Разговорный стиль отличается большой смысловой емкостью и красочностью, придает речи живость и экспрессивность.
1 (английский)
Tracy: Hello, Mark! How are you? Have not seen you for ages!
Mark: Hello, Tracy! Just wonderful! Glad to see you.
T: So do I. What are you doing here? I thought you had left the city after the exams.
M: I was going, but the plans have changed, and here I am.
T: It’s a surprise to see you in the Sports complex. I did not know that you are fond of sports.
M: And I'm not fond of it. I certainly do gymnastics and all that, but I'm not a big fan. And here I am because my girl goes in for figure skating. So I am waiting here the end of her training. And what are you doing here?
T: Shame on you, Mark. You forgot that I have been doing tennis for a long time.
M: Oh, I'm sorry. I completely forgot. And how are you getting on?
T: I’ve already participated in the city tournament and won the second prize.
M: Terrific! You're doing great! I was always surprised at people like you. How do you have enough willpower not to give up all these workouts?
T: It helps to spend free time and at the same time do something useful for your health. And what do you do when you have a free minute?
M: Well, I also found an interesting occupation for myself. I write poems. Even when I wait for my girl from training, and I have inspiration, I can write a couple of lines.
T: This is also an interesting way to spend time usefully. Something like training for the brain. Some time ago I also tried to write poems, but failed, so I fixed myself just on reading. And what else do you like to do? I mean active rest.
M: To talk about active rest, I love summer sports, such as diving. If I am lucky enough to have holiday in summer, then I certainly go to the place where I can dive.
T: That's not bad either. Well, I should go. My training is in 5 minutes. I was glad to see.
M: So was I. Good luck to you.
T: Thank you. You too.
2 (французский)
Il n’a pas neigé cet hiver.
- Oui, cet hiver était extrêmement chaud. Et maintenant il pleut souvent, les chemins sont mouillés et boueux.
- Est-ce que le temps pareil te plaît-il?
- Non, il ne me plaît pas. Par ce temps je me sens somnolent.
- Moi aussi. J’espère que le temps changera bientôt. Aujourd’hui il fait plus chaud qu’hier.
- Je n’y crois pas. Ce n’est que le premier mois du printemps.
- Mais l’hiver a passé! Tu entends les oiseaux chanter? C’est le printemps! Qu’est-ce que tu en dis?
- Sans aucun doute. Tu peux le dire.
3 (немецкий)
«Bekanntschaft»
- Hallo! Wie geht’s?
- Hallo! Gut, und selbst?
- Danke, sehr gut. Wie ist dein Name?
- Ich heiße Dascha. Wie heißt du?
- Olga. Sehr angenehm. Was machst du in Hannover?
- Ich arbeite als Lehrerin, und du?
- Ich studiere Maschinenbau an der Universität.
- Super toll! Wie alt bist du?
- Ich bin 20.
- Ich bin 28. Übrigens, dein Deutsch ist sehr gut.
- Na ja, es geht.
Теория культурных моделей взаимодействия Э. Холла
Известный американский антрополог Эдвард Холл описал разные параметры культурно обусловленных коммуникативных различий. В своих трудах он впервые начал рассматривать общение как вид деятельности, поддающийся изучению и анализу[1]. Холл выделял следующие виды культур:
• высококонтекстуальные и низкоконтекстуальные;
• полихронные и монохронные.
Согласно теории Э. Холла, высококонтекстуальным культурам свойственны следующие признаки:
• невыраженная, скрытая манера речи, многозначительные и многочисленные паузы;
• серьезная роль невербального общения и умения "говорить глазами";
• излишняя избыточность информации, поскольку для общения достаточно первоначальных фоновых знаний;
• отсутствие открытого выражения недовольства при любых условиях и результатах общения.
Признаки, которыми Э. Холл наделил низкоконтекстуальные культуры, следующие:
• прямая и выразительная манера речи;
• незначительная доля невербальных форм общения;
• четкая и ясная оценка всех обсуждаемых тем и вопросов;
• оценка недосказанности как недостаточной компетентности или слабой информированности собеседника;
• открытое выражение недовольства.
