Страдать, читать и учиться

Сын врага народа

Павел Куксин погиб на фронте в 1942 году, а малолетний Вася до получения паспор­та был записан Поповым, на материнскую девичью фамилию. Он смог доучиться только до седьмого класса, потом пришлось зарабатывать на хлеб. Васе было не до детства, не до игры.

Он рос гордым и замкнутым, всегда серьезным, и требовал, что­бы его называли Василием. Замкнутый Василий не принимал насмешек: сразу убегал в горы, а то в протоки реки Катунь, на острова, и прятался там по нескольку дней.

После семилетки он пошел в Бийский автомобильный техникум. Это дело счи­талось тогда хлебным. Но долго он этой технократической эпо­пеи не выдержал, мальчик был явно лирик, а не физик. Поте­ряв два с половиной года, в 1945-м он пошел работать в кол­хоз в своем же селе Сростки.

Потом работал слесарем на турбинном заводе в Калуге и на тракторном заводе во Владимире, строил и электростанцию под Москвой, и какой-то мост на станции Голицыне. Это были не университеты, а ка­торга ради куска хлеба.

В 1949 году Шукшина «забрили» в ар­мию, куда он вовсе не стремился. К счастью, он попал на флот, где тогда было сытно (похоже, он впервые наелся досыта - за все свое босоногое деревенское детство и отрочество) и не так тяжело с муштрой. Вот только не получилось из Василия Шук­шина радиста согласно «диплому» из учебки. Попал он на Чер­номорский флот, в Севастополь. И это было тоже хорошо: теп­ло - ни тихоокеанских ветров, ни северных льдов.

Правда, его скру­тила язва желудка, которая будет потом мучить всю жизнь, и без того к нему неласковую. Были шторм, волны и качка. А он лежал в шлюпке, скорчившись от боли, и кричал товарищам, си­девшим на веслах: «Ребята, ребята, довезите!» Он плакал от бо­ли и стыда, но криков сдержать не мог. Едва до госпиталя довезли, потом его комиссовали.

В1953 году Шукшин, упорствуя, возвращается в родные Срост­ки и сдает экстерном экзамен на аттестат зрелости. Он много читает, ищет Бога и истину. И это нисколько не мешает ему, беспартийному, трудоустро­иться инструктором райкома партии.

Потом он преподавал словесность в деревенской школе для учащихся пятых-седьмых классов. Его сделали директором. Видно, и в райкоме, и в сельских школах с грамотными людьми после страшной сталинской жатвы, когда под серп пошла преж­няя, еще народническая, интеллигенция, было очень плохо.

В роли ангела

В этот период Василий встречает красавицу Марию Шумскую, которая всем женихам предпочла Шукшина, она считала его ангелом. Мария была из семьи крепких крестьян и даже с приданым: отец ее работал в торговле. В 1955 году они поже­нились. Маша до конца своих дней работала в Срост­ках учительницей немецкого языка, хранила письма писателя.

Они не разводились, хотя «разводное письмо» Шукшин ей послал. Но он просто потерял паспорт, а вот она осталась ему верна до самой смерти. С Машей вышло не по-человечески, потом он сам это признавал. В недолгие меся­цы их брака он делился с ней, говорил, что хочет быть похожим на великих лю­дей - на Джека Лондона, Ленина и Сталина (!)

У Шукшина, так же как и у его персонажей, в голове была порядочная каша - советская действительность не оста­вила бедным крестьянам ни руля, ни ветрил, ни точки опоры. Хорошо, если оставляла жизнь. Но упорный самородок, в кото­ром, как жемчужина в раковине, вызревал талант, что-то писал в толстую амбарную книгу и решил ехать в Москву и стать писа­телем.

Безропотная мать продала корову и снарядила сына в до­рогу. Вид у него был тот еще: сапоги, гимнастерка, тельняшка. А с Машей он увидится еще только один раз, мельком, в 1964 го­ду. Перед ним лежала Москва, и ее надо было завоевывать.

Страдать, читать и учиться

Шукшин, с его неприбранным, мучи­тельным, непосильным и непонятным для него талантом, для надменных горожан был «деревней», «лимитой». «Миль пардон, мадам»- эту фразу хотели бы сказать все деревен­щики и деревенские жители в ответ на городское пренебрежение. Шукшин сказал это словами Броньки из одноимен­ного рассказа «Миль пардон, мадам».

Василий пришел сдавать экзамены, бедный, но партий­ный (страх оказаться сыном «врага народа» застрял в горле, как кость). Собственно, в КПСС он вступил на первом курсе. Однако советскую власть парень ругал последними словами, не умея держать камень за пазухой. И педагоги ВГИКа боялись, что их посадят вместе с ним. Ведь в Литинститут его не взяли (не было публикаций), и он рванул со своим амбарным гроссбухом новелл сразу во ВГИК и в Историко-архивный. Один раз ночевал на скамейке, его разбудил Иван Пы­рьев, привел к себе ночевать, поил чаем.

Во ВГИКе он начал с того, что наорал на экзаменатора Ром­ма (только сдавая документы, он узнал, что есть режиссерский факультет, а раньше думал, что актеры сами договариваются, как снимать). Ромм упрекнул его в том, что он некультурный человек, Толстого не читал. А Шукшин стал кричать, что ди­ректор добывает дровишки, школу ремонтирует, ему читать некогда. Хотя он много читал, но именно «Война и мир» ниче­го не могла ему дать.

