Валерий Викторович САВЕНКОВ
Г. Ейск
***
Практически так бывает,
Практически так случается:
Нас жизнь
постоянно
ломает
И у неё получается.
Родимых не видно пятен
За синяками грешными.
И вновь
зажигает
пятки
Цепь новых условий внешних.
А мы же,
скуля и падая,
Встаем и хохочем ветрено.
И пассами
дланей
плавными
Отводим беду уверенно.
И вновь,
оживая, каемся.
И вновь,
воскресая, боремся.
И как-бы
святыми
клятвами
Спасаем себя от горестей.
И что-бы,
лишь смерть – исключение,
С нами бы
не случалось бы,
Идём по назначению
Назначенных
Богом
случайностей.
***
В любом
моём стихотворении
Душа моя и ум,
и боль.
И острота,
поверьте,
зрения;
И внутренний
жестокий бой.
И карма есть в нем,
и отвага.
Харизма есть
и суть времен.
И капелька
немого
страха,
И дорогих чреда имён.
Оно как вдох,
и выдох труден.
Оно как дрожь,
оно как дождь.
Но в нём отсутствует
паскуда –
Самонадеянная ложь.
В любом
моём стихотворении
Я сам живу,
я так живу,
Мне кажется,
что с сотворения,
Коль
мира
кончится
творение,
Писать продолжу
наяву.
***
КОМАРЫ
Нас всецело до поры
пожирают комары.
Поедают вновь и вновь
пока есть живая кровь.
Жидкость алую всосали,
впившись в тело; их пиры.
Мертвых, знайте, не кусают
комары.
Жрут нас летнею порой,
раз кусают – я живой.
Чаще, если гложет стресс.
Вы для них – деликатес.
Бесполезны топоры,
пистолеты и гангрены.
Кровь, текущую по венам,
выпивают комары.
В капилляр воткнув свой шприц,
в точке тела самой дальней,
несмотря на важность лиц,
высосут до капли крайней.
В этом нет большой игры,
имидж греть, наверно, мало.
Пьют из нас те комары
кровь как вина из бокала.
Как на свадьбе, что поёт:
«Горько!..» - тост свой самый важный,
пьют за здравие своё
кровь мою, но чаще – вашу…
***
В ЛАРЁЧКЕ:
(все мои миниатюрочки реальны)
- Кофе, черный
- Скоко сахару?
- Пол-ложки.
- Воды скоко?
- Две трети.
- Это скоко?..
- Чуть больше шестидесяти шести с половиной процентов.
- Шо?.............???
- Ладно, лейте полную.
Люблю попить кофейку. Не всегда получается – как люблю…
***
МОДЕРНИЗАЦИЯ
Мобилизую чувства стабильные,
Чужие души магнетизирую.
Станки, инструменты вчерашние пыльные
Модернизирую,
Модернизирую.
Стремлюсь обогнуть догмы усталые,
Выпячивать нужно образование,
И искры из сердца яркие самые –
Вновь озаряют статус и звание.
Вежлив и скромен, особенно зимами
Здесь на Руси ставших вечными.
Модернизирую, модернизирую
Климат, природу и дух человеческий.
Падаю в пропасть,
Парю над вершинами,
Что заостряют пики козырные.
Занят приборами,
Связан машинами –
Модернизирую,
Модернизирую.
Нет органичности в той популяции,
Что породила Эйнштейна и Кеплера,
К этой пожизненной модернизации
Жизнь и моя
Безусловно, прикрепится.
Больно бывает,
Срываются скобы.
В эти минуты агонизирую.
Но результат – в это верю я – скоро:
Модернизирую,
Модернизирую.
Судьбы – зигзаги, - как молнии красные.
Я не один такой, это вся нация,
Чтобы продолжилась
Жизнь не напрасная
Снова всеобщая модернизация…
……………………………………………
Под гильотиной подставка с корзинами….
Модернизирую,
Модернизирую…
***
ПРОЩАНИЕ
Я только пришёл,
этот день в феврале
Был снежен.
Я жил,
как любой,
на холодной земле:
Не в золоте – правда – и не в золе,
Был нежен.
Старался понять
и услышать других,
Себя – не забывая.
Писал очень много,
и этот вот стих –
Как кару и грех –
нету разницы в них,
Писал, расстилая
Себя
пред людьми
как какой-то ковёр,
Иль тряпку.
На выводы резок,
в суждениях скор
Я был изначально,
как с космосом спор,
Как в угли –
и пяткой…
Прощаться настало…
Прощаться пора…
Без слёз
и мороки.
