В первое время мы, инструкторы, недостаточно отчетливо понимали педагогическое значение атмосферы требовательности.
Необходимость такой атмосферы понадобилась прежде всего из соображений чисто технического порядка - для обеспечения полной безопасности занятий и походов в горах.
- С горами не шутят, - говорили нам руководители семинара.
- Помните, с горами не шутят, - в свою очередь обращался инструктор к новичкам на вступительной беседе. - Порядок и организованность - вот что нам нужно. Горы опасны только человеку неопытному, робкому, нерешительному, неумелому. Горы опасны одиночке...
Вот туристская группа в первый раз выходит на занятия далеко от лагеря.
- По порядку номеров рассчитайсь! - командует инструктор.
Расчет не клеится, туристы скучают в строю.
- Отставить! - инструктор не повышает тона, но в голосе его звучат такие нотки, которые заставляют подтянуться даже самых невнимательных.
На этот раз расчет проходит как полагается, хотя инструктор видит, что туристам совсем не ясна причина такой придирчивости со стороны "начальства": "Ну, подумаешь, сбились в расчете - это ведь не парад и не воинская часть".
- Мы будем рассчитываться по порядку перед каждым выходом на занятия и по возвращении с них, - говорит новичкам инструктор. - Это нужно не для внешнего блеска, а для того, чтобы начальник группы сразу мог определить, сколько людей отправляется на занятия и все ли вернулись в лагерь. Представьте себе, что группа возвращается в лагерь по тропинкам на горных склонах, покрытых густым лесом, в котором совсем нетрудно заблудиться новичку. И вот вам потребовалось поправить носок в ботинке; или вы нечаянно подвернули ногу и не можете дальше идти; или заинтересовались чем-либо по дороге и незаметно для себя отстали от товарищей... Если в группе будет тридцать человек, кто сможет сразу заметить потерю одного туриста? Но расчет поможет немедленно обнаружить отсутствие товарища. Вот почему нельзя путать номера. Эта ошибка может нам дорого обойтись.
Пример убедительный, расчет по порядку номеров получает право на законное существование.
Позднее мы поняли, что атмосфера требовательности (эта атмосфера вовсе не сводится лишь к обязательному расчету по порядку номеров - формы требования определяются целесообразностью) нужна не только для создания обстановки безопасности. Требование к личности в коллективе - это закон жизни коллектива.
Всякий раз, принимая группу новичков, испытываешь одно и то же чувство. Оно тем сильнее, чем больше приходилось работать, чем больше накапливалось опыта. В этом чувстве и особое волнение, и интерес к новым людям, и большая внутренняя собранность. Уже заранее испытываешь к новичкам симпатию и волнуешься, зная, сколько надо сделать, чтобы группа случайно встретившихся людей стала настоящим коллективом.
Как-то один из нас принял группу новичков. Утром инструктор стоял на линейке, ожидая, когда новая группа построится на зарядку.
Туристы собирались на построение медленно. Они не спеша выравнивались на линейке, поеживаясь от утренней прохлады.
Время уходило. Зарядка грозила провалиться, вялость и скука сквозили в движениях туристов, в недовольном выражении их заспанных лиц. Инструктор решительно отдал первые команды, стараясь вложить в тон голоса как можно больше бодрости и задора.
В этот момент в правый фланг шеренги врезалось двое опоздавших. Произошла заминка. Это незначительное происшествие, нарушая установленный порядок, грозило загубить начатую зарядку. Инструктор приказал опоздавшим выйти из строя, быстро обдумывая дальнейшие действия. Он видел, что туристы настороженно, с любопытством следят за тем, как молодой руководитель сумеет выйти из создавшегося неприятного положения.
Опоздавшие стояли перед строем. Один из них был уже знаком инструктору. Еще со вчерашней вступительной беседы ему запомнился этот широкоплечий, русоволосый юноша. Звали его Николаем. Он привлек внимание инструктора "вольностью" поведения, резкими репликами, грубоватым юмором. Николая возмущало каждое правило распорядка лагерной жизни, накладывающее хотя бы малейшее ограничение на его "свободу". Он был, видимо, опытным спортсменом, но в его поведении иногда проскальзывало зазнайство.
