Английский язык в США используют все народы, живущие в США.
Русский язык имеет статус "языка межнационального общения" в соответствии с Конституцией республики Таджикистан[2].
Мировыми языками называются некоторые наиболее распространенные языки, употребляемые между собой представителями разных народов за пределами территорий, населенных людьми, для которых они изначально родные.
Функции этих языков не ограничиваются жизнью внутри нации и охватывают международные сферы — дипломатию, мировую торговлю, туризм, глобальные системы коммуникаций — от телеграфа и радиосвязи до авиа-и космических сообщений. На них общаются ученые разных стран, они хранят в переводах и научно-технических рефератах массивы общечеловеческого знания. Они принимаются как «рабочие языки» ООН и других международных организаций и съездов, а также как «иностранные языки», т. е. обязательный предмет обучения в вузах и школах большинства государств мира.
Абсолютное число говорящих на мировом языке как на родном не главный его признак. Важнее всемирность расселения людей, знающих эти языки (причем не обязательно в совершенстве: часто достаточно, скажем, уметь читать и переводить), охват максимального числа стран и влиятельных слоев общества (научно-технической и творческой интеллигенции, административного аппарата и т. д.), сознательно считающих овладение мировыми языками полезным и выгодным.
Состав мировых языков изменчив. В настоящее время в него входят английский, русский, французский и др. Ведущее место принадлежит английскому языку, родному для 350 млн. человек. Его изучают почти во всех странах — около 180 млн. человек ежегодно, и его международные функции общеизвестны; однако еще в XVIII в. он не имел престижа французского или португальского (последний в наше время вышел из состава мировых языков) и стал языком широкого межгосударственного употребления лишь в XIX в.
Русский язык, родной для 190 млн. человек, издавна служил средством межнационального сотрудничества народов нашей страны и стал общепризнанным мировым языком с середины XX в..
Принятие человечеством данного языка как мирового связано с авторитетом, ролью страны этого языка в истории и современности.
Наряду с социально-историческими причинами существенны и лингвистические. Никоим образом не возводимые к природным, «врожденным» свойствам языка (идея превосходства того или иного грамматического строя над другими наукой отвергнута), эти лингвистические причины обладают самостоятельностью и могут содействовать или мешать действию социальных факторов. Речь идет о том, насколько данный язык пригоден, удобен для выполнения мировых коммуникативных функций, насколько он обработан, раскрыт в своих выразительных потенциях, насколько подготовлен к преподаванию носителям иных языков и культур. Он должен быть сформировавшимся, национальным, литературным языком, обладающим длительной письменной традицией, установившимися нормами, хорошо исследованным и описанным в грамматиках, словарях, учебниках.
|
|
31.Синхрония и диахрония. Энциклопедический словарь филолога.
Закономерности в языке могут быть синхронические и диахронические.
Диахрония — это изучение процессов, исторически присущих языку. Например, в XIII— XIV вв. в русском языке шел процесс изменения конечных звонких согласных в глухие. После падения редуцированных гласных впервые в русском языке на конце слова оказались звонкие согласные. Было: морозъ, садъ — с гласным [ъ] в конце. После исчезновения [ъ] осталось: мороз, сад — согласные [з], [д] произносились звонко. Вначале такое произношение появлялось редко, в виде оговорок. Постепенно оно становилось распространенным у часто употребляемых слов и лишь потом охватывало и другие. Возможно, артикуляция сперва была полузвонкой и лишь только после этого полностью глухой. Колебались нормы: одни произносили моро[з], другие — моро[с]. Диахроническая закономерность заключалась в том, что все звонкие согласные на конце слова превратились в глухие.
Синхрония — это изучение отношений между единицами языка в одну определенную эпоху (т. е. в пределах существования именно этой системы). Сравним: роза — много роз, морозы — мороз. Мы замечаем: перед гласным— [з], на конце слова— [с]. Таков закон современного русского языка: на конце слова звонкие согласные звуки чередуются с глухими. Процесса нет. Есть отношение: роза — роз, кожа — кож, трава — трав... Здесь одинаковые отношения: [з]: [с] = [ж]: [ш] = [в]: [ф]... иначе говоря: звонкий согласный перед гласным чередуется с глухим согласным на конце слова.