Я чувствовал
с вечера,
понял с утра,
Что завтра
уже всё не так
как вчера…
То истины
сроки…
***
Кожа знаками вся помечена,
Каждый знак – это признак наш.
Жизнь у каждого искалечена,
Если жизнь это, не муляж.
Жизнь у каждого изуродована
Прошлых горестей палачом.
Кем-то куплена, кем-то продана,
И проткнута насквозь мечом.
Жизнь у каждого исковеркана
Запятыми, их счесть нельзя.
И кривыми как кривда векторами
Изрисована напрочь вся.
Ну а жизнь – что прекрасно светлая,
Та, что девственнее слезы,
Снится мне лишь в погоду ветреную
Или накануне грозы.
***
Что останется от меня
В этом мире уныло-мудром?
Кандалы или шоры? Путы?
Что останется от меня?
Что останется от меня,
Если я же смогу оставить?
Может, просто – людская память?
Что останется от меня?
Что останется от меня?
Сыну пламенное наследство,
Что ютится сейчас по соседству
Угасающего огня?
Что останется от меня?
А останется боль души,
Строк неловких чередование,
По чуть-чуть – что восторг, страдание,
Проникающее из глуши.
А останется громкий звук –
В ритме сердца, что замирает.
Всё когда-нибудь прошлым станет.
Но не пассы горячих рук.
А останется блеск в глазах
Тех, кто как-то меня увидел…
Разглядел, не возненавидел, -
Когда был я на парусах.
А останусь я сам, как стон
Не за родину, так – от боли
Человеческой грустной роли,
Я в неё был всегда влюблён.
***
И в затмении луны
Есть чуть-чуть моей вины,
Будто я, лелея шанс,
Шар земной – огромный шар
Вытащил из рукава,
Он, проснувшийся едва,
Провожая странный день,
На луну вдруг бросил тень.
Признаюсь – я точно знаю –
Шаром не повелеваю.
Чужды мне пустые страсти,
Не желаю этой власти.
Лишь одно – чтоб честный голос
Услыхал наш грустный глобус.
Только это, - так бы жить.
Ну, а чтоб луну затмить,
Чтобы тенью скрыть - отставить –
Это уж не мой сценарий.
В декорации такой
Я не свой Вам, я – чужой…
Всё же капелька вины
Есть в затмении луны.
***
О МАТЕ
Мной рулит, конечно, фатум,
Я – как все – ему покорен.
Выхожу в защитку - матом
Поругаться – и спокоен.
Здесь, межу полей кусая,
Разрываясь от надрыва,
Я ругаюсь – отвисаю –
Излагая мысли криво.
А потом иду до хаты
И ложусь лицом в подушку.
Облегчают нервы маты,
Стресс, снимая будто стружку…
***
Каждый кому-то друг:
Кум, одноклассник, сват,
Каждый кому-то – дух;
Каждый кому-то – март…
Мы понимаем всё ж –
Жизнь – не обменный пункт.
Мы презираем ложь,
Царствующую тут.
Мы в одиночной мгле
Что-то теряем вдруг.
Мы на большой земле –
Тем образуем круг.
Я рано утром встал,
Кофе попил, куря.
Понял, что не овал,
Пальцами мир беря.
В солнце вдохнул рассвет,
Шторы свои уронил.
Меня, как и Вас, здесь нет
Без сопричастных сил.
Нет на косой стерне
Грамма без влаги рук,
Что в грядущем зерне
Станет крахмалом вдруг.
Каждый, кто понял так,
Кто осознал, решил,
Тот похоронит страх,
Рвущийся из души.
То превозможет всё,
Страстно дерзая жить…
Я рассказал Вам сон,
Мечтая же – воплотить…
***
Я где-то читал у Гомера
Про греков, бои и галеры.
Я где-то читал у Ницше
Про то, что всего превыше.
Я где-то читал у Толстого
Про гуманизм и слово.
Я где-то читал у Гёте
Про каверзность позолоты.
Я где-то читал у Блока
Про то, что нету Бога.
Я где-то читали у Ахматовой
Про схваченных уж охапками.
А что я читал у себя?
А что написал я любя?
А что за доской гробовой
Останется – голос ли мой?
Напор из суждений и чувств?
О, Господи… Чур меня, чур….
***
Не забылось и не срослось,
Но забудется и срастется.
Те, кто ныне печально врозь,
Станут вместе – уж так ведётся,
Что разлука дана лишь тем,
Кто не разлучим от Бога.
