Проиграла ли Тень? «Большая игра» Колеса времени
Наблюдатель, основательно изучивший одно звено в серии событий, должен быть в состоянии точно установить все остальные звенья — и предшествующие, и последующие.
Шерлок Холмс. А. Конан-Дойл. «Пять зернышек апельсина».
Как говорил мой знакомый покойник – «я слишком много знал».
Шеф. «Бриллиантовая рука».
Некоторые события, происходившие в конце Третьей Эпохи говорят о том, что кое-кто не оставил своей мечты об «выведении» нового вида людей. И что деятельность тайного общества, управлявшего миром в Эпоху Легенд, в той или иной степени продолжалась до самого конца «Памяти Света».
Например, известный «грех Ламана», приведший к Айильской войне и рождению Ранда. Ведь идея срубить Авендоралдеру не кажется логичной. Скорее всего, кто-то подсказал её королю Кайриэна. Эх, поговорить бы сейчас с этим советником! Уверен, что обнаружились бы крайне интересные вещи.
А предсказание Гайтары Моросо, благодаря которому Тигрейн Дамодред, мать Ранда, бросила мужа и детей, уйдя в Айильскую пустыню? Вы можете представить нормальную женщину, которая бросит своего мужа и маленького ребенка, отправившись на верную гибель? Извините, но мне вспоминаются методы, которыми вербуют террористов-самоубийц. Похоже, что здесь имела место очень похожая психологическая обработка. Причем Тигрейн почему-то решила поверить Гайтаре уже после того как, послушавшись её совета, без вести исчез её брат Люк.
Давайте встанем на место Тигрейн. Вы — молодая мама и дочь-наследница Андора. Пускай ваш брак политический и мужа вы не особо любите, но у вас есть маленький двухлетний сын. Год назад Айз Седай посоветовала вашему брату рискованное путешествие. Послушавшись совета, брат исчез без вести, предположительно он мертв. Да за такие «советы» Гайтара Моросо уже должна болтаться на дыбе — в реальной истории советников казнили и за меньшие «проколы», чем гибель принца крови. Возможно, в Андоре царит необычайный гуманизм? Да, нет — вспомним Тома Меррилина, он вполне резонно опасался за свою жизнь. А ведь его действия не привели к гибели кого-то из членов королевской семьи. Однако Гайтара Моросо не просто жива — но и сохранила место советницы. Более того, она снова раздает свои «советы». Еще раз повторю вопрос: стала бы женщина, имея на руках маленького сына, влезать в явно смертоносную авантюру по совету той, кто уже погубила её брата? Не знаю уж какими техниками «промывания мозгов» владели Айз Седай из «тайного правительства», но Грендаль по сравнению с ними — ребенок. Суметь провернуть такое Принуждения … это высший класс мастерства.
К первому пророчеству Гайтары Моросо (в результате которого Люк отправился в Запустение) есть тоже много вопросов. По сути Гайтара инициировала создание Губителя. Напомню также, что Люк и Изам — единственные Друзья Темного, упомянутые в пророчестве «Кровь зовет кровь». Как я уже говорил раньше (в очерке «Дороги, которые мы выбираем »), Великий Повелитель изначально рассматривал Возрожденного Дракона как Избранного, который сыграет ключевую роль в его освобождении.
Учитывая все сказанное, мы не можем не прийти к очевидному выводу: пророчества Гайтары Моросо, сделанные как для Люка, так и для Тигрейн, служили лишь одной цели — приблизить окончательное освобождение Великого Повелителя. Но при этом Гайтара Мороса не была Черной Айя…. На первый взгляд противоречие. Однако оно легко разрешается, если предположить, что «тайная ложа», стоящая в Эпоху Легенд за генетической селекцией ченнелеров и бурением скважины Темного, хотя и понесла определенный ущерб в период Разлома, но всё же продолжила своё существование, продолжая активно вмешиваться в ход истории.
И эта законспирированная организация очень интересовалась делами Ранда. В кое-чем мешая ему, а в кое-чем и помогая. Возьмем убийство Бартанеса Дамодреда. Именно оно стало спусковым крючком в начале гражданской войны в Кайриэне, ослабило государство и позволило Ранду практически беспрепятственно присоединить Кайриэн, а затем осуществить блицкриг против Андра и Равина.
Напомню, что Равин укреплял преимущественно южные рубежи Андора, опасаясь (совершенно обоснованно) нападения со стороны Белала, обосновавшегося в Тире. Север Андора, граничащий с Кайриэном, в качестве опасного направления им не рассматривался.