Сколько времени шло диахроническое изменение [з] в [с] в форме морозъ — моро[з] — моро[с]? С XIII по XIV в. Сколько времени занимает синхроническое чередование [з] — [с]? Этот вопрос не имеет смысла. Звуки чередуются всякий раз, как употребляются соответствующие формы; это чередование дано в модели языка как норма современного произношения.
Разграничение синхронии и диахронии возникло в процессе развития исторического изучения языка. Сравнительно-исторический метод дал возможность установить факты огромной давности. Ученые как бы пробурили скважину в толще времен. В конце XIX в. ученые — и именно блестящие историки языка И. А. Бодуэн де Куртенэ и Ф. Ф. Фортунатов — выставили требование: надо добиться доказательств, что факты, добытые сравнительно-историческим методом, современны, синхроничны друг другу. Так сама логика исторического исследования привела к проблеме синхронии. Фортунатов писал: «Крупная ошибка — смешение фактов, существующих в данное время в языке, с теми, которые существовали в нем прежде».
Ф. Ф. Фортунатов огорчался, что в школьном преподавании его времени часто синхрония подменялась диахронией. Он говорил: «Важно, чтобы учащиеся не смешивали фактов, существующих в данное время в языке, с теми, какие открываются при изучении истории языка». По мнению Фортунатова, такое смешение особенно часто имело место в школе при изучении состава слова. Преподаватель помогает учащимся выделить в словах корни и суффиксы «в тех случаях, где они еще ясны при сопоставлении данных слов с родственными в языке образованиями, но никак не должен требовать от учеников, чтобы они находили некогда существовавшие части слов». Возьмем пример. Слово председатель (лат. praesidens) было образовано как существительное от глагола председать — «сидеть впереди». Выделяется корень -сед-. Это — факт русского языка XVIII в. С тех пор системные отношения изменились. Исчез глагол председать, изменилось значение слова председатель. Корень сед- уже не может быть выделен. Слово председатель стало нечленимым на корень, приставку и суффикс. Если мы в современном слове председатель выделим корень сед-, то смешаем факты современности с фактами XVIII в. — смешаем синхронию и диахронию.
Многие лингвистические понятия имеют два разных значения — синхроническое и диахроническое, например понятие продуктивности. Сравним количество слов с суффиксом -льщик в начале XX в. и сейчас. Мы обнаружим, что их стало больше. Значит, данная модель продуктивна. Это — диахроническая продуктивность.
В современном языке есть соотношения: крепить — крепильщик, точить — точильщик, подметать — подметальщик, поливать — поливальщик... По этой модели можно образовывать слова от любого переходного глагола. Если возникнет потребность в словах пере-кладывальщик, обмазывальщик, подбиваль-щик, они легко войдут в речь, и мы, скорее всего, даже не заметим, что они новые. Дана возможность свободно создавать отношения единиц: переходный глагол — существительное на -лыцик. Такая продуктивность — явление синхроническое.
Синхроническое изучение языка не является внеисторическим. Это исследование связей, отношений в языке определенной эпохи, т. е. изучение исторически конкретное. И. А. Бодуэн де Куртенэ призывал: «Не мерить язык одной эпохи аршином другой эпохи!» — это и есть девиз синхронической лингвистики. Замечательный советский лингвист В. Н. Сидоров писал: «Не нужна диахрония, когда я изучаю язык в его структуре, то есть как вещь, которая реальна и находит свое употребление. Если вы, положим, хотите изучить шкаф, его назначение, вы будете говорить просто: вот эти полочки для того-то, эти для другого. А как его сделал столяр, вам совершенно не нужно знать. Это неверно говорят, что в синхронии будто бы всегда есть диахрония. Синхрония должна быть чиста от диахронии».
|
|
|
|
32.Языковые контакты. Лингвистический энциклопедический словарь.