Разобщенность не душ, а тел –
Это временно, ненадолго.
Я не ведаю, что лежит
За горизонтом красным,
Но уж знаю – кривая жизнь
Иногда затекает в счастье.
Иногда возвращает нас
К исправлению всех ошибок,
Пусть не покорим Парнас,
Всё же хватит жить на отшибе.
Хватит фобий альбом листать,
Разрушая себя тревогой.
Пусть по малому – побеждать,
Выздоравливать понемногу.
Не забылось и не срослось,
Но срастётся же непременно.
Вот уж строится Крымский мост,
Мост не выстроится мгновенно.
***
Сердце век от века,
Поймёшь – когда станешь стареть,
У каждого человека
Обязано сильно болеть.
За собственное скудоумие,
За глупости впереди,
Что нас, - никогда не умершие, -
Терзают слева в груди.
Обязано ныть под лопаткой
И хныкать, душу дразня,
Сердце сердечной хваткой
Берёт нас, а нам нельзя
Не знать, что боль эта – благо,
Что эта печалей смесь –
Есть признак такой однако, -
Здоровое сердце есть.
***
Для чего-то нужен грех, -
Стимулятор очищенья.
Без греха, ведь, нет прощения,
После слёз смелее смех.
Для того и нужен грех.
Для чего-то нужен спор, -
Индикатор вечных истин.
Жар костра от малой искры,
Что рукой своей исторг.
Для того и нужен спор.
Для чего-то нужно пасть,-
Распластаться под ногами.
Быть побитым сапогами
Кем-то всласть.
А потом подняться вдруг,
Для себя не замечая,
Как умершее отчаяние
Заменил воскресший дух.
Для того и нужно пасть.
***
НОСТАЛЬГИЯ
Ностальгия по возрасту, веку,
Ностальгия по прошлым успехам.
Ностальгия по человеку,
Ностальгия по чистому свету.
Ностальгия по каплям из яблок,
Возлежащих на блюдах – глазницах,
Ностальгия по близости ямок
На щеках улетевшей жар-птицы.
Ностальгия по боли, по снегу,
Даже (Боже!) по равнодушию.
Ностальгия по чистому свету,
По молчащему вечно оружию.
Ностальгия по строчкам осенним,
Из которых потеряны лучшие,
Ностальгия по воскресениям,
Когда так одиночество мучает.
Ностальгия со мною как вера.
К сожалению, это не ново.
Ностальгия опять заревела
Как сирена из сердца больного.
1994 г.
***
…Кровь в глазах, как слезы,
Стон в груди кипит.
Белые березы –
Преусталый вид!
Бледные нагорья
Вытертых штанин.
Кровь в глазах, как горе.
Я опять один.
Кровь в глазах, как блики
От горящих фар.
Чувства многолики –
Неизбежный факт
Кровь в глазах, как вечность
Черного ворья.
Где же человечность,
Но не для зверья!..
1993 г.
***
…Я гения душу в себе,
к нему настроен очень гневно.
И в этой внутренней борьбе
Я пребываю ежедневно.
Зачем он посетил мой дух,
И поселился в нем навечно?
Замкнут судьбы порочный круг,
Не прекращается испуг.
Я роком истины отмечен.
Боюсь я жить среди людей,
Ведь к дару неба нетерпимы
Те, кто лениво, без идей
Живут, считая, что злодей
Иной, кто пробегает мимо
Их бытия. Иной закон, -
Не обывательское кредо,
Мной движет. Испокон
Веков поставить все на кон
Готов отчаянию поэта.
Предназначению служу
И верю в звездную основу
Своих открытий, все же снова
Я гения в себе душу…
2001 г.
***
…Иных уж нет, а кто остался,
Тот одичал и огрубел.
Тот нынче стойко не у дел,
Преодолев хандры предел,
С мечтой великою расстался.
Все в запустение пришло,
Покрыто серой паутиной,
Фольги обрывки, серпантина
Холодным ветром понесло
По мостовым, и негу парка
Листвой осенней занесло.
А солнце – мертвому припарка,
Не греет вовсе. Ели жарко, -
То рукотворное тепло.
Иных уж нет, но мы то вовсе
Не умерли, хоть сер наряд.
За летом к нам приходит осень,
Прическу посещает проседь,
Но это временный откат…
Декабрь 2004 г., г. Ейск
***
…Симптом золотых куполов недавно опять проявился.