В случае существования сильного Кайриэна, не охваченного гражданской войной, стратегическое положение Ранда становится крайне сложным. Его вооруженные силы разрезаны пополам, между Айильской пустыней и Тиром. И если вести айильцев против Равина, то предварительно ему нужно сокрушить Кайриэн, обнесенный кольцом стен. Айильцы очень хороши в открытом поле, но вот могут ли они эффективно осаждать неприступные крепости, рассчитанные на многолетние осады (такие как Кайриэн)? Более того — так как айильцы боятся воды, отрезать Кайриэн от снабжения по воде становится невозможным. Ранд мог продолжать осаждать Кайриэн хоть десяток лет.
Но даже если допустить победу Ранда и захват Кайриэна, это процесс не будет мгновенным. Равин успеет сориентироваться и перебросить на северную границу Андора свои элитные войска (или даже запросить военную помощь у Самммаэля) — время, которое Ранд потерял бы на захват Кайриэна, позволило бы Равину не торопясь сформировать подобный альянс.
Мне могут возразить, что Ранду совсем не нужно пробиваться через Кайриэн. Достаточно открыть врата в Тир, провести туда айильцев и атаковать Андор с юга. Однако, как я уже сказал, Равин как раз все свое время пребывания у власти как раз и готовился отражать вторжения с юга (только он ожидал его от Белала, а не от Ранда). Это был бы не «блицкриг», а тяжелое изматывающее наступление. И вы поверите в то, что завязнув в войне с Равином, Ранд не получил бы удар в тыл от Саммаэля (из Иллиана)?
Нет, если бы Кайриэн не упал в руки Дракону сам, как перезрелый фрукт, то о «собирании земель» пришлось бы забыть. И Равин с Саммаэлем оставались бы серьезными действующими фигурами намного дольше, чем это произошло в реальности.
Не будем забывать и о том, что Бартанес Дамодред возглавлял кайриэнскую организацию Друзей Темнного. В обычных условиях, захватив Кайриэн, Ранд должен был встретиться с паутиной заговоров и серией покушений — не зря ведь традиция Игры Домов выработана именно в Кайриэне. Но благодаря убийству Бартанеса Дамодреда кайриэнская сеть Друзей Темного оказалась деморализована и обезглавлена. Как все вышло удачно для Ранда (и неудачно для Тени). И это убийство так и осталось нераскрытым…
Неудивительно, что даже сам Великий Повелитель, являющийся одним из наиболее умелых игроков «Большой игры», не смог правильно оценить происходящее в Кайриэне. К чести Великого Повелителя, он всё же обратил внимание на неестественный ход событий, происходящий в Кайриэне, но неправильно определил их заказчика: не зная о «тайном обществе» Айз Седай он посчитал Кайриэн базой для Шайсама и Дважды Открешегося (у того действительна была база, но располагалась она на самом видном месте — в Амадиции, в Цитадели Света, и занят он в то время был не дворцовыми интригами Кайриэна, а не менее интересным делом — раздуванием войны между Тарабоном и Арад Доманом).
Почему тайное общество, помогающее Темному, и вроде даже освободившее его, внезапно решило усилить Ранда в борьбе против Равина? Ответ все в том же, о чем я говорил не один раз: конечная цель Отрекшихся (и, в первую очередь Ишамаэля, который координирует их деятельность) и цель Темного не совпадают. Айз Седай, сознательно выпустившие Темного, поддерживают идею о насильственном изменении мира и выведении нового сверхчеловека без морали — пребывающего «по сторону добра и зла» (для знакомства с этим типом философии можно почитать Ницше).
Естественно, что они заинтересованы в том, чтобы Ранд перешел на сторону Великого Повелителя. Но не на сторону Ишамаэля! Уничтожение мира их категорически не устраивает, напротив, они намерены жить долго и счастливо, став новыми богами в новом мире нового человечества. Причем не вместе с Темным, а вместо Темного — поэтому это не обычные Друзья Темного. Наше секретное общество, выросшее из ученых Эпохи Легенд, рассматривает Темного как определенный прибор или инструмент, с помощью которого можно сломать Колесо, а затем — выбросить.
И уж конечно их не устраивает Ранд, сохраняющий моральные принципы, верность и преданность своим друзьям. Некоторые обстоятельства похода Ранда в Тир за Калландором очень и очень настораживают. Эпизод, когда Эгвейн приходит к Ранду в Тел’аран’риоде, заслуживает того, чтобы мы привели этот большой отрывок полностью:
«Девушка и пошевелиться не успела, как Ранд поднял голову.
- Ранд, это я! Не бойся. Это сон. Должно быть, я - в твоих сновидениях. Он вскочил на ноги так неожиданно, что она застыла как мертвая. Ранд казался ей выше ростом, шире в плечах, чем она его помнила. И немного опаснее. Наверное, даже куда более, чем немного. Его голубовато-серые глаза обжигали, точно замороженное пламя.