Конта́кты языковы́е (от лат. contactus — прикосновение) — взаимодействие двух или более языков, оказывающее влияние на структуру и словарь одного или многих из них. Социальные условия. К. я. определяются необходимостью общения между представителями разных этнических и языковых групп, вступающих между собой в интенсивные связи по хозяйственным, политическим и другим причинам. К. я. происходят благодаря постоянно повторяющимся диалогам, постоянному общению между носителями разных языков, при которых используются оба языка либо одновременно обоими говорящими, либо порознь каждым из них. Соответственно возможно либо активное владение двумя языками (двуязычие в строгом смысле слова, когда каждый из говорящих может говорить на том и другом языке), либо пассивное понимание чужого языка. По новейшим данным нейролингвистики, К. я. осуществляются внутри каждого из двуязычных говорящих таким образом, что одно полушарие коры головного мозга владеет одним языком (обычно левое, или доминантное, владеет главным языком общения в данном ареале, например американским вариантом английского языка в США), тогда как другое полушарие (чаще всего правое) понимает или знает в ограниченной степени второй язык (например, один из американских индейских в США); по каналам межполушарной связи формы одного из языков, находящихся в К. я., передаются в другое полушарие, где они могут включаться в текст, произносимый на другом языке, или оказывать косвенное влияние на строение этого текста.
Результаты К. я. по-разному сказываются на разных уровнях языка в зависимости от степени вхождения их элементов в глобальную целостную структуру. Наименее структурированы (интегрированы в пределах словаря в целом) группы специальных терминов для узких областей использования языка, поэтому они могут быть заимствованы целиком (как итальянские музыкальные термины в русский и многие другие европейские языки в 18 в., голландские термины, относящиеся к мореходству, в русский язык Петровской эпохи и т. д.). Относительная свобода отдельного слова в пределах части словаря, в которую оно входит, облегчает заимствование или семантический сдвиг (в частности, калькирование — передачу внутренней формы иноязычного слова) под влиянием К. я., в т. ч. и по отношению к употребительным словам обиходной лексики, чаще всего с конкретными словарными значениями. Заимствование слов с грамматическими значениями (например, личного местоимения 3‑го л. ед. ч. женского рода из древнескандинавского языка в древнеанглийский или послелога типа древнеперсидского radiy из древнеиранского языка в общеславянский, ср. русское «ради») возможно при тесных К. я. родственных языков. В этих же условиях осуществляется заимствование аффиксов не только со словообразовательными значениями (часто перенимаемыми при массовых лексических заимствованиях слов, их включающих, ср. русское -ир-овать в заимствованиях из немецкого через польский и т. п.), но и со значениями грамматическими (в языках балканского языкового союза, австралийских языках нганди и ритхарнгу и т. п.). Поэтому распространённое утверждение о том, что К. я. не могут привести к возникновению «вторичного» (аллогенетического) родства языков нуждается в той оговорке, что по отношению к родственным языкам К. я. могут существенно увеличить на более позднем этапе степень их близости.
К наиболее распространённым результатам К. я. относится возможность изменения системы фонем одного (или обоих) контактирующих языков. Эти изменения могут касаться либо фонетической реализации одной или нескольких фонем (произношение определённых смычных как глоттализованных в осетинском языке под влиянием фонетических систем соседних северокавказских языков), либо всей фонологической системы в целом (в славянских, восточнороманских языках и т. п.). Одновременное совпадение структуры фонологической системы, части обиходного словаря, некоторых грамматических категорий (при возможности их выражения разными средствами в каждом из контактирующих языков) характеризуют языковые союзы, возникающие при К. я. (например, балканский языковой союз).
Языки, образующие языковой союз, могут при К. я. функционировать в качестве разных воплощений одной абстрактной языковой системы, самими говорящими воспринимаемой как единое целое, несмотря на различие двух (или более) способов кодирования этой системы, хотя одному из этих способов может быть отдано предпочтение. В частности, в зоне литовско-польско-белорусского языкового пограничья сами говорящие оценивают используемый ими славянский язык как основной, что соответствует и количественному соотношению между членами контактирующих языковых групп.
Особый случай представляет такое двуязычие, при котором один из взаимодействующих языков (например, английский язык в США и Канаде) явно представляет собой основную систему, на которую ориентируются говорящие, изменяющие фонетические, лексические и другие характеристики второго из используемых ими языков под влиянием более престижного первого языка. В этом случае К. я. может в конце концов привести к победе первого языка, в слабой степени меняющегося в ходе этого процесса.
Третьим возможным случаем развития языков, связанного с К. я., может быть видоизменение основного языка общения под влиянием языка более престижного, но не становящегося основным. Этот случай имеет место при диглоссии — взаимодействии с языком, обладающим культовым или социальным престижем, но ограниченным в своих функциях (как разные изводы церковнославянского языка у южных и восточных славян, арабский язык — у неарабоязычных мусульманских народов и т. п.); функциональное различение языков при диглоссии отличается от сходных функций двух языков при билингвизме. (Диглоссия (от др.-греч. δυο — «два» и γλωσσα/γλωττα — язык) — особый вариант билингвизма, при котором на определённой территории или в обществе сосуществуют два языка или две формы одного языка, применяемые их носителями в различных функциональных сферах. Для диглоссии характерна ситуация несбалансированного двуязычия, когда один из языков или вариантов выступает в качестве «высокого», а другой - «низкого»).
В качестве частного случая К. я. можно рассматривать контакты диалектов одного языка и литературного языка, основанного на одном из этих диалектов. В этом случае в ещё большей степени, чем по отношению к родственным языкам (некогда тоже являвшимся диалектами одного языка), возможно заимствование (точнее, взаимопроникновение) всех форм, включая словоизменительные. Поэтому в составе каждого диалекта в условиях К. я. (если диалект не изолирован полностью по особым географическим или социальным причинам) обычно имеется значительное число инодиалектных форм; «чистый» диалект без инодиалектных примесей в большинстве случаев — удобная идеализация, не имеющая конкретной опоры в фактах лингвистической географии.
33.Связь языка с историей общества. Энциклопедический словарь филолога.
В том, что между человеческим обществом и языком существует связь, были убеждены еще древние ученые. «Из всех живых существ только человек одарен речью», — писал Аристотель. И Аристотель, и его последователи ясно понимали, что язык присущ не просто индивиду, а общественному человеку: ведь основное предназначение языка — служить средством общения между людьми.
Социальное расслоение языка. Всякое человеческое общество неоднородно по своему составу. Оно делится на слои, или классы, дробится на более мелкие группы, внутри которых люди объединены каким-либо признаком, например по возрасту, профессии, уровню образования и т. д. Эта дифференциация общества отражается в языке в виде тех или иных социально обусловленных подсистем.
Крестьянские диалекты — одна из таких подсистем. Правда, чаще их называют местными или территориальными, однако очевидно, что их выделение из национального языка основано и на социальном признаке: территориальные диалекты, на которых говорит крестьянство, противопоставляются языку города, языку рабочих, литературному языку.
Социальная дифференциация языка может отражать и другие виды расслоения общества. Так, например, особенности языка, обусловленные спецификой профессий, иногда называют профессиональными «языками» (см. Арго. Жаргон). Первое, что бросается в глаза при знакомстве с такими «языками», — особая терминология.
Внешне одинаковые слова в разных профессиях имеют разный смысл.
Каждой профессии присуща своя специальная терминология; кроме того, своеобразно могут использоваться и общеупотребительные слова и обороты: медики, например, обозначают словом свеча резкое изменение кривой на температурном графике больного; у железнодорожников в ходу выражения сломать график, выбиться из расписания и т. п.