В Россию вернулся Господь, вернулся и подивился:
На храм монолитный Христа, на душу святого народа.
России вернул благодать, вернул нам навеки свободу.
Симптом золотых куполов в усталости от обмана,
В слезах евхаристовых искренних, текущих почти из души,
Симптом золотых куполов в заживших, но ноющих ранах,
И в детских глазах голубых, смеющихся и больших…
…Симптом золотых куполов в безмолвии покаяния,
и в той несгибаемой воле, явленной в конце то концов,
когда уже нет ничего – надежды, идеи, страдания
за будущее земли, пропитанной кровью бойцов.
Симптом золотых куполов – в самих куполах под крестами,
Сусальный, отчетливый блеск дивит мироточащий глаз.
Мы встанем, поверьте, с колен, с колен мы почти уже встали,
Под нами фундамент любви, над нами врачующий Спас.
Симптом золотых куполов: не вера, - уверенность в чуде –
Что прошлого черный позор вернуться не сможет на Русь.
И я восклицаю: «Христос помилует грешников, люди!»
И жадно за родину нашу я Господу снова молюсь.
2003 г.
***
РЕКВИЕМ НЕ РОССИИ
…Я реквием павшим, страдая, кропаю.
Я верю в возвраты и им доверяю.
Но нет у властей на вопрос мой ответа
Как будут делить они нашу Победу.
Год горький и гордый, год мирный, военный,
Страданием полный, бедою взаменный,
Год вечный и краткий, год песни забывший,
Год грязный и гадкий и, к счастью, бывший.
Но год православный, но год правоверный,
Где небо как саван,
Не хватит, наверно.
Земля стала пухом красивым и сильным,
Молчание кругом по скорбной России.
Рычание кругом, миллионы в могиле.
Заржавленным плугом живых хоронили.
Год страшный, кровавый как голые нервы,
Год подлый, коварный. Он год 41-й.
Погибли в бомбежке мечты и надежды.
Он год 41-й, он год сорок снежный.
И все же безмерно единство отечеств,
Он год 41-й, он год сорок вечный.
Что нам суждено, то, значит, случится,
Судьба в мои окна степенно стучится.
И в том лишь судьба, что обман не простится,
А правда обманутая отомстится.
Год вовсе не гордый, год вовсе не горький,
Российский год, значит, обманный и голый.
Но только надежда как знамя, как святость,
Он год девяностых, конкретнее, пятый.
…И снова могилы, и снова молитвы,
и снова конца поднебесью не видно.
Где тот Рубикон меж годами, меж сутью.
И снова Россию могильщики судят.
Чеченские девушки, русские парни,
О, как бы красиво Вам в парках попарно!
О как бы красиво!
Но парков не видно.
И снова могилы, и снова молитвы.
Года вдруг сомкнулись в круг ада
Как плата,
За то, что любили мы пиршества ада.
Года вдруг замкнулись.
Петля на осине.
Но реквием рано писать мне России.
1995г., г. Грозный
***
…Я стою на балконе и смотрю на людей –
Какие же они маленькие рядом с девятиэтажками нового городского района,
А девятиэтажки крохотны по сравнению с простором Ейского лимана,
Который ничтожно мал рядом с самим Азовским морем,
Самым маленьким морем на земле – капелькой мирового океана,
Океана мелкого, если сравнить его глубину с глубиной земли, расстоянием от поверхности планеты до ее ядра,
Планеты-лилипутки, точки на фоне раскаленного солнца,
Солнца – одной из миллионов звездочек обширной галактики,
Галактики – песчинке во вселенной,
Которая, т.е. вселенная, лишь листочек с иероглифами в кармане Бога…
…Я стою на балконе и смотрю на людей,
и мне стыдно за то, что я иногда был высокомерным и заносчивым…
9 марта 2004 года
г. Ейск
***
ГИБЕЛЬ
…Погибает земля, опоясанная стихами ее поэтов,
погибает любовь, уходящая в серую мглу,
погибает листва, срывающаяся с мокрых веток.
Только я люблю.
Погибает бездна, которая почему-то наизнанку,
Погибает море, давшее размах моему кораблю,
Погибает роса, народившаяся спозаранку.
Только я люблю.
Погибает кошмар и приснившийся, и настоящий,
Погибает роман, за который я Бога молю,
Погибает вместе с самолетом «черный ящик».
Только я люблю.
Погибает «шкурное» дело и «шкурное» человечество,
Не доверяя своей совести как рулю.
И на грани гибели сама вечность.