- А ты думаешь, я не знаю, что это сон? - Он усмехнулся. - И мне известно: он не менее реален! - Он рассеянно всматривался в темноту, будто кого-то искал. - Долго ты еще будешь стараться?! - крикнул Ранд в ночь. - Скольких ты еще пошлешь ко мне? В каких обличьях? Вначале - мать мою послал, потом - отца, теперь - Эгвейн! Хорошенькие девушки не сумеют выпросить у меня поцелуй, даже если я их уже знаю! У тебя нет надо мной воли. Отец Лжи! Я тебя отвергаю!
- Ранд! - неуверенно позвала девушка. - Это же я, Эгвейн!
Внезапно в его руках непонятно откуда явился меч. Клинок - слегка изогнутый сполох пламени, а на клинке выгравировано изображение цапли. - Мать дала мне медовый пряник, - сказал он надтреснутым голосом, - но от пряника пахло ядом. А у отца моего в руке был нож, он хотел всадить его мне между ребер. А она... она предложила мне и поцелуи, и все, что я захочу. - Пот разгладил его лицо, взгляд его буквально опалял девушку. - А ты? Что принесла мне ты?!
- Выслушай меня. Ранд ал'Тор! Не то сейчас я собью с тебя спесь! Эгвейн тронула саидар, направила потоки так, чтобы спряденный воздух удерживал Ранда в сети. Меч взвился в его руках, вертелся волчком, гудя, как распахнутая огнедышащая печь. Девушка охнула и пошатнулась, ощущение было такое, будто лопнула натянутая слишком туго веревка и ударила ее. Ранд рассмеялся.
- Ты видишь: я учусь! - крикнул он. - Когда у меня это получается. - Лицо его исказилось, он стал наступать на Эгвейн. - Не могу видеть ее лицо! выкрикнул он. - Только не ее лицо, чтоб тебе сгореть!.. Меч сверкнул в воздухе. Эгвейн бросилась бежать. » (Возрожденный дракон)
Итак, до Эгвейн у Ранда было три посетителя:
1) Покойная мать: «Мать дала мне медовый пряник, но от пряника пахло ядом».
2) Тэм Ал’Тор: «У отца моего в руке был нож, он хотел всадить его мне между ребер».
3) Некая неназванная девушка: «А она... она предложила мне и поцелуи, и все, что я захочу».
Но Ранд разгадал недобрые намерения всех троих посетителей и отбился от них своим огненным мечом из Силы. В общем-то тут и Эгвейн чуть ли не досталось на орехи, так как Ранд принял её визит за новую попытку покушения.
Мы обсудим все три посещения, но начнем с последнего. Знаю, знаю о ком все подумали…. Но только вот, из их разговора в Тирской твердыне выходит совершенно другое:
«- Ты изменился с тех пор, как я видела тебя в последний раз. Окреп, возмужал.
Ранд обернулся и с изумлением воззрился на стоявшую в дверях бледную, темноволосую и темноглазую женщину. Она была высока ростом и одета в серебристо-белое платье. Женщина дугой выгнула брови, увидев оплавленные комки металла на каминной полке. Ранд оставил их там намеренно, дабы они напоминали ему о необходимости держать себя в руках.
- Селин! - охнул он, устремляясь ей навстречу. - Откуда ты взялась? Как ты сюда попала? Я думал, ты осталась в Кайриэне или... - Он осекся, не желая признаваться в том, что почитал ее погибшей » (Восходящая тень)
То есть получается, Ранд последний раз видел Селин в Кайриэне? Тогда кто же приходил к нему вечером у костра? Сама Ланфир приятно удивлена тем, что Ранд научился контролировать направление силы и тоже почему-то не вспоминает о том, что у ночью у костра Ранд уже демонстрировал впечатляющие способности в боевых плетениях.
Если внимательно подумать, то в этом нет ничего удивительного. Если бы к Ранду тогда приходила Ланфир, то вряд ли она оставила бы его одного в таком нестабильном психическом состоянии. Еще менее вероятно, что она позволила бы Ранду гоняться за собой с огненным мечом в руке. Представьте себе картину: ночь, звездное небо, костер… Ранд с мечом из чистого огня бегает за Ланфир с криком «Зарублю!», а та подобрав длинное белое платье, пытается убегать от него. Не очень правдоподобно? Вот и я сомневаюсь, что Дочь Ночи разрешила бы Ранду так обращаться с собой.
Для тех, кто еще сомневается, напомню — Ранд попытался в той же самой Тирской Твердыне проделать нечто подобное, и тут же получил немедленный отпор:
«Не раздумывая, Ранд потянулся к саидин и неожиданно уткнулся в невидимую стену, отделявшую его от Источника.
- Ничего у тебя не выйдет, - усмехнулась женщина.