Определенные различия в языке могут быть связаны с полом говорящих. Так, в языке индейцев яна, живущих в северной Калифорнии (США), одни и те же предметы и явления называются по-разному, в зависимости от того, кто о них говорит — мужчина или женщина. В Японии девушки владеют богатым и разнообразным словарем (они специально этому обучаются), в то время как для юношей характерен лексически более бедный язык.
Социальная обусловленность развития языка. Связь истории языка с историей общества —аксиома современной лингвистики. Раз язык существует только в обществе, он не может не зависеть от общества. При этом неверно понимать такую зависимость как жесткую обусловленность изменений в языке общественными факторами. В действительности процесс развития общества стимулирует развитие языка: ускоряет или тормозит темпы языковых изменений (механизм которых обусловлен внутренними, присущими языку закономерностями), способствует перестройке некоторых участков языковой системы, их обогащению новыми элементами и т. п.
В качестве собственно социальных факторов, влияющих на развитие языка, обычно рассматривают такие: изменение круга носителей языка, распространение просвещения, развитие науки, перемещение народных масс, создание новой государственности, изменение форм законодательства и делопроизводства и др. Воздействие этих факторов на язык различно и по форме, и по силе.
Проиллюстрируем сказанное примером. После Октябрьской революции значительно расширился состав носителей русского литературного языка: если раньше им владела в основном дворянская интеллигенция, то теперь к литературному языку начинают приобщаться массы рабочих и крестьян. Рабочие и крестьяне привносят в систему литературного языка свойственные им речевые особенности и навыки; новые элементы начинают сосуществовать и конкурировать с традиционными единицами литературного языка. Это приводит к заимствованию некоторых диалектизмов и арготизмов литературным словарем (нехватка, неполадки, учеба, смычка и т. п.), к перестройке отношений между единицами этого словаря (в частности, возникают новые синонимические ряды: недостатки — недочеты — неполадки — дефекты; нехватка — недостача —дефицит; ученье — учеба; связь — контакт — союз — смычка).
Сознательное воздействие общества на язык. Помимо объективного, не зависящего от воли отдельных людей влияния общества на язык возможно и сознательное, и притом целенаправленное, воздействие государства (и общества в целом) на развитие и функционирование языка. Такое воздействие носит название языковой политики.
Языковая политика может касаться самых разных сторон языковой жизни данного общества. Например, в многоязычных странах выбор языка или диалекта, который должен стать государственным, осуществляется не стихийно, а сознательно, при непосредственном участии и направляющих усилиях власти и других социальных институтов. Столь же сознательна и целенаправленна деятельность специалистов при разработке алфавитов и письменностей для ранее бесписьменных народов.
Результат нормализаторской деятельности ученых-лингвистов – разработка правила, которые закрепляют одобряемые обществом формы и способы использования языковых единиц. Есть и другие пути воздействия общества на язык: разработка специальных терминологий для различных областей знания, нормирование нововведений в лексике, пропаганда лингвистических знаний в печати и по радио и т. п.
Происходящие в обществе изменения, в т. ч. и крупные социальные преобразования, воздействуют на язык не прямолинейно: они могут ускорять или замедлять темп языковой эволюции, способствовать перестройке отдельных участков языковой системы (гл. обр. в лексике), но содержание и механизм языковой эволюции, природа эволюционных процессов обусловлены внутренними, присущими языку закономерностями.
Эти закономерности получили название антиномий (от греч. antinomia — противоречие в законе). Важнейшие из антиномий следующие: антиномия говорящего и слушающего, антиномия системы и нормы, антиномия кода и текста, антиномия регулярности и экспрессивности. На каждом конкретном этапе развития языка антиномии разрешаются в пользу то одного, то другого из противоборствующих начал, что ведёт к возникновению новых противоречий в языке; окончательное разрешение антиномий невозможно: это означало бы, что язык остановился в своём развитии.
