Все начиналось с того, где мы остановились в части 1. Адам вошел в дверь и возвратился домой к Джона. В ту секунду, когда он заметил, что рука “Джона” тает так же, как у Иона, он запаниковал. Адам оттолкнул Иону от себя, после чего стены вокруг рассыпались, как печенье. Обломки падали вниз, заставляя Адама закрыть глаза. Он жмурился какое-то время, отчаянно пытаясь сохранить спокойствие. Что, если он все еще спал, а это был больной и извращенный сон, в котором он продолжает находиться?
Его глаза открылись, и он увидел, что сидел на стуле возле камина, сделанного из кубиков сахара. Поленья были сделаны из шоколада, так что огонь не горел. В комнате было темно, только единственная лампа освещала помещение. Адаму потребовалось некоторое время, чтобы полностью осознать, что он был в наручниках, сделанных из желтой ириски. Он сопротивлялся, а потом услышал, как кто-то вошел в комнату. Это был Иона, в совершенно новом наряде по сравнению со своим старым. На нем был цилиндр, воротник его пальто был более острым, и он был одет в черную парадную рубашку с желтым галстуком. Через плечо у него свисала длинная липкая змея, отчего он казался еще более угрожающим.
Он поприветствовал Адама, прежде чем встать прямо перед ним. Адам требовал, чтобы Иона отпустил его и прекратил это, но Иона только смеялся. Он сказал, что, как бы Адам ни старался, выхода нет. Это продолжалось долгое время, и у них был бы небольшой спор по этому поводу, что заставило бы Иону огрызнуться и закричать на Адама, чтобы он заткнулся. В комнате становилось тихо, пока Иона не нарушал тишину, говоря, что отпустит Адама только в том случае, если он согласится сыграть с ним в несколько игр. Они оба сошлись на мнение сначала поиграть в прятки. Иона отпустил Адама, закрыл глаза и начал считать. Адам не стал терять времени. Пробегая по коридору, он увидел, что все окна были заколочены крекерами Грэм. Двери главного входа и черного входа в сад также будут заколочены ими. Он побежал вверх по лестнице, чтобы вернуться в свою комнату и осмотреть все на наличие нужных вещей. Ничего. Он пошел в соседнюю комнату, которая должна была принадлежать Марку, но она была заперта наглухо. Следующая комната была комнатой Цезаря, там было ужасно холодно. Адам осмотрел комнату в поисках чего-нибудь, улик, оружия, чего угодно. Бесполезно. В любом случае, не было даже достаточно времени, чтобы заглянуть глубже. Он пошел в соседнюю комнату, которая принадлежала Ионе. Его желудок сжался, когда он увидел, в каком беспорядке она была. На кровати лежал капюшон Адама, который ему подарили, а также пропавший постер с его лицом.
|
|
Адаму становилось не по себе, ведь он слышал, как Иона считает громче. Он откинул капюшон и выбежал обратно. Ему нужно было хорошее место, чтобы спрятаться. Потом он вспомнил о подвале. Он спустился вниз, прошел через главный холл и вышел в коридор, который находился внутри особняка. Там были те же портреты того ангела, глаза все еще следили за Адамом, когда он шел по коридору. Он остановился у двери в подвал, глубоко вздохнул и вошел. Первое, что он почувствовал, был ужасный запах. Пахло плесенью и чем-то гниющим. Он изо всех сил старался не обращать на это внимания, но чем больше он спускался по лестнице, тем сильнее становилась вонь. Потом он вспомнил. Марк был последним человеком, который был здесь. Адам прикрыл рот рукой и оглянулся, чтобы посмотреть, там ли еще тело Марка. Там наверняка что-то было... но это было не тело Марка. Оно принадлежало кому-то другому. Адам не мог хорошо видеть из-за того, что в подвале было темно, но он увидел это, когда подошел ближе. Это было тело Цезаря, обезглавленное, не осталось ничего, кроме верхней части туловища с обнаженной грудной клеткой. Он выглядел так, как будто его разжевали, так как на груди остались какие-то остатки. Зрелище, запах - все это было слишком тяжело вынести. У него не было никаких шансов вернуться, так как он услышал, как Иона сказал: “Кто не спрятался, я не виноват!!!”. Было слишком поздно. Адам спрятался в углу за несколькими ящиками, которые там стояли. Его сердце бешено колотилось, он надеялся, что Иона его не найдет. Он не сказал Адаму, что произойдет, если он это сделает.
|
|
Адам никогда еще не был так напуган, как сейчас. Он даже не знал, как он проживет остаток своей жизни, вспоминая этот опыт. Он затаил дыхание, услышав, как открывается дверь подвала. Это был Иона. Кто еще это мог быть? Он напевал, медленно спускаясь по лестнице. Он разговаривал сам с собой, требуя, чтобы Адам вышел, потому что он “играл нечестно”. Иона подошел к трупу Цезаря и становился перед ним. Он рассмеялся, смех был таким безумным и извращенным. Его голова повернулась к углу, в котором прятался Адам. Он ухмыльнулся, самой извращенной ухмылка, какую только можно вообразить, она выглядела нечеловеческой.