- О Свет, - выдохнул Ранд, - значит, ты и вправду одна из них.
Он медленно попятился к постаменту. Если он не сможет воспользоваться Калландором как са'ангриалом, то, возможно, сумеет использовать его как меч.
Юноша уперся спиной в стену, но, обернувшись, ничего не увидел. Стена, невидимая, непреодолимая, отделяла его от Калландора. Меч поблескивал всего в паре шагов от него, но он был недостижим. В отчаянии Ранд ударил кулаком по невидимому барьеру - он был тверд, как скала ». (Восходящая тень)
Если бы тогда в Тел’аран’риоде его навещала Ланфир, Ранд столкнулся бы с тем же самым. Это заставляет нас повнимательнее присмотреться и к первым двоим посетителям. Ранд отнес их к обличьям Баалмазона, то есть Ишамаэля. Но в этом случае ситуация получается еще смешнее чем с Селин/Ланфир. Ишамаэль, который пытается скормить Ранду отравленный пряник (да и еще не смог подобрать отраву без запаха)? Ишамаэль, который пытается исподтишка пырнуть Ранда кинжалом? Ишмаэль, трусливо ретирующийся от огненного меча Ранда? Если бы к Ранду приходил Ишамаэль (пусть даже и под Маской Зеркал), всё закончилось дуэлью с использованием Единой или даже Истинной Силы, но не попыткой дать отравленный пряник.
Кстати, сам Ранд тоже со временем понял крайнюю нелогичность и странность событий той ночи. И эти вопросы мучили его до самого Тармон Гайдон:
«— Я помню одно время… — сказал Ранд, — Сидя у костра, окруженный кошмарами, которые чувствовались подобным в Тел'аран'риод.
Моридин ничего не ответил.
…
Моридин не дал ключа к разгадке того, что произошло в ту ночь. Ранд плохо помнил те дни, когда он продвигался к Тиру. Он помнил видения в ночи, видения его друзей или родных, пытающихся убить его » (Память Света,глава 4)
Конечно, Моридин ничего не ответил и не дал ключа к разгадке! Потому что он не имел никакого отношения к произошедшему на пути в Тир и не понимал о чем Ранд говорит! И третье посещение Ранда - это не Селин (к которой он не испытывал особых чувств), а видение Илэйн или Мин. Ранда тогда посещали не Избранные и вообще не люди. Полагаю, что речь идет о возможности создания в Тел’аран’риоде определенных фантомов, образов — которые, тем не менее, способны на более-менее осмысленное поведение.
Основная цель событий по дороге в Тир состояла совсем не в том, чтобы убить Ранда, а определенным способом подкорректировать его психику — сделать так, чтобы он перестал доверять даже самым близким людям. Тем самым склонив его к Тени - но не той Тени, которая союз с Отрекшимися, а к той Тени — которая проявляется в крайнем эгоизме и неспособности доверять и любить. Я ведь не зря говорил, что тайное общество, о котором мы говорим, выработало настолько филигранные техники психологического воздействия (без использования Единой Силы), что Грендаль по сравнению с ними выглядит неумелой ученицей.
И их замысел был пугающе близок к успеху. На следующую ночь Ранд повел себя не вполне адекватно:
«Купчиха и ее охрана. Надо быть осторожным, подумал он поднимаясь. Никаких ошибок.
- Вы выбрали хорошее место для привала, молодой человек, - сказала женщина. - Я часто здесь останавливаюсь на пути в Ремен. Поблизости есть небольшой источник. Полагаю, вы не возражаете, если я разделю это место с вами? Ее охранники уже спешивались, подтягивая пояса с мечами и ослабляя седельные подпруги.
- Нет, - сказал Ранд. Осторожно! Двух шагов оказалось достаточно - он подпрыгнул в воздух, крутанувшись волчком - "Пух чертополоха в смерче". Отмеченный цаплей клинок, сотворенный из пламени, возник в его руке и снес незнакомке голову раньше, чем на ее лице успело появиться удивление. Она была наиболее опасна. На землю Ранд опустился в тот же миг, когда голова женщины покатилась с лошадиного крупа. Охранники завопили и схватились за мечи, с ужасом понимая, что клинок его был горящим. Он танцевал среди них, как его учил Лан, и с уверенностью осознавал, что убил бы всех десятерых даже обыкновенной сталью. Но клинок, которым он обладал, был частью его самого. Последний воин упал, а все происшедшее так напомнило Ранду практический урок, что он уже собрался было начать ритуал вкладывания меча в ножны, который назывался "Складывание веера", но сообразил, что нет у него ножен, а его клинок превратил бы в пепел любые ножны одним прикосновением. Позволив мечу исчезнуть, он обернулся, чтобы рассмотреть лошадей. Большинство из них разбежались, но некоторые были еще недалеко, а высокий мерин, принадлежавший женщине, стоял, вращая от страха глазами, и беспокойно ржал. Обезглавленное тело, лежащее на земле мертвой хваткой держало поводья и не давало животному поднять голову. Ранд высвободил поводья, помедлив только, чтобы собрать свои немногие вещи, и прыгнул в седло. Надо быть осторожным, думал он, окидывая взглядом мертвецов. Никаких ошибок. Сила все еще наполняла его, поток саидин, что слаще меда и одновременно тухлый, как гнилое мясо. Внезапно он направил Силу - еще не понимая, для чего и как это делает, но в тот момент ему это показалось правильным. И получилось - тела поднялись. Ранд выстроил мертвецов в шеренгу, повернув всех лицами к себе. У кого остались лица. И все - на коленях перед ним. - Если я Возрожденный Дракон, - сказал он им, - то так и должно быть, не правда ли? ».
Не будем касаться того, была ли безымянная купчиха Другом Темного или нет. Об этом эпизоде на зарубежных форумах было много дискуссий. И «лишний» труп, который Ранд обнаружил после бойни, вполне мог быть Серым Человеком. Важно другое — на тот момент у Ранда не было никаких логических предпосылок считать их Друзьями Темного. Ранд без всякой мотивации убил людей, не только не причинивших ему зла, но даже не проявивших ни малейших признаков агрессии (включая женщину — как там с «не убивать женщин»?). После чего цинично поглумился над их телами. И после этого у кого-то повернется язык осуждать Демандреда? Не знаю, уж какую он там «почтительность» требовал и насколько «помешался на ненависти», но в подобных мерзостях Барид Бел Медар замечен не был.
Многие считают, что Ранд был ближе всего к переходу на сторону Тени, когда использовал Истинную Силу против Семираг. Тень… она не в Истинной Силе, и не в разговорах с Темным. Настоящая Тень скрывается в душе каждого, и в тот момент, на забытой лесной дороге в Тир, Ранд был ближе всего к тому, чтобы предаться Тени. Уверен, что если бы на месте Ранда был не таверен, а обычный человек (пусть и обладающий Единой Силой), в Тир пришел бы уже верный слуга Великого Повелителя — причем переход совершился бы по его собственной воле, без всяких Принуждений и кругов из 13 мурдраалов.
В этой связи вспоминается еще один эпизод, из «Ока мира » (считаю его одним из лучших во всем цикле). Что же, прошу потерпеть еще одну объемную цитату:
«Когда Мэт задремал, ночью появились и другие «гости». Ранд не чувствовал уверенности, были ли эти посещения наяву или же нет. Иногда он посматривал на Мэта, сидящего с опущенной на грудь головой, и гадал: увидел бы его друг этих «гостей», если б проснулся?
Из теней к нему шагнула Эгвейн, темные волосы убраны в длинную косу, как это было в Эмондовом Лугу, печальное лицо искажено страданием.
— Зачем ты бросил нас? — вопрошала она. — Мы погибли, потому что ты бросил нас.
Ранд слабо покачал головой.
— Нет, Эгвейн. Я не бросал вас. Нет!
— Мы все погибли, — печально сказала она, — а смерть — царство Темного. Мы во власти Темного, потому что ты оставил нас.
— Нет. У меня не было выбора, Эгвейн. Пожалуйста, Эгвейн, не уходи. Вернись, Эгвейн!
Но она — или призрак ее — обратилась в тень и слилась с темнотой.
Морейн выглядела спокойной, но лицо ее было бледным и бескровным. Плащ вполне мог оказаться саваном, а голос ее стегал, словно бич.
— Все верно, Ранд ал'Тор. У тебя нет выбора. Ты должен идти в Тар Валон, иначе Темный сам завладеет тобой. Вечность скована в Тени. Лишь Айз Седай могут теперь спасти тебя. Лишь Айз Седай!
Том сардонически улыбнулся ему. Одежда менестреля болталась опаленными лоскутьями, при виде которых перед взором Ранда вспыхнули огненные язычки — как тогда, когда Том схватился с Исчезающим, чтобы дать им время бежать. Плоть под лохмотьями почернела и обуглилась.
— Доверься Айз Седай, парень, и тебе захочется умереть. Вспомни: цена помощи Айз Седай всегда меньше, чем ты ожидаешь, но оказывается всегда намного больше, чем ты можешь себе представить. И какая Айя отыщет тебя первой, а? Красная? А может, Черная. Лучше беги, парень. Беги!
Взгляд Лана был гранитно-тверд, и кровь покрывала его лицо.