К высококонтекстуальным культурам ученый относил, например, Китай и Японию, а к низкоконтекстуальным – США и Германию, скандинавские страны. Для правильной интерпретации беседы с представителем высококонтекстуальной культуры требуется знание культурного контекста, причем не узкого, ситуативного, а весьма широкого, культурологического. Поэтому на уровне обыденного европейского сознания японскую беседу часто описывают как игру недомолвок. Напротив, японцам, в свою очередь, нередко кажется, что европейцы слишком прямы и нетактичны. Для представителей высококонтекстуальных культур много информации передается неязыковым контекстом – иерархией, статусом, внешним видом человека, манерами его поведения, условиями проживания и т.д.
Напротив, в культурах стран низкоконтекстуального типа большая часть информации содержится в словах, а не в окружающей ситуации. Люди, относящиеся к таким культурам, часто выражают свои желания словами, причем речи придается особое значение, и в частности обсуждению деталей. В таких культурах предпочтительны прямой и открытый стиль общения, умение называть вещи своими именами. Для представителей низкоконтекстуалыюй культуры очень важны письменные контракты, договоры, документы.
В полихронных культурах в один и тот же отрезок времени производится несколько видов деятельности, в монохронных время распределяется таким образом, что в один и тот же отрезок времени возможен только один вид деятельности.
Монохромное использование времени означает, что действия осуществляются последовательно, одно за другим, в течение определенного периода. Время представляется как прямолинейный путь, который ведет из прошлого в будущее. Монохронное время разделяется на отрезки, т.е. все тщательно планируется, для того чтобы человек мог в любой отрезок времени сконцентрироваться на чем-либо. Представители монохронных культур приписывают времени вещественную стоимость: его можно потратить, сэкономить, потерять, наверстывать, ускорять. Исходя из того что "монохронный" человек способен заниматься только одним видом деятельности в определенный отрезок времени, он вынужден как бы "закрываться" в собственном мире, куда другим людям нет доступа. Носители этого типа культуры не любят, если их прерывают в процессе какой-либо деятельности. Такой тип использования времени практикуется в Германии, США, ряде североевропейских стран.
В полихронном восприятии времени многое происходит одномоментно. Время понимается не как прямолинейный путь, а как некий узел переплетения многих проблем, поэтому оно менее ощутимо. В культурах полихронного типа большую роль играют межличностные отношения, а общение с человеком рассматривается как более важное дело, чем принятый план действий. Поэтому представители полихронных культур более динамичны в обращении со временем. Пунктуальности и распорядку дня в этих культурах не придается большого значения. К типичным полихронным культурам относятся культуры стран Латинской Америки, Ближнего Востока, Средиземноморья, а также России.
Различия между представителями монохронных и полихронных культур можно обобщенно описать следующим образом: в монохронных культурах индивиды делают одно дело в один промежуток времени, при этом они сконцентрированы на своей работе, испытывают ответственность за нее, соблюдают все договоренности, стараются не мешать другим людям, проявляют больше уважения к ним, пунктуальны и поддерживают преимущественно краткосрочные межличностные отношения.
Представители полихронных культур, напротив, делают несколько дел одновременно, чаще прерывают работу, придают меньше значения договоренностям о встречах, чем человеческим взаимоотношениям. Часто меняют свои планы, больше интересуются личными делами, их пунктуальность зависит от взаимоотношений, они склонны устанавливать отношения с другими па всю жизнь.
В высококонтекстуальных и монохронных культурах правила и требования устанавливаются принятыми в обществе нормами поведения, которые строго соблюдаются. Например, в Японии размещение участников за столом переговоров строго определено старшинством. В культурах Ближнего Востока ни одно деловое обсуждение не начнется без обмена любезностями и налаживания личных контактов. Стремление американцев приступать к обсуждению деловых вопросов без напрасной потери времени будет воспринято представителями этих культур как грубость и невежливость.
В низкоконтекстуальных культурах межличностные отношения часто носят временный и поверхностный характер. Здесь люди легко вступают в дружественные отношения и так же легко прерывают их. Легкость и быстрота, с которой американцы знакомятся с людьми, привела к созданию одного из самых распространенных стереотипов, согласно которому "американцы необычайно дружелюбны". Обратной стороной этого стереотипа является также широко распространенное мнение, что дружба американцев поверхностна и не предполагает преданности и верности.
