Начало любой истории должно быть таким, чтобы обязательно захотелось узнать, как же всё это безобразие закончится, и "чем сердце успокоится".
Отсюда следует несложный вывод,– именно в начале рассказа и должно произойти какое-то "безобразие", которое даст толчок всему последующему сюжету. А вот тут главное – не переборщить. Не стоит сразу пугать особо впечатлительных и сердечников. Их надо аккуратно к этому подготовить и дать время принять лекарство. Лучше, если жуть будет нарастать постепенно, так же, например, как повышение пенсионного возраста.
Развязка же истории должна быть наоборот максимально понятной и скоротечной, чтобы те, кто не может позволить себе тратить много времени на чтение, могли бы утолить своё любопытство,просто заглянув на последнюю страницу повествования. И в этом нет ничего предрассудительного, ведь, в конце концов, не Библию читают.
Ну, а теперь, давайте, попробуем собрать весь этот пасьянс.
* * *
Семён Гришаев, специалист проектно-строительной фирмы "Жилстроймонтаж", уже восемь лет был счастливо женат на прекрасной Анне, преподавателе химико-технологического института. Двое их мальчишек, старший из которых уже следующей осенью должен пойти в школу, стали плодом их,пусть уже и не пламенной страсти, но стабильной семейной жизни.
В этот день, когда и началась вся эта история, Семён пришёл к себе домой после работы только к полуночи. Стараясь сильно не шуметь, чтобы не разбудить детей, он разулся и прошёл на кухню, где слышался шум воды. Жена мыла посуду. На столе одиноко стояла тарелка с давно остывшей порцией пельменей, а в воздухе витал горький запах сбежавшего на плиту кофе и медленно закипающего скандала.
|
|
Семён, предчувствуя тяжёлый разговор, попытался настроить жену на позитивную волну:
— Привет, Анюта! Я немного припоздал…. Сегодня на фирме выдавали получку…. И ты представляешь, совершенно случайно встретил на улице своего однокурсника Витьку Жарова, с которым мы четыре года жили в одной комнате студенческой общаги. То-сё, базар-вокзал, – решили где-нибудь посидеть и пропустить по паре рюмочек. Ну, он меня и затащил в какой-то клуб…. Выпили. Вспомнили голодные студенческие годы.
— Прямо-таки за уши тебя туда тащили! А позвонить и предупредить не мог? – перебила его Анна, с ожесточением оттирая с плиты следы сбежавшего кофе. – Почему телефон был недоступен? Может твой однокурсник в юбке был?
— Да, телефон разрядился, а я не сразу и заметил.
Семён подошёл к жене и попытался погладить её по плечу, но тут же получил по руке ощутимый шлепок. Решив далее не усугублять ситуацию, сел за стол и с показным аппетитом начал есть холодные пельмени. Усердно работая вилкой, он продолжил психологическую обработку жены:
— А помнишь, Аня, наши первые годы? Как мы жили у твоих родителей и как они нам сильно помогли после рождения Леночки…. Эх, я бы с удовольствием вернулся в то время.
— Ишь, как ты заговорил! – возмущённо всплеснула мокрыми руками Анна, – А я ведь хорошо помню, как ты всё ныл, что по ночам не можешь чувствовать себя альфа-самцом, когда за стенкой спят мои родители! Мы и в ипотеку-то только из-за этого влезли. Целых пять лет каждую копейку считали. И это совсем не для того, чтобы мнес детьми или по хозяйству в чём-то стало легче, а чтобы ты без смущения мог ночью, как молодой козлик, запрыгивать на меня!
|
|
— Но только не говори, что тебе не нравится жить отдельно. Никто тебя жизни каждую минуту не учит, иголой, когда дети спят, походить по квартире можно, да и постонать иногда не стыдно.
— Ну, да, кто о чём, а ты о счастливой женской доле, – хмыкнула жена, но уже не так строго.
Семён решил, что почва для начала серьёзного разговора уже вполне подготовлена, поэтому придал своему лицу, как можно более беспечное выражение, и продолжил рассказ о прошедшем вечере:
— Ну, вот посидели мы с Витькой, вспомнили свои похождения: как тусили после лекций и как в карты разводили лохов, когда от стипендии совсем ничего не оставалось. И тут он завёлся, мол, здесь тоже есть приватная комната, где играют в карты…. В общем, уговорил он меня заглянуть туда и вспомнить шальную молодость….
Анна, всё ещё приводившая в порядок плиту, насторожённо замерла.
— Сели мы играть за стол с какими-то двумя южанами, – продолжил Семён уже менее уверенно, предчувствуя скорую развязку.– И как мне попёрло…. Но потом Витьке позвонила жена, и он ушёл…. А я остался…. Но вместе с Витькой ушёл и фарт….Короче, Анечка, проигрался я.