— Странно видеть клинок с клеймом цапли в руках овечьего пастуха. Достоин ли ты его? Лучше бы ты стоил его. Теперь ты один. Не на что опереться ни в прошлом, ни в будущем, и любой может оказаться Другое Темного. — Он ощерился в волчьем оскале-улыбке, и кровь хлынула у него изо рта. — Любой!
Явился Перрин, — обвиняя, требуя ему помочь. Миссис ал'Вир, оплакивающая дочь, и Байл Домон, проклинающий Ранда за то, что тот навлек Исчезающих на его корабль, и мастер Фитч, заламывающий руки над пепелищем своей гостиницы, и Мин, пронзительно кричащая в троллоковых лапах, — люди, которых он знал, люди, с которыми Ранд лишь встречался. Но, что хуже всего, среди них был Тэм. Он стоял над Рандом, хмуря брови и качая головой, и не произносил ни слова. » («Око Мира», глава 33).
А я ведь не один раз встречал мнение, что в «Колесе времени» не хватает мрачности, и что более-менее серьезные угрозы для Ранда начались лишь в последних книгах. Что же видел Ранд в этом позабытом сарае на Кеймлинском тракте? Кто приходил к нему? Эти видения не могли быть инициированы Ишамаэлем, вряд ли последний раздавал бы Ранду советы вроде «Ты должен идти в Тар Валон, иначе Темный сам завладеет тобой...Лишь Айз Седай могут теперь спасти тебя. ». Это не могли быть настоящие призраки — как мы узнали немного позже, абсолютно все «гости», явившиеся Ранду ночью, были живы и здоровы. Конечно, это могло быть всего лишь бредом из-за высокой температуры. В ту ночь Ранд был простужен после долгого перехода под дождем. Всё это можно объяснить логически, но полное совпадение с тем, что пытались ему внушить другие «гости» другой ночью — у костра по дороге в Тир (когда он точно был вполне здоров и 100 % находился в Тел'аран'риоде) не может не настораживать.
Что же, продолжим нашу беседу об «удивительных совпадениях» и перенесемся от начала цикла к его окончанию — Тармон Гайдон. Уничтожение Мазрима Таима, да еще и вооруженного Сакарненом. Посмотрите на уровни силы направляющих, сравните Эгвейн и Таима! Она имела мало шансов даже если бы не было Сакаренена. А против М’хаэля с сангриалом, превосходящим по силе Калландор (!!!), вероятность победы Эгвейн не просто стремилась к нулю, а этому нулю равнялась. И Эгвейн не знала, что делать:
«Погибельный огонь. Ей нужно сплести свой. Это был единственный способ борьбы с ним! Она встала на колени и принялась плести запрещенное плетение, хотя ее сердце екнуло, когда она делала это.
НЕТ. Использование погибельного огня только бы подтолкнуло мир к гибели….
M’Хаэль выпустил Погибельный Огонь, и Эгвейн сделала… что-то. Плетение: величественное, изумительное плетение, состоящее из всех Пяти Стихий. Оно возникло перед нею. Она вопила, выпуская его, как будто из самой её души. Белоснежная колонна ударила в центр плетения М'Хаэля….
Два потока Силы брызнули светом друг в друга, земля вокруг М’Хаэля, растрескивалась в то время, как земля около Эгвейн восстановила себя. Она все еще не знала, что сплела. Противоположность Погибельному Огню. Собственный огонь, плетение света и восстановления.
Пламя Тар Валона ».
Итак, что мы узнали из этого отрывка: Пламя Тар Валона — это очень сложное плетение («величественное, изумительное плетение, состоящее из всех Пяти Стихий »). В свое время его не могли разработать величайшие Айз Седай Эпохи Легенд, но это удалось Эгвейн. Причем она не продумывала его, не тратила время на исследование и разработку, нет — оно взяло да и «возникло» прямо в голове у нашей неопытной Амерлин. И даже после этого Эгвейн «не знала, что сплела ». Как всегда, воспользуемся аналогией — студент-физик, готовясь к зачету, случайно сконструировал за ночь водородную бомбу. И при этом он не тратил время на чертежи и расчеты — все детали и подробности процесса производства просто появились в его голове. А после того как бомба была собрана, сам не мог понять, что же это он сделал и для чего это нужно использовать.
Такому удивительному «чуду» напрашивается вполне приземленное объяснение — Эгвейн подверглась агрессивному ментальному воздействию, в ходе которого в голову «вложили» уже готовый рисунок плетения Тар Валона. В том хаосе использования Единой Силы, который творился на поле боя, еще одно легкое Принуждение могло легко остаться незамеченным.
Такие плетения как Пламя Тар Валона не изобретаются за пару секунд, для их разработки нужны годы. Поэтому логично предположить, что оно было открыто еще до Тармон Гайдон. Применение Пламени Тар Валона против Мазрим Таима было всего лишь импровизацией, а на самом деле это плетение предназначалось для чего-то большего. Но для чего?