Действие антиномии не свободно от влияния социальных факторов. Так, конфликт говорящего и слушающего разрешается то в пользу первого, то в пользу второго: то в языке получают развитие «редуцированные» способы выражения - процесс, отражающий интересы говорящего, то, при других социальных условиях, начинают преобладать расчленённые формы и конструкции (что отвечает интересам слушающего). Напр., в рус. языке первых десятилетий 20 в. была сильна тенденция к сокращению наименований, к стяжению их в одно слово - аббревиатуру (типа военспец, главком, земотдел и т. п.). В совр. языке наряду с аббревиатурами широко распространены расчленённые наименования типа инженер по технике безопасности, заместитель директора по кадрам, общество защиты животных, управление по борьбе с организованной преступностью и т.п., не сокращаемые до слоговых или инициальных аббревиатур.
Методы языкознания
34.Сравнительно-исторический метод в языкознании. И. Сусов «История языкознания».
Сравнительно-исторический метод позволяет выявлять с помощью сравнения общее и особенное в исторических явлениях, ступени и тенденции их развития. Этот метод в языкознании применяется для установления родства языков и изучения развития родственных языков. Этот метод основан на сравнении языков и направлен на выяснение их исторического прошлого Сравнительно-исторический метод опирается на законы фонетических изменений, на закономерности и тенденции изменения морфологического, словообразовательного, синтаксического и лексического уровней языка. Используя этот метод, ученые сравнивают между собой генетически тождественные слова и формы родственных языков и восстанавливают (разумеется, предположительно), их первоначальный вид, их архетипы, или праформы. В итоге получается приблизительная реконструкция отдельных сторон языкового строя, каким он был до обособления соответствующих языков или ветвей языков.
Сравнительно-исторический метод выступает как основной инструмент исследования, служащего цели воссоздать модели праязыковых состояний отдельных семей и групп родственных языков мира, их последующего развития и членения на самостоятельные языки, а также построить сравнительно-исторические описания языков, которые входят в ту или иную генетическую общность.
В состав главных приёмов сравнительно-исторического метода входят:
определение генетической принадлежности языковых данных;
установление системы соответствий и аномалий на разных уровнях в сравниваемых языках;
моделирование исходных праязыковых форм (архетипов);
реконструкция первоначальных и промежуточных языковых состояний;
хронологическая и пространственная локализация языковых явлений и состояний;
предпринимаемая на этой основе генеалогическая классификация языков.
Доминирующим приёмом является сравнение, которое базируется на системном подходе к языку и используется преимущественно на фонетико-фонологическом и морфологическом уровнях (сравнение генетически тождественных форм словоизменения и словообразовательных способов, аффиксальных и корневых морфем, находящихся в их составе звуков-фонем).
Сравнительно-исторический метод дает возможность установить изменения в истории языка, раскрыть закономерности его развития, но он обычно не объясняет причины, которые вызывают эти изменения.
Обязательной предпосылкой применения сравнительно-исторического метода является наличие в сравниваемых языках генетически близких элементов, так как конструирующий принцип этого метода составляет идея о генетических связях языков. Сравнительно-исторический метод – это не самоцель, а орудие проникновения в «секреты» развития языка. Несмотря на то, что сравнительно-исторический метод имеет некоторые недостатки и ограничения в применении, он вплоть до настоящего времени является одним из ведущих методов изучения языка, используемым учеными для решения задач установления родства мировых языков и исследования их развития.
Типологический метод.
Рождественский Ю.В. 'Лекции по общему языкознанию' - Москва: 'Высшая школа', 1990 - с.381
Типологическое языкознание имеет целью установление закономерностей, связывающих материал речи, прежде всего звуки, и выражение смысла, т.е. членимость материала речи ради выражения языковых значений. Время возникновения – начало XIX в.. Основным материалом исследования являются не тексты, а уже существующие описания систем языков. Тексты привлекаются лишь для обоснования характерных черт изучаемых языковых систем. Охватывает одним исследованием не два-три языка, а определенный массив языков с достаточно четко установленными границами.