Жена резко повернулась к мужу:
— Приехали!... Опять взялся за старое? Ты же мне обещал! Здоровьем клялся! Помнишь?!
— Да, было, было! Но как тебе понять?! Это же страсть! Сильнее любви и страха!
— Ну, где уж мне с моими-то куриными мозгами понять, что ты уже совсем страх потерял…. Так вот, проиграл зарплату, значит, поживёшь теперь месяц без мяса и секса! Может, хоть тогда и тычто-нибудь поймёшь!
|
|
— Всё, Анечка, намного хуже,– уже еле слышно пробормотал Семён. – Нам придётся продать квартиру…. И машину тоже.
Женщина тяжело опустилась на табурет и обессиленно опустила руки на фартук.
— Они требуют, чтобы я отдал все деньги уже через неделю, – продолжил Семён скороговоркой, казалось, заранее заученный им текст.– Иначе обещали зарезать. И, поверь, они это могут.
Анна сидела, ничего не говоря, и лишь её руки машинально теребили край фартука.
— Это страшные люди, Анечка,– продолжал истерично захлёбываться словами Семён. – Они вывезли меня за город и сразу хотели отрезать палец …. Вот этот, на левой руке…. Но я уговорил их подождать…. Ну, ты же знаешь, как я убедительно умею разговаривать с людьми!Не зря же я ходил на курсы общения с клиентами…. Но нам всё же надо поспешить с продажей и переездом к твоим родителям.
— Мы ведь только два месяца назад выплатили ипотеку, – глухо отозвалась Аня, – Я с этой получки хотела, наконец, купить себе зимние сапоги, потому что старые совсем развалились. И Лёньке с Мишкой надо новые шапки…
— Ничего-ничего! Ну, как-нибудь выкрутимся, Анечка! И папа с мамой твои опять помогут.
Анна встала, подошла к выходу из кухни, прислушалась к сонному сопению детей в детской спальной, и плотно прикрыла дверь.
— Ну, вот что, дорогой мой муженёк, – в голосе Анны появился звенящий металл, – квартира у нас с тобой в совместной собственности, и здесь же прописаны оба наших ребёнка, а машину нам подарили мои родители, когда я родила Мишеньку, поэтому ничего продавать мы не будем.
А потом она наклонилась ближе к уху мужа и буквально прошипела:
— Думаю, если тебя уж обещали убить, то долго мучить не будут. В крайнем случае, отрежут перед этим твой палец и засунут его тебе же в … – Анна продолжать не стала, а лишь движением глаз показала направление своих слов.– Немного потерпишь, как и я,бывало. Испытаешь новые ощущения.
Семён обречённо покивал в ответ головой, встал и нервно закурил у окна. Аня же молча стояла, тяжело опёршись о стол руками, а из её закрытых глаз медленно текли слёзы и капали в тарелку с недоеденными пельменями.
Когда сигарета закончилась, Семён повернулся к жене, и в его голосе уже не было истеричных ноток:
— Да, ты, конечно, права, Аня. Это именно мой косяк, поэтому я и должен отвечать. Но я обязательно постараюсь что-нибудь придумать.
— Уж постарайся.
— А может мне спрятаться куда-нибудь на время, пока всё не успокоится?
— В шкафу или под кроватью?– огрызнулась Анна, снимая фартук.
— Да, нет же! – в глазах Семёна промелькнула первая искорка надежды.– Твой племянник Вовчик работает в тюрьме, – вот там я и мог бы пересидеть, пока всё успокоится…. Поговори с ним.
— Вовчик там всего лишь младший инспектор. От него мало что зависит. Да, и в тюрьму попадают не по профсоюзной путёвке. Для этого надо что-то совершить, а ты давно уже ни на какие поступки не способен. Только на гадости.
Анна с удивлением смотрела на этого человека и мысленно спрашивала себя, где же были её карие глаза, когда она выходила за него замуж? Видимо решения тогда принимали не её глаза и мозги, а что-то совсем другое.
"А может действительно посадить его лет на десять и потом спокойно подать на развод? – пришла вдруг Анне шальная мысль.– Тем более, что проректор мне уже давно намекает, что мои выдающиеся…. способности могут мне помочьполучить грант на исследовательскую работу в Англии".
Эти мысли сразу как-то внутренне её успокоили и смирили со всем случившимся. Но вслух она произнесла всё же менее определённое:
— Можешь теперь хоть почку продавать, хоть банк грабить,мне всё равно. Меня только в свои планы не впутывай, шулер недоделанный. Я иду спать, а ты с сегодняшнего дня спишь здесь, на кухонном диванчике…. И не смей ночью царапаться ко мне в спальню!