Что же — ответ элементарен. Квендияр не может получить повреждений и разрушиться, а Погибельный Огонь лишь усиливает его. Но что тогда делает с квендияром Пламя Тар Валона, которое полностью противоположно Погибельному огню? Печати Темного сделаны из квендияра и их просто apriori невозможно сломать (в этом и заключался план Льюса Терина, который был не так уж и глуп как это обычно представляют — они должны были сдерживать Темного вечно). Но в конце третьего тысячелетия Третьей Эпохи квендияр внезапно стал хрупким, потеряв все свои свойства. Нарушение законов мироздания? Или же кто-то, желающий освободить Темного и Избранных, просто использовал на печатях Пламя Тар Валона?
Более того, я уверен, что именно чужеродное ментальное воздействие обусловило и последующее самоубийство Эгвейн. Да, она столкнулась с гибелью Гавина — но на протяжении всей книги мы видели у Эгвейн намного более сильный характер. Она не из тех, кто будет лезть в петлю, пусть даже потеряв любимого человека.
И снова нет свидетелей, и снова человек, совершивший внезапное открытие, изменившее мир, вскоре после него заканчивает жизнь самоубийством. И теперь никто не сможет проверить разум Эгвейн и найти следы воздействия. Какой знакомый почерк! Ну почему Ранд, имеющий доступ к воспоминаниям Льюса Терина, и зная историю с Бейдомоном не увидел просто-таки кричащих аналогий!
Гибель Эгвейн тоже на совести тайного общества, о котором мы столько писали. Члены этого общества полностью лишены морали, безжалостны и всегда стараются доводить дела до конца. Устраняя нежелательных свидетелей, если понадобится, даже спустя тысячелетия, даже когда они перестают быть опасны.
Возьмем другой эпизод из «Памяти Света», который я намеренно обошел вниманием в своем очерке о Ланфир: заказ на убийство Ранда, сделанный Синдани. Впрочем, Синдани ли делала этот заказ? К разговору Губителя и Избранной стоит присмотреться поподробнее.
«Кто-то вошёл в гостиницу. К сожалению, он не мог следить за всеми подходами к двери. Это была привлекательная женщина, одетая в чёрное со вкраплениями красного платье. Изам не узнавал её стройную фигуру и утончённые черты лица. Он в определённой степени был уверен, что знал в лицо всех Избранных, потому что достаточно на них насмотрелся в своих снах….Кем бы она ни была, она явно решила скрыть своё истинное лицо. Почему ей нужно беспокоиться об этом здесь? Так или иначе, она должна быть одной из тех, кто вызвал его сюда ». (Память Света, Пролог)
На первый взгляд описание явно указывает на Синдани. Привлекательная Избранная, которая ходит в цветах Моридина, чье лицо неизвестно Губителю (Губитель хорошо знает Ланфир, но до событий «Памяти Света » не встречался с Синдани), и которая заявляет, что ненавидит Ранда.
Однако… ряд обстоятельств заказа вызывает сомнения. Гостья Губителя говорит: «Я хочу, чтобы его распотрошили как животное, его кишки вывалились на землю, кровью напоили воронов, а кости остались сначала белеть, потом сереть, а потом рассыпались из-за жары. Я хочу, чтобы он умер, охотник ». Если не вчитываться, то это всё это тоже очень похоже на Синдани. Однако в «Сердце Зимы», когда речь зашла о возможной ликвидации Ранда силами Избранных, мы могли ознакомиться с небольшим ПОВ Синдани, и там было написано нечто совершенно другое: «… но она молилась Великому Повелителю, чтобы первой до Льюса Тэрина добралась она. Синдани поняла, что страстно желает видеть, как он умирает, а для этого ей нужно подобраться поближе. » (Сердце зимы, глава 35).
У Ланфир не самый приятный характер и в порыве чувств она действительно могла убить Ранда. Но лично, а не перепоручая это Губителю. Не лишним будет заметить, что происходит это до последнего разговора Ланфир и Ранда. Того самого когда: «...Свет, Миерин, ты поклялась убить меня.
— Но собиралась ли я это сделать? — сказала она, поворачиваясь, чтобы посмотреть ему в глаза.
Собиралась ли? Нет, не собиралась. Ланфир не убивала людей, которые могли ей пригодиться, а его она всегда считала полезным ». (Память Света, глава 12)
Я уже слышу возможное возражение — вначале, в Прологе собиралась, а к 12 главе передумала, вспомнив, что Ранд может пригодиться. Ведь не зря Равин сетовал на крайнюю переменчивость настроения Дочери Ночи.