Чуть отставив правую ногу, заложив одну руку в карман и слегка откинув голову, стоял Николай сейчас перед строем. Всем своим видом он показывал, что зарядка в строю новичков - дело, не заслуживающее серьезного внимания со стороны бывалого физкультурника. Он как бы давал понять, что заранее считает все замечания инструктора несправедливым покушением на его личность и готов оказать немедленное и решительное противодействие. Николай так явно и вызывающе ждал "прозы", что инструктор понял: резкостей говорить не следует. Мало того, даже голоса нельзя повысить - нужно нечто другое, неожиданное для Николая и для всех этих новичков, с любопытством следящих за происходящим.
Подавив в себе невольное раздражение, стараясь быть сдержанным и спокойным, инструктор сказал, обращаясь к Николаю:
- Вы, кажется, не знаете, как надо стоять в строю. Я с удовольствием объясню вам. Это совсем не так уж сложно, можете мне поверить...
Начиная эту фразу, инструктор хотел немного съязвить над нарушителем дисциплины. Но первые слова прозвучали как-то уж очень спокойно и поучающе. Получалось обыкновенное объяснение руководителя, искренне убежденного в неумении новичка стоять в строю.
На какую-то долю секунды у инструктора мелькнула мысль, что он говорит не так как нужно сейчас. Но, увидев недоумение на лице Николая, уловив растерянность в его глазах, он понял, что находится на верном пути, найдя что-то нужное в данный момент. В этом убеждало в веселое оживление, пробежавшее по шеренге туристов.
Инструктор начал обстоятельно и терпеливо посвящать Николая в "тайны" того, как стать в положение "смирно". Он подробно говорил о каждой детали, выдерживая все тот же спокойный тон, стараясь, чтобы поучение не превратилось в явную насмешку. Замешательства Николая и тихого смешка в шеренге инструктор сознательно не замечал. И Николай, весь красный, наконец, сдался. Его лихость выглядела сейчас незнанием элементарных вещей. Ему оставалось только принять к сведению все происшедшее. Он четко произнес слова извинения за себя и товарища и попросил разрешения стать в строй.
Пребывание этой группы туристов в нашем лагере было очень интересным. С первого же занятия они почувствовали, что порядок, организованность обязательны для всех. Любое дело выполнялось дружно, тон бодрости и жизнерадостности царил и на занятиях и в походе. Даже в непогоду в пути слышались смех, песни, шутки. А ведь начало всему этому было положено во время первой зарядки.
Так мы стали понимать педагогическую необходимость атмосферы требовательности в спортивном, туристском коллективе.
Мы убедились, что каждый день работы с людьми таит много ценных и интересных методических находок и что в воспитательной и учебной работе руководителя коллектива "мелочей" нет. Он обязан учитывать каждый свой шаг и повседневно искать новых путей к достижению воспитательных целей. Нельзя допускать, чтобы наши "находки" пропадали.
Но это было только началом нашей школы жизни.
"Требование, высказанное в форме, не допускающей возражения, - говорил А. С. Макаренко, - необходимо на первых порах в каждом коллективе. Я не представляю себе, чтобы можно было дисциплинировать разболтанный, изнервничавшийся коллектив без такого холодного тона требования отдельного организатора. А дальше это идет гораздо легче...". (Макаренко А. С., Избранные педагогические произведения, Учпедгиз, 1946, стр. 101)
Нам стало понятно, что формы и степень требовательности всегда должны определяться целесообразностью, например в горах - соображениями безопасности. Всегда очень важно, чтобы члены коллектива понимали целесообразность требования.
"Коллективность... предполагает целесообразность в действии", - говорит М. И. Калинин. (Калинин М.И., О коммунистическом воспитании и обучении, АПН РСФСР, 1948, стр. 66.)
Если требовать, не заботясь о целесообразности требования, требовать ради самого факта требования, тогда толку не получится - возникнет скучная обстановка и для инструктора и для людей, с которыми он работает. Форма требования всегда должна определяться целесообразностью. Если целесообразно, например, применение строя, то надо туристов построить. Если же это в данный момент не вызывается необходимостью, то такое неоправданное построение ничего, кроме вреда, не принесет.
Требование, например, точно начать занятия - целесообразно и поэтому должно носить непререкаемый характер. Не менее целесообразно требование проснуться в лагере пораньше, встать всем одновременно, чтобы сохранить больше времени для похода, для занятий; поэтому это требование тоже должно быть очень решительным и для всех обязательным. Требование взаимопомощи в походе сохраняет и увеличивает силы коллектива, воспитывает нужные для советского человека нравственные качества; такое требование целесообразно и должно стать направляющим началом жизни коллектива, т. е. должно очень жестко и последовательно предъявляться к каждому его участнику.