Только я люблю.
Мир затих и по-прежнему сквозняком опасен, -
Тихий треск в камине, плеск аквариумных рыб.
Не погибло все. Да возможно ль разве?..
Только я погиб?!..
1993 г.
***
…Ты мне привиделась во сне,
потом явилась наяву.
Горит, горит душа во мне,
Горит душа, а я живу.
Я продолжаю ждать весну,
Хотя весна в моей душе.
Я доверяюсь только сну, -
Как разделившей явь меже.
Вокруг меня снует гроза,
И мельтешит усталый снег,
Но лишь закрою я глаза,
То снова слышу прошлый смех.
Я снова вижу теплый свет
Из-под твоих больших ресниц.
Не различая силуэт,
Шепчу:
- Приснись, приснись, приснись! –
1993 г.
***
В Бресте
…Не находя себе места,
в Европе одним плечом,
я отправился в крепость Бреста,
где опасности нипочем.
На святынях сегодня слюни,
Только этот мемориал
Будет вечно священно-юным
Как и те, кто здесь умирал.
В мире вызвал нетихий ропот
Наш солдат с руками по швам.
Но на нашей границе с Европой
Брест остался как страшный шрам.
Я брожу по окраине Бреста,
Крепость в сердце как в город вросла.
И теперь не боюсь ареста
И атак, и стрельбы, и зла…
1992 г.
***
НЕГОДЯЙ В ЗАКОНЕ
… В век укусов змей
на вселенском лоне
человек всех злей –
негодяй в законе.
Есть людской каприз –
Счастье лишь в короне.
Смотрит злобно ввысь
Негодяй в законе.
Видит солнца плач.
Солнце златом ноет.
Чувствую – палач
Негодяй в законе.
Что же за закон,
В коем, как в бетоне,
Крепок и силен
Негодяй в законе?
Негодяев – тьма.
Раззаконить – долго.
Не закон – тюрьма
Место для подонков.
В век усталых рифм
И прозрачной ткани
Застревает лифт
Постатейной брани.
И лежит, смеясь.
Этот жирный соня.
Будет править мразь,
Пока он в законе.
1992 г.
***
…Налево от правды – неправда!
Направо от веры – невера!
Брат расплатился
за брата
Без меры.
Отец расплатился за сына,
За дочь расплатилась мамаша.
Спасибо,
спасибо,
спасибо
И Вашим,
и нашим!
Без всех разбирательств смешных
И без правосудия малейшего
Водителей
старых машин
Штрафуют
за марки
новейшие.
Взорвалась земля.
В сто крат
перенапрягшись кризисом.
И снова Бог виноват
За то,
что мы стали
крысами?!..
А значит, продолжат счет
Битвы,
убийства,
войны.
Налево от правды ждет
Судьба,
чтобы сделать больно.
Не свет,
- это гриб беды.
Беда – она очень атомна!
Налево от правды
– ты
Не мною опять украдена.
А в центре правды
– ложь,
Назойливой
кривды
лепет.
Опять набегает дождь,
И не только
на небе…
1992 г.
***
ГРУСТЬ
Она набегает как дождь на карнизы,
Как голос на тишину.
Она не бывает приятным сюрпризом,
Я в ней как в пустыне тону.
У грусти печальное предназначенье,
Она для усталости глаз.
Я прячу себя за дела, увлечения,
Чтобы в грусть как в овраг не упасть.
И в то же мгновение грусть как лекарство
От суетности площадей.
Расширить аорты и сузит пространства
Обочин и пустырей.
Грусть, словно, атака на день неуемный,
На вечность, творящую пыль.
Она всемогуща, эфирна, объемна
На тысячи, тысячи миль.
Она в своей власти, конечно, сторольна,
Ей вечно питаем поэт.
Она в полувечности теплится болью
На тысячи, тысячи лет.
У грусти своя пресвященная Мекка
И свой заколдованный круг.
Она, как искусство, дана человеку
На тысячи, тысячи мук.
1992 г.
***
Кромешный свет – источник правды,
Перекликаясь с тьмой кромешной, -
Как квинтэссенция расплаты
За грех ночной, за шепот нежный.
Я признаюсь в себе истошном,
Несовершенном, непутевом,
Да, ночью, все, что нужно – можно,
Покроет правду саван темный.
И лишь луна – свидетель круглый,
Неярко озирая стоны
Похожие на сопки, туго
Выпячивающиеся из сонма
Тех истин, что сокрыты в мраке.
Мрак – истин мысленный источник.
