Так чей же перевод все-таки лучше? Можно ли объективно сравнить перевод «Росмэна» и перевод Марии Спивак? И почему бы не включить в это сравнение еще десяток переводов, висящих в Интернете? Среди них есть весьма достойные — например, перевод первых двух книг, сделанный Юрием Мачкасовым.
К сожалению, вполне объективно сравнить их невозможно, и эта невозможность заложена в самой сути художественного перевода. Перевод никогда не может полностью передать все оттенки, все смыслы и ассоциации оригинала. Переводчику приходится выбирать одно из двух (или из трех), и нет никакого способа совместить все «в одном флаконе».
Это хорошо видно на примере говорящих имен, которые как раз больше всего обсуждаются читателями. У имени есть звучание, которое «приклеивается» к персонажу, рождает образ. В некоторых случаях у имени есть еще и смысловая составляющая, имя нам что-то говорит о персонаже (такое имя и называется говорящим), особенно часто такие имена встречаются в сатирической или в детской литературе. Как правило, передать на другой язык и звучание, и смысл невозможно. Приходится решать, насколько важна для автора смысловая составляющая имени. Вот, скажем, имя одного из героев Longbottom — Долгопупс в одном переводе, Длиннопопп в другом, Лонгботтом в третьем. По-английски это существующая, нормальная фамилия, не вполне понятно даже, говорящая ли она и если да, то о чем именно. Можно представить себе, что над такой фамилией посмеются дети в классе. Долгопупс и Длиннопопп — нарочитые, надуманные имена, Лонгботтом, с другой стороны, не имеет вообще никакого комического оттенка. Что предпочесть — вопрос вкуса переводчика и читателя.
Дамблдор по-русски вообще не был осмыслен как говорящая фамилия, а между тем, Джоан Роулинг упоминала о том, что dumbledore — старинное слово, означающее «шмель». Норвежские переводчики перевели его так, чтобы сохранить это значение через звукоподражание, у них Дамблдор — Хумлеснюрь (Humlesnurr). А итальянские решили, что Dumbledore происходит от dumb, немой, и перевели имя профессор Силенте (Silente) — от слова «молчание». Профессора Дамблдор, Хумлеснюрь и Силенте кажутся совершенно разными людьми.
Уже упоминавшийся Юрий Мачкасов вначале перевел все говорящие имена и названия (некоторые — очень изобретательно, мне особенно нравится перевод Diagon Alley как Пендикулярный переулок, то есть пер. Пендикулярный). Однако позднее он решил, что звук имени важнее, чем смысл, и отказался от всех переводов имен, даже самых удачных. Многие имена собственные объяснены в его комментарии.
Не надо забывать о еще одной особенности имен: имя срастается в нашем восприятии с образом персонажа, становится его частью. Поэтому привычное имя всегда имеет преимущество над непривычным. За последние пятнадцать лет благодаря фильмам и книгам росмэновские переводы имен вошли в российский обиход, стали для читателя единственно возможными. Вот, скажем, ресурс «Мел» опубликовал «8 причин, по которым Мария Спивак не должна переводить Гарри Поттера». Причина номер 6: «Возможно, у Полумны Лавгуд были не все дома. Но фанатам саги она нравилась и казалась скорее немного странной и мечтательной. С Психуной Лавгуд уже никаких полутонов». Росмэновский перевод уверенно выступает в роли оригинала, гораздо более нейтральный английский вариант (Luna Lovegood) не упомянут вовсе.
Можно сказать, что текст Марии Спивак обладает бóльшим художественным единством, чем тексты «Росмэна», которые переводились «всей школой». Можно сказать, что в этом переводе больше фантазии, хотя далеко не любой читатель согласится считать это преимуществом. Эти книги кажутся более детскими, чем оригинал, они как бы больше заигрывают с публикой. С другой стороны, даже при самой большой любви к книге, начинающему переводчику трудно приблизиться к профессиональному уровню Виктора Голышева, как бы тот ни был равнодушен к тексту.
Мне лично кажется, что «Махаон» проявил бы большую мудрость, издав оба конкурирующих перевода, а может быть, добавив к ним какую-нибудь наиболее удачную интернет-версию. Раз уж русскому читателю изначально не очень повезло с «Гарри Поттером», пусть у него хотя бы будет выбор.
Несмотря на всю приверженность российской культуры к одному переводу раз и навсегда, в детской литературе есть традиция большей гибкости — взять хотя бы «Алису в стране чудес», которая существует в равно знаменитых и очень разных переводах Нины Демуровой и Бориса Заходера (и еще как минимум в двадцати других версиях).
«Гарри Поттер» — достаточно многоплановое и сложно устроенное произведение, кроме того, это главный мировой бестселлер рубежа двадцатого и двадцать первого веков. Я уверена, что мы увидим новый перевод этой книги — официальный или нет, — сделанный вдумчиво и внимательно, и с любовью и с профессионализмом, без невозможных сроков, с внимательным изучением всего корпуса текстов, с учетом развития характеров, с пониманием жанра, литературного контекста, языковых тонкостей.
И этот перевод тоже не будет ни идеальным, ни последним.
Александра Борисенко, кандидат филологических наук, доцент филологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова