1. Теоретический вопрос.
2. Переводческая аналитика. Анализ научной статьи
Теоретические вопросы.
1. Основные концепции лингвистической теории перевода.
2. Моделирование перевода. Обзор основных моделей
3. Перевод как медиативный процесс: коммуникативно-прагматический и психолингвистический аспекты переводческой деятельности.
4. Теория когнитивного диссонанса.
5. Лингво-когнитивные основы перевода. Моделирование концепта в переводе.
Анализ концепта (по Ю.С.Степанову). «Константы русской культуры»
6. Адекватность и эквивалентность перевода в контексте общей проблемы переводимости в теории перевода Теория уровней эквивалентности В.Н. Комисарова
7. Лексические и грамматические аспекты перевода. Стилистика перевода.
8. Типология текстов и стратегии перевода.
9. Технологии перевода. Знаковый и смысловой приемы перевода.
10. Оценка качества и метадискурсия перевода.
2.Анализ статьи: по плану рецензии
Овсянникова Е. В. Транскодирование и перевод // Нова філологія. Збірник наукових праць. – Запоріжжя: ЗНУ, 2006. – Вип. 25. – 217 с. – С. 155 – 163.
Овсянникова Е.В.
(Запорожcкий юридический ин-т)
ТРАНСКОДИРОВАНИЕ И ПЕРЕВОД
Как отмечается авторитетными изданиями: “Тезис о двух видах перевода, разумеется, не нов. Мы встречали его ещё у Цицерона. Интересно то, что он продолжает повторяться из века в век. Мы встретим его в работах критиков перевода XIX в., и в работах современных теоретиков перевода. Возникает вопрос: не является ли такое упорное разделение перевода на два вида попыткой решить самый сложный, но и самый главный вопрос теории перевода, от которого зависит само определение этого явления, а именно вопрос об эквивалентности, т. е. о том, что же можно считать эквивалентным при сравнении текста оригинала с текстом его перевода?” [Гарбовский 2004, с. 131].
Понятие перевод в словаре Л.Л. Нелюбина охватывает 33 значения [Нелюбин 2003, с. 137]. Однако подавляющее число этих значений не имеет никакого отношения к теоретической дифференциации данного понятия, отражая только синонимию, в основе которой лежит присущая всем языкам тенденция к избыточности. Поэтому многие значения следует рассматривать как вариации на одну и ту же тему. При этом чаще всего разница между ними зиждется на столь тонких нюансах, что в практическом смысле к ним следует относиться, как к абсолютным синонимам. Во всяком случае, заучивать наизусть такие вариации – занятие бессмысленное. Совсем другое дело – такие значения, которые отражают рост знаний и развитие теоретической полемики.
Так, любому специалисту известна классификация типов перевода, предложенная Романом Якобсоном:
1. Внутриязыковой перевод или переименование есть интерпретация вербальных знаков с помощью других знаков того же языка.
2. Межъязыковой перевод или собственно перевод есть интерпретация вербальных знаков посредством какого-либо иного языка.
3. Межъсемиотический перевод или трансмутация есть интерпретация вербальных знаков посредством невербальных знаковых систем [Jakobson 1992, с. 145].
Эта классификация тоже отражена в словарных значениях, но отношение к ней будущих специалистов в области перевода должно быть другим: всегда приниматься во внимание и специально оговариваться в любом серьёзном исследовании.
Для факультетов иностранных языков наиболее важным в практическом смысле я считаю другое деление: между переводом, в котором эквивалентность / адекватность достигается с помощью обращения к внеязыковой действительности и переводом, в котором та же цель достигается без обращения к внеязыковой действительности, исключительно на основании языковых правил. Первый вид в настоящей статье называется переводом, второй – транскодированием.
В широкий обиход последний термин попал с подачи парижской школы интерпретативного (или интерпретационного) перевода Даницы Селескович, главного идеолога ESIT – Ecole Supérieure d’Interprétariat et de Traduction [Encyclopedia 2004, с. 112]. При этом важно подчеркнуть, что представители данной школы не только различают два вида перевода, но статус ”настоящего” признают только за одним: “собственно переводом”, который, в соответствии с рассматриваемой концепцией, и является объектом переводоведения.
Существует прямо противоположная точка зрения, отражённая в словаре Л.Л. Нелюбина, который первое значение термина «интерпретация» определяет следующим образом: “Интерпретация – вид перевода, основанный на обращении к внеязыковой действительности, в отличие от собственно перевода, осуществляемого по заданным правилам без обращения к внеязыковой действительности; при интерпретации соответствие устанавливается через референт, а не через смысл; исключено обращение к действительности, к предшествующему опыту переводчика” [Нелюбин 2003, с. 65]. Как следует из приведённого определения, тот вид перевода, к которому мэтры парижской школы относятся пренебрежительно (транскодирование, в их терминологии) в других школах объявляется главным объектом переводоведения.
Из приведённых определений вытекает следующая картина: “Французский” подход: объектом переводоведения являются те творческие преобразования (“собственно перевод”), которые производятся после “автоматических” преобразований (“транскодирования”), которые выполнены под давлением фактора типологических различий между языками. Для этого подхода перевод является процессом сохранения и частичных, но неизбежных потерь информации, заключённой в знаках ИЯ.
“Американский” подход: творческие преобразования – отсебятина, в которой просматривается прежде всего фигура переводчика с его личной “точкой зрения” (интерпретацией вещей). “Собственно перевод” – перевод “по-Хомскому”, основой которого являются правила преобразования ядерных структур – является настоящим объектом переводоведения. Для этого подхода перевод является процессом преобразования знаков ИЯ в знаки ПЯ.
Для переводоведения, как уже говорилось выше, имеет значение не столько разница между двумя подходами, сколько общее понимание необходимости и целесообразности обозначения разницы между рассматриваемыми видами перевода. Указанная разница нуждается в детальном анализе, без которого воспитание профессионала невозможно. Для этого обратимся к истории вопроса.
Впервые противопоставление узколингвистического и широкофилологического понимания процесса перевода можно найти в хрестоматийном трактате Цицерона “De optimo generum oratorum” (“О лучшем роде ораторов”), в котором великий наставник переводчиков комментирует свой перевод речей греческих ораторов так: “Я перевёл авторов двух наиболее красноречивых аттических речей, направленных друг против друга, – Эсхина и Демосфена. Но переложил я их не как простой переводчик, а как писатель, сохранив их высказывания с фигурами слов или мыслей, используя, однако, слова, привычные латинскому обычаю” [цит. по: Гарбовский 2004, с. 69]. Знаменитую формулу “non ut Interpres, sed ut Orator” Н.К. Гарбовский характеризует так: “Вновь высказывание Цицерона всплывает из глубины веков как главный аргумент в спорах о переводческих стратегиях” [Гарбовский 2004, с. 127].
Н.К. Гарбовский в указанном труде как будто дистанцируется от основополагающего характера, которе имеет противопоставление понятий “перевод” и “интерпретация”: “В современной теории перевода нередко возникает мнение о том, что следует разграничить перевод и интерпретацию” [Гарбовский 2004, с. 68]. Несмотря на это утверждение, в книге находится самое детальное изложение основных этапов развития той полемики, которая, по моему глубокому убеждению, определяет состояние, как теории, так и практики перевода.
Выдающиеся канадские лингвисты Ж.П. Вине и Ж. Дарбельне первыми указали на два, принципиально отличных друг от друга, типа переводческих преобразований. Смысл “собственно перевода” они видят в тех преобразованиях, которые базируются на механизме модуляции [Vinay 2003, с. 89].