Предметом типологического языкознания являются все языковые системы, известные в мире, и выводы делаются для всех языков мира. В этом смысле типология языков является разделом общего языкознания. Наблюдения и выводы делаются в типологии языков на основании неполной индукции, т.е. изучается часть языковых систем, а выводы распространяются и на другие языковые системы. Для того, чтобы результат индукции был достаточно достоверен, необходимо правильно выбрать базу индукции, т.е. взять для сравнения языковые системы, достаточно удаленные друг от друга или близкие друг другу по характеру типологических свойств. Выбор базы индукции определяется целью исследования. В выборе базы индукции типологии языков помогает сравнительно-историческое языкознание. Обычно избирается от 50 до 500 языков. Это число языков достаточно представительно как база неполной индукции, так как количество засвидетельствованных описаний языков не превышает пяти тысяч.
Поскольку основным материалом исследования в типологии языков являются уже созданные классификационные (таксономические) описания языков, важно опереться на достоверный материал описания. Однако лишь меньшинство языков обладает академическими описаниями и школьными руководствами, которые регистрируют языковую норму. Большая часть языков мира описана чисто этнографически, а такие описания отличаются определенной неполнотой.
Кроме этого, необходимо установление единообразного содержания терминов. Такой род теоретического исследования в типологии называют установлением языка-эталона.
Язык-эталон представляет собой систему терминов, пригодных для описания категорий любого языка. Язык-эталон не объясняет типологических особенностей языков, напротив, он отвлекается от этих особенностей, которые становятся заметными на фоне категорий языка-эталона.
В зависимости от целей типологического исследования язык-эталон можно строить для разных элементов языковой системы: членов предложения, частей речи, словообразования, фонематической системы, подсистем в лексике, подсистем в терминологии, интонации и т.п.
После установления языка-эталона и критики описаний языков с помощью языка-эталона начинается сравнение избранных языков. Проверяется соответствие описания языка языку-эталону. Так, Дж. Гринберг, рассматривая линейное расположение членов предложения, выраженных одним словом по описаниям более чем двухсот языков установил зависимость падежной системы от линейного расположения подлежащего и сказуемого. Он установил, что падежи обязательно появляются в тех языковых системах, где сказуемое, выраженное глаголом, всегда занимает последнее место в предложении, а порядок расположения подлежащего и дополнения, выраженных существительными, при этом свободный и они чередуются в позиции непосредственно перед сказуемым.
Выводы, полученные вследствие применения языка-эталона к материалу языковых описаний, составляют суждения о связи особенных черт каждой языковой системы или группы систем между собой. Общими, свойственными всем языкам качествами являются слогоделение и морфемоделение. Например, в таких языках, как китайский, вьетнамский, тайский (называемых синитическими, иначе - подобными китайскому), границы слогов и морфем, как правило, совпадают (в большинстве других языков - не совпадают); при этом все синитические языки не имеют флексии. Такую констатацию связи двух особенных черт материала речи в части языков мира называют лингвистической (или типологической) универсалией.
Сейчас известно несколько сот универсалий, следовательно, известно столько же элементарных типологических классификаций. Такие элементарные типологические классификации являются всего лишь констатациями фактического положения дел. Они не раскрывают причины связи типологических характеристик языков между собой.
Образцовой сводной классификацией, направленной на раскрытие причин типологических особенностей языкового строя, является классификация Гумбольдта - Шлейхера. Языки в этой классификации рассматриваются с точки зрения соотношения лексического и грамматического значений слова. Если в слове не выделяются какие-либо части, которые сигнализировали бы об отдельной выраженности в данном слове (не в словоформе) грамматического значения, то такое слово считается аморфным (бесформенным). Грамматические значения в этих языках выражаются порядком слов (например: скоро, вдруг, назад', бюро, какаду и т.п.).