Важно запомнить
Теория Э. Холла помогает взглянуть на представителей различных культур изнутри и облегчает понимание культурных коммуникативных образцов. В своих работах Э. Холл даст общий анализ взаимосвязи коммуникации и культуры и обозначает связь культуры с коммуникативным процессом.
Однако в практике межкультурного общения следует учитывать, что теория Э. Холла полностью не объясняет поведение представителей того или иного типа культур. В рамках одной и той же культуры могут встречаться их различные комбинации и сочетания. Теория Э. Холла дает лишь описания типичных черт, которые сопровождают процесс коммуникации представителей описанных культур.
Теория межкультурной коммуникации Г. Хофстеде
Под влиянием индивидуальных особенностей психики, социального окружения и специфических особенностей этнической культуры каждый человек особым образом воспринимает окружающий мир, становясь носителем определенного образа мыслей и потенциальных действий. В то же время подавляющее большинство социальных моделей поведения людей формируется в детском возрасте, когда человек наиболее восприимчив к процессам обучения. Определенные ощущения, формы мышления и способы действий возникают в ходе обучения и закрепляются в сознании человека, затем консервируются и в дальнейшем поддаются изменениям слабо. Чтобы усвоить что-то новое, сначала необходимо отказаться от старых образцов, а отказ от привычных ощущений, мыслей и моделей поведения дается всегда труднее, чем обучение с “чистого листа”. Результатом процесса формирования ощущений, мыслей и поведения являются так называемые ментальные программы, которые могут быть исследованы с помощью измерений культуры по четырем показателям:
• дистанция власти (от низкой до высокой);
• коллективизм – индивидуализм;
• маскулинность – феминность;
• избегание неопределенности (от сильной до слабой).
Изложенные представления стали исходными в теории культурных измерений голландского социолога Г. Хофштеде, который одним из первых в социологии культуры использовал значительные статистические данные для анализа культурных ценностей. Теория культурных измерений Хофштеде базируется на результатах письменного опроса, проведенного им в 40 странах мира, за исключением бывших социалистических стран (что объясняет отсутствие упоминаний всех восточноевропейских стран, в том числе России). Его исследования позволили установить, что различные феномены культуры могут быть измерены по четырем параметрам, которые на практике выступают в различных комбинациях между собой, что и определяет ментальность соответствующей культуры.
Измерение по параметру “дистанция власти” означает сравнение культур по степени концентрации власти или распределения ее по различным уровням организации. Показатель позволяет установить, какое значение в разных культурах придается властным отношениям между людьми и как варьируются различные культуры по данному признаку. Дистанция власти представляет собой величину неравномерного распределения власти в обществе и степень готовности общества принять эту неравномерность во взаимоотношениях между различными элементами. Дистанцию власти Хофштеде объясняет через основные ценности членов общества, наделенных властью. Способ распределения власти, по его мнению, обычно исходит из поведения наделенных властью членов общества, т.е. когорты руководителей, а не из остальной массы руководимых.
В культурах с высокой дистанцией власти власть видится некой данностью, имеющей фундаментальные основы. Представители данного типа культуры полагают, что власть – важнейшая часть социальной жизни, а носители власти рассматривают своих подчиненных как людей, сильно отличающихся от них самих. В культурах такого типа акцент ставится в основном на принудительную форму власти. Здесь высокую ценность имеют такие качества людей, как обязательность, исполнительность, конформное поведение, авторитарные установки и жесткий стиль руководства.
Вопрос о легитимности самой власти в этих культурах не столь важен, поскольку в обществе негласно существует убеждение, что в мире должно быть определенное неравенство, в котором каждый имеет свое место. Дело в том, что некоторые культуры имеют преимущественно иерархическую или вертикальную структуру организации, в то время как в других культурах иерархия выражена не так сильно или ее структура имеет горизонтальный характер построения взаимоотношений. В иерархических обществах с высокой дистанцией власти подчиненные готовы к неравномерному распределению полномочий и поэтому подчиняются всем вышестоящим лицам: начальникам и прочим носителям властных полномочий традиционно оказывается подчеркнутое уважение и демонстрируется послушание. В таких культурах не допускаются выражение противоречий, жесткая критика или открытое противодействие.