Слезы выступили в уголках глаз Адама, он был так напуган этой версией Ионы. Он просто хотел вернуться домой. Теперь он должен был застрять здесь... с этой версией своего лучшего друга. Он сделал бы все, чтобы снова увидеть нормального Джона.
|
|
Адам оторвался от своих мыслей, когда увидел, что Иона медленно приближается к углу, напевая ту же мелодию. Адам сидел в углу, наблюдая, как Иона один за другим отодвигает его ящики. Когда Адам был найден, Иона улыбнулся, не так устрашающе, как раньше... но за ней все еще скрывался ужас. Адаму было бесполезно пытаться убежать, поскольку он сидел на полу, в то время как Иона стоял, возвышаясь над ним. Адам почувствовал холодные мурашки, неужели он проиграл?
Иона помог Адаму подняться с пола, он сказал ему взбодриться и что проиграть игру - это нормально. Адам покачал головой, его гнев, наконец, вернулся. Он заставил Иону отступить, оттолкнув его. Он начал кричать на него о том, что он больше не хочет оставаться и что он требует ответов. Иона посмеялся над этим, назвал Адама глупцом за то, что он все еще думает, что есть выход. Они спорили об этом, пока у Ионы не начался “срыв” на глазах у Адама. Он кричал и кричал Адаму, чтобы тот заткнулся, а потом громко рыдал. У Адама от этого закружилась голова, он больше не мог этого выносить. Он не знает, какие психические пытки применял к нему Иона, но это сработало. В итоге он снова потерял сознание.
.
.
.
Воздух был холодным, Адам открыл глаза и увидел, что находится в темной комнате. В поле зрения ничего не было. Он посмотрел вниз на свои руки. Когда он поднял глаза, то увидел кого-то вдалеке. Это был... настоящий Джона? Адам прищурился, увидев приближающегося к нему Джону. Он увидел Адама и побежал к нему с широкой улыбкой на лице.
— “Я повсюду искал тебя!” — сказал он, — “Я думал, ты умер!”
Он обнял Адама, когда тот подошел к нему.. Адам не знал, что чувствовать. Часть его хочет верить, что это настоящий Джона, и что все кончено, но нет, Адам видит его уловки насквозь. “Джона” отступает, все еще держа Адама за руки, он спрашивает, что случилось. Адам говорит ему, что он знает, что это лимон, и что он уже мог бы уже стать тем, кто есть. Лицо Ионы начало искажаться и искажаться прямо на глазах у Адама, его хватка стала сильнее. В конце концов Адама повалили на землю. Когда Джона вернулся к своей обычной одежде, он усмехнулся, сказав, что действительно думал, что Адам будет достаточно слаб, чтобы поддаться этой галлюцинации. Он открыл за собой дверь и сказал:
— “Ты останешься здесь, пока не НАУЧИШЬСЯ любить быть здесь. Ты также научишься принимать то, что я твой единственный друг и навсегда им останусь!”
Он закрыл дверь, снова оставив Адама в темноте. Он просидел там 10 минут, пытаясь придумать, что бы ему сделать. Он чувствовал себя безнадежным. Он посмотрел вниз на капюшон, который ему дали в первый день, когда он пришел сюда. Ему казалось, что в этом что-то есть. Адам заглянул в капюшон и увидел там маленькое существо. На нем был клубничный капюшон, и он спал.
Адам слегка ткнул его, разбудив. Он сделал выражение “>:O” и убежал. Он сидел в замешательстве, не понимая, что это за штука, но в комнате было так темно, что он не стал за ней гоняться. Он остался сидеть на полу, и существо обратило на это внимание. Он медленно вернулся к Адаму и попытался подбодрить его. Адам покачал головой, он говорил о том, что это бесполезно и что он застрял здесь навсегда. Когда он отвел взгляд, то мог поклясться, что краем глаза заметил какое-то свечение. Он снова посмотрел вниз и увидел, что существо светится, как светящаяся палочка! Он поднял его и решил осмотреть комнату, в которой находился, теперь, когда у него был источник света. Он был в комнате Марка. Он мог сказать это по количеству декора в черничном стиле. С той стороны, на которую он смотрел, он видел, что все выглядит нормально, пока не повернулся туда, где стояла кровать, и не увидел ее. Стены были покрыты гравюрами, их были сотни, тысячи повсюду. Адам увидел несколько бумаг под кроватью и решил взглянуть на них. Все они были посвящены опыту Марка в округе Мадлен. Он был там целых 17 лет. Адам почувствовал, как у него внутри все сжалось, осознав, что его может постигнуть та же участь, что и Марка, если он что-нибудь не придумает. Он просмотрел еще несколько бумаг, во многих упоминался нужный ему ключ, что-то о том, чтобы никогда не оставлять назначенные десерты незаконченными, и “спаситель”. Все это было слишком сложно для Адама, чтобы расшифровать, даже несмотря на то, что это было много информации, все это было бессвязной тарабарщиной. Марк сошел с ума?
