидкого нектара[5] свидетельствует о том, что эволюция наделила их целым комплексом механизмов, обеспечивающих поддержание необходимой температуры. Только знание этих механизмов дает возможность точно предсказывать поведение индивида в случае обострения потребностей, а не это ли является показателем их подлинного знания?
Однако радужные надежды на наведение порядка в системе биологических потребностей на основе изучения и описания их механизмов омрачает переплетенность и взаимосвязанность таких механизмов, их привлечение к удовлетворению многих потребностей. Ниже предстоит рассмотреть, не могут ли стать основой для такого упорядочивания общие эволюционные тенденции развития потребностей.
[1] Напр., Филиппов, 1968.
[2] На русском языке с исследованиями механизмов биологических потребностей можно познакомиться по работам: Милнер, 1973; Пьерон, 1970; Судаков, 1971; Фрэнкин, 2003.
[3] См. Кассиль, 1975.
[4] См. Пьерон, 1970, с.159–187.
[5] См. Lindauer, 1971.