В культурах с низкой дистанцией власти господствует точка зрения, согласно которой неравенство людей в обществе должно быть сведено к минимуму. Представители этого типа культур считают, что иерархия – всего лишь условное закрепление неравенства людей в обществе, поэтому наибольшее значение придается таким ценностям, как равенство в отношениях, индивидуальная свобода и уважение к личности. Подчиненные рассматривают себя такими же людьми, как и их руководители, поэтому коммуникация менее формальна, равенство собеседников выражено сильнее, а стиль общения носит в большей мере консультативный характер.
В культурах с низкой дистанцией власти эмоциональная дистанция между вышестоящими и их подчиненными незначительна. Например, сотрудники всегда могут подойти к начальнику с вопросом или высказать критические замечания. Открытое несогласие или активное противодействие начальнику также рассматривается нормой.
В качестве примера различия культур по данному показателю можно сравнить взаимоотношения начальника и подчиненного на Западе и в России. Для западной деловой культуры характерны стеклянные двери в кабинеты, свободный вход к начальнику, взаимоуважительная форма общения руководителей и подчиненных, что в итоге указывает на короткую дистанцию власти в организациях Запада. В противоположность западной русская деловая культура предполагает два-три иерархических уровня власти с большим количеством приказов руководителей своим подчиненным, что значительно удлиняет дистанцию между начальником и подчиненным и осложняет решение всех вопросов.
Измерение культур по признаку индивидуализм – коллективизм призвано показать степень, до которой культура поощряет социальную связь в противоположность индивидуальной независимости и опоре на собственные силы и тем самым объяснить различия в поведении представителей разных культур.
Г. Хофштеде исходил из того, что в зависимости от приоритета потребностей личности или общества все культуры можно разделить на коллективистские и индивидуалистские. Индивидуалистской может быть названа культура, в которой индивидуальные цели ее членов более важны, чем цели групповые. Индивидуализм присущ обществам со свободной (нежесткой) социальной структурой, в которых каждый должен заботиться о себе и своей семье.
Коллективистская культура, напротив, характеризуется тем, что в ней групповые цели доминируют над индивидуальными. Коллективизм присущ обществам с жесткой (строгой) социальной структурой, четким разделением на социальные группы, внутри которых каждому индивиду гарантированы забота и внимание остальных в обмен на безоговорочную лояльность группе.
По мнению Хофштеде, подавляющее большинство людей живет в коллективистских обществах, в которых интересы группы превалируют над интересами индивида. Коллективистский характер общества означает не власть государства над индивидом, а власть группы над ним. К данному типу культур следует отнести большинство традиционных азиатских и африканских культур, а также католических стран Южной Европы и Латинской Америки, отличающихся повышенным вниманием к семейным и общинным отношениям и ценностям.
В коллективистских культурах люди воспринимают мир и формируют свое отношение к нему сквозь призму интересов группы. Коллективизм характеризуется жесткой социальной структурой, разделяющей “своих” и “чужих”. Большое внимание уделяется взглядам, целям и потребностям группы, а не индивида. Социальные нормы и обязанности определяются группой, а личные взаимоотношения считаются важнее выполнения поставленной задачи. Поддерживаются ценности, разделяемые всеми, а не те, которые выделяют индивида на фоне группы. Значимость человека зависит не отличных качеств, а от места в социальной иерархии. Культура подчеркивает принадлежность каждого к организации. В таких обществах не существует личного мнения как такового. “Личное мнение” определяется мнением группы, но если возникает какая-либо проблема, в отношении которой не выработана четкая групповая позиция, то в процессе обсуждения формулируется групповое мнение.
Однако, по мнению Хофштеде, меньшая часть человечества живет в обществах, в которых интересы индивида преобладают над интересами группы. В индивидуалистских обществах и культурах отношения между людьми зависят от индивидуальных интересов и притязаний их участников и поэтому изменяются по мере изменения интересов и притязаний. В подобных обществах выбор индивидом стиля одежды, друзей, занятий или супруга относительно свободен от диктата со стороны семьи или еще кого-либо. Это не означает, что люди в таких обществах не испытывают влияния со стороны окружающих, но степень влияния здесь несравненно меньше, чем в коллективистских обществах.