И тают строчки на бумаге
Рожденные, опять же, ночью.
2004, г. Ейск
***
…От свободы до несвободы,
От восторга до отчаяния,
От блаженства до невзгоды,
До развода от венчания.
Этот путь мне не по нраву,
Лучше путь обратный. Эта
Жизнь счастливая по праву
Предначертана поэту.
А иначе поэт-лирик,
Не поэт, - фигляр и циник.
Пессимист и алкоголик…
Вот такое биополе.
2004 г., г. Ейск
***
…И ныне, и присно, и во веки веков
Я таков каков есть, я таков
Каковых среди таковых нет.
Я таков, каков белый свет,
Но с изнанки. Такова суть
Таковых проявлений, не каковых-нибудь.
Такова, какова моя судьба
Такова и жизнь: сплошь борьба
С таковыми проявлениями таковой судьбы.
А коль я не таков, то таковы рабы
Уподобленные таковым проявлениям мглы,
Таковой, за которой не видать, увы,
Таковых изменений в характере моем,
Каковых не сыщешь ни ночью, ни днем.
Словом, я таков, а каков же итог:
Мне сказано, - ты таков, каков есть Бог!..
2002 г.
***
Ярославу Савенкову
…Сомнамбулизм – российская черта,
Как лень, как упованье на авось.
В России нам родиться довелось,
И жить. И слава Богу. Нет поста
Без разговенья полного как море,
Без праздника пасхального за веру,
Россия – разговенье априори,
Но плохо то, что это все без меры.
А после как беда, как катаклизм
Вновь постигает нас сомнамбулизм.
Я в критики себя не зачисляю.
Я просто за детей переживаю,
Которым здесь расти, учиться, жить,
Преумножать великие свершения,
Иметь свои победы, пораженья,
От этих поражений не тужить.
Которым предстоит, не зная плети,
Продлить Россию на тысячелетия…
2003 г.
***
…О современник-соплеменник,
Ты гений или ты бездельник?
Ты враг иль друг? – ответь, прошу!
На мостовой с плакатом красным
Забыл об истинном, прекрасном,
Забыл об истинном напрасно.
Страшусь, страшу…
О современник – грешный пленник,
давно не пахарь ты, не мельник.
Голодно смерти ты соперник,
Источник бунта, смуты друг.
Винить тебя же бесполезно,
Сей путь неведомый и крестный
Вновь уготован в черный круг.
О современник, мой подельник,
Мой тайный друг, ты вновь без денег.
И я без денег как всегда.
Янтарный свет, янтарный берег
Мне снились вновь, и в шумной пене
Я плавал, и сирены пели,
Блестела черная вода…
1998 г.
***
…В мире подлунном так много зла:
кинжал, автомат, лжеца перо,
нельзя обездоленных счесть числа.
Давайте творить добро!
Местоимений хамских не счесть,
Мат-перемат – современный барон.
Все первородно – хамство и лесть.
Давайте творить добро!
Ликующий странник уходит в степь,
Интеллигент – теперь не король.
Но есть избавление, люди ведь
Творят иногда добро.
Посмертна надежда спастись. Но свет
Прижизненный – не порок.
Зла абсолютного в мире нет,
Абсолютно только добро.
Не ведает грешник, что ответ
Он даст у райских ворот,
Когда херувим – правды клеврет
Взвесит его добро.
Евангелий Свет испускаем в мир.
Христос над лысой горой
На страшном кресте. И с надеждой мы
Снова творим добро.
В мире печальном так много зла
И черных хрустальных корон,
Но чтоб Люцифера звезда не взошла,
Давайте творить добро!..
1999 г.
***
Посвящаю 155-летию родного города Ейска
…Созревает боль в сердце если,
радость превосходя стократно,
Я отправлюсь по паркам Ейска,
Где мальчишкой гулял когда-то.
Если ноет душа у бездны,
Обнаруженной под ногами,
На лиман я отправлюсь ейский
Повожу по воде руками.
Если не с кем вина мне выпить
На косе, примостясь у пирса,
Из кармана я флягу выну,
Чтобы парой глотков напиться.
Если есть во мне что-то свыше, -
Память первых моих рассветов,
Обрету над главою крышу
Я на родине, а не где-то.
Все бывает ведь в жизни строгой,
Так порой неулыбчивы лица.
Если столь огорчений много,
Нужно в родине раствориться.
Нужно телом к земле прижаться
Не на пляже, в широком смысле.