Аннас силой бросила свой фартук на стол и вышла из кухни.
Жена ушла, а Семён ещё долго стоял у окна. Он смотрел в ночную тьму и, казалось, пытался разглядетьтам своё будущее. Возможно, такое же тёмное и не очень долгое.
"Итак, можно где-то на время спрятаться, взять денег в долг, или…. действительно, ограбить банк…. Иностранного паспорта у меня нет, да и денег тоже почти не осталось, значит далеко и надолго исчезнуть из города не получиться. Только, если на самом деле в тюрьму к Вовчику…. Я помню, как он по пьяни рассказывал, что и там можно неплохо жить. Всё зависит от того по какой статье сядешь. Главное, нельзя туда попадать за педофилию и изнасилование, – их там почему-то никто не любит. За нападение на полицейского получишь уважение зеков, но большие проблемы от администрации. По экономическим статьям сидеть уже хорошо, но только пока за всё платишь. А вот за попытку ограбления банка, пусть даже неудачную, срок будет не большой, а авторитет хороший…. Вот эту тему и надо продумать. Если дело вдруг выгорит, – долг отдам, если нет, то в тюрьме отсижусь. Объясню в суде всё нервным срывом. Много не дадут…. И последний вариант, – попробовать взять где-то денег в долг. Но сумма очень большая, поэтому придётся опять брать кредит…. В итоге, как ни крути, а все дороги ведут в одно место – в банк".
Уже далеко после полуночи, устраиваясь поудобней на жёстком диванчике, Семён определил свой первый шаг на трудномпути своего спасения: "Надоутром что-то решить с работой. В отпуск не отпустят, – сейчас много заказов…. Придётся сходить в поликлинику и взять больничный дней на десять….
"Впрочем, десять даже много, – могу не дожить до выздоровления"– пробормотал уже засыпающий Семён, подводя этим грустный итог прошедшего дня.
* * *
Если театр начинается с вешалки, то в поликлинике театр начинается с регистратуры.
В продвинутых платных заведениях за стойкой регистратуры обычно работают женщины привлекательных форм и внешности. В обычных же районных поликлиниках это правило соблюдается намного реже. Просто потому, что красота всегда тянется ближе к деньгам, а деньги там, где за всё платит пациент.
И пусть форма не всегда определяет содержание, но получить талончик на колоноскопию всегда приятней из рук стройной прелестницы с четвёртым номером, разрывающим блузку. Впрочем, итог всё равно будет один– кто-то попытается добраться до твоих гланд через задний проход.
Семён болел крайне редко, поэтому многие элементарные вещи, известные каждому хронику или пенсионеру, для него были неведомы.
Первое в чём он ошибся – это то, что пришёл не к открытию поликлиники, а много позже. Поэтому, когда он взял в регистратуре свою медицинскую карту и появился у кабинета терапевта, то там его уже встретила плотная очередь из нескольких десятков чихающих и кашляющих граждан. Семёну стало понятно, что уже через пять минут общения с ними он вполне может заразиться сразу всеми известными науке респираторными болезнями.
Решив, что лучше не стоит испытывать свой иммунитет на прочность, Семён развернулся и быстрым шагом направился к кабинету хирурга.
Очередь к хирургу была не такая многолюдная, но зато среди этих хромающих, перевязанных бинтами и страдающих от боли людей Семёну сразу стало понятно, что он будет выглядеть вызывающе здоровым и недостойным освобождения от работы.Самому же заниматься членовредительством ему тоже как-то не хотелось. Одно воспоминание о чуть было не отрезанном пальце приводила его всильнейший душевныйтрепет.
Ситуация неожиданно осложнялась. Получить больничный оказалось совсем не так просто, и Семён решил, что надо искать какие-то другие пути. А где начало этих путей? Правильно, – в той же регистратуре. Поэтому он вернулся на исходную позицию и стал внимательно изучать висящий на стене график приёма врачей, чтобы выбрать подходящего для себя специалиста. От этого занимательного занятия его отвлёк подошедший туда же старичок, который принялся, подслеповато щурясь, записывать в потрёпанный блокнотик часы работы уролога. При этом он негромко, но душевно матерился:
— Твою мать… Быстрее сдохнешь, чем попадёшь к ним на приём. Зачем мне талон через неделю, если болит и капает уже сейчас?
Семён сочувственно посмотрел на протекающего ветерана и решительно направился к стойке регистратуры. Прильнув к окошечку, он максимально мило улыбнулся, обращаясь к скучающей дородной даме в белом халате:
— Будьте добры, подскажите: к кому из врачей я смогу попасть прямо сейчас?
Дама участливо вскинула голову:
— А Вы на что жалуетесь, гражданин?
