В одном из интервью 1941 года Сергей Васильевич Рахманинов высказался о малых музыкальных формах:
Небольшая пьеса вполне может стать таким же шедевром, как и большое произведение. В самом деле, я нередко убеждался, что короткая фортепианная пьеса причиняла мне всегда гораздо больше мук и ставила передо мной больше проблем, чем симфония или концерт.... В конце концов, сказать то, что вы имеете сказать, и сказать это кратко, ясно, немногословно - вот самая трудная задача, стоящая перед художником.
На самом деле, именно Рахманинов поднял жанр фортепианной миниатюры на новую высоту, заняв почётное место в мировой музыке. В репертуар современного пианиста обязательно входят пьесы композитора.
Сергей Васильевич Рахманинов
Написанный на рубеже веков Второй фортепианный концерт стал не просто вершиной рахманиновского гения, он ознаменовал период его творчества, отмеченный полноценной композиторской зрелостью. Концерт подобен солнцу, вокруг которого вращаются, как планеты, десять фортепианных Прелюдий, вошедших в 23-ий опус.
Расположение Прелюдий в цикле задумано композитором в соответствии с популярным в то время принципом "от мрака к свету", воплощённым, например, у Чайковского в "Иоланте", у Танеева в "Орестее", у Скрябина в Третьей сонате. Что касается Рахманинова, то его вклад в развитие этой идеи "наглядно" слышен в страстном рывке от мрачнейших образов Первой симфонии к драматической победе добра во Втором концерте.
Пять "тёмных" минорных пьес цикла чередуются с пятью "светлыми" мажорными. Наиболее резкий контраст представлен в первой паре Прелюдий: фа-диез минор и си-бемоль мажор. В последних парах драматизм снижается, общее настроение "теплеет".
Жемчужиной цикла безусловно является пятая Прелюдия соль минор. В некотором роде она соперничает по популярности с крайне депрессивной до-диез минорной Прелюдией (соч. 3, № 2). Но у неё нет мифологии, нет программы, она прекрасна сама по себе.
В основе Прелюдии - несколько угловатый, даже судорожный марш. Это какое-то шествие приплясывающих марионеток, бьющихся в конвульсиях по воле незримого кукловода. В музыке это воплощается в виде характерной структуры: опорные басовые унисоны на сильных долях такта и реплики "подчинённых" аккордов на слабых. Самое интересное в том, что марионеткам нравится, что ими управляют. В кульминации маршевого раздела музыка просто захлёбывается от восторга и возбуждения.
Пианистка Зоя Аркадьевна Прибыткова вспоминала:
Мне всегда бывало жутко от исполнения Рахманиновым этой Прелюдии. Начинал он тихо, угрожающе тихо... Потом crescendo нарастало с такой чудовищной силой, что казалось - лавина грозных звуков обрушивалась на вас с мощью и гневом... Как прорвавшаяся плотина.
Неожиданно контрастный центральный раздел – певучий, заполненный несбывшимися мечтами и надеждами. Это жизнь даёт недолгую передышку, создаёт иллюзию свободы.
Вновь натягиваются нити. Парад продолжается, но в рядах уже нет прежней стройности. Непослушание? Или хозяин устал?
Созданная в год завершения Второго фортепианного концерта, соль минорная Прелюдия является его квинтэссенцией. Более того, если до-диез минорную Прелюдию считают девизом раннего этапа творчества композитора, то соль минорная безоговорочно становится эпиграфом к зрелому периоду.
Традиционная несмешная байка:
Выходит вор-карманник с концерта Дениса Мацуева и говорит:
- Боже мой, боже мой! Какие руки, какие пальцы! А такой ерундой занимается.
Использованный источник:
Брянцева В.Н. Фортепианные пьесы Рахманинова. Издательство "Музыка", Москва - 1966 год.
Источник статьи: https://zen.yandex.ru/media/id/5df0f5b65d6c4b00af860efa/kratkost-i-talant-v-sol-minore-5e1dd62a3d5f6900b6c00c67