Повышает удачи шансы
Дух отчизны – дух бескорыстный.
Как «бычок» обреченный леске,
Как и многие, ведь не первый,
Я на родине, снова в Ейске,
И уже навсегда, наверно.
2003 г.
***
Ярославу Савенкову
…Сын увидел в первый раз зиму-зимушку в анфас,
Снежное столпотворенье, - года нового творенье,
Убеленные, седые за окном деревья все,
Словно старики святые в предрождественской красе.
Их бород-сосулек стылых космы он заметил, и
Огонек в глазенках милых запылал как свет зари.
Сыну скоро будет годик, первый раз он Рождество
Встретит, и в известном роде соплетется естество
Сына божьего и сына моего. И в первый раз,
Видя снежную картину, он помолится за нас.
Рождество: чудесный вечер, время чудо загадать.
Мы с женой зажжем три свечки, стол накроем, будем ждать:
Как исполнятся желанья в этот праздник золотой,
Встретим утро мироздания полнясь счастьем и мечтой, -
Что когда-нибудь не станет меж людьми ненужных ссор,
Что весной вернутся стаи птиц, и что нас на измор
Жизнь не будет брать как раньше, что не будет больше фальши
В душах близких и друзей. Такова мечты суть сей…
Сын увидел в первый раз зиму-зимушку в анфас.
2003г., г. Ейск
***
В Рождество
…В Рождество вся жизнь как сказка,
В чаще елок золотых.
Чародей – не просто маска,
Это жизни этой миг.
Околдует светом тайным
Как меня вино «Тайфи».
А затем зима растает,
уступая мир любви.
В Рождество родится снова
Без греха, без злобных уз
От земного дня и крова
Благодатный наш Иисус.
Вифлеем осветит в полночь
Та звезда что вновь со мной.
И зажгутся елки полной
Красотою и судьбой.
Об обидах и не пикнем,
Выйдем ночью на порог,
И, смотрясь в себя, воскликнем:
- Слава Богу! С нами Бог! -
7 января 1993 г., Ю. Урал
***
ВОСПОМИНАНИЯ
…Воспоминания, Вы как бальзам, -
правды с фантазией помесь.
Воспоминания, снова Вы там,
Где невозможно не помнить.
Я Вас зову, надрываясь, оря: -
Воспоминания, где Вы?..
…Во мне просыпается втихаря
воспоминаний демон.
А может быть, ночь обнадежит печаль
В собственной смерти алой.
Воспоминаний ставит печать
Воспоминаний ангел.
Воспоминания, песни мои,
Которые вне химеры.
Воспоминания – вести земли,
Сигналы любви и веры.
1992 г.
***
НЕ СУДИТЕ
…Не судите меня, не судите,
Чтобы Вас не судили потом.
Вы оставьте меня и уйдите,
в свой панельный отчаянный дом.
Я останусь без Вас на поляне,
Пусть весна меня судит, казнит.
Но вначале пусть в душу заглянет,
В ней отчаянно что-то болит.
Не судите меня, не судите,
Пусть осудит потомков черед.
Не судите, молчите, идите
Без оглядки вперед и вперед.
Может там, за вершинами блага,
Когда мир отряхнется от пут,
Вы поймете, что я не бродяга,
Не обманщик, не вор и не плут.
Не судите. Все кончится быстро,
Ведь судом можно душу убить.
А когда совершите убийство,
Как бы мне не пришлось Вас судить.
1993 г.
***
ЧЕРВЬ СОМНЕНИЯ
…Червь сомнения во мне,
я свое меняю мнение.
Вчерась – «да», сегодня – «не…» -
Червь сомнения!
Мысленно я на луне,
На земле – лишь отражение.
Правда ль – «истина в вине»? –
Червь сомнения!
А быть может, у планет
Двойники с рождения?
Он во мне почти в броне
Червь сомнения.
Как бацилла, как микроб
Вечный с сотворения.
Я умру…
Не ляжет в гроб
Червь сомнения.
Он останется в душе,
Будто, для брожения.
В мире и ином уже
Червь сомнения.
Нет подобострастья в нем,
Нет терпения.
И не важно – ночью ль, днем –
Червь сомнения.
Ведь во внутренней войне
Нет успения.
И который год во мне
Червь сомнения.
2003 г.
***
…Поет белый клир: «Аллилуйя»,
Клир черный постится и ждет
Небесного поцелуя
В двухтысячный радостный год.
Мы верим в Христа, и отныне,
Харизму презрев и покой,
В угрюмой, печальной пустыне
Витает искус неземной.