— Да я и сам толком не пойму, но чувствую себя как-то очень плохо…. Так всё же к кому я могу немедленно обратиться за помощью?
Женщина пожала плечами и стала перебирать лежащие перед ней бумажки:
— К хирургу и терапевту можно без талона, но там огромная очередь…. Есть талон к гинекологу…. Впрочем, он Вам точно не поможет…. Вот есть ещё к психотерапевту…. К венерологу есть….. И ещё один к геронтологу…. Всё…. К кому пойдёте?
Семён изобразил на своём лице невыносимые физические страдания и обречённо махнул рукой:
— Давайте к этому…. Ну, как его …. К последнему.
Дама почему-то ехидно усмехнулась и, протягивая Семёну талончик, ещё раз переспросила:
— А может всё-таки к психотерапевту?
— Нет-нет, все остальные вряд ли мне помогут, – пробормотал в ответ Семён и постарался побыстрее уйти от этой слишком назойливой, по его мнению, женщины.
В очереди на приём к геронтологу сидела лишь одна сухонькая старушка, поэтому обрадованный Семён не стал выяснять очерёдность, а просто сел рядом. Немного для приличия помолчав, он решил как-то ненавязчиво прояснить ситуацию с незнакомым для него направлением в медицине:
— Не подскажите, бабушка, хороший врач на приёме?
Старушка, казалось, только и ждала повода поговорить о наболевшем. Радостно всплеснув руками, она громким шёпотом затараторила:
— Ой, милок, Михаил Иванович – очень хороший врач. Говорят, даже пишет диссертацию. Отзывчивый и внимательный. Обо всём расспросит, давление померяет, таблеточки посоветует. Я к нему каждую неделю хожу.
— А отчего же каждую неделю, если хорошо лечит? Или болезнь у Вас серьёзная?
— А в моём возрасте все болезни уже можно считать серьёзными. То здесь заломит, то там прихватит. Иногда даже не поймёшь, где болит, а хоть ложись и помирай. Вот так прихожу иногда к нему и говорю: "Всё болит, Михаил Иванович. Спасайте, дорогой ".
"Э-э, а ведь кажется, я правильно угадал с врачом, которому достаточно сказать, что болит ВСЁ", – радостно подумал Семён, сочувственно при этом кивая говорливой старушке.
В это время, дверь в кабинет открылась и оттуда вышел дедуля, опирающийся на стильную в английском стиле тросточку. Улыбнувшись старушке, он галантно взмахнул свободной рукой, приглашая даму пройти к врачу:
— Пожалуйте, Василиса Михайловна, Вас уже ждут…. Надеюсь, и на следующей неделе мы встретимся с Вами, как поётся в песне: "На том же месте, в тот же час!".
Старушка не заставила себя долго ждать, и довольно резво для больной юркнула в кабинет, не забыв при этом кокетливо улыбнуться дедуле и поправить на себе розовую кофточку.
В последующие двадцать минут Семён был вынужден развлекать себя лишь разглядыванием проходящих по коридору посетителей и медиков. Причём последние притягивали его внимание гораздо больше, потому что абсолютно все они были женского пола и в тонких обтягивающих фигуру белых халатиках. И пусть эти фигуры были совсем не идеальны, но всё равно заставляли интенсивно работать мужскую фантазию. Ведь неспроста же в магазинах эротического белья всегда есть в продаже униформа врача. Значит, есть что-то в этом женском образе такое, к чему даже у смертельно больного мужчины появляется желание прикоснуться мозолистой ладонью.
Когда Василиса Михайловна, наконец, вышла из кабинета, Семён увидел перед собой уже совершенно другую, помолодевшую лет на десять женщину. Она опять оправила на себе кофточку, мечтательно вздохнула и кивнула Семёну: "Заходи", а затем пошла лёгкой походкой мимо лифта к лестничному выходу.
Ошарашенный таким чудесным преображением Семён даже с некоторой опаской зашёл в кабинет к такому поистине кудеснику от медицины.
За столом сидел ничем не примечательный мужчина средних лет. Ни накаченного торса, ни кудрявых есенинских волос, ни выразительных глаз, свойственных сынам Моисея. Впрочем, зачастую именно такие "неприметные" и оказываются "маленьким гигантом большого секса" или подпольным миллионером Корейко.
Мельком бросив свой взгляд поверх очков на вошедшего Семёна и продолжая заполнять какой-то бланк, врач спросил:
— Вы по какому вопросу, молодой человек?
— Так я к Вам на приём, доктор…. Болею я.
Подобный ответ почему-то несказанно удивил врача. Он даже отложил в сторону ручку и протёр носовым платочком свои очки, видимо для того, чтобы лучше рассмотреть посетителя:
— Болеете?... И чем же, позвольте узнать?
— Сам не знаю. Всё болит, Михаил Иванович,– как пароль, произнёс Семён услышанные от старушки слова.
Видимо, это всё-таки произвело какое-то впечатление, потому что врач взял в руки медицинскую карту Семёна и внимательно посмотрел на её обложку, где были указаны основные данные больного:
— Судя по Вашему году рождения и рабочему номеру телефона, объяснением Вашего визита ко мне может быть только какая-то ошибка или же очень сильное Ваше желание получить больничный…. Я прав?
Семён не очень понял логическую цепочку построенную врачом, но всё равно интенсивно закивал в ответ головой:
— Да, доктор…. Мне очень надо…. Дней на 5-7…. Для лечения…. Вопрос жизни и смерти….
— И какой бы диагноз Вы, Семён Алексеевич, хотели, чтобы я указал?
— Ну, это уж Вам виднее, Вы же врач.
— Могу предложить Вам на выбор: болезни Альцгеймера, Паркинсона или стойкую деменцию.
Семён почувствовал в голосе доктора какую-то неискренность, но никак не мог понять, чем она вызвана, поэтому просто в ответ пожал плечами, отказываясь от права выбора.
— Ладно, давайте теперь серьёзно, – доктор опять снял свои очки. – Насколько я разбираюсь в людях, Вы явно не из слуг государевых, поэтому скажу прямо, – Ваша болезнь не смертельна, но очень заразна. И чтобы её вылечить, Вам придётся немного потратиться….. на лекарства.
При этом Михаил Иванович быстро написал на листочке цифру и показал её Семёну.
— Помилуйте, отчего же так дорого?– попытался было сбить цену Семён. – У нас же бесплатная медицина!
— Это не Ваш случай,– по-отечески улыбнулся геронтолог.– Страховка ОМС не покрывает ни приступы хитрости, ни аллергию на работу.
Семён сокрушённо покачал головой, но всё же выложил на стол требуемую сумму.
— Ну, вот и славненько, – проворковал Михаил Иванович и щелчком ногтя, видимо, чтобы не оставлять своих отпечатков пальцев, смахнул деньги куда-то между страниц медицинской карты Семёна.– Подождите меня несколько минут в коридорчике, а я отойду, чтобы всё оформить.
В коридоре пришлось ждать опять минут двадцать. В этот раз здесь было удивительно малолюдно, и от нечего делать Семён стал читать всякие информационные листы, висевшие на стенах между кабинетами. И вот между рекомендациями по методике извлечения энцефалитных клещей из различных труднодоступных мест человеческого тела и подробных наставлений, как отличить мухомор от бледной поганки, Семён с удивлением прочитал: "Старческий маразм является проявлением нарушения мозговой активности человека, что выражается в нарушении его памяти, координации и психического поведения. Геронтология– раздел медицины, который занимается изучением и лечением именно таких изменений у людей старческого возраста".
Наконец-то, Семёну стали понятны и усмешки медсестры в регистратуре, и сарказм Михаила Ивановича.
Но как бы то ни было, но уже вскоре Семён вышел из поликлиники с вожделенным листком нетрудоспособности на пять рабочих дней, в котором за неразборчивой подписью какого-то терапевта стоял примитивный диагноз – ОРВи.
* * *
Утром Семён ничего не сказал жене о своих планах. Для неё он сегодня как всегда должен был уйти на работу и появиться дома лишь после шести вечера. А раз так, то он решил сразу приступить к делу и для начала посетить банк – единственное место родного города, где, по его мнению, имелись большие деньги. Отделение "Берегибанка" было для Семёна и Анны настолько знакомым и намоленным местом, что они даже знали по именам всех работающих здесь девушек-операторов и охранников зала. Пять лет Гришаевы носили сюда свои кровные, покрывая долг по ипотеке. Заплатили столько, что хватило бы на ещё одну квартиру для владельцев банка. Но таковы уж в России суровые условия исполнения конституционного права гражданина на жильё, при этом без всякой гарантии на достойную оплату его труда.
Для разработки плана ограбления Семён хотел уточнить некоторые моменты работы отделения. Фильмы и телевизионные сериалы многому научили внимательных зрителей. Сценаристы и режиссёры ради успеха своего детища по простоте душевной со всеми подробностями рассказывают обо всех тонкостях работы банков и их системы охраны. А наиболее талантливые даже предлагают оригинальные способы ограбления. Заинтересованным лицам остаётся лишь выбрать один из вариантов, наиболее подходящий для конкретной задачи.
