– Круто, я сообщу им прямо сейчас.
Я откинула одеяло и свесила ноги с кровати, собираясь пойти в ванную.
– Тебя снова тошнит, Моллз? – спросила Кэсс, вскакивая с пола, чтобы мне помочь.
– М-м-м? Нет, вообще-то, я чувствую себя прекрасно. Умираю с голоду, съела бы целую чертову лошадь!
Когда я направилась в ванную, Кэсс крикнула в ответ:
– Не знай я тебя, решила бы, что ты беременна! То тебя тошнит, то есть хочешь, точно как моя сестра. – Она присвистнула на сцене боя полуобнаженного Тома Харди в фильме «Воин», и все трое захихикали.
Я застыла, от паники скрутило желудок, и пришлось схватиться за косяк ванной, чтобы не упасть.
Нет. Этого не может быть.
Я медленно повернулась и трясущимися руками прикрыла рот. Лекси первой заметила мое странное поведение и встала с кровати. Она обняла меня своими тонкими руками, но я не могла пошевелиться. Я застыла в ужасе.
– Что такое, дорогая? Слабость? Тошнит?
Я закрыла глаза и попыталась вспомнить о последних месячных. Это было в ночь игры против Техасского аграрно-технического университета. Роум психовал, что у нас не будет праздничного секса, и нам пришлось пофантазировать.
Кэсс и Элли сели на край кровати, настороженно глядя на меня.
– Сколько недель назад была игра против Техасского аграрно-технического университета? – спросила я с нотками паники в голосе.
Они посмотрели на меня так, будто у меня поехала крыша.
– Когда была игра? – судорожно вскрикнула я.
Элли взяла свой айфон и открыла приложение с календарем.
– Пять недель назад. Она была пять недель назад, – выпалила она.
Мои ноги подкосились, и я сползла на ковер.
– Божечки!
Девчонки с широко открытыми глазами собрались вокруг меня, сидящей в полной растерянности, и в замешательстве стали переглядываться друг с другом.
– Молли, что происходит? Что не так? Ты нас пугаешь! Это один из приступов паники, про которые ты нас предупреждала? – Страх не давал мне говорить. – Чем мы можем помочь? Может, сбегать за Роумом?
Я посмотрела на Лекси невидящим взглядом и прошептала:
– Задерживаются.
Все трое нахмурили брови, и Кэсс спросила:
– Кто задерживается, солнышко?
– Не кто, а что. Месячные задерживаются!
В комнате повисла тишина, все трое широко раскрыли рты от удивления.
Я подскочила на ноги, не в силах больше сидеть. Я не могла забеременеть. Я была на таблетках… которые могли подвести… и у меня было море секса за прошедшие месяцы. Черт!
Я начала ходить по комнате.
– У меня неделя задержки, неделя задержки! Как я могла не заметить? Они уже давно должны были начаться. Я была в таком напряжении с универом, проектом и футболом… черт! У меня никогда не было задержки. Все как по часам! Я ни разу не пропустила таблетку! Что, если?..
Прошлый месяц.
Я перестала дышать.
– В прошлом месяце месячных практически не было. Я подумала, что это из-за стресса, но что, если… Что, если?..
Я положила руки на живот и погладила его, наивно полагая, что, будь я беременной, он стал бы больше. Но это не так. Он по-прежнему оставался плоским. Но он и должен быть таким. Прошел всего лишь месяц, максимум два.
Я посмотрела на подруг, которые напоминали каменные изваяния.
– Что, если я беременна?
Громко всхлипнув, я бросилась на кровать и уставилась на голубое небо за балконной дверью, мой мозг пытался все блокировать, перейти в режим аварийного отключения – такой вот способ борьбы со стрессом. Но в этот раз я не могла отключиться. Я беременна, я просто это знала. Девушка без семьи собирается стать матерью… в двадцать лет… от такого же, если не больше, сломленного парня… чья семья ее ненавидит… и желает, чтобы она исчезла из его жизни…
Соленые слезы полились на лиловые простыни, и я услышала, как хлопнула дверь в спальню. Лекси с Кэсс присели ко мне и взяли меня за руки.