Каждый тип культуры имеет свои преимущества и издержки. Коллективисты вынуждены придерживаться многочисленных экономических, социальных и культурных ограничений, получая взамен надежную поддержку. Индивидуалисты достигают большего материального благополучия и всегда имеют больший выбор в своем образе жизни и поведении.
Измерение маскулинности – феминности призвано характеризовать общества и культуры, в которых роли полов четко очерчены. Хофштеде подчеркивает, что этот параметр классификации культур не имеет прямого отношения к мужчинам и женщинам, но лишь фиксирует преобладание определенных черт в национальном характере. Мужскими, по мнению ученого, следует считать культуры, в которых ценятся тщеславие, стремление к успеху, признание личных достижений и забота о высоком достатке. Женскими следует признать культуры, в которых превалирует значимость межличностных отношений, сотрудничества, стремление к пониманию и проявляется забота об окружающих.
Биологические различия между полами одинаковы во всем мире, но их социальные роли в обществе лишь в малой степени детерминированы биологическими различиями. Многие виды поведения, не связанные непосредственно с проблемой продолжения рода, называют типично мужскими или женскими. Однако те виды деятельности, которые считаются характерными для того или иного пола, меняются от культуры к культуре. Понятия “маскулинность” и “феминность”, согласно Хофштеде, отражают социальные, предопределенные культурой роли мужчин и женщин в той или иной культуре.
Однако относительно того, что следует считать “мужским”, а что – “женским” началом, существуют различные мнения, интерпретации и оценки, поэтому в качестве критерия разделения маскулинных и феминных культур Хофштеде предлагает учитывать принятые в большинстве стран мира традиционные качества. Мужчинам приписываются твердость, ориентация на конкуренцию, соперничество и стремление быть первым. Женщинам в свою очередь приписываются ориентация на дом, семью, социальные ценности, а также мягкость, эмоциональность и чувственность.
В соответствии с таким разделением в маскулинных культурах доминируют настойчивость, сила, независимость, материальный успех, открытость. В культурах с мужским началом половые различия мужских и женских ролей в обществе четко обозначены: мальчиков учат быть решительными и настойчивыми, девочек – покладистыми и заботливыми. В работе здесь ценится больше всего результат, и награждение происходит по принципу реального вклада в этот результат.
Феминные культуры больше всего ценят эмоциональные связи, заботу о других членах общества, самого человека. Мужчины в этих культурах не должны быть напористы, им надлежит принимать участие в воспитании детей. Большое значение придается развитию чувства солидарности и скромности. Здесь проповедуется социальное равенство полов, сочувствие неудачникам, конфликты обычно решаются путем переговоров и достижения компромисса. Награждение за труд в культурах феминного типа происходит в основном по принципу равенства.
Доминирование мужского или женского начала в той или иной культуре влияет на процесс коммуникации: в мужских культурах преобладает склонность к агрессивному стилю, поскольку соревнование важнее сотрудничества. Коммуникативный стиль в женских культурах значительного отличается от мужских. В культурах маскулинного типа люди имеют более сильную мотивацию к достижению практических результатов, в работе они видят смысл жизни; признание, успех и конкуренция рассматриваются как главные источники удовлетворенности работой. В культурах феминного типа упор делается на взаимную зависимость и служение друг другу.
Измерение культур по параметру избегание неопределенности означает сравнение культур по степени допустимых отклонений от установленных ими норм и ценностей. “Процесс избегания” предполагает устранение от контактов с людьми, общение с которыми таит для нас скрытую или непосредственную опасность. Значимость этого параметра обусловлена тем, что будущее всегда остается неизвестным, хотя люди испокон веков пытались предсказать его.
Состояние и чувство неопределенности – неотъемлемая часть человеческого существования, поскольку человек не обладает способностью предсказывать события ни ближайшего, ни отдаленного будущего. С помощью различных технологий, законов или религии люди во все исторические эпохи стремились снизить уровень неопределенности своей жизни. Стратегии преодоления неопределенности в каждой культуре различны и зависят оттого, какое значение ей придавалось. В зависимости от этого показателя Хофштеде разделяет культуры на два типа: с высоким и низким уровнем избегания неопределенности.