Нет счастья красивее веры,
Безверья нет горше оков.
Мир снова стоит у барьера,
Как Пушкин – барьера веков.
И в шаре хрустальном из дыма
За вихрем кровавых атак
Встают как живые – святые
Ахматова и Пастернак.
Мир кончится скоро как Бродский,
Ментально останется в нас.
Но вряд ли творить из погоста
Возможно цветущий Парнас.
И блудное тело России,
На клиросе поселясь,
«Осанна, осанна, Мессия!» -
споет безустанно крестясь…
1996 г.
***
…Моей России откровение – ее березы и поля,
Ее весеннее бурление, ее вершины и моря.
Ее создатели и дети, ее отеческая грусть,
Ее в апреле шумный ветер, ее смородиновый куст.
Моей России откровение – необозримость тишины,
Ее чудесные мгновения, ее могучие сыны.
Ее невыдуманность снега, мороза треск и пыль дорога.
Ее возможность для ночлега, ее «улыбчивый» порог.
Моей России откровение в неуправляемой душе,
Она как ветра дуновение в момент обеда на меже.
Она – как золотистость хлеба, и солнца искренность она.
Моя Россия – это небо, и оттого она земна…
1993 г.
***
ЧЕЧЕНСКАЯ САГА.
…В грязь падают хлопья февральского снега,
свинцовые тучи полоскою узкой.
А где – томится слащавою негою
Когда – то мошенник, теперь новый русский.
Солдата несут, в нем раздроблены кости.
Вот – вот он умрет, но, ведь, жить парень хочет.
А где – то шампанское пьют чьи – то гости,
И чьи – то любовницы спьяну хохочут.
Оторвана башня на танке громоздком,
Контужен старлей, его взвод окружают.
А где – то наряды красавицы броской
С серьезнейшим видом опять обсуждают.
Распаханы улицы, черные лица,
На старой могиле две новых могилы.
Поднаторевшая в славе певица
Поет: «Я слепила, потом полюбила».
Безумный распад, роковой андеграунд,
Что стоит Россия без бронежилета?!
Солдатское сердце, и первый лишь раунд,
А зло очень близко, здесь рядом, не где – то.
Чечня: год, пропахший солдатскою болью,
И кровью, и страхом, и горем, и потом.
В Чечне не война, там вселенская бойня,
Там гибнут полки, батальоны и роты.
В Чечне не война, там кровавая бездна.
Там ад репетирует черный мессия.
Но разве пришло твое время исчезнуть,
РОССИЯ?!..
г. Грозный, май 1995 г.
***
Криво – это когда косо,
Ровно – это когда честно.
Мне нравятся осенние росы –
Капли влаги пресной.
Мне нравятся летние вьюги
Дождей и ветров не пыльных.
И сердцу близки мои други –
В своих вариациях стильных.
Не важно, что я неудачник.
Кто это придумал неспешно?
А важно, что солнечный мячик
В ногах моих безуспешных.
А важно, что мир обитаем
Как остров среди окияна.
И важно, что мы обретаем
Судьбу свою без изъяна.
Потом – по-кривому сочтёмся,
Прикинем, сочтём, подытожим.
И с глупостью разминёмся,
Набив эту гнусную рожу….
***
ПОТОЛОК
В 1976 году мы жили на Армавирской в двухэтажном домике на втором этаже. У меня была своя комнатка. Мама где-то раздобыла круглый значок с Микки Маусом, подарила мне. Как говориться, счастья были полные штаны. Я и целовал Микки, и прижимал к груди, и пальцами гладил мышиную харьку. Боже, как я был счастлив. Помню до нюанса и чувства, и свои «подпрыгивания сердца». Вечером – потерял во дворе….
Рыдал всю ночь, смотря на беленный потолок и полосатую занавеску на окне. Блин, даже пятно слева на потолке стоит в памяти, как ртуть в термометре. Такого горя до этого пятилетнему мальчишке не доводилась переживать никогда. Трудно поверить, помню всё до секунд и вкуса слез, что стекали в рот безостановочно до самого утра. До звонка в дверь….
Утром соседка, кажется, Попсуева, принесла Микки; нашла в траве возле лавочки. Господи, вот – потолок; вот – Микки; вот – я.
Теперь мне далеко за сорок. Сам не верю в то, что помню. Часто забываю день вчерашний, но тот – летний 76 –го – помню в деталях.
В жизни может случиться всё, в жизни так и случается. Но не бывает