Если в слове слитно выражены грамматическое и лексическое значения (словоформы дают совместное изменение звуков корней и аффиксов), то такое слово флективно (например: беру - брал, хватать - ухватить и т.п.). Если в слове раздельно выражены грамматическое и лексическое значения (словоформы, отмечающие изменение грамматического значения слова, выраженного аффиксами, не влияют на звучание основы слова, которая сама по себе, лишенная аффиксов, может быть отдельным словом), то такое слово произведено путем агглютинации, "склеивания" основы и аффикса. Такое слово считается агглютинативным (например: хороший, хорошего, хорошему, хорош).
Развитие типологических характеристик языковой семьи или отдельного языка внутри семьи определяется терминами "анализ" и "синтез". Под анализом понимается нарастание роли порядка слов как средства выражения грамматического значения. Этот процесс отмечен в ряде индоевропейских языков, например в персидском, английском, французском. Под синтезом понимается увеличение числа и роли служебных элементов в слове. Этот процесс характерен для ряда синитических языков, например для китайского.
Процессы анализа и синтеза языковой структуры идут параллельно.
Рассмотрение типологических свойств языка направлено на то, чтобы понять, как материал речи может выразить смысл (любой или конкретный). Типологическая теория для объяснения этого предлагает два понятия: "членораздельность языка" и "способ членораздельности языка".
Под членораздельностью языка понимается то, что для выражения смысла звуки должны быть организованы в их качественной определенности. Должны быть определенные правила сочетаний звуков, представляющих в своих соотношениях лексические и грамматические значения языка (членораздельность организации смысла).
Под способом членораздельности языка понимаются состав звуков данного языка, качественная определенность и правила их сочетания в данном языке.
Членораздельность языка - общие свойства организации материала речи, способ членораздельности языка - конкретная реализация этих общих свойств.
Рассматривая совокупность лингвистических универсалий, приложимых к данному языку, обнаруживают типологическую особенность данного языка, от которой зависят остальные его особенности. Такую типологическую черту Г.П. Мельников назвал "доминантой языкового строя". Так, доминантой строя арабского языка он считает отсутствие процессов аккомодации, доминантой строя китайского языка - крайне выраженные процессы аккомодации и т.д.
Другой доминантой строя языка является синтаксическое строение предложения и роль порядка слов для выражения отношений между членами предложения. Порядок слов как грамматическое средство дополняет другие грамматические средства: падежи, предлоги, частицы, интонацию.
Соотношение фонетической и синтаксической доминант определяет тип слова по типологической классификации языков. Поэтому изменение характера фонетической или синтаксической доминанты (или обеих доминант) влечет за собой изменения в остальных типологических характеристиках языка. Таким образом, типология показывает причинную связь организации материала разных ярусов языка.
37.Метод лингвистической географии. https://yazykoznanie.ru/content/view/24/212/
Лингвистическая география (лингвогеография, геолингвистика) – раздел лингвистики, изучающий вопросы территориального размещения языков и языковых явлений (на земном шаре, на континентах, в рамках более мелких географических ареалов).
Тип географической среды, в которой распространяются языки, принципиально влияет на характер генетических связей между формирующимися языками или диалектами. Географическая среда с явно выраженными границами (водные преграды, горы) часто формирует четкие границы между языками (ср.австронезийские языки Океании, распространенные на отдельных островах).Напротив, географическая среда без явных границ (равнины, побережья) часто приводит к возникновению так называемых диалектных цепей, или континуумов, в которых соседние популяции хорошо понимают язык друг друга, а отдаленные - нет (так устроены, например, эскимосские языки инуитской группы, распространенные от Берингова пролива до Гренландии).
Географически можно объяснить характер и скорость языковых изменений. Например, грамматический консерватизм литовского языка на фоне его родственников по индоевропейской семье часто объясняется тем, что литовцы в течение многих веков жили в географически изолированной области, ограничивающей контакты с другими языками.
Наблюдаемые общности между языками традиционно именуются изоглоссами. Так можно сказать, что изоглосса «базовый порядок слов «подлежащее-сказуемое-дополнение» объединяет гагаузский, румынский и болгарские, но отличает их от турецкого.