Адам мог только представить, что застрять на 17 лет в адской дыре, покрытой конфетами, может свести с ума любого. Он начал думать про себя, конкретно о ключе. Он вспомнил, что получил его от Ионы и использовал, но после этого он исчез. Он задумался о том, как Иона подарил ключ Адаму. Держа его в руке, и когда он попытался схватить его.. он превратился в это черное желе. Неужели Адама все это время обманывали и он использовал не тот ключ? Он закричал, ударил кулаками по земле. Он бы уже был дома, если бы был более осторожен. Он снова попал в ловушку Ионы. Адам посмотрел на бумаги, вернулся к той части, где говорилось о ключе. В нем говорится, что Марк посмотрел бы сквозь него, и его окружение больше не было бы красочным, вместо этого все выглядело бы гниющим. В газете также упоминалось: “Цезарь вошел в комнату, и я просмотрел ключ. Клубника на его шляпе была единственной вещью, которая оставалась яркой и красочной, в то время как выглядел он устрашающе. Его кожа была серой, глаза пустыми... бездушными, половина его лица разлагалась с обнаженной челюстью. Он был похож на гребаного зомби. Он спросил меня, что я делаю, и я ничего не сказал.” Это только заинтриговало Адама, заставив его взглянуть на другие несколько оставшихся бумаг. Речь шла о том, как Цезарь создал нового человека. Когда Адам прочитал их описание, его глаза расширились. Он описал Иону.
Адам встал, он воспользовался Строутрудером, чтобы получше оглядеть комнату. Настоящий ключ все еще должен быть где-то там. Если Марк видел ключ в комнате Цезаря, он должен был каким-то образом остаться там. Но как, черт возьми, Адам выберется отсюда? Дверь отсутствовала, а Иона вообще не возвращался. Адам понял, что это значит, и закатил глаза. Он постучал в стену там, где должна быть дверь, и “умолял” Иону вернуться и говорил, что он “скучает по нему”. Он услышал приближающиеся шаги, Иона скептически относился к тому, что Адам вел себя так. Адам убедил Иону в том, что он говорит правду и что он действительно скучает по нему и хочет играть в игры. Он услышал, как Иона хмыкнул, прежде чем, наконец, открыть дверь. Иона положил руку на бедро и оглядел Адама с ног до головы.
— “Почему ты так скептически настроен? Ты не можешь поверить, что я усвоил свой урок и хочу тусоваться со своим самым лучшим бро в мире?”
Адам внутренне съежился, сказав это, но, похоже, Ионе это понравилось. Он хихикнул, прежде чем потянуть Адама за руку. Итак, теперь они вдвоем вернулись в комнату с камином, Адам сел на стул и стал пить чай. У него появился план, но он не знает, сработает ли он. У него буквально нет никого вокруг, кто мог бы отвлечь Иону от него. Конечно, у него есть Строутрудер, но он маленький парень, и кто знает, не раздавит ли его Иона от злости. Иона, по сути, воспользовался бы возможностью, чтобы поговорить с Адамом о новых правилах, которые вводились в действие в округе Мадлен и особняке. Адам не обращал на это особого внимания, поскольку пытался сосредоточиться на своих планах, пока Джона не упомянул одну вещь о том, что им обоим нужно быть вместе все время, в том числе спать вместе в одной комнате. Адам говорит Ионе, что ему нужно уединение и что находиться рядом с Ионой и так уже невыносимо. Иона раздраженно фыркает, в конце концов он соглашается с Адамом, у него будет личная жизнь, если он останется тут.
В комнате воцарялась тишина, единственным звуком был Адам, прихлебывающий свой чай. Иона осматривал Адама, обращая особое внимание на его уши. Его глаза загорелись, когда он что-то вспомнил. Он спросил Адама о подарке, который тот ему сделал, о серьге. Адам залпом допил чай и посмотрел на Иону. Он кивнул. Иона хлопнул в ладоши и сказал, что он должен попытаться проколоть ухо Адама сегодня, чтобы он мог носить серьгу. Когда Адам поставил свою чашку, он сказал, что даже не помнит, куда положил подарок. Потом кое-что произошло. Он спросил Иону, может ли он вернуться наверх и поискать его. Иона подумал об этом, он не хотел выпускать Адама из виду, но он доверял ему достаточно, чтобы ненадолго отлучиться на поиски серьги. Он отпустил Адама.