– Элли пошла купить тест на беременность. Она вернется через десять минут, – мягко прошептала Лекси.
Тест на беременность.
Десять минут.
Через десять минут я буду знать правду.
Я тупо кивнула, и Лекси легла ко мне лицом.
– Что бы ни случилось, мы с этим справимся, Молли, клянусь. Ты не одна, Роум любит тебя больше всего на свете. Он тебя поддержит. Не закрывайся, доверься тем, кто тебя любит.
Ромео.
Ромео, парень у которого семейных проблем больше, чем у меня. Ромео, которому сулит великое будущее. Ромео, который, без сомнения, не обрадуется ребенку.
Ребенок.
В моем животе может быть ребенок, крохотный беззащитный ребенок.
Мне снова стало дурно.
Я побежала в ванную и закрыла дверь, сухие позывы скрутили мой пустой желудок. После того как они прекратились, я поднялась с пола и посмотрелась в зеркало. Мои глаза покраснели от непрекращающейся тошноты, и выглядела я ужасно.
Я запрокинула голову и вынула контактные линзы, достала черепаховые очки от «Шанель» и завязала волосы в высокий свободный узел – теперь я выглядела как Молли до Ромео, до секса, до возможной беременности.
Мои щеки казались бледными и безжизненными, а губы побелели от шока. Не находя покоя, я подошла к зеркалу во весь рост, подняла футболку и уставилась на свой живот так, будто рентгеновским зрением могла узнать правду о своем состоянии. Он ни чем не отличался от того, как выглядел пятнадцать минут назад.
Открыв холодную воду, я остужала лицо, пока кожа от онемения не перестала чувствовать прикосновения. Когда я открыла дверь, Элли уже вернулась с пакетиком из аптеки. Я протянула руку, но она прижала меня к груди и крепко обняла.
– Все будет хорошо, – тихо сказала она.
На автомате взяв пакетик, я зашла обратно в ванную и закрыла дверь. Мне понадобилось двадцать минут, чтобы заставить себя сделать тест. Я оставила белую палочку на туалетном столике и вернулась в комнату, чтобы дождаться результата.
У Кэсс на телефоне сработал таймер, и с каждым сигналом мое сердце все громче билось в груди. Девочки взяли меня за руки, мы вчетвером подошли к туалетному столику и уставились на маленькую белую палочку, которая была источником столь сильного напряжения.
Спустя еще пять минут, Кэсс прочистила горло.
– Хочешь, я посмотрю? Я больше не могу таращиться на эту чертову штуку.
Я закрыла глаза. Пять секунд вдыхать через нос, пять секунд медленно выдыхать через рот. Выдохнув, я кивнула и увидела, как Кэсс взяла палочку. Она стояла спиной ко мне, так что я не могла уловить хоть какую-нибудь реакцию. Ни понурых плеч, ни оха от шока, ни вздоха облегчения.
Когда она повернулась, на ее лице ничего нельзя было прочесть. Она посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала. Медленно подошла ко мне, взяла за руку и прошептала:
– Ты беременна, солнышко. Результат положительный.
Время остановилось, мир перестал вращаться, сердце перестало биться.
Я стояла на трясущихся ногах и не знала, что делать. Что делать, когда понимаешь, что внутри тебя растет маленький человечек? Тот, который появится на десять лет раньше, чем полагалось? Тот, которого совершенно не планировали?
Я не устояла. Ноги отказали, и я осела на ковер из овечьей шерсти, меня захлестнул страх. Я не могла дышать из-за волн паники, которые накатывали на меня. Три пары рук участливо поглаживали меня, девочки шептали что-то, пытаясь успокоить.
– Что мне делать? – взвыла я в чьи-то волосы.
Элли погладила меня по голове, ее глаза были полны слез.
– Не знаю, дорогая.
Я дернула головой.
– Мне придется от него избавиться. Не знаю, смогу ли я это сделать. Ромео нужно играть в футбол, чтобы уйти от родителей. Мне нужно сосредоточиться на том, чтобы стать профессором. Я не могу это делать, будучи матерью. – Чистый страх пробежал по позвоночнику. – Мамой. Я не могу быть мамой. У меня ее никогда не было. Как я могу ей стать, если даже не знаю, что это такое? Никто не показал мне примера!
– Молли, успокойся, – умиряла меня Кэсс. – Ты слишком завелась. Для тебя это вредно. Да и этим ты точно ничего не добьешься.
Я заревела в голос и скрутилась калачиком на полу, положив голову на колени Кэсс, и вот тогда я услышала шорох снаружи и тяжелые шаги на балконе.
– Мол? Мол! Что с ней?
Ромео.
Кто-то поднялся.
– Роум, успокойся, ладно? – Это была Элли.
– Нет! Что с ней?! Мол? – Голос Ромео стал требовательным. – Она заболела? Почему она мне не отвечает? Я получил твое сообщение и сразу же приехал.
– Нет. Она… эм…
– Это Шелли? Эта сука…
– Это не Шелли.
– Тогда что?.. Эл, ради бога, уйди с дороги!
Кэсс и Лекси встали. Ромео взял меня в свои сильные руки, отнес к кровати и, уложив на мягкие простыни, заботливо прижал к своей груди.
Уткнулся носом в мои волосы, а затем обхватил щеки ладонями, вынуждая взглянуть на него. Я утерла слезы и заметила целую гамму эмоций на его лице: взволнованность, расстройство и беспокойство за меня.
Он наклонился и сцеловал две непрошенные слезинки с моего лица.
– Детка, что случилось?
Я не могла говорить, просто смотрела на него, пытаясь предвидеть его реакцию.
Он резко повернул голову и прорычал:
– Мне кто-нибудь скажет, какого черта здесь происходит?
– Роум, Молли должна тебе кое-что сказать. Мы пойдем, дадим вам время поговорить, – спокойно ответила Элли.
Каждая из подруг подошла и поцеловала меня в щеку перед уходом. Я села, грудь все еще часто вздымалась после моего срыва.
Когда дверь закрылась, Ромео перетащил меня на себя и заглянул в глаза.
– Детка, пожалуйста. Скажи, что случилось. Ты меня пугаешь.
Я придвинулась ближе и нежно его поцеловала.
– Я люблю тебя, Ромео.
– Я тоже тебя люблю, – ответил он, и я погладила его лоб, прогоняя следы растерянности.
– Мол…
– Мне было плохо несколько дней, – призналась я, прерывая его.
Глаза его сузились.
– Почему ты мне не сказала?
– Сегодня я узнала почему.
– И … что не так? – настаивал он, его терпение было на исходе.
– Я… я…
Он зарычал и сжал меня крепче.
– Господи! Что ты, Мол?
– Я беременна, – еле слышно произнесла я.
Он застыл, кровь отхлынула от лица, а пальцы впились в мою кожу.
– Ты беременна? – Он подмял меня под себя и сказал уже громче: – Ты беременна?
Слезы защипали глаза, но я силилась их сдержать.
– Да, я беременна, Ромео. Беременна от тебя.
Он отстранился, сев на колени, и, крепко зажмурив глаза, запустил руки в волосы. Я следила за ним как ястреб, пытаясь определить, что он чувствует.
Спустя пару минут удушливого молчания, я поняла, что ничего хорошего ожидать не стоит.
– Я запишусь к врачу. Просто немедленно от него избавлюсь.
Темные глаза широко распахнулись, выказывая разочарование.
– Ты убьешь нашего ребенка?
Меня обуял гнев.
– Не смей сейчас мне указывать! Хватит этого морального дерьма! Я пытаюсь сделать как лучше для нас обоих. Я со всем справлюсь. И если это значит сделать аборт, то именно так я и поступлю, но это вовсе не означает, что я хочу пройти через это!
