Народные движения XVIII века
Российские самозванцы в XVIII века
В XVIII веке в России, как и ранее в Смутное время, продолжали появляться самозванцы, принимавшие имена русских государей, наследников престола или членов царствующих династий. Многократно «оживали» царевич Алексей, сын Петра I, и рано умерший от оспы Петр II. Восемь раз «поднимался из гроба» Иван Антонович, младенцем низложенный Елизаветой Петровной и убитый стражей при попытке гвардейского поручика Мировича освободить его из Шлиссельбургской крепости в 1764 году.
Время от времени являлись и те, кто возлагал на себя имена фигур совершенно мифических, никогда не существовавших в реальности, — например, «брата» царевича Алексея «царевича Петра Петровича», или какого-то совсем уж фантастического «сына» императрицы Елизаветы Петровны от ее тайного брака с английским королем (адъютант Опочинин). В ведь была ещё «принцесса Владимирская княжна Тараканова» — дочь Елизаветы Петровны от морганатического брака с Алексеем Разумовским. Но никто в этом отношении не мог сравниться с императором Петром III, свергнутым с престола женой, Екатериной II. Его смерть породила целый сонм самозванцев[1], которые с угрожающей регулярностью то и дело объявлялись в народе до тех пор, пока одному из них не удалось до основания потрясти всю Российскую империю.
В конце XVII — первой четверти XVIII в. наблюдается усиление крепостнического гнета, длительные войны, жестокая расправа с противниками реформ, иностранцы при царском дворе - все это вызывало недовольство различных слоев населения. В Преображенском приказе, ведавшем сыском по политическим делам, сохранились отзывы крестьян о делах в государстве: «Какой-де он государь, всех вытаскал в службу, все царство запустошил». Некоторые крестьяне, судя по их высказываниям, считали Петра I человеком, «пустошившим» свое государство из-за любви к войнам и иноземным новшествам. Иные лица, консервативных взглядов, осуждали образ жизни царя и перемены в быту: он держит около себя «таких людей, которые ереси вводят», «бороды велит брить, платье поганское носить, табак курить». Среди крестьян получила распространение легенда о том, что Петр I не настоящий царь, а «подменный». Например: крепостные крестьяне из Венёвского уезда считали, что «государь не царского колена, немецкой породы, а великого государя скрали немцы у мамок, в малых летех...». Говори также, что Пётр I был подменён в рамках Великого посольства. Путешествие, первоначально определило целью дипломатические функции и поиск союзников против турок, совпало с «великим ученичеством» Петра Алексеевича — настоящим образовательным «Гран-туром», который стал популярен в среде молодых европейских аристократов еще в XVI веке. Следствием стало модернизация по европейскому типу и ломка русских традиций.
Восстание под предводительством Кондратия Булавина
(1707—1710)
Азовские походы Петра I имели весьма примечательные итоги. Во-первых, был взят в 1696 г. Азов и Россия получила выход в Азовское море, которое могло бы стать местом базирования южного российского флота. Был заложен порт и верфи в Таганьей бухте (будущий Таганрог). Во-вторых, некогда спорные, занятые казачеством, территории Придонья вошли в состав государства Российского. В-третьих, важным итогом Азовских походов стали дальнейшие военные реформы Петра I и более тесная вовлечённость России в европейскую политику.
Однако именно это втягивание Петра в западные отношения вскоре переориентировало его внешний курс с юга на север – от борьбы с грабежами мусульман к Северной войне со шведами. Главной первоначальной цели Петра (укрепления русского присутствия в причерноморском регионе) по итогам Азовских походов достичь не удалось: Россия так и не получила выхода в Чёрное море. Война на юге не была своевременно продолжена, ибо Пётр I целиком отдался задаче присоединения Прибалтики. Сам занятый в 1696 Азов был надолго потерян Россией после неудачного Прутского похода 1711 г.
Одним из итогов получения территорий вокруг Азовского моря стало изменение политики в отношении казачества, которое многие десятилетия было той силой, которая обороняла русские рубежи от набегов крымских татар. Государство начало активное наступление на автономию и самоуправление Дона, требовало возврат беглых, что нарушало неписаный закон жизни казачества, гласивший: «С Дона выдачи нет». В результате в Области Войска Донского, русского Придонья, часть Поволжья и частично в Запорожской Сечи на Днепре в конце первого десятилетия XVIII в. развернулось мощное казацкое движение.
Непосредственным поводом к движению послужили действия карательной экспедиции князя Ю. Долгорукого, направленной для сыска и возвращения беглых. В октябре 1707 г. один из отрядов Долгорукого был наголову разбит «новопришлыми людьми» во главе с атаманом Трехизбянской станицы Кондратием Булавиным, ставшим предводителем «гулящих людей» и рядового казачества. К весне 1708 г. движение расширилось, охватив Козловский и Тамбовский уезды, прилегающие к Дону. Его центром стал Пристанский городок на Хопре.
Восставшие вели переписку с донскими городками, направляя туда «прелестные» письма[2] с призывами расправиться с «князьями, боярами и прибылыциками». Повсюду, где восставшие брали верх, они избирали из местных жителей новую власть на началах казачьего самоуправления, уничтожали бумаги в приказных избах, проводили мобилизацию крестьян и горожан для борьбы против «государевых» полков.
В столице Войска Донского — Черкасске повстанческая армия разделилась на несколько отрядов, один из которых отправился навстречу царских войскам, два других — в Поволжье, а главные силы вместе с Булавиным двинулись на Азов. Однако такое распыление сил в конечном счете обернулось против восставших. В июле 1708 г. после двух неудачных попыток взять Азов черкасская старшина напала на курень (избу) Булавина и покончила с ним.
После смерти Булавина выступления казаков продолжались в Придонье, Слободской Украине, Поволжье. В 1709-1710 гг. Крестьянские восстания происходили в Воронежской. Саратовской, Нижегородской, Ярославской, Костромской/Владимирской и других губерниях, однако силы карателей повсеместно брали верх.
Движение 1707-1710 гг., вовлекшее большую массу социальных низов, всё же не переросло по своему характеру масштаба казачьего выступления. Оно было преимущественно локализовано на территории Дона, где отсутствовало помещичье землевладение, поэтому в «прелестных письмах» и прочих документах восставших не делалось ударения на ликвидации крепостного гнёта помещиков и феодального землевладения, цель движения заключалась в другом — в восстановлении сословных привилегий казаков.