Подойдя к дверям"Берегибанка", Семён в нерешительности остановился. Сделав вид, что внимательно читает вывеску и график работы этого финансового учреждения, он задумался. Вариант ограбления банка, где все знают тебя в лицо и уже при входе в дверь приветливо улыбаются, смущал его всё больше и больше. Ну, не повернётся у него язык кричать этим ни в чём не повинным девчонкам: "Деньги давайте, а то убью". Тем более, что из всего необходимого для этой "Операции Ы" он мог достать только чёрные чулки своей жены и железный пистолет с пистонами старшего сына.
Семён уже почти склонился к мысли, что ему всё-таки было бы более правильно войти в банк не с мечом, а с оливковой ветвью мира, и опять попросить кредит. Но именно в это время двери банка распахнулись, и на улицу вышел известный в городе бизнесмен Артур Камкаев. Рядом с ним шла пожилая женщина в ярко красном брючном костюме. Бизнесмена Семён знал в лицо, потому что ещё два года назад тот заказывал в их фирме проект загородного дома для своей тёщи. Женщина в красном была Семёну незнакома, но из случайно услышанного короткого диалога ему всё стало понятно.
— Представляешь, сынок, я сегодня застукала охранника и домработницу в моей машине. Они посмели елозить там по всему салону своими голыми задницами…. Мерзавцы…. Я их тут же выгнала…. Найди мне, Артурчик, новых.
— Ладно, Лидия Петровна, мне надо сегодня на пару дней по делам уехать из города, приеду – сразу подберу кого-нибудь. А пока можете взять моего охранника.
— Не надо. Твой на рожу уж больно страшный, и молчаливый, как утюг. И учти, я не хочу кого-нибудь. Лучше пару дней поживу одна. Слава Богу, кашу варить и машину водить умею…. Но прошу тебя, пусть охранником будет, наконец, русский мужик, а не как обычно кто-то из твоих абреков.
Дама села в серебристый Мерседес и лихо выехала со стоянки.
Семён, почувствовал, что где-то в глубинах его мозга вдруг запустился процесс анализа только что полученной информации. Он вспомнил, как в своё время был удивлён странным пожеланием Камкаева предусмотреть в проекте тёщиного дома отдельное маленькое помещение в подвале со входом через вертикальный люк из кухни. Бизнесмен тогда объяснил это тем, что его тёща – это уже пожилой и глубоко деревенский человек, привыкший делать запасы овощей на зиму и хранить их в подполье. Но если Семён хоть что-то понимал в людях, то та женщина в красном костюме и была тёщей Камкаева. И при этом она совершенно не походила на старушку в цветастом платочке, которая лезет по лестнице в подвал за картошкой или квашеной капустой.
— Что-то здесь не так, – негромко бормотал Семён, направляясь уже в сторону от банка.– Для чего может понадобиться такое помещение в доме?... Только для того, чтобы там что-то прятать…. А что может прятать у любимой тёщи богатый человек?... Скорее всего что-то ценное, и, возможно, не совсем честно заработанное. Ведь случись арест и обыск, то в первую очередь это что-то будут искать в доме у самого арестованного, а у родственницы-старушки, если и станут,то без особого усердия.
Чем дальше Семён развивал теорию заговора, тем шире становилась улыбка на его лице. Он понял, что нашёл, пожалуй, единственный выход из своего тяжёлого положения:
— Ой, как мне хочется посмотреть на ту картошечку!...
Теперь оставалось лишь найти способ попасть в дом к женщине в красном, пока там не появились новые охранник и домработница. Вариант с ночным перелезанием через забор и проникновением в дом через разбитое окно, показался Семёну слишком рискованным. Если в доме установлена сигнализация, то полиция прибудет быстрее, чем он успеет там что-либо найти. А раз так, то он решил, что для начала необходимо провести небольшую "разведку боем".
Люди сейчас пуганные, абы кого "попить водички" не пускают, поэтому для Семёна попасть в дом, было бы проще, как представителю его родной фирмы "Жилстроймонтаж". Например, под предлогом проверки технического состояния построенного ими дома. Такую процедуру Семёну уже приходилось несколько раз делать по просьбе заказчиков, когда проявлялся допущенный строителями брак. Смущало только одно, – в этом случае придётся показать хозяйке своё рабочее удостоверение, а значит, она запомнит его имя.
Но придумать какой-то другой фокус, способный заставить открыть дверь старую, но весьма продвинутую даму, Семёну так и не получилось, поэтому он решил рискнуть:
— Главное ввязаться в бой, а там посмотрим.
Если бы Семён узнал, кто до него сказал эту крылатую фразу, то очень бы удивился. Но так часто и бывает, – когда твоей заднице становиться очень горячо, то в голову приходят мудрые мысли. И не важно - полководец ты или рядовой служащий.