В культурах с высоким уровнем избегания неопределенности в ситуации неизвестности люди постоянно испытывают стресс и чувство страха. Высокий уровень неопределенности, согласно Хофштеде, ведет не только к повышенному стрессу индивидов, но и к высвобождению у них большого количества энергии, поэтому в таких культурах наблюдается высокий уровень агрессивности.
Представители культур с высокой степенью боязни неопределенности пытаются избегать неясных ситуаций, обезопасив себя множеством формальных правил, неприятием отклонений от нормы в поведении, верой в абсолютную истину. Они нетерпимо относятся к людям с иным типом поведения, больше сопротивляются любым изменениям, болезненно относятся к двусмысленности, беспокоятся о будущем, мало склонны к риску. В их поведении ярко выражена тенденция к внутригрупповому согласию. Их характеризует высокий уровень беспокойства и поэтому они заняты вопросами безопасности и охраны, испытывают сильную потребность в письменных инструкциях, правилах и законах, которые придают их жизни устойчивость и определенность. Люди, принадлежащие к таким культурам, предпочитают четкие цели, подробные задания, жесткие графики работы и расписания действий.
В культурах с низким уровнем избегания неопределенности люди в большей степени склонны к риску в незнакомых условиях, поэтому для них характерен более низкий уровень стрессов и страхов. Закономерно, что при низком уровне боязни неопределенности люди недовольны чрезмерной регламентацией и организованностью жизни, избытком правил и инструкций, поэтому правила они устанавливают только в случае крайней необходимости. Они лучше чувствуют себя в неординарных ситуациях, открывающих больше возможностей для творческого решения различных проблем. Здесь господствует убеждение, что правил должно быть как можно меньше, во всем следует надеяться только на себя. Представители таких культур легче воспринимают непредсказуемость жизни, их не пугают непонятные поступки и новизна идей, они терпимо относятся ко всему необычному, высоко ценят инициативу, готовность идти на риск.
Теорию культурных измерений Хофштеде критикуют с различных позиций, обращая внимание на ее ограниченный характер. Каждая культура составляет собственную программу действий для своих членов, и она всегда отличается от программ действий других культур. Очевидно, должны существовать и другие подходы, которые помогли бы более обстоятельно исследовать культурные различия. В то же время приведенные параметры существенно упрощают осознание и понимание культурных различий. Это позволяет гибко реагировать на неожиданные действия партнеров по межкультурной коммуникации и избегать возможных конфликтов при контактах с представителями других культур.
Теория культурной грамотности Э. Хирша
Необходимым условием эффективной межкультурной коммуникации является достаточный уровень культурной грамотности, который предусматривает понимание фоновых знаний, ценностных установок, психологической и социальной идентичности, характерных для данной культуры. Рассмотрению проблемы формирования культурной грамотности посвящена теория американского культуролога Э. Хирша.
Главной целью этой теории является формирование необходимых навыков и знаний носителей английского языка для адекватной коммуникации с носителями других языков и культур. По мнению создателя теории, для успешного владения языком необходимо глубокое знание различных культурных символов соответствующей национальной культуры. Для успешной коммуникации с представителями других культур каждый человек должен владеть необходимым культурным минимумом знаний своих партнеров по коммуникации.
Культурная грамотность — наиболее динамичный компонент межкультурной компетенции, требующий постоянного пополнения текущей культурной информации.
Компетенция не существует вне коммуникации. Именно в конкретных коммуникативных ситуациях выявляется уровень языковой и иных видов компетенции. Коммуникант не осознает своей некомпетентности в тех сферах общения, которые для него закрыты. В межкультурной коммуникации соединяются различные виды компетенции (языковая, культурная, коммуникативная). В зависимости от значения и роли того или иного вида компетенции в конкретных ситуациях общения Хирш выделяет следующие уровни межкультурной компетенции:
необходимый для выживания;
достаточный для вхождения в чужую культуру;
обеспечивающий полноценное существование в новой культуре — ее «присвоение»;
позволяющий в полной мере реализовать идентичность языковой личности.
Для адекватного межкультурного понимания и эффективного взаимодействия необходима пропорциональная зависимость между уровнями языковой, коммуникативной и культурной компетенции. В случае асимметрии велика вероятность непонимания, поскольку от человека, владеющего языком, ждут соответствующего уровня культурной грамотности и обращаются к нему как к обладающему достаточным объемом культурологической информации.