Бедность.
Порок ли это?
Текст: Рутгер Брегман
Почему следует раздавать всем бесплатные деньги
За последние двести лет жизнь в развитых странах приблизилась к картине райской жизни, как её представляли себе наши голодные нищие средневековые праотцы. Благосостояние отдельных стран и людей выросло во много раз, но бедность и неравенство так и не искоренены
Молодой немецкий мыслитель Рутгер Брегман в своей книге «Утопия для реалистов» предлагает пересмотреть мировоззрение, лежащее в основе мирового порядка, и усомниться в безупречности экономических теорий, необходимости подсчёта ВВП и в убеждении о необходимости зарабатывать на жизнь тяжёлым трудом. В этой главе «Утопии» Брегман объясняет, почему бедность — не порок, а отсутствие денег и почему мы должны перераспределять богатство.
Почему бедные люди совершают глупые поступки
Мир без бедности — возможно, самая старая утопия из всех. Но любому, кто относится к этой мечте серьёзно, неизбежно предстоит столкнуться с несколькими сложными вопросами. Почему бедные чаще совершают преступления? Почему они более подвержены ожирению? Почему они употребляют больше алкоголя и наркотиков? Короче, почему бедные принимают так много дурных решений?
Грубо? Возможно, но давайте взглянем на статистику: бедные больше занимают, меньше откладывают, больше курят, меньше занимаются спортом, больше пьют, едят менее здоровую пищу. На тренинг по управлению собственными финансами бедный запишется в последнюю очередь. Бедные зачастую пишут худшие заявления о приёме на работу и приходят на интервью в самом непрофессиональном виде.
Премьер-министр Великобритании Маргарет Тэтчер однажды назвала бедность «дефектом личности». Хотя и не многие политики заходят так далеко, идея, что ответственность за решение проблемы бедности лежит на самих бедных людях, не нова.
От Австралии до Англии и от Швеции до США укоренилось представление о том, что человек должен преодолеть свою бедность сам.
Конечно, правительство может стимулировать движение неимущих в правильном направлении — политикой, поощряющей осознанность, штрафами и, самое главное, образованием. На самом деле если что-то и считается панацеей от бедности, то это диплом об окончании высшей школы (а ещё лучше — степень выпускника колледжа).
Но есть ли что-то ещё?
Что, если бедные в самом деле не могут помочь себе сами? Что, если все эти стимулы, все сведения и образование им как с гуся вода? И что, если эти благонамеренные подталкивания лишь ухудшают ситуацию?
Сила контекста
Это суровые вопросы, но их задает не кто попало, а Эльдар Шафир, психолог из Принстонского университета. Он и Сендил Муллайнатан, экономист из Гарварда, недавно представили новую революционную теорию бедности. В чём суть? В контексте.
Шафир не скромен в своих стремлениях. Он хочет ни много ни мало основать новую область научного исследования — науку о дефиците. Но разве у нас её ещё нет? Экономика? «Мы постоянно слышим это, — смеялся Шафир, когда мы впервые встретились в амстердамском отеле, — но я интересуюсь психологией дефицита, которая на удивление мало исследована».
Для экономистов вокруг дефицита вертится всё — в конце концов, даже богатейший мот не может купить всего.
Однако восприятие нехватки неоднородно. Чувство, порождённое незаполненностью времени, отличается от чувства, возникающего из-за перегруженного рабочего дня, и оно не безобидно и не малозначительно. Дефицит выводит психику из равновесия. Люди ведут себя иначе, когда им кажется, что чего-то недостаточно.
И не важно, о чём именно идёт речь. Слишком мало времени, денег, дружбы, еды — всё это вносит вклад в «ментальность дефицита». У этого вида менталитета есть свои преимущества: люди, ощущающие нехватку чего-либо, хорошо справляются с краткосрочными задачами. Бедняки обладают невероятной способностью сводить — в краткосрочной перспективе — концы с концами, точно так же, как руководители предприятий умеют добиваться завершения сделки.
От бедности не отдохнешь
Но всё же изъяны «ментальности дефицита» перевешивают её достоинства. Дефицит вынуждает концентрировать внимание на том, с чем связана нехватка: на встрече, начинающейся через пять минут, или счетах, которые следует оплатить завтра. Долгосрочным стратегиям просто не остаётся места. «Дефицит поглощает вас, — объясняет Шафир, — вы больше не можете сосредоточиться на других вещах, которые для вас тоже важны».
Представьте себе новый компьютер, выполняющий сразу десять сложных программ. Он работает всё медленнее, совершает ошибки и в конце концов зависает — не потому, что это плохой компьютер, а потому, что ему приходится делать слишком много всего сразу. Бедняки сталкиваются с аналогичной проблемой. Они принимают плохие решения не потому, что сами они дурные, а потому, что живут в таком контексте, в котором любой будет принимать дурные решения.
Ответы на вопросы вроде «Чем мы будем обедать?» и «Как дожить до конца недели?» забирают часть ключевого ресурса.
Шафир и Муллайнатан называют его ментальной пропускной способностью. «Если вы хотите понять бедных, вообразите себе, что ваш разум находится совсем в другом месте, — пишут они. — Самоконтроль представляется чрезвычайно сложной задачей. Вы легко отвлекаетесь и выходите из себя. И это происходит каждый день». Так дефицит (времени или денег) ведёт к немудрым решениям.
Существует ключевое отличие людей, занятых от людей бедных: от бедности не удаётся отдохнуть.