На одной из наших лекций о характере требования к личности, о характере советской дисциплины раздалась такая реплика:
- Вовсе не обязательно требование. Туристы должны самосознанием дойти до мысли о том, что человеку необходимо уважать коллектив...
Товарищ, бросивший эту реплику, основывался на положении о том, что советская дисциплина, в отличие от прежнего понимания дисциплины, есть сознательная дисциплина. Тезис этот совершенно правилен, но следствие выведено из него ошибочно.
"Прежде всего, - говорит А. С. Макаренко, - как нам уже известно, наша дисциплина всегда должна быть дисциплиной сознательной. Как раз в 20-х годах, когда такой широкой популярностью пользовалась теория свободного воспитания, по крайней мере, тенденция свободного воспитания, тогда эту формулу о сознательной дисциплине расширяли, считали, что дисциплина должна вытекать из сознания. Уже в своем раннем опыте я видел, что такая формулировка может привести только к катастрофе, т. е. убедить человека в том, что он должен соблюдать дисциплину и надеяться, что при помощи такого убеждения он может добиться дисциплины, это значит рисковать 50-60% неуспеха.
Дисциплина должна вытекать из сознания, но определяться сознанием дисциплина не может, так как она является результатом всего воспитательного процесса, а не отдельных специальных мер. Думать, что дисциплины можно добиться при помощи каких-то специальных методов, направленных на создание дисциплины, - ошибка. Дисциплина является продуктом всей суммы воспитательного воздействия, включая сюда и образовательный процесс, и процесс политического образования, и процесс организации характера, и процесс столкновения, конфликтов и разрешение конфликтов в коллективе, в процессе дружбы, и доверия, и всего решительно воспитательного процесса, считая здесь также такие процессы, как процесс физкультурного воспитания, физического развития. и т.д.
Рассчитывать, что дисциплину можно создать только одной проповедью, одними разъяснениями - это значит рассчитывать на результат чрезвычайно слабый.
Таким образом, воспитание дисциплины при помощи рассуждений и убеждения может обратиться только в бесконечные споры. Тем не менее, я первый настаиваю, что наша дисциплина в отличие от старой дисциплины, как явление нравственное и политическое, должна сопровождаться сознанием, т. е. полным пониманием того, что такое дисциплина и для чего она нужна". (Макаренко А.С., Избранные педагогические сочинения, АПН РСФСР, 1949, книга 4. стр. 34.)
Жизнь убедила нас в справедливости такой постановки вопроса. Мы уже говорили о необходимости целесообразного требования. Существование этой целесообразности и понимание целесообразности требования членами коллектива как раз и является необходимым элементом сознательной советской дисциплины. Инструктор обязан не только объяснить, но и показать на деле с помощью самой жизни, что его требование или требование коллектива целесообразно. И именно для этого доказательства с помощью самой жизни инструктор или коллектив прежде всего должны требовать.
Дискуссии о дисциплине, взамен самой дисциплины, - это самый плохой путь, на который инструктору никогда не следует вступать. Случается, что люди неподготовленные или малоосведомленные не поступают так, как этого требует от них инструктор, начинают на первых порах возражать и спорить. Эти споры о дисциплине - вовсе не элемент сознания в дисциплине, а элемент дезорганизации, затрудняющий сознательное отношение к дисциплине. Вот почему этот элемент и не допустим в подлинно советской дисциплине. Нужны не душеспасительные беседы и дискуссии о дисциплине, а краткое, четкое объяснение целесообразности и решительное требование инструктора или коллектива к личности, сопровождаемое убеждением посредством фактов самой жизни в необходимости этого требования.
Уже третий год живет коллектив инструкторов по туризму спортивного общества "Искра". Летом наши инструкторы во время своих каникул или отпусков уезжают в туристские лагери в горы. Но и зимой этот коллектив продолжает жить, вбирая в себя новичков, воспитывая их.
Наши инструкторы работают на предприятиях, учатся в институтах, собираясь вместе для проведения учебных походов в выходной день и вечерних сборов. Работа ведется в тех формах, в каких она обычно протекает в физкультурном коллективе предприятия, в спортивной секции.