Для начала в ближайшем магазине канцелярских принадлежностей Семён купил красивую под кожу папку для деловых бумаг и тетрадь с крупной надписью "Журнал контроля". Так у нас уж повелось, что гостей встречают по одёжке, а инспекторов и ревизоров ещё по портфелю и количеству деловых бумаг в нём.
Ключи от машины жена этим утром предусмотрительно взяла себе, поэтому добираться до коттеджного посёлка пришлось на такси. Найти же нужный дом Семёну не составило особого труда, потому что ещё на этапе проектирования он один раз уже приезжал сюда, чтобы определить свойства грунта для расчёта фундамента.
В ответ на его звонок по домофону оттуда раздался неприветливый женский голос:
— Ну, кого ещё тут черти носят?
Семён ответил с интонацией человека, давно уставшего приносить людям в дом счастье и радость:
— "Жилстроймонтаж". Плановая техническая проверка состояние фундамента и несущих конструкций дома. Открывайте.
— Я не вызывала.
Привыкший к несговорчивости и капризам заказчиков Семён был готов и к такому, поэтому тут же сменил свой тон на более строгий:
— Гражданочка, я – не Скорая помощь и не дух царицы Тамары, чтобы меня вызывать. Но если Вы откажитесь от плановой проверки, то мы снимем Ваш дом с гарантийного обслуживания. Все проявившиеся строительные дефекты впредь будете исправлять сами и за свой счёт…. Открывайте, а то у меня на сегодня ещё три адреса.
После недолгой паузы электрический замок всё-таки лязгнул, разрешая войти.
Дом, построенный фирмой "Жилстроймонтаж" для матери бизнесмена, не отличался чем-то уж особенным от всех других в посёлке. За глухим забором из металлического профиля, на участке в десять соток скрывался от посторонних взглядов обычный типовой двухэтажный коттедж. Но, как Семён и опасался, все окна дома прятались за ажурными металлическими решётками, а на стёклах белели датчики охранной сигнализации.
"Серьёзную поставили защиту для бабули. Второй раз мне сюда, пожалуй, уже не попасть", – думал Семён, двигаясь по бетонной дорожке к дому.
На пороге его встретила та самая пожилая дама, но на этот раз она была уже одета в чёрный шёлковый халат. Прежде чем впустить Семёна в дом, она долгим оценивающим взглядом осмотрела его с головы до ботинок, и лишь потом мельком взглянула на рабочее удостоверение. Результатом этого фейсконтроля стал лёгкий кивок головы, приглашающий зайти внутрь.
Чтобы не насторожить хозяйку, осмотр дома Семён начал с чердака, и лишь затем прошёлся по остальным помещениям. Как ни странно, но даже на беглый взгляд ему стали видны огрехи строительства. Явно, что серьёзного контроля за рабочими со стороны заказчика не было.
"А зятьку-то, похоже, было насрать, в каком доме будет жить его разлюбезная тёща. Интересно, кто из наших подписывал акт приёма-передачи?" – ворчал про себя Семён, с важным видом делая пометки в "Журнале контроля". – "Вот будет шуму-то, если после моего визита эта старуха придёт к нам в фирму качать права".
Осмотр закончили кухней, где по проекту и должен был находиться вход в небольшое подвальное помещение. Но первое, что бросилось там Семёну в глаза, – на большом обеденном столе из массива сосны лежал незаконченный"цыганский" пасьянс с открытой дамой треф. Семён от неожиданности замер, потому что заметил, что изображённая на карте дама удивительно похожа на стоящую рядом с ним хозяйку.
Проследив за его взглядом, женщина рассмеялась:
— Понравилось?!... Это именные карты, они сделаны по спецзаказу и имеют портретное сходство с реальными людьми…. Дочка подарила…..
Семён мысленно выругался, но для публики изобразил на лице улыбку и восхищение:
— Замечательная идея. Можно всех родных и знакомых расставить по ранжиру и их заслугам. Только вот при игре в "Дурака" очень двусмысленные моменты могут получиться.
— Вы намекаете на то, когда даму кроет король? – опять засмеялась женщина.
Семён тоже улыбнулся, но ничего не стал уточнять, а занялся осмотром помещения. На выложенном плиткой полу не было инамёка на люк. Единственным местом, где он мог бы скрываться, был тот самый обеденный стол. Большой и одноногий он упирался на широкое основание. И, именно под ним можно было бы спрятать крышку люка. Чтобы лучше рассмотреть, Семён присел и стал постукивать пальцем по полу, делая вид, что ищет дефекты кладки напольной плитки. И ему удалось рассмотреть несколько слабых царапин, говорящих о том, что стол иногда всё жедвигали в одном и том же направлении.
Изобразив на лице крайнюю озабоченность, Семён спросил хозяйку:
— Весной подвал грунтовыми водами не подтапливает?