В его глазах возросла паника.
– Тогда не нужно, детка, пожалуйста. Бля, ты же не хочешь от него избавляться?
– Я вообще не знаю, чего хочу!
Наклонившись, Ромео провел своими губами по моим и бережно обхватил мое лицо руками.
– Ну а я знаю.
– Но… ты…
– Господи, я был в шоке! Я до сих пор в шоке, но мы же говорим о нашем ребенке. Мы сделали его вместе. – Не отрывая от меня взгляда, он сполз немного вниз, задрал мою белую футболку, расстегнул джинсы и покрыл мой живот легкими, как бабочка, поцелуями. – И он никуда не денется. Пообещай мне. Я уже испытываю к нему сильные чувства, Мол. Не уничтожай ангела, дарованного нам Богом.
Слезы снова полились водопадом.
– Пообещай, что учтешь мое мнение. Не делай аборт, пожалуйста.
Я опустила голову на подушку, все чувства смешались.
– Обещаю.
Он снова лег на меня и накрыл мои губы своими. Я обвила его шею руками, и уже через секунду на мне не было джинсов и трусиков. Ромео мухой расстегнул ширинку на своих джинсах и, продолжая удерживать мои губы в плену поцелуя, медленно вошел в меня.
– Ромео…– прошептала я, беспомощно хватаясь за его плечи.
– Я люблю тебя, Мол.
Я плакала, пока он нежно занимался со мной любовью, без слов показывая мне, что мы вместе. Движения Роума стали быстрее, я сильнее ухватилась за него, и мы вместе погрузились в блаженную агонию.
Я лениво водила руками по его спине.
– Так нежно мы еще не занимались любовью. Ощущения совсем другие. – Я прижалась своим лбом к его. – Мне понравилось.
Рука Ромео ласкала мой живот.
– Ты носишь ценнейшее сокровище, детка. Я должен быть более осторожен с тобой… с вами обоими.
Он опустил голову в изгиб моей шеи, и какое-то время мы просто лежали в объятиях друг друга.
Ромео приподнялся и с улыбкой чмокнул меня в щеку.
– С этими очками и прической ты похожа на мою старую Мол. Девушку, которую я едва увидел несколько месяцев назад в гуманитарном корпусе стоящей на коленях в ярко-оранжевых кроксах и ругающейся с этим чертовски горячим британским акцентом и сразу, без тени сомнения, понял, что однажды она станет моей. – Он потрепал мой пучок на голове и с выражением бесконечного обожания посмотрел на меня.
– Однажды, – подразнила я, поглаживая тату у него на бедре, и его глаза вспыхнули в ответ.
– Я всегда гадал, будет ли у меня семья, буду ли достаточно счастлив с кем-то… с собой, чтобы завести ребенка.
Внутри меня все сжалось от той боли, с которой он говорил, и я в панике задышала быстрее, думая о чудовищности нашей ситуации.
– Ромео, не думаю, что смогу быть матерью. У нас никогда не было нормальных семей. Мы даже не представляем, как быть нормальной семьей! Как, черт возьми, мы сможем воспитать ребенка? Мы слишком молоды, что мы можем предложить ребенку?
Он вздохнул.
– То, чего сами никогда не имели. – Он переместился и повернул мое лицо к себе. – Послушай. Вместе мы справимся. Вместе мы справимся с чем угодно. Мы сможем стать хорошими родителями.
– Но твой футбол…
– И что? Я пройду отбор в апреле, и ты поедешь со мной. С нашим сыном или дочерью. Ты сможешь продолжать заниматься докторской и идти к своей мечте. У нас будет все. Только, пожалуйста… не убивай нашего ребенка… нашего первенца.
– Роум… – захныкала я.
Он прижал палец к моим губам, заставляя замолчать.
– Меня могло и не быть, но моя мать меня сохранила. Я здесь лишь потому, что она меня сохранила, даже если на самом деле и не хотела ребенка. Да, семейка у меня еще та, но я прошел через это и нашел тебя, моя умная англичанка, девушку, которая меня спасла. Девушку, которая научила меня любить.