Нам всегда помогало точное понимание того, что укрепляет, развивает наш коллектив, в чем "секрет" успеха его деятельности. Мы начинали с требования руководителя и самого коллектива к участникам коллектива, требования, чётко сформулированного и логически последовательного. И затем мы всегда стремились поддерживать созданную с самого начала атмосферу требовательности.
Мы сразу устанавливали: первый же пропуск занятий без уважительной причины, то есть не оправданный официальной справкой, влечет за собой исключение из семинара. Опоздания, невыполнение задания и распоряжений наказываются. Занятия должны начинаться точно минута в минуту...
Первое наше занятие, казалось, не обещало ничего хорошего. Мы должны были выехать за город и на склоне оврага, засыпанного снегом, научиться владеть палкой для страховки во время спусков, подъемов, траверсов склона. Было приказано: за город всем явиться с лыжными палками, однако почти все приехали без них. Руководитель семинара был обижен и возмущен. Но что он мог сейчас сделать? Вынести всем взыскание?
Нет, это был бы неправильный путь. Он сделал вид, что не заметил нарушения приказа. Надо было, чтобы люди сами поняли, к чему ведет недисциплинированность. Руководитель спокойно распорядился, чтобы командиры отделений обеспечили людей палками.
Не так-то легко оказалось выполнить это новое распоряжение. Надо было достать топоры, отправиться в лес и нарубить необходимое количество высохших, не нужных дереву сучьев. Но другого пути не было: каждый понимал, что без палок занятия не начнутся.
Много времени было потеряно. Занятия все-таки состоялись. Строго и четко организованные, они вызвали общий интерес, помогли людям сдружиться. В конце занятий руководитель сказал:
- Мы потеряли два часа из-за общей неорганизованности. Больше этого не должно быть. Теперь всякий пришедший без палок или без другого нужного снаряжения к занятиям не будет допущен. Даже если все тридцать участников придут без снаряжения, они отправятся домой. Буду заниматься только с теми, кто дисциплинирован, пусть их окажется всего десять, пусть пять. Иначе наш семинар перестанет быть семинарам и превратится в группу случайно и без всякой цели встречающихся людей...
В результате дальнейшие занятия шли с большим интересом и полным единодушием. Не будь такого решительного требования во всем в каждой мелочи, наш семинар неминуемо рассыпался бы. К концу зимы коллектив инструкторов сплачивался очень крепко, его участники глубоко ценили значение этого четко, строго, иногда жестко требовавшего, но очень интересного коллектива.
Как часто бывает, что тренировки на стадионе по подготовке к сдаче норм ГТО, занятия на волейбольной площадке и футбольном поле, в бассейне для плавания или на лыжне срываются или превращаются в скучное, никого не увлекающее дело именно потому, что с самого начала тренер, инструктор безразлично отнесся к своим чисто педагогическим обязанностям, "пошел навстречу" кому-то, не заметил опоздавших или сам опоздал, "простил" нарушителям порядка и дисциплины их проступки. А потом сам инструктор удивляется: почему нет интереса к занятиям, почему все так неорганизованно получается.
В прошлом году одному из наших инструкторов было поручено руководить лыжным туристским походом II категории трудности. Сложность похода требовала тщательного подбора участников. Поэтому группа была составлена из лучших лыжников. С такими людьми можно было смело решать самые сложные и трудные задачи.
Инструктор - начальник похода - понимал это. Но, понадеявшись на хороший состав группы, он решил не прилагать особых усилий к поддержанию в ней порядка, дисциплины, к тому, чтобы создать атмосферу требовательности.
"Люди идут опытные, сильные, в походах бывали не раз. Стоит ли заниматься мелочами и требовать выполнения элементарных вещей? Сами должны понимать", - так рассуждал инструктор.
Но первые же дни похода показали ошибочность такого мнения. Отсутствие требовательности не замедлило сказаться. Участники похода стали невнимательно относиться к своим обязанностям. Начались мелкие, но досадные нарушения дисциплины. По утрам затягивались сборы, группа выходила в путь с опозданием. Чтобы уложиться в срок и пройти намеченное на день расстояние, приходилось идти в темноте за счет отдыха и она. Это повлекло за собой утомление лыжников, понижение сопротивляемости организма. Усталые люди перестали следить за состоянием снаряжения, и особенно обуви - важнейшего вида снаряжения в зимнем туристском походе.
В результате после одного из особенно напряженных ночных "бросков" трех лыжников пришлось снять с маршрута с признаками обморожения ног.