Только вот всё равно не сходится. Давайте допустим, что к Губителю приходила действительно Синдани. На этот момент действовал строжайший запрет Великого Повелителя на убийство Ранда. В «Ноже сновидений» между Моридином и Синдани на эту тему был даже отдельный разговор: «Нет!» – отрезал Моридин, заставив замолчать взглядом. – «Мне не нужно, чтобы ты «случайно» убила его. Время и способ смерти ал»Тора я оставлю на свой выбор. И ничей больше». – Он сделал странный жест, прижав руку к кафтану на груди, и Синдани вздрогнула. Могидин задрожала. «Ничей больше», – повторил он твердо. «Ничей больше», – повторила Синдани ».
Давайте допустим, что план удался и Ранд, вопреки запрету Великого Повелителя, уничтожен. Губителя немедленно берут в оборот, доставляют в Шайол Гул. Где он рассказывает о посещении «женщины, одетой в чёрное со вкраплениями красного платье». Таким образом, выбор подозреваемых сужается до Синдани и Могидин. И совсем не трудно предугадать, кто именно будет назначен главным «козлом отпущения».
«Женщина, одетая в чёрное со вкраплениями красного платье »…. Красное и черное, цвета Моридина …. Всю «Память Света» Синдани проводит под Маской Зеркал в образе Ланфир. Не потому, что ей нужно прятаться и выдавать себя за кого-то другого. Нет, единственная причина — это то, что ей не нравится внешность Синдани. Но вот в том единственном случае, когда действительно нужно скрыть свою личность, когда жизненно необходимо воспользоваться Маской Зеркал, Синдани этого почему-то не делает. Наоборот, нарушая запрет Великого Повелителя (за который, между прочим, придется расплачиваться своей жизнью!), она почему-то демонстративно одевается в цвета Моридина — словно для того, чтобы в будущем помочь опознать себя. Да даже появление в виде Ланфир (как она предпочитала делать) было бы более безопасно — все знают, что Ланфир мертва, и приказы от её имени могла дать любая направляющая. Неужели так сложно было поменять цвет платья? Вряд ли, во время общения с Перрином платье было все того же белоснежного цвета («Она носила белую одежду, перевязанную в талии серебряным поясом », Память Света глава 14). Ланфир не настолько гениальна в интригах, как ей это приписывают, но приходить вот так на встречу с Губителем — это тоже самое, что оставлять на месте преступления свою визитку.
Есть и другие странности: «— Мне понадобится помощь, — сказал, наконец, Изам. — У Возрождённого Дракона есть стража, и он редко появляется во сне.
— Помощь будет, — ответила она мягко….— Ты можешь встать, — сказала она.
Изам спешно поднялся, и двое мужчин вошли в комнату. Высокие, мускулистые и в красных вуалях. Они носили коричневые одежды, как у айильцев, но луков и копий не было. Эти существа убивали оружием куда смертоносней.
Они были Обращёнными. Это можно было увидеть по их глазам — глазам, с которыми было что-то не так, они были не совсем человеческими ».
Но ведь как раз Ланфир и не использует Обращенных: «— Сломанные инструменты... Они были Обращены. Я всегда считала это бесполезным занятием. Ты теряешь нечто при трансформации — они никогда не будут служить также хорошо, как если бы они пришли по своей воле. О да, они будут лояльны, но свет уйдет. Самомотивация, искра искусности, которая делает из человека Человека ».
Что же, думаю, вы догадались к какому выводу можно прийти. На момент начала Памяти Света некая организация решила устранить Ранда. Причем сделать это очень чисто — так, чтобы все у кого возникнут вопросы после убийства Дракона (а такие вопросы обязательно возникнут — всё же Ранд на момент «Памяти Света» один из ведущих политиков мира Колеса Времени), сразу же получили удобный ответ — так это же Ланфир/Синдани.
А ведь, пожалуй, в случае, если бы Губитель добился успеха, то Синдани прожила бы не больше нескольких часов. Напомню: «Моридин выпрямился в кресле, оглядывая остальных. – «Это касается всех вас. АлТор – мой. Вы никаким образом не будете ему вредить! ».(Нож сновидений, глава 3).
Она была бы незамедлительно уничтожена если не Моридином, то Шайдар Хараном (не забываем и о Демандреде, которому крайне не понравилось бы то, что кто-то опередил его в убийстве Льюса Терина). И вот опять — снова знаковое происшествие, меняющее судьбы мира, и снова совершивший это мертв. Его уже не допросишь, и не узнаешь истину. Всё тот же почерк, что с Эгвейн и Бейдомоном.
Почему решили подставить именно Синдани? Ну, во-первых она публично поклялась убить Ранда, так что ей будет крайне сложно оправдаться. А, во-вторых,