Я провела рукой по его расстроенному лицу.
– Твои родители решат, что я сделала это специально, чтобы привязать тебя к себе.
Его губы сжались, а выражение лица ожесточилось.
– Мне похер, что они решат. На самом деле, я не собираюсь им сообщать. Я был абсолютно серьезен, когда мы ушли из дома в тот вечер. Я покончил с ними. Ты теперь моя жизнь. Ты мое все. Ты и наш ребенок.
Я прижималась к своему парню, пока слезы страха, шока и огромной любви не иссякли. Ромео скатился с меня, избавил нас от одежды и укрыл одеялом. Обвил рукой мой живот и стал шептать милые слова любви и нежно и поглаживать место, где сейчас жил наш малыш.
Глава 20
– Нервничаешь? – спросила я, накручивая локон на палец.
Ромео сделал вид, что грызет ногти, а потом сжал мое колено и усмехнулся.
– Скорее ощущаю смесь волнения и предвкушения. – Он крепче прижал меня к себе. – Скоро мы увидим нашего ребенка, – радостно прошептал он и сильно сжал мою руку.
Я знала, что он переживает больше, чем показывает, но изображает беспечность, чтобы мне было спокойнее.
Последние несколько дней были… просто нереальными. Парочка дней нам понадобилась, чтобы по-настоящему осознать то, что мы ждем ребенка.
Мы ждем ребенка.
Ромео убедил меня всегда говорить именно так. Он при каждой возможности напоминал мне, что вместе со мной на все сто процентов и что мы с ним команда.
После того как мои друзья поняли, что я не расклеюсь из-за беременности, они позволили себе порадоваться за нас обоих, даже немного поволноваться, и пообещали держать язык за зубами. Я также сообщила профессору Росс, которая была, скажем так, шокирована – на самом деле, это еще мягко сказано, – но она поддержала меня и теперь помогала разобраться с тем, как мне продолжить обучение после рождения ребенка. Кроме них, никто не будет знать до конца первого триместра, когда я уже не смогу скрывать свою беременность.
Жизнь стала безумной, но быть беременной оказалось не так страшно, как я полагала.
Я записалась на прием к акушеру-гинекологу, и поскольку у моей мамы были осложнения во время беременности, которые привели к ее смерти, мне сразу же велели пройти полный осмотр. Ромео взял деньги из своего трастового фонда и оплатил услуги лучшего врача, поэтому, в отличие от простых смертных, мы, скорее всего, увидим нашего ребенка гораздо раньше положенного.
Мы с Ромео сидели в стерильной комнате ожидания в окружении глубоко беременных женщин всех возрастов и комплекций, а также кричащих детей, которые ползали под ногами. Всего этого было достаточно, чтобы напугать нас обоих до чертиков, и судя по веселым взглядам других родителей, наш страх был написан у нас на лицах.
Я посмеивалась над Ромео, который наблюдал за балующимся малышом, шепча себе под нос «Господи боже мой», когда услышала, что назвали мое имя.
– Молли Шекспир? – произнесла молоденькая пухленькая медсестра.
Я подняла руку.
– Да, здесь.
Она приветливо улыбнулась.
– Пожалуйста, пройдите за мной, врач сейчас вас примет.
Вздохнув, я посмотрела на Ромео и поморщилась. Он рассмеялся и погладил меня по коленке.
– Вперед, Шекспир. Нечего бояться.
– Ну конечно, пять секунд назад я думала, что ты сиганешь в окно, только чтобы не слышать криков того малыша.
– Он просто удивил меня своим упорством. Но, если бы он был моим, все было бы по-другому. У нас все будет легче.
Я хихикнула ему в ухо.
– Ты мечтатель, если веришь в это, но ты хотя бы не будешь рожать. Тебе не придется проталкивать что-то размером с арбуз через дырочку диаметром с монету.