Конечно, такой поход нельзя было считать удачным, несмотря на то, что остальные его участники дошли до конца маршрута более или менее благополучно. И виноват в этой неудаче был прежде всего руководитель, упустивший такой важный фактор, как создание в группе атмосферы требовательности.
Отсутствие требовательности - это начало распадения коллектива. Там, где нет требования (руководителя и всего коллектива) к личности, - там нет коллектива или он обречен на распад.
Серьезное отношение к каждому, даже мелкому и как будто незначительному нарушению установленного порядка обеспечивает уважение новичков к режиму, внушает уверенность в важности и значительности каждого требования. Без требования занятие становится не интересным - об этом всегда должен помнить инструктор, тренер.
Требование подтягивает, сплачивает группу и в первые дни создания коллектива и в дальнейшем, когда соблюдение правил станет привычным и необходимым в сознании самих туристов. Требовательность помогает инструктору в его работе.
Необходимо оговориться, что требование четкого и быстрого выполнения лагерного распорядка и строгого соблюдения дисциплины ни в коем случае не должно сводиться к чтению бесконечных моралей, не влекущих за собой никаких практических последствий. Недопустимо также подменять строгую и вдумчивую воспитательную работу грубым покрикиванием, мелкой и нудной придирчивостью. Не окрик, а требование, обоснованное, не допускающее возражений, нужно в воспитательной работе. Обоснованность требования всегда должна быть разъяснена и доказана самим ходом событий.
Если почему-либо не удалось создать такую обстановку, при которой членам коллектива ясна целесообразность требования, то лучше этого требования вообще не предъявлять, хотя бы оно и было оправданным и целесообразным. В противном случае энергия коллектива не сольется с энергией руководителя в общем стремлении преодолеть препятствие, а, наоборот, будет противодействовать энергии руководителя. Это ослабит и коллектив и руководителя.
Трудно, например, настаивать на выполнении требования в том случае, если коллектив руководителей не объединяет свои действия в едином требовании, в единой атмосфере требовательности. Несогласованные, противоречивые требования ничего хорошего не дадут коллективу - он изнервничается и потеряет веру в руководителей.
Одному из нас пришлось некоторое время работать на семинаре, готовящем руководителей туристских секций. Привычной для нас атмосферы требовательности на этом семинаре организовано не было. И когда наш товарищ попытался вести свою работу так, как обычно работали мы в своих секциях, ему пришлось совершенно неожиданно встретить резкое противодействие коллектива семинара. Те методы и принципы, которые в наших условиях приносили замечательные результаты, здесь ничего, кроме неприязненного отношения, не вызывали. Причиной этого была неосознанная коллективом целесообразность предъявленных требований в результате несогласованности действий инструкторского состава.
Требование должно совмещаться с уважением к человеку - это один из важнейших принципов А.С. Макаренко. Это положение было в основе и нашей работы, нашим девизом, всегда приносившим замечательные результаты.
...Новичок-турист Гриша Н., скорбно собрав морщины на лбу, говорил:
- Я устаю в походе от такого темпа. Понимаете, не могу идти... Медленный темп выматывает мне душу...
Расположившись в инструкторской туристского лагеря, стены которой были увешаны веревками, ледорубами, множеством красочных походных листков, мы разбирали это досадное происшествие на вашем учебном туристском маршруте.
Гриша, нарушая все правила в походе, отставал от своей группы, садился на камень и, дождавшись пока люди отойдут с полкилометра, пускался вдогонку ускоренным темпом. Затем все повторялось сначала.
И вот, едва прибыв вечером на центральную базу маршрута в крохотный горный поселок Гузерипль, он был вызван в инструкторскую. Мы были твердо убеждены, что нарушение Гришей важного правила в походе - не отставать от товарищей - привело его не только к "технической" ошибке. Главная беда была более значительной, чем просто невыполнение правила: юноша поссорился с коллективом, не желал с ним считаться.
В группе новичков всегда есть и сильные и слабые физически туристы. Если человек держится особняком, думает только о себе, то ему, действительно, будет скучно идти темпом более слабого. Такие туристы бывали в наших группах.
Но в большинстве случаев сильные не скучали: они облегчали груз более слабых, выполняли дополнительные обязанности. Как раз такое поведение и сплачивает людей в дружный коллектив.
Гриша не понимал этого, не умел найти своего места в коллективе.