Адам торопливо поднимался по лестнице, это давало ему прекрасную возможность осмотреть комнату Цезаря и найти ключ. Он почувствовал, что в кармане что-то шевелится, и совершенно забыл, что там был Строутрудер, он посадил малыша себе на плечо, когда они вошли в комнату Цезаря. Комната была очень прибрана, его кровать была красиво застелена, стол чист и представлен аккуратно сложенными бумагами посередине. Потом был этот большой шкаф. Адам встал перед ним и заглянул внутрь. Все было идеально организовано и согласовано по цвету, это было эстетично. Кроме одной темно-красной рубашки, расположенную посередине двух розовых рубашек. Адам потянул за вешалку, и шкаф начал трястись. Они сдвинулись в сторону, открывая потайной коридор. Адам оглянулся, чтобы убедиться, что Иона не смотрит, затем вошел, и шкаф закрылся за ним.
В коридоре царила гораздо более зловещая атмосфера по сравнению с ярко-розовой гостиной Цезаря. Было холодно и жутко. В конце коридора была дверь, к которой подошел Адам. На двери висела табличка с надписью “осторожно”. Он все равно открыл ее, и то, что находилось за дверью, оказалось большой лабораторией. Там было тускло и темно, единственное, что освещало это место, были несколько флуоресцентных ламп, которые жужжали. Адам посмотрел налево и увидел еще один стол. Повсюду валялись бумаги, и там были оставлены старые чашки из-под кофе. Что-то привлекло его внимание, что-то блестящее. Это был ключ! Адам быстро подошел к нему и схватил его. Он внимательно осмотрел его и заметил, что ручка ключа имеет форму яблока. Он сделал то, что вычитал из бумаг Марка, просматривая ключ. Но ничего не изменилось. Может быть, он смотрел не так. Это не имело значения, он положил его в карман и продолжил осматриваться. Все это место было полно всевозможных странных приспособлений, которые он даже не мог назвать. В углу лаборатории была еще одна дверь, но на ней было написано “НЕ ВХОДИТЬ”.
— “Как будто я собираюсь слушать”.
Адам толкнул дверь, и его глаза расширились, когда он увидел, что было за ней. Там было четыре большие стеклянные банки, но в трех из них что-то было внутри. То, что он никогда бы не подумал увидеть. В трех баночках были точные копии Ионы, все трое были одеты в свои собственные разные виды одежды. К стеклу каждого была прикреплена бумажка. Апельсин? Грейпфрут? Лайм? Адам отступил, он хотел еще раз кое-что проверить. Он медленно вытащил ключ из кармана и поднес его к глазу. Три, казалось бы, красочно одетых Ионы превратились в ужасные разлагающиеся трупы, плавающие в банке через ключ. Их кишки были обнажены, и некоторые из них тоже плавали в банке. Сердце Адама бешено заколотилось, его рука задрожала, поскольку он не мог отвести взгляд. Ему надоело подвергаться воздействию подобных образов, он отвернулся и убрал ключ обратно в карман. Он сел на пол, обхватив голову руками, и начал плакать. Никогда он не хотел видеть своего самого близкого друга в таком состоянии, никогда. Это было душераздирающе и страшно. Он пришел в себя, когда снова встал. Его не проведешь. Эти Ионы такие же фальшивые, как и тот, что мучает его сейчас. Он должен двигаться дальше.
Он стоял перед пустой банкой с надписью “лимон”. Он посмотрел на свое отражение в стекле. Он так устал. Сделав глубокий вдох, он вышел обратно. В противоположном конце лаборатории была еще одна дверь, но, похоже, для входа требовался код. Он не стал утруждать себя, так как его главная цель - уйти.
Шкаф открылся обратно в комнату Цезаря, когда Адам подошел, он действительно надеялся, что Иона не заметит его отсутствия на некоторое время. Когда Адам выходил из комнаты Цезаря, его быстро схватили за шею и прижали к стене. Иона выглядел крайне взбешенным. Он начал кричать на Адама о том, как тот разрушил его доверие к нему. Адам попытался скрыть это, сказав, что он заглянул в свою комнату и не смог найти серьгу, поэтому он пошел в соседнюю комнату. Иона ухмыльнулся, он медленно начал смеяться. Он поднял свободную руку, показывая серьгу.
— “Тогда что ЭТО? Я знаю твою комнату как свои пять пальцев. Я знаю все, что ты туда отнес.”