Он положил руку на сердце.
– Я бы сделал это для тебя, если б мог, детка.
– Ха! Конечно.
Он нежно сжал мою ягодицу и приказал:
– Идем уже, будущая мама, хватит жалоб.
Ромео взял меня за руку, и мы прошли за медсестрой в обычную медицинскую палату со столом, кушеткой и пластиковыми стульями для посетителей.
Медсестра протянула мне голубой халат.
– Надень это, дорогая, врач сейчас подойдет.
Она вышла из палаты, и я направилась за занавеску, чтобы переодеться. Ромео тоже встал, на что я уперлась ладонью ему в грудь.
– Э-э, и куда это ты собрался?
Положив руки мне на спину, он стал подталкивать меня вперед.
– Иду с тобой.
Я хлопнула его по рукам.
– Вернись на место! А то стыдно будет! Они подумают, что мы тут кое-чем занимаемся!
Прижавшись полными губами к ушку, Ромео соблазнительно проскользил руками на талию, и с моих уст сорвался стон желания.
– Заходи, Шекспир, хватит пререкаться, позволь мне тебя раздеть.
Глаза закрылись сами собой, его отношение возбудило меня больше, чем когда-либо. Видимо, это беременность производила такой эффект. Всю последнюю неделю я практически с него не слезала.
Ромео задернул занавеску и с диким желанием в глазах начал снимать с меня куртку и джинсы.
Когда я осталась без ничего, он легонько поцеловал меня в губы, шею и, наконец, в живот, после чего помог мне надеть халат.
– Похоже, на ближайшие несколько месяцев ты превратишься в назойливый кошмар, не так ли? – подразнила я, обводя пальцем контур его губ.
Он пожал плечами, втянув мой палец в рот.
– Я просто хочу убедиться, что с тобой и ребенком все в порядке.
Подарив ему целомудренный поцелуй, я отдернула занавеску и увидела врача средних лет, ожидающего нас с удивленной улыбкой на лице. Хороший врач, он хотя бы попытался скрыть свое веселье, когда я покраснела.
Он встал и протянул мне руку.
– Вы, должно быть, Молли. Я доктор Адамс.
– Приятно познакомиться, доктор Адамс. Это мой парень, Ромео.
Ромео протянул ему руку, и лицо доктора Адамса засияло.
– Приятно познакомиться, Пуля. Я ваш большой фанат, у меня абонемент на весь сезон. – Доктор Адамс вновь посмотрел на меня. – И вас я узнаю, мисс Шекспир. Талисман, который поможет Пуле снова вывести нас на чемпионат.
Ну конечно, футбол. Мы же в Алабаме.
Ромео обнял меня.
– Это точно. Спасибо, сэр.
– Есть новости об отборе? «Сиэтл Сихокс» никакие в этом сезоне. Их квотербек выбыл из-за травмы, и вы точно должны пройти.
Ромео с опаской глянул на меня и переступил с ноги на ногу.
– Я знаю столько же, сколько и вы, сэр. Но я слышал от тренеров, что «Сиэтл» – это большая возможность для меня.
Я нахмурилась. «Сиэтл», значит? Он об этом даже не упоминал.
– Пожалуйста, садитесь. – Доктор Адамс жестом попросил следовать за ним, вырывая меня из раздумий. Я залезла на кушетку, а Ромео сел рядом на стул и сжал мою протянутую руку.
Доктор Адамс изучил мою карточку.
– Итак, вы беременны? – Я заметила вспышку удивления в его голубых глазах. Да, Ромео Пуля Принс обрюхатил девушку. Какое клише.
– Да. Я сделала тест на прошлой неделе, и он оказался положительным. На самом деле, я сделала четыре, разных фирм, и все показали, что я беременна.
Доктор Адамс вскинул бровь, улыбнувшись моему британскому акценту. Ромео поджал губы, чтобы не рассмеяться вместе с ним.
– Хорошо, сегодня мы сделаем несколько анализов и УЗИ, чтобы узнать, какой у вас срок. Вы полагаете, примерно месяц?