Так в горах не ходят. Надо было принять какие-то срочные меры.
- Я боксер, понимаете? - говорил Гриша. - Не могу двигаться таким темпом...
Он смотрел на нас каким-то туманным взглядом, всем своим видом показывая, что он и в самом деле "измотался" от недостаточной нагрузки. Украдкой он поглядывал на снаряжение, живописно развешанное по стенам, на походные листки, плакаты с текстами туристских песен.
Мы не даром потратили так много сил на создание этого центра лагеря. Отсюда направлялась вся учебная деятельность. Сюда невольно тянулись наши туристы: выпускали стенгазеты, изучали маршрут, решали текущие дела. Это очень важно: иметь в спортивном лагере притягательный для всех, организующий центр. Летом 1950 года на трехдневном слете туристов и альпинистов спортивного общества "Искра" на берегу реки Хостинки, где собралось около 600 человек, мы организовали подобный же центр под двумя тентами. Здесь были сделаны столы из драни, выпускались стенгазеты, постоянно дежурил член штаба. Здесь решались все организационные вопросы слета.
Разглядывая деятельный, оживленный штаб маршрута, Гриша, наверное, начал понимать, что у нас царит тон бодрости, подтянутости, требовательности.
О чем же нужно было сейчас говорить с Гришей? Объяснить ему, что в туристском походе равняются всегда по более слабым?.. Но это Грише уже сказал его инструктор. Утешить его, говоря: "Что поделаешь, раз вы попали в группу туристов, где есть слабые... Придется вам потерпеть. Ведь нет коллектива, нет туристской группы, где не было бы более слабых. В основе коллектива лежит принцип взаимопомощи..."?
В данном случае меньше всего нужны были разговоры. Следовало поставить Гришу в такие условия, когда сама жизнь помогла бы ему найти его место в коллективе. Надо было поставить Гришу в обстановку, в которой он ощутил бы и очень жесткое и определенное требование и большое уважение к себе.
Выслушав все, что мог сказать Гриша, дав ему оглядеться в инструкторской и понять, что он попал в самое сердце маршрута, старший инструктор сказал:
- Теперь слушайте: вам придется участвовать завтра во всех занятиях; забыть ваши неумные песенки, в которых альпинисты сравниваются с "тягачами". Если это вас не устраивает, мы освободим вас от всего. Живите, как нравится, но не мешайте нам.
- Даже альпинистские песни не петь?
- Альпинистские можно, а пошлые - нет. Здесь серьезно относятся к песне. Песня должна организовывать людей, звать их на борьбу.
Когда Гриша удалился, инструктор Володя Овчинников покачал головой:
- Да какой же из него боксер? Вы заметили, как он растолстел?
- От бездумной жизни, - усмехнулся кто-то.
Володя руководил в институте спортивной секцией; он всегда с интересом относился к воспитательной стороне физкультурной работы, презирал застой, успокоенность.
- Ну что же, завтра мы за него возьмемся, - с затаенной радостью сказал Володя, - у нас этот Гриша снова станет боксером...
И мы поняли, что в душе Володи поднимается хорошо знакомое нам чувство. Он стремился поскорее вступить в борьбу за все самое красивое в человеке: организованность, коллективизм, чувство товарищества. Всегда мы испытывали радость от сознания, что в сложной и трудной обстановке горного похода в туристах с особой яркостью расцветали эти замечательные качества советского человека.
Утром начались занятия по переправе вброд. Туристы должны были научиться побеждать горную реку. Захватив веревки, стальные кольца-карабины, палки, мы вышли на каменистую отмель стремительной Белой. Недавно в верховьях прошли дожди; вода реки утеряла зеленоватый оттенок, мутные пенистые валы бурлили у наших ног.
- Сила падающей воды - огромна, - сказал Володя Овчинников туристам, - мы не всегда отдаем себе отчет в этом. Вспомните: многие наши электростанции-гиганты приводятся в действие этой силой... Сейчас мы начнем борьбу с горной рекой. Тогда вы сами поймете до конца, как велика эта сила природы и как много надо знать для ее преодоления... Кто пойдет в реку первым?
Гриша тотчас поднялся с камня, на котором сидел.
- Я готов, - сказал он.
Володя кивнул:
- Очень хорошо.
Гриша надел штормовой костюм. Володя встал на страховку, взяв в руки веревку, на другом конце которой был привязан переправляющийся.
Сегодня очень резко изменилось отношение Володи к этому туристу: в тоне инструктора не было ни иронии, ни осуждения. Володя сказал Грише несколько ободряющих слов. И не рев бушующей реки, а вот эта серьезность и дружественность в тоне инструктора, эти спокойные, негромко сказанные слова показали Грише, как, в самом деле, ответственно испытание.
- Я могу приказать человеку идти в воду только в том случае, если верю ему, уважаю его, - серьезно сказал Володя. - Вы поступили смело, вызвавшись идти в реку первым, и это пробуждает уважение к вам. В нашем требовании к человеку заключено уважение к нему... Помните это, когда войдете в реку. Кстати, будьте осторожнее: на дне крупные камни...
Гриша кивнул в ответ и взял в руки палку.
В этот момент у реки нам, инструкторам, как-то особенно ощутим стал глубокий смысл слов великого советского педагога А.С. Макаренко, начерченных на красном полотнище на- веранде в вашем лагере; Как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему - я убежден что эта формула есть формула вообще советской дисциплины, есть формула вообще нашего общества..." №№№№ Макаренко А.С., Избранные педагогические произведения, Учпедгиз, 1946, стр. 98.
Гриша шагнул в воду. Он не смотрел на нас. Его чуть прищуренные глаза изучающе оглядывали кипевшую в стремительном беге реку. И все-таки все мы чувствовали, что сейчас его связывает с нами не только веревка, но и какие-то невидимые и во много раз более прочные, чем веревка, нити. Он знал, что мы верим ему, а чувство доверия всегда умножает силы.
Гриша осторожно вошел по пояс в реку. Мутный вал ударился в его плечо. Он напрягал всю свою силу, упираясь в дно палкой. Отсюда он не мог сделать ни шага дальше. Потом Гриша все-таки сделал шаг вперед. Вода подхватила его и понесла вниз. Мы с Володей откинулись назад, упершись ногами в камни, и выдернули его из потока.
- Где палка? - спросил Володя.
Гриша, тяжело дыша, пожал мокрыми округлыми плечами и оглянулся на реку: палка ныряла в волнах далеко внизу.
- Можно еще? - спросил он смело.
- Можно, - сказал Володя, - теперь попытайтесь вплавь...
Гриша был хорошим пловцом, но река после дождей разбушевалась не на шутку. Ему удалось доплыть только до середины, и мы вновь вынуждены были подтащить его к берегу. Он лежал в воде на спине, пока мы тянули его за веревки, и встал у самой отмели. Губы его были плотно сжаты.
- Разрешите еще? - ожесточенно спросил он.
- Нет, - твердо сказал Володя, - на сегодня хватит.
- Есть, - сказал Гриша, - что дальше?
- Дальше переодевайтесь. Будете помогать нам всем наводить навесную переправу по веревке над водой...
Весь день Гриша вместе с остальными товарищами по походу горячо трудился, овладевая техникой сложной переправы. И туристы, пожалуй впервые за все это время. стали с уважением относиться к нему.
- Вот теперь, - негромко сказал нам Володя во время занятий, улыбаясь ясной, хорошей улыбкой, - мы с Гришей, кажется, поняли друг друга. Если у него и дальше так пойдет, он снова станет боксером...
После занятия по переправе отношения между людьми в туристской группе как-то незаметно начали меняться, туристы стали дружнее, интереснее, ярче. До того не знакомые друг с другом, они зажили какой-то иной жизнью: группа случайно встретившихся людей превращалась в дружный крепкий коллектив. И, наблюдая это замечательное превращение, мы вспоминали слова А.С. Макаренко: как можно больше требования к человеку и как можно больше уважения к нему...
А.С. Макаренко очень точно и глубоко разработал сочетание требования и уважения в работе педагога. Он говорил, что требование к личности и уважение к ней не две разные вещи, а одно и то же. Наши требования, предъявляемые к личности, выражают уважение к ее силам и возможностям и в нашем уважении предъявляются в то же самое время и требования к личности. Эта замечательная мысль глубоко правдива.
- Я с уважением отношусь к вам, - говорил инструктор туристам, - следовательно, внутренне как бы требую от вас четкости во время наших занятий, хорошего отношения к товарищам, бодрого тона...