— Да, откуда же я знаю? Я по подвалам не лазаю. Но ни зять, ни обслуга никогда об этом не говорили…. А что, и здесь что-то не в порядке?
— Очень может быть, что происходит отслоение плитки от стяжки пола. Не могли бы мы немного отодвинуть стол в сторону, чтобы проверить состояние плитки под ним?
Предлагая это, Семён хотел увидеть реакцию хозяйки. Ведь вполне возможно, что и она сама не знает о тайном помещении в подвале.
Дама, пожав плечами, ответила без тени волнения:
— Пожалуйста, но только двигайте уж сами.
Стол оказался очень тяжёлым, и Семёну пришлось приложить немало усилий, чтобы сдвинуть этого монстра хотя бы на метр. Но труды не пропали зря, – под столом, действительно, оказалась крышка люка.
Было видно, что и хозяйка всем этим очень удивлена и заинтригована. Движением руки она показала Семёну, чтобы он побыстрее открыл крышку. Просить второй раз его уже не пришлось, потому что именно за этим Семён сюда и пришёл.
Под крышкой оказался люк, а дальше – пугающая темнота. Вертикально вниз уходила сделанная из металлической арматуры лестница, которая предназначалась явно не для того, чтобы ею пользовалась женщина преклонного возраста.
Уже не спрашивая разрешения, Семён полез вниз.
Коснувшись бетонного пола, он сумел разглядеть на стене электрический выключатель и включил свет. Разочарованию не было предела. Ни сейфа, ни слитков золота, ни пачек валюты не наблюдалось. Вдоль бетонной стены стоял сколоченный из досок то ли стол, то ли верстак. На нём лежал небольшой ящик, а на полу ещё три канистры и несколько бумажных мешков. С тяжёлым сердцем несостоявшийся граф Монтекристо рассмотрел эти сокровища ближе. На каждой канистре и мешке чёрным маркером и почему-то с орфографическими ошибками были написаны названия содержимого: "Клей ПВА", "Саляра", "Кислата", "Силитра", "Пудра алюм.", "Сахар", "Мука", "Парафин". В ящике оказались гайки М6.
— Ну, что там? –донёссясверху нетерпеливый голос хозяйки.
— Стройматериалы и немного продуктов. Видимо, всё это строители оставили Вам на сдачу.
После короткой паузы женщина попросила:
— Запишите, пожалуйста, что там лежит, а я позвоню зятю, когда он приедет, и посоветуюсь, что со всем этим делать.
Семён нехотя записал на задней корочке "Журнала" всё, что видел в подвале и вылез наверх.
Всё надежды рухнули, и впереди опять замаячила жестокая расплата или новый долговой хомут в банке. Ценность его жизни снова упала ниже плинтуса, а сердце, казалось, совсем перестало биться.
Всё время, пока хозяйка старательно переписывала за столом на свой листочек список подвальных сокровищ, Семён стоял рядом и в какой-то прострации вертел в руках карту с трефовой дамой, а в его голове, как на заезженной грампластинке, почему-то крутилась фраза из песни: "А сыночку выпала дальняя дорога, хлопоты бубновые, пиковый интерес …"
— Всё, я переписала, спасибо, – донеслось до Семёна как будто сквозь вату. – Может, чаю хотите? С вареньем…. Малиновым.
— Нет, нет, спасибо, я очень спешу… Очень…. Дальняя дорога, пиковый интерес … До свидания…. – пробормотал Семён, засунул в папку свой "Журнал контроля" и быстро вышел из дома.
— Сумасшедший, – прошептала ему вслед удивлённая женщина.
* * *
Как он добрался до дома, Семён помнил плохо. Ни жены, ни детей ещё не было, поэтому он сразу прошёл на кухню, налил себе целый стакан водки и выпил. Алкоголь подействовал на удивление быстро. Стало легче, поэтому он повторил. На глаза попалась папка, с которой он ездил в коттеджный посёлок. Повертев её в руках, он без сожаления выбросил её в мусорное ведро, а потом прошёл в спальню и, не раздеваясь, упал на кровать.
* * *
Разбудил его сильный тычок в бок. Рядом с кроватью стояла разъярённая жена:
— Ты, что совсем охренел?! Хочешь, чтобы нас посадили в тюрьму, а наши дети стали сиротами и пошли по миру?
— О чём ты? Не понимаю!
— Кого ты хочешь обмануть! Я химик-технолог и читаю лекции по химии в институте, поэтому прекрасно знаю, что всё это значит!
Жена бросила в лицо мужу "Журнал контроля" и обессиленно села на кровать.
— Да, объясни мне, в конце концов, что я такого сделал?! Я не понимаю!