– Если мои подсчеты верны, то да. Но у меня были очень скудные месячные в прошлом месяце, поэтому я не уверена.
– Небольшое кровотечение в начале беременности – нормальное явление, так что срок может быть и больше. Давайте приступим?
Медсестра взяла у меня кровь, проверила показатели, вес и все такое… и в конце концов мы были готовы сделать УЗИ.
Я задрала халат, и доктор Адамс взял устрашающего вида прибор.
– Может быть немного неудобно, но это поможет нам понять, на каком вы сроке. Придется сделать трансвагинальное УЗИ, потому что у вас маленький срок.
Я посмотрела на Ромео и скривилась. Он ободряюще кивнул мне, и я растаяла от вида того, как он сидит в нетерпении практически на краю стула. Я сжала его руку, в ответ он с легкой, тревожной улыбкой поцеловал мои пальцы.
– Ну что, голубки, давайте знакомиться с вашим ребенком.
Доктор Адамс ввел пластиковый прибор, и я поежилась от неприятных ощущений. Но, когда на экране рядом с нами появилась зернистая картинка, тут же обо всем забыла. Сначала все было размыто, словно туманный шторм из ничего, пока доктор Адамс не повернул прибор, и тогда мы услышали это – быстрый ритм маленького сердца. Что-то мигнуло на экране, и мы увидели его – нашего ребенка размером с фасолинку, уютно расположившегося в матке.
Все мои страхи рассеивались с каждым мелодичным стуком крохотного сердца нашего малыша. Ромео плотно сжал губы, когда одинокая слеза медленно скатилась по его щеке. Я стерла ее большим пальцем, в полной мере осознавая, как сильно он хочет этого ребенка… хочет нас.
В этот момент я стала мамой, а судя по благоговейному взгляду на красивом лице Ромео, он стал папой.
Доктор Адамс еще немного повозился с прибором и улыбнулся.
– Все выглядит замечательно, а по размерам можно сказать, что вы… приблизительно на… ох … восьмой неделе.
На восьмой неделе.
Доктор Адамс нажал на кнопку, и из принтера появилась фотография, он вручил мне квадратный кусочек пленки с изображением нашего маленького ангела, именно так Ромео ласково называл нашего маленького сына или дочь.
Я не могла отвести глаз от небольшого черно-белого снимка. Ромео наклонился и поцеловал меня в макушку, не сказав ни слова, поскольку от эмоций сдавило горло.
– Можете одеваться, Молли, увидимся снова через два месяца, если не возникнет проблем, которые мы с вами обсуждали, тогда вам нужно будет срочно прийти.
– Через два месяца мы уже сможем узнать пол? – быстро спросила я.
– Будем надеяться. – Доктор Адамс встал и опять пожал нам руки, Ромео при этом еще похлопал по спине. – Поздравляю, сынок, увидимся на чемпионате в Джорджии, и «Вперед, ‘Тайд’»!
Ромео по-мужски пожал его руку.
– «Вперед, ‘Тайд’»!
И на этом доктор Адамс покинул палату.
Между нами повисло молчание, пока мы осознавали значение того, что только что произошло.
Я отдала снимок Ромео и опустила ноги с кушетки. Ромео помог мне встать и крепко прижал меня к груди.
– Ромео, что…
– Спасибо, Мол. Просто… спасибо …
Глава 21
– Блин, ангелочек, я чертовски напугана! Лучше бы тебе не создавать больших трудностей при появлении на свет, – заявила я, с любовью поглаживая свой живот.
Я решила активно заняться чтением всего, что связано с беременностью, и эта маленькая идея вышла мне боком.
Да еще каким.
У меня теперь точно будут кошмары о щипцах и последствиях родов.
Отбросив свой экземпляр «Чего ждать, когда ждешь ребенка» на стол, будто он содержал какую-то заразную болезнь, разъедающую плоть, я вышла на балкон и облокотилась на перила, наслаждаясь прекрасной зеленью газона и голубизной зимнего неба.