Однажды по просьбе Дома пионеров Первомайского района Москвы мы уехали за город с группой в 50 пионервожатых. Мы должны были научить их туризму. Во время лекции о воспитательной работе с туристами инструктор начал разбирать вопрос о том, что такое требование и почему требование к личности есть в то же время и уважение к ней. Инструктор говорил:
- Представьте себе, что вы дружите с человеком. Это значит, что вы уважаете его. И вдруг этот человек совершил какой-либо тяжелый проступок, например, обманул коллектив. Вы с ним уже дружить не станете...
В этом месте беседы один из пионервожатых заявил:
- Ничего подобного, а я с ним буду дружить... Буду дружить, чтобы перевоспитать.
Одна из девушек заметила:
- Надо еще разобраться, что за проступок и как он совершен... Может быть, и в самом деле надо дружить, чтобы перевоспитать.
Сзади послышался басок:
- Какая дружба с таким обманщиком? Хорош друг...
Инструктор ответил:
- Мы слышали сейчас как будто две противоположные точки зрения. Но в них есть и общее, что вы пока еще не замечаете. Тот из вас, кто собирается, разобравшись в проступке своего товарища, дружить с ним, сделает это, чтобы перевоспитать его, то есть, иными словами, будет требовать от провинившегося хорошего поведения. Значит, он хочет провинившегося уважать, но в то же время и требовать от него.
Товарищ, который здесь высказал противоположную точку зрения, в сущности говоря, стоит на той же принципиальной позиции: если он с кем-либо дружит, то этим как бы внутренне требует: "Будь настоящим советским человеком, иначе - дружбе конец".
Советские люди предъявляют очень большие требования к самим себе. Именно эта особенность нашей жизни и поднимает на большую нравственную высоту достоинство советского человека. Каждый из нас должен быть передовым борцом за дело коммунизма, передовым борцом за дело мира во всем мире. В этом требовании заключено и величайшее уважение к советскому человеку, к его силам и возможностям.
Какую цель преследует требование при создании коллектива, на что оно должно быть направлено?
Во-первых, оно раскрывает перед людьми серьезность и необходимость стоящих перед ними задач, сплачивает и направляет начинающий организовываться коллектив на нужный путь.
Во-вторых, оно дает возможность руководителю коллектива с самого начала приступить к созданию духа коллективности в группе новичков.
Вопрос: что требовать? - спрашивает А. С. Макаренко и отвечает так: "...я предложил бы такую форму, которая даже, пожалуй, не развивается, а должна быть всегда одна и та же. Прежде всего единственное, что нужно требовать - это подчинения коллективу" (Макаренко А. С.. Избранные педагогические произведения, Учпедгиз, 1946, стр. 103.)
Это очень точная мысль.
Однажды нам предстояло с группой туристов, в которой инструктор добился организованного, четкого действия коллектива, подняться на крутую морену ледника, сложенную из мелких, непрочно лежащих камней. Подъем был сложен, сопряжен с опасностью падения камней в случае неосторожного движения или неосмотрительности. Инструктор отвечал за все последствия. Он сказал туристам примерно вот что:
- Подъем труден и опасен. Если бы я не верил кому-то из вас, не уважал кого-либо, то не приказал бы этим людям идти вверх. Я бы им сказал: подождите на лужайке, пока мы вернемся с ледника. Но я верю каждому из вас, и поэтому вверх пойдут все. Мы все научились подчиняться требованиям коллектива, а здесь эти требования выражаются очень жестко и очень определенно...
И инструктор принялся подробно излагать технику движения по осыпи. Надо идти прямо вверх, возможно ближе друг к другу. Если кто-то стронул камень, то идущий сзади обязан задержать его немедленно, любой ценой, чего бы это ему ни стоило, потому что через шесть-семь метров падающий камень уже никто не в силах будет остановить. Камень превратится в снаряд.
- Заметьте, - сказал инструктор, - вы должны задержать камень не потому, что он грозит лично вам - для вас он безопасен, а потому, что он может сбить ниже идущего товарища. Значит, вы действуете для благополучия товарища, и в целом - всего коллектива. То есть, вы выполняете железное, совершенно обязательное требование коллектива. В данном случае перед нами наглядное, убедительное сочетание принципа требования и уважения, принципа подчинения своего, личного, интересам коллектива, совпадение интересов личности с интересами, с требованием коллектива...
Туристы двинулись вверх. Прекратились шутки и смех. Внимание всех было приковано к поведению выше идущего, к собстве