Ромм, провидец, угадал талант и взял его к себе. Опекал, учил пристраивать рассказы из гроссбуха. А по­том Шукшин стал вполне интеллигентом (страдать он умел, оставалось читать и учиться), его талант обрел свое оперение, свой стиль.

В 1956 году в герасимовском «Тихом Доне» он сы­грает матроса в эпизоде, а в 1958-м - уже у Марлена Хуциева, главную роль в фильме «Два Федора». Напьется до положения риз перед премьерой, Хуциев будет вызволять его из обезьян­ника, обещая милиционерам лучшие места в зале... А ВГИК он окон­чит в 1960-м, получит представление о технике съемок.

Мысль разрешить

Талант Шукшин всегда носил с собой. В 1963 году в издательстве «Молодая гвар­дия» выйдет его первая книга - «Сельские жители». В том же году «Новый мир» опубликует «Классного во­дителя» и «Гриньку Малюгина». Кажется, карьера состоялась? Ведь уже в 1964 году он сам снимает свой первый фильм - «Живет такой парень», и критика к нему благосклонна. Но ему нужна не карьера, ему нужно «мысль разрешить».

Снимается он постоянно, но из этих фильмов останется разве «Комиссар», остальное - советский мейнстрим («Ваш сын и брат», «Простая история», «Мы, двое мужчин», «Освобождение»). Шукшин понимал, что играет в ерунде. Он замыслил снять «Степана Разина», замыслил и стал читать литературу уже в 1965 году. И тогда же решил сделать сатирический фильм «Точка зрения».

Но к «Разину» критика отнеслись кисло, а что касается сатиры, то ему было ясно сказано, что «накануне 50-летия советской власти смех и сатира неуместны».

Это вы­звало у Шукшина такой прилив отчаяния,что коллеги боялись его самоубий­ства. У него не было толстой шкуры, а вранье и ли­цемерие вызывали одно желание: пойти в кабак. Он не веселия жаждал, а скорби искал, как Мармеладов.

Кстати, мир Шукшина - это мир Достоевского с поправкой на советскую действительность.

Белла, Виктория, Лидия….

Были и женщины. Приписывают ему роман с Беллой Ахмадулиной. Правда или нет, мы не узнаем: не спросишь же у Беллы Ахатовны; но они общались, и это общение с утонченной аристократкой и умной поэтессой, конечно, было полезно Шукшину.

В 1963-м его дорогу пересекла и в 1965-м родила ему дочку Катю образованная и добрая Виктория Софронова. Но тут приключился роман на всю жизнь, внезапная страсть вспыхнула к красавице Ли­дии Федосеевой, с которой они вместе ехали в Судак на съемки фильма «Какое оно, море?».

Бедный писатель никак не мог вы­брать, метался, страдал; Виктория его гнала, а Лидия, как поло­жено русской бабе, терпела все. Она подбирала Шукшина у дома, несла на себе в лифт, чуть не родила досрочно. И вот появляется Машенька (сейчас у нее двое успешная карьера актрисы и телеведущей). Машенька родилась в 1967 году. Олень­ка, тоже актриса, в 1969-м. Дочки и терпеливая Лидия спас­ли Шукшина, он совершенно бросил пить.

Ценой жизни

Он все прочел и стал вровень со столичной элитой, а по таланту - куда выше. Порукой тому его последняя сказка, горькая сказка об Иване-дураке, справке, Змее Горыныче и Бабе Яге - «До третьих петухов».

Он снял страшный фильм о смертном искуплении за грехи («Калина красная», 1974 год). Он успел на­писать «Любавиных» - свой эпос про «раскулачку».

Он снимал, белея от боли, с язвенными приступами, снимал буквально це­ной жизни. Хотел снять фильм о Стеньке, о свободном и гордом Стеньке, ко­торый попер против власти, ничего не боялся и смело принял муки в застенке и на эшафоте.

Он не снял «Степана Разина», но написал роман «Я пришел дать вам волю». А умер на съемках, на теплоходе, 2 октября 1974 года. Страх провожал его в могилу. Георгий Бурков шепотом рас­сказывал о запахе корицы «инфарктного газа», который яко­бы пустили ему в каюту.

Таксисты Москвы хотели почтить его гудками, проезжая мимо Дома кино, где проходило прощание. Из Союза кинематографистов стукнули, и КГБ предотвратил. Наверное, впервые Шукшин стал свободным в гробу, укра­шенном красной калиной.

… «Я пришел дать вам волю». Шук­шин всю жизнь мечтал о таком человеке, который дал бы волю ему и его односельчанам. Никто не пришел.

До сих пор.

ЛИТЕРАТУРА:

1. Балясникова Е. Угнетенный до гения//Крестьянка. - 2009.- № 7-8.- Стр.38-45.

2. Новодворская В. Истопи ты мне баньку по-черному /Валерия Новодворская// Медведь. - 2010-№7-8- Стр.78-81.

3. Раззаков Ф. Василий Шукшин// Звёздные трагедии. - М., Эксмо, 2007.

4. Толчёнова Н. П. Слово о Шукшине. - М.: Современник, 1982. - 160 с.

5. Чащина Л. Если бы Шукшин не ломал меня так грубо, я осталась бы его другом на всю жизнь/ Лидия Чащина//Факты и комментарии.- 2000.- 23 августа.

17. 06.19. Россинская Светлана Владимировна, гл. библиотекарь библиотеки «Фолиант» МБУК «Библиотеки Тольятти», e-mail:rossinskiye@gmail.com; Страница группы Вконтактеhttps://vk.com/library_foliant; 30-78-00.