Ситуация немного успокоилась, когда я закончила исследование для научной статьи профессора Росс и оценки за экзамены по философии были проставлены.
Большую часть времени я проводила с Ромео, и это было прекрасно.
В последние дни много чего произошло. Ромео практически переехал в мою комнату, до сих пор взбираясь ко мне на балкон как мой личный Ромео Монтекки и заставляя девушек из сестринства зеленеть от зависти. «Кримсон Тайд» выиграли последний матч против команды Луизианского университета, попав тем самым на чемпионат Юго-восточной конференции и став главными фаворитами на прохождение на Национальный чемпионат. Но самое потрясающее заключалось в том, что Ромео Принс, любовь всей моей жизни, недавно был назван лучшим квотербеком страны. Я им невероятно гордилась, хотя он до сих пор кривился, когда я ему об этом говорила.
Ах да, еще я смирилась с тем, что стану мамой.
Я буду мамой.
Я покачала головой, улыбаясь в неверии, и тут в мою комнату с безумным взглядом на лице ворвалась запыхавшаяся Элли.
– Молли, Роум только что подрался на тренировке. Он чуть не убил Криса Портера.
– Кто, черт возьми, такой Крис Портер?
– Принимающий «Тайд» и новый трахаль Шелли.
Я обула коричневые ботинки и стянула с вешалки черное зимнее пальто.
– Где он?
Элли буквально подпрыгивала у двери, стремясь побыстрее уйти.
– Он сорвался и сейчас крушит тренажерку. Тебе нужно пойти к нему. Ты единственная можешь его успокоить.
Я выбежала из комнаты и понеслась вниз по главной лестнице.
– Что произошло? Из-за чего он сорвался? – протараторила я, когда мы вырвались на свежий прохладный ветерок алабамской зимы.
Она всплеснула руками.
– Понятия не имею. Мне позвонила Кэсс и попросила привести тебя. Твой телефон переключается на голосовую почту.
– Я выключила его, чтобы сосредоточиться на чтении.
Я побежала в сторону тренажерки, но Элли взяла меня за руку и потянула к своему красному «мустангу».
– Я отвезу. Так быстрее.
Мы запрыгнули в машину, и я начала нервно грызть ногти, гадая, что могло его так сильно расстроить. В последнее время он стал спокойнее, менее агрессивным.
Я побледнела.
– Думаешь, кто-то проболтался про ребенка? Это каким-то образом стало известно?
Элли прищурилась, выезжая на дорогу.
– Нет, кто бы проболтался? Никто из тех, кто знает, ни черта бы не рассказал. Кэсс даже Джимми-Дону не рассказала.
Я вздохнула и потерла виски.
– Знаю. Где Кэсс и Лекси?
– В тренажерке. Кэсс собиралась встретиться там с Джимми-Доном, чтобы пойти поесть, когда Роум слетел с катушек. Лекси была с ней. Остин и Джимми-Дон вроде как пытались его успокоить, но он и на них набросился. Тренер уже ушел, так что они его там закрыли, чтобы он успокоился. Он сейчас вообще невменяемый, если даже на друзей набросился!
Я смотрела на часы на приборной панели, и казалось, секунды тянулись вечно, пока мы ехали в тренажерку. Когда мы подъехали, возле здания уже собралась толпа, и все уставились на меня, стоило мне выйти из машины и помчаться к Джимми-Дону, Лекси и Кэсс.
– Слава богу, ты здесь! – закричал Джимми-Дон, его обычно улыбчивое лицо было искажено паникой.
Я схватила Кэсс за руки.
– Где он? Что произошло?
На ее лице отразилось удивление.
– Черт, если б я знала, подруга. Остин говорит, что тренер сказал что-то Роуму наедине, и тот начал кричать, сходить с ума, а когда Крис Портер тупо пошутил над ним, он сорвался и набросился на него. Парни из команды забрали Портера, ему сильно досталось.