Адам сопротивлялся, он просто хотел, чтобы его отпустили, но почувствовал, как хватка иона на его шее усилилась, медленно заставляя его терять воздух. Он начал задыхаться, ему становилось все хуже и хуже, когда он снова начал медленно терять сознание. Он очнулся снова в кресле, на том же стуле, в тех же ремнях безопасности, что и раньше. Он оглядел комнату и не увидел Иона в поле зрения, только для того, чтобы тот напугал Адама до чертиков, высунувшись из-за стула. Иона стоял перед Адамом, заложив руки за спину, как будто что-то скрывал. Иона спрашивает Адама, как много он видел, от подвала до комнаты Цезаря. Адам говорит Ионе, что хочет знать, почему он так поступил с Цезарем. Иона усмехнулся, наконец-то показав, что у него было за спиной, он поднял обезглавленную голову Цезаря за волосы. Иона объясняет, что он сделал это только потому, что Цезарь планировал использовать Адама, чтобы дублировать его для бесконечных поставок мяса для округа Мадлен. Иона сказал, что ему не понравилась идея копирования Адама, он хотел настоящего только для себя, но Цезарь никогда не слушал. Все, о чем он заботился, - это выжить, и Цезарь уже пытался воспроизвести настоящего человека раньше, и это было успешно. Адам спросил, почему Иона был так расстроен идеей быть воспроизведенным, что заставило бы Иона выглядеть явно подавленным.
Иона объясняет, что это потому, что он сам боялся, что его заменят, он видел все другие версии, которые были сделаны в лаборатории. Несколько дней назад он подслушал, как Цезарь разговаривал с Марком о том, что он планировал сделать еще одного Иона, потому что нынешний был недостаточно хорош и допустил множество ошибок, которые станут проблемами в будущем. Затем Иона начинает ломаться перед Адамом, говоря что-то о том, что он идеальный Иона, и никто другой не был бы идеальным другом для него. Адам просто смотрел, ему становилось неудобно наблюдать за этим. Иона остановился, его глаза смотрели прямо в глаза Адаму.
— “...Так ты не собираешься меня утешать? Ты же не собираешься сказать, что я не идеальный Джона? Я думал, ты сказал, что усвоил свой урок...”
Адам в замешательстве покачал головой, он не знал, что должен был что-то сказать. Иона отбросил голову, которую держал в руках, и вернулся к Адаму, засунув руки в карманы пальто. Иона попросил Адама наклонить голову набок, вытащив из кармана острую иглу. В груди Адама заколотилось, он знал, к чему это приведет. Он смотрел на Иону широко раскрытыми глазами, кричал и умолял его даже не сметь пытаться сделать то, что он собирался сделать. Иона только ухмыльнулся, он с силой наклонил голову Адама, приблизив грязную иглу к мочке его уха. Адам метался в кресле, крича ему, чтобы он остановился. Игла пронзила ухо насквозь, заставив Адама закричать от боли. Кровь начала вытекать из мочки его уха по мере того, как игла входила все глубже. Джона вытащил иглу только для того, чтобы проткнуть серьгу через кровоточащую рану. По лицу Адама текли слезы, боль была невыносимой, он поднял глаза на Иону, который слизывал кровь со своей руки в “перчатке”. Адам подавил рыдание, он больше не мог этого выносить. Он просто хотел уйти... хотел вернуться домой.
.
.
.
Округ Байторн. Было 4 часа ночи. Его руки впились в пакет с чипсами, он не спал уже несколько часов. Он усмехнулся про себя, глядя по телевизору, там не было ничего, кроме помех, но в любом случае это было интересно.
— “Им действительно не нужно было объявлять это вне закона, хе-хе...”
Он сделал еще одну затяжку и посмотрел на пакет с чипсами, чтобы убедиться, что он пуст. Вдох сорвался с его губ, ему нужно было немного перекусить. Он посмотрел на кусок пирога, оставленный Адамом на кофейном столике. Он откусил только один кусочек, пожал плечами и положил его обратно. Он застонал, когда ему стало плохо, и тут его осенило. Что-то было не так, чего-то не хватало. Его голова повернулась к двери спальни Адама. Он находится в комнате уже несколько часов. Обычно Адам из тех, кто просыпается посреди ночи, чтобы отлить или что-то в этом роде, поэтому ему показалось необычным, что он его не видел.
Он встал, подошел к двери спальни и постучал в нее.
— “Эй, Адам, тебе там хорошо? Я знаю, что ты лег спать и все такое... Но я мне кажется, что ты там не в порядке...“
Он открыл дверь и увидел место с розовым засахаренным небом, где Адама встретили. Он только предположил, что просто был под кайфом. Он видел, как на его глазах меняется его наряд, его десертная тема была съедобный брауни. Он усмехнулся про себя, подумав, что это действительно странное путешествие, и начал спускаться по вафельной дорожке.
.
.
.
Это был тяжелый день, прошлая ночь была отвратительной, как только Иона мог мысленно мучить Адама после пирсинга. Он остался лежать на своей кровати, отныне все будет именно так, и ему придется к этому привыкнуть. Если ему придется остаться в округе Мадлен на 17 лет... или больше... как Марку... пусть будет так. Он сдался. Строутрудер выглянул из-за груды подушек, которые лежали на противоположном конце кровати в форме тарелки для пирога, он подбежал к Адаму и встал ему на голову.
— “Это бесполезно, малыш. Я думаю, для меня все кончено...”
Адам посмотрел на свою тумбочку, он оставил там ключ. Что-то в этом, казалось, просто... взывало к нему. Он сел и потянулся, чтобы рассмотреть его поближе. Он вспомнил, что говорилось в бумагах Марка... что-то о светящейся клубнике Цезаря на его шляпе. Ему нужно было узнать, что это значит. Он встал с кровати и положил ключ в карман. Строутрудер наклонил свою маленькую головку, гадая, куда клонит Адам. Адам сказал, что собирается немного прогуляться по особняку. Когда он вышел из своей комнаты, то заметил, что Ионы нигде не было видно. Он испустил легкий вздох облегчения и продолжил идти по коридору, чтобы спуститься по лестнице. Он остановился и посмотрел на главный вход особняка, он все еще был заколочен. Он удивился тому, что раньше он не думал, что ему надо будет выбраться. Все в особняке выглядит съедобным, но, судя по тому, что показывает ключ, на самом деле все прогнило. Это заставило его задуматься, что еще могло показаться гнилым. Он задавался вопросом, сработает ли это с Ионой, но он не осмелился бы показать, что у него есть настоящий ключ. Он прошел на кухню и увидел его. Иона выглядел... выше, чем обычно. Он не знал, то ли из-за одежды он казался таким высоким, то ли он действительно вырос. Он повернулся и улыбнулся Адаму, сказав, что пришел он как раз к завтраку. Адам отказался, но Иона подошел к нему, возвышаясь над ним. Он действительно вырос..
Он указал на стол длинным острым пальцем, почти требуя, чтобы Адам сел. Он сел за стол. Там были... яйца с беконом? Они выглядели реалистично, в отличие от поддельной жевательной резинки, которую они обычно ели. Он схватил вилку, собираясь разрезать яйцо, и тут выяснилось, что это не что иное, как торт. О, отлично. Адам вздохнул и, откусив несколько кусочков, увидел, что в середине стола лежит пирог с недостающим кусочком. Он спрашивает об этом Иону, уточняя, как долго он там пролежал. Иона объясняет, что это был пирог, который Цезарь испек за день до прихода Адама. Адам помнил об этом. Затем Иона сказал Адаму, что они оба собираются на пикник, так как он не хотел торчать дома весь день. Отлично, вот и один из шансов для Адама.
После завтрака Адам вернулся в свою комнату, чтобы переодеться в пижаму. В его гардеробе было полно одинаковых розовых костюмов и полосатых галстуков. Больше буквально ничего не было. Как только он собрался, он надел капюшон и посадил туда Строутрудера.
Они оба стояли перед задней входной дверью. Иона посмотрел на Адама и попросил его руку. Адам закатил глаза и вытянул руку. Они взялись за руки и вышли из подъезда.
.
.
.
Пикник был... Нормальным. Конечно, в заведении, как всегда, было светло, и Адама тошнило, но Иона казался более ручным, чем обычно. Что-то происходит. Неужели он вел себя так только потому, что знал, что Адаму больше не сбежит? Наконец-то он добился своего. Он выиграл игру. Он протянул свой зонтик Адаму, давая ему немного тени. Адам посмотрел на поросшие травой поля, там было много разноцветных деревьев, повсюду валялись гигантские кексы и... какой-то бездомный парень катался по траве.
Подождите, что?
Он прищурился, но смог разглядеть только то, что парень был одет в коричневое пальто. Был ли это другой человек? Нет, этого не может быть. После того, что случилось с офицерами, Адам, похоже, не мог доверять никому другому, кто жил в Мадлен. Однако…
Он спрашивает Иону, не мог бы он “осмотреться” и прогуляться. Иона позволяет ему, но он все время не спускал глаз с Адама. Адам увидел, как таинственный человек закатился за один из кексов. Идеально. Он бросил быстрый взгляд и увидел, что человек хихикает про себя. От него сильно пахло... травкой. О. Подождите минутку. Адам спрашивает, кто этот человек, и он садится, заставляя Адама охнуть.
— “Еще… Еще один?”
Еще один... Джона? Сколько их было? Адам больше не мог этого выносить. Он схватил его за воротник свитера и потребовал объяснений.
— “Святое дерьмо!! Успокойся, Адам!! Что, черт возьми, на тебе надето! Ты выглядишь как Красная Шапочка!”
Он разразился смехом. Адам на секунду задумался. Странно, что съедобное существо обитает в таком “невинном” на вид месте. Что, если... просто может быть... это настоящий Джона. Нет. Адам покачал головой и отпустил его. Он устал от того, что его обманывали. Джона встал и спросил, куда идет Адам.
— “Хорошая попытка, но твои дурацкие маленькие галлюцинации на меня больше не действуют, Лем”.
Джона наклонил голову и спросил, кто это. Адам не дал ответа, он оставался расстроенным и сбитым с толку. Это беспокоило его, хотя казалось, что он разговаривает с настоящим Джона, он не был уверен, так ли это. Он не знает, может ли что-нибудь быть одним из трюков Ионы. Может быть, именно для этого и нужен был ключ, чтобы рассказать, что на самом деле реально. Адам вытащил ключ и поднес его к глазу. Кажущиеся разноцветными поля стали серыми, как и небо, однако Джона остался в цвете! Это был... на самом деле он, просто в дурацкой шляпе и одежде в стиле съедобного брауни. Адам опустил ключ вниз, и в уголках его глаз появились маленькие слезинки. Он притянул Джона к себе, чтобы обнять, и продолжал говорить о том, как сильно он скучал по нему и что он так сильно хочет уехать. Джона, будучи под кайфом, только туманно рассмеялся и прижался к Адаму. На этот раз Адам снова почувствовал себя в безопасности, пока в животе не образовалась темная яма... вспомнив, что Иона все еще ждал его там, на пикнике. Адам сказал Джона оставаться на месте и ждать его, он также сказал идти по вафельной дорожке к особняку.
Джона кивнул, но потом спросил, зачем ему нужно идти. Адам только опустил глаза, ему нужно было многое объяснить, и у него не было времени, он только сказал Джона, что ему нужна помощь. Он вернулся на пикник и увидел Иона, у него на коленях было что-то похожее на кроликов, сделанных из зефира. Увидев приближающегося Адама, он улыбнулся и помахал рукой. Адам сел и притворился, что ничего не произошло. Он начал говорить Ионе, что плохо себя чувствует и хочет вернуться в особняк. Иона подозрительно прищурил глаза, он спрашивал, что Адам делал за кексом какое-то время. Дерьмо. Адаму пришлось придумать самое идиотское оправдание тому, почему он был там, он также боялся, что Иона в конечном итоге найдет там Джона и, возможно, причинит ему боль. Адам сказал ему, что он чувствовал, что его должно вырвать, поэтому он спрятался там на всякий случай, но этого не произошло. Выражение лица Ионы смягчилось, но он все еще не казался довольным тем, что им пришлось прервать их пикник из-за плохого самочувствия Адама.
Эти двое вернулись в особняк, чтобы Адам мог отдохнуть. Он смотрел в окно своей комнаты (которое было заперто и на нем были решетки) и видел, как розовое небо превращается в черное. Была уже ночь, он только надеялся, что Джона найдет какой-нибудь способ помочь ему. Он снова посмотрел на ключ, затем снова на улицу. Он просмотрел документы Марка, просмотрел лабораторию Цезаря, но никто не ответил на его вопрос о том, как ему нужно уйти. Может быть, вообще не было никакого способа. Он думал об этом больше, начиная с того, как Цезарь был изжеван, что убило его, начиная с того, как тело Марка полностью исчезло, когда его в последний раз видели в подвале. Марк... вообще умер? Адам встал с кровати, когда его мысли понеслись вскачь. Он вспомнил статью Марка, в которой говорилось о фруктах, светящихся сквозь ключ, что-то о том, чтобы не оставлять назначенные десерты незаконченными. Яблочный пирог на кухне с недостающим кусочком. Кусочек. Последнее, что он съел перед тем, как прийти сюда, был кусок яблочного пирога. Он сделал паузу. Ему нужно избавиться от остальной части пирога, чтобы освободить его от этой связи. То, что он откусил кусочек яблочного пирога, было все равно, что подписать контракт на пребывание в этом вечном кошмаре. У него еще есть время отменить эту сделку, на которую он никогда не соглашался.
Его глаза широко открыты.
Адаму нужно было действовать быстро, он чувствовал, что в любой момент может случиться что-то плохое. Во-первых, ему нужно найти тела Марка и Цезаря. У него есть чувство, что светящиеся фрукты важны и их нужно сохранить. Он отбросил свой розовый костюм в сторону, закатал рукава и завязал капюшон на талии. Он заглянул в свою комнату, чтобы посмотреть, на месте ли топор, которым он пользовался. Она была спрятана за его кроватью. Выбегая из своей комнаты, он изо всех сил старался действовать тихо и быстро. Ему пришлось вернуться в подвал, где находилось тело Цезаря. Он пробежал по коридору, открыл дверь в подвал и сбежал вниз по лестнице. Он потянул за соломенный шнур, чтобы было светло, так как в подвале все еще было темно. Теперь он видел тело более отчетливо, в основном это были кости. Он посмотрел через ключ, клубничка на его костюме не светилась. Ему нужна была его шляпа, он оглядел остальную часть подвала и увидел ее на полу. Он еще раз просмотрел ключ и увидел, что одна из клубничек светится. Он потянулся за ней, она была теплой в его руке.
— “Спасибо тебе…”
Это только что говорило с ним? Адам наклонил голову, и клубничка снова заговорила. Это звучало точь-в-точь как голос Цезаря. Он сказал Адаму, что ему тоже нужно найти чернику Марка, а также извинился за все неприятности, с которыми Адам столкнулся. Он говорил с Адамом о том, что Мадлен существовала только для того, чтобы защитить его от опасностей реального мира. Он устал каждый день просыпаться от кошмаров, которые ему снились. Из-за них у него начиналась паранойя, к тому же существование заместителей тоже не помогало. Он думал, что Мэдлин была хорошей идеей, пока однажды ночью неизвестная сила полностью не завладела его телом, вскоре убив его. Несмотря на то, что большая часть его разума была повреждена, он все еще имел некоторый контроль из-за того, что его душа все еще присутствовала. Его главным приоритетом было обеспечить безопасность Марка, но он был вынужден наблюдать, как Марк проходит через такую сильную боль, поскольку неизвестная сила будет мучать и его тоже. Сила жаждала мяса, она жаждала крови, и большую часть времени она хотела бы измучать Марка. Но Цезарь оставался сильным, он изо всех сил старался сдерживаться так долго, пока не наступил тот день, когда Цезарь ударил Марка тростью, пока тот не начал истекать кровью. Цезарь ослабел от контроля над силой, поскольку с годами она становилась только сильнее. Цезарь сказал Адаму, что он поклялся, что после этого больше ничего не делал Марку, и последнее, что он помнил, была драка между ним и Адамом.
Все только начинало обретать некоторый смысл для Адама, все, что он знал сейчас, это то, что Марк все еще где-то рядом, живой или мертвый. Что показалось Адаму странным, так это то, что Цезарь не отвечал за то, чтобы Марка посадили в подвал..с отсутствующим глазом. Это означало только одно..
Адам положил клубнику в свою сумку и продолжил двигаться дальше. Он добрался до кухни, ему все еще нужно было избавиться от пирога, который остался на столе. Он отсутствовал. Он чувствовал, что хочет закричать, но ему нужно было двигаться дальше, времени не хватало. Он заметил, что на кухне есть морозильная камера, дверца которой, похоже, слегка приоткрыта. Он подошел к нему и осторожно вошел внутрь, убедившись, что использовал свой топор, чтобы предотвратить захлопывание дверцы морозильника. Желудок Адама сжался, когда он нашел Марка. Все его тело застыло, но он протянул руку с закрытыми глазами. Адам вытащил ключ и просмотрел его, чтобы найти, где находится черника. На его шляпе этого не было, поэтому он посмотрел на свою сжатую руку и увидел сквозь нее чернику. Теперь, как, черт возьми, он собирается это получить? Адам схватил руку, и ей удалось оторвать его запястье. Адаму стало противно, и он бросил замороженную руку на пол, отчего она разлетелась вдребезги, обнажив чернику. Когда он схватил ее, она тоже заговорила с ним. Это был Марк. Как и Цезарь, он поблагодарил Адама за спасение его души. Он только сказал Адаму, что он действительно близок к свободе. Адам упомянул Марку, что пирог, от которого ему нужно было избавиться, пропал. Марк сказал, чтобы он не слишком беспокоился об этом, потому что до тех пор, пока их души не перейдут, Мадлен больше не будет вещью. Адам положил чернику в свой капюшон и двинулся дальше. Он заметил, что Джона не присутствовал на.. Нигде. Это было подозрительно. Адам осторожно подошел, затем он услышал смех, доносящийся из комнаты. Он проследил за тем, откуда донесся звук, и вошел в комнату, где был камин. Глаза Адама расширились, когда он увидел настоящего Джону, привязанного к стулу с закрытым ртом. Иона приставил нож к шее Джоны